Утром же со стоном поднял голову и потребовал еще вина. Час спустя он вышел из таверны и, ничего вокруг не замечая, побрел к морю. Вскоре морской ветер привел его в чувство, и Роэн вдруг понял, что уже не гневается на Шарлотту.
Да, она предала его, обманула его доверие — и все же…
И все же он не мог ее забыть.
Бледный и понурый, Роэн побрел в сторону города. Что бы Шарлотта ни сделала, он ее простит. Не потому, что она заслуживает прощения, а потому, что он не мог без нее обойтись.
Роэн зашагал быстрее; он высматривал экипаж, который отвез бы его в переулок, где осталась Шарлотта. Но экипаж не появлялся, и вскоре Роэн уже почти бежал. Он подхватит ее на руки, он осушит поцелуями ее слезы и увезет в Англию, к детям! О Боже, он готов на все — только бы не лишиться Шарлотты.
Но в тупике, где он оставил Шарлотту, ее не оказалось.
Роэн зашел в дом на улице Нигде, но Бильбао сказали, что Шарлотта не возвращалась. Он обошел узкие улочки Альфамы, но так и не нашел Шарлотту.
По-настоящему встревожившись, Роэн продолжил поиски.
Какие-то люди утверждали, что видели светловолосую женщину в лохмотьях, танцевавшую на площади, где ей бросали монетки. Услышав это, Роэн содрогнулся — это он довел Шарлотту до такого!
Роэн спрашивал, где сейчас светловолосая женщина, но никто этого не знал. Люди говорили, что собралась толпа и , подошел страж порядка, который хотел увести танцовщицу. Но в толпе началась драка, и он начал разнимать дерущихся. А когда повернулся, странная женщина уже исчезла. Некоторые говорили, что она просто убежала. Другие же утверждали, что ее утащила толстуха, хозяйка известного борделя. А какой-то оборванец уверял, что светловолосую танцовщицу увезли в черной с золотом карете.
Роэн же с ума сходил при мысли о том, что с Шарлоттой, возможно, случилось что-то ужасное. В конце концов он решил продолжить поиски. Не было в Лиссабоне такого притона, куда бы он не зашел. И все-таки ему ничего не удалось узнать. Никто не видел красивую светловолосую женщину с фиалковыми глазами и в рваном шелковом платье абрикосового цвета.
Роэн мог бы обратиться к властям — но что он сказал бы им? Что разыскивает женщину, которую похоронил пять лет назад? Ведь он не мог признаться, что все это время держал жену в заточении! Да и лекарь, подписавший свидетельство о смерти, не станет признаваться в своем преступлении — скорее он назовет Роэна сумасшедшим. А Бильбао — те станут все отрицать или просто сбегут.
Роэн пытался искать Шарлотту за пределами города, но вскоре отказался от поисков — ведь он не знал, где именно ее искать.
Однако ситуация казалась унизительной… Он, Роэн Кейнс, умел находить любых беглецов, даже самых хитроумных. А сейчас не смог отыскать женщину, прожившую пять лет в заточении и вдруг оказавшуюся без денег в незнакомом городе..
И еще одна мысль терзала Роэна. Возможно, Шарлотта умерла — наложила на себя руки. Возможно, она боялась, что он найдет ее и снова подвергнет унижениям. Поэтому предпочла смерть…
Роэн вернулся в Лиссабон и снова искал Шарлотту в городе — но уже искал без всякой надежды найти. Шарлотта исчезла, исчезла бесследно.
Только теперь, глядя на яркие звезды, сиявшие в ночном небе, Роэн понял, что любил Шарлотту. Любил по-настоящему. Любил все эти годы.
И вот теперь она исчезла. Навсегда.
Исчезла в темных переулках Лиссабона…

КНИГА II
КАССАНДРА
Глава 27
Лондон, Англия. 8 февраля 1750 года
Ледяной ветер, стремительно принесшийся с севера, обещал снег. Он с силой раскачивал зеленую почтовую карету, которая катилась по Большой Эссекской дороге, совершая рейс из Колчестера в Лондон Одна из пассажирок, Кассандра Кейнс, не замечала ни холода, ни тряски. Не обращая внимания на протесты прочих пассажиров, Кассандра, которой в марте должно было исполниться семнадцать, в силу чего она не имела еще права путешествовать без сопровождающих, подняла кожаную занавеску, защищавшую от ветра Придерживая рукой шляпу, она провожала глазами стволы деревьев, росших в опасной близости от дороги.
Темные ветви мощных дубов нависали над ней, раскачиваясь под порывами ветра, однако Кассандра могла видеть в промежутках между стволами часть дороги и пейзаж за ней. Продолговатые зеленые глаза девушки были печальны… Это произошло приблизительно… здесь. Да — вот и калитка, у которой она споткнулась Кассандра заранее боялась своих ощущений на этом участке пути: ей предстояло вспомнить все Ах, почему они не могли остаться в Олдершот-Грейндж, в усадьбе, где они с Фебой провели свое детство?
Именно в Олдершот-Грейндж Роэн Кейнс привез своих маленьких дочерей в 1739 году, когда, оставив Шарлотту в Альфаме, он отбыл в Англию. Там он поручил девочек заботам Венд, а сам уехал в Лондон, где свободно предавался то мрачным мыслям, то буйным увеселениям.
Война Англии с Испанией послужила началом вооруженных конфликтов, которые постепенно охватили почти всю Европу. И когда в июле 1745 года Чарльз Эдуард высадился в Шотландии, Роэн Кейнс на взмыленном коне примчался из Лондона. Он, не тратя лишних слов, объяснил Венд, что Олдершот-Грейндж может оказаться на пути шотландской армии, направлявшейся на юг, а посему он намерен увезти двенадцатилетнюю Кассандру и одиннадцатилетнюю Фебу в Кембридж, где отдаст их в пансион для молодых девиц мистрис Эндикотт.
Венд была безутешна — Кассандра и Феба были ей как родные. Она прощалась с девочками со слезами на глазах. Они с Ливси заменили сестрам родителей, ведь отец навещал их крайне редко.
Переезд девочек в Кембридж оказался ошибкой. Роэн думал только об их безопасности и необходимости дать им аристократическое воспитание. Лондон в этом смысле исключался — неожиданно придя в дом на Гросвенор-сквер, они могли застать его за разного рода увеселениями. Но он совершенно не учел того факта, что в Кембридже находится университет и город был полон энергичных молодых людей, всегда готовых задрать женскую юбку, в особенности же если она скрывает прелести хорошенькой девушки.
В таком месте юная и ослепительно красивая Кассандра с ее пепельными волосами и изумрудными глазами не могла не привлечь к себе внимания. На кухне пансиона сплетничали о том, сколько у нее поклонников.
Популярность Кассандры стала источником недовольства для ее младшей сестры. Не по годам мудрая Феба прекрасно понимала, что никогда не будет такой же ослепительной красавицей Она унаследовала внешность отца, и черты ее лица были лишены милой женственности. Она считала, что нос у нее слишком длинный, темные брови — слишком прямые, губы — недостаточно пухлые. Даже в расцвете красоты она не сравнится с Кассандрой — ни ошеломляющей правильностью черт, ни обаятельной улыбкой. Ее могли назвать «пикантной», но никогда — «прекрасной». Все любили безмятежную и улыбчивую Кассандру — все, кроме Фебы. Феба любила только себя.
Эгоистичная и занятая только собой, девочка презрительно повторяла себе, что ей и не нужна красота Кассандры у нее есть ум!
Поначалу Кассандра воспринимала Кембридж и своих поклонников-студентов достаточно легко — ничего не значащие улыбки, записки, иногда воздушные поцелуи. Но когда Кассандре исполнилось пятнадцать, Джиму Девени, студенту университета, семья которого жила в городе, удалось через свою мать представиться Кассандре И по субботам Кассандра иногда пила чай с матерью Джима и его сестрами, а Джим сидел чуть поодаль и с улыбкой любовался ею. Джим был юноша прямой и открытый. Кассандра прекрасно знала о его обожании — впрочем, об этом знала вся школа — и порой вяло думала, что когда-нибудь, возможно, выйдет замуж за Джима… Или кого-то, похожего на него.
Претендентов на эту честь было множество, включая и Тони Данна, дальнего родственника Джима, красивого парня и отчаянного гуляки, который появился в Кембридже сравнительно недавно; после того как его выгнали из Оксфорда, Тони тут же безумно влюбился в пятнадцатилетнюю Кассандру Фебе исполнилось четырнадцать, и прическа у нее была более модной, чем у других девушек. К этому времени ей надоело, что красавица-сестра затмевает ее. Она решила действовать. Ей удалось подкупить судомойку, и та поздно вечером выпускала Фебу из здания школы У Кассандры с Фебой была общая спальня, но Фебе нетрудно было дождаться, пока Кассандра заснет. Совершив побег, она появлялась в какой-нибудь таверне и пила там вино со студентами университета, которые рады были поставить стаканчик-другой девице из числа строго охраняемых воспитанниц мистрис Эндикотт. Тем более — сестре прекрасной Кассандры.
Кассандра узнала об этом, когда однажды проснулась среди ночи: пьяная Феба споткнулась о стул и, не раздеваясь, рухнула на кровать. Было четыре часа утра.
— Где ты была? — спросила она.
— В «Розе и терне».
Кассандра стремительно села и изумленно уставилась на Фебу.
— Феба, но это же таверна!
— Еще бы.
Феба с трудом выговаривала слова. Она даже не делала попытки раздеться.
— И ты пьяна!
— И это возможно! — жизнерадостно согласилась Феба.
— Как ты вышла на улицу?
— А зачем тебе это знать? Хочешь в следующий раз пойти со мной?
— Нет, не хочу! Разве можно ходить по улицам одной, ночью! С тобой может случиться все, что угодно. Феба, тебе ведь всего четырнадцать!
Феба широко открыла глаза:
— Я быстро старею — Феба, ты уже не первый раз уходишь? — Феба в ответ только хихикнула. — Ну, так больше ты этого не сделаешь! Слышишь? — Схватив сестру за плечи, Кассандра энергично встряхнула ее — Ты больше этого не сделаешь!
— Спи, — буркнула Феба. — Нам скоро вставать.
Ее темноволосая головка упала на подушку, и она захрапела Тревожась о своей младшей сестре, Кассандра в ту ночь больше не заснула. За последний год Феба действительно очень повзрослела Хотя она не видела, чтобы молодые люди обращали на нее особое внимание. Кассандра решила предложить Фебе компромисс: она будет брать ее с собой на чай к матери Джима, и там Джим познакомит ее со своими друзьями. Но она должна обещать, что больше не станет убегать из школы по ночам В ту ночь Феба впервые попробовала джин и с трудом дошла до дома, так что утром она была готова обещать все, что угодно, — только бы Кассандра замолчала и дала ей вздремнуть.
Всю неделю Кассандра старалась с вечера не заснуть, чтобы не дать Фебе возможности нарушить свое слово Но на следующей неделе сон в один из вечеров одолел ее — и Феба снова тайком улизнула в город.
На этот раз она встретила мужчину, которому суждено было стать любовью всей ее жизни. Клайв Хотон, младший сын вдовствующей маркизы Гринси, — еще больший повеса, чем Тони Данн В глазах Фебы юноша был ослепительно аристократичен. Обладатель блестящих темных волос, прядь которых падала на его несколько помятое лицо, обжигающего взгляда, заставлявшего девушек нервно хихикать, он одевался безупречно и в трезвом виде умел вести себя идеально любезно. С первого момента своего появления в Кембридже он возглавил компанию любителей веселого образа жизни.
Фебу он не замечал.
Но Феба оказалась достойной дочерью Роэна. Она увидела Клайва, влюбилась в него — и принялась действовать.
Прежде всего ей необходимо было избавиться от Кассандры. Не только потому, что Кассандра твердо решила положить конец недопустимому поведению сестры, но главным образом по причине ее внешности. В присутствии Кассандры мужчины забывали обо всем — и уж, разумеется, о других девушках.
А избавиться от Кассандры несложно. Достаточно учесть такие ее качества, как независимость, доброту, щедрость… и станет ясно, как она поступит в случае кризиса. Оставалось только создать кризис.
В тот же вечер Феба принялась за дело.
— Как мне надоел пансион! — сказала она Кассандре, когда сестры легли спать. — Мне надоело учиться, надоел Кембридж… Нам надо жить в Лондоне, Кассандра!
— Будем, — сонно ответила Кассандра. — Когда нас вывезут в свет.
— Не будут нас вывозить! — презрительно фыркнула Феба. — И потом — это же будет еще через много лет! Я не собираюсь ждать так долго.
Кассандра встревожилась. Приподнявшись на локте, она посмотрела на сестру:
— Что ты хочешь этим сказать? Феба вздохнула:
— Кажется, я влюбилась.
— Кто он? В кого ты влюбилась?
— О, ты его не знаешь. Это студент университета, с которым я познакомилась ночью в городе.
— Ну так спи, — жестко оборвала ее Кассандра. — До завтра, думаю, он никуда не денется.
— Зато я могу деться, — со смехом заявила Феба.
— Феба, ты же обещала! — возмутилась Кассандра.
— Я обещала не ходить в таверны, — возразила Феба. — А что не стану вступать в брак на Флит-стрит — не обещала.
— В брак на Флит-стрит! — Кассандра бросила возмущенный взгляд на едва различимый в темноте силуэт сестры. — Разве ты не знаешь, что эти браки незаконны? Ты хочешь, чтобы твой святой брак заключил грязный бродяжка из тюрьмы Флит? И дал тебе бумагу, которая нигде не признается?
— В это время года в Гретна-Грин ведь не поедешь! — проворчала Феба. — Вот-вот могут начаться снегопады.
— Конечно, зимой всегда идет снег. Полно тебе, Феба! Скоро Рождество — может, тогда мы поедем в Лондон.
— Нет, отец уже написал бы. Нам придется провести Рождество здесь, в пансионе. По крайней мере тебе. Я, может быть, уеду в Лондон на почтовой карете и там выйду замуж. Знаешь — ведь у замужних женщин гораздо больше…
— Свободы, ты думаешь. Позволь напомнить тебе, что мужьям разрешается бить своих жен — при условии, что палка не толще их большого пальца. А у мужчин большой палец ужасно толстый!
— О, он-то меня бить не станет! — уверенно заявила Феба. — Никогда.
— Этого нельзя знать заранее, — мрачно предостерегла ее Кассандра.
— Ты будешь обо мне скучать, Кассандра? — спросила Феба.
— Если ты немедленно не замолчишь, я поставлю у наших дверей всю мебель, а когда ты попробуешь ее открыть, все с шумом рухнет на пол!
Феба немедленно замолчала.
Когда Кассандра встала, Фебы в комнате не было, но это ее не удивило: преподавательница французского, с которой занималась ее младшая сестра, требовала, чтобы ученицы приходили к ней рано утром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50