— Давайте договоримся на будущее: я никогда не видел вас, а вы не видели меня. Я ясно выражаюсь?Женщина покосилась на наставленный на нее пистолет.— Да, сэр, — прохрипела она прерывающимся от страха голосом.Отперев дверь черного хода своим ключом, она повела его по слабо освещенному коридору между прачечной и кухней. Потом по крутой лестнице они поднялись на третий этаж.В коридоре было пусто, но из-за закрытых дверей до них доносились стоны, крики отчаяния, безумный смех. Граф Батский зажал нос от запаха вареной капусты, карболки и застоявшейся мочи. Он с трудом сдерживал ярость и знал, что любому вставшему на его пути он не колеблясь пустит пулю в лоб.Диана очнулась от крепкого сна при звуке отпираемой двери. В дверном проеме показалась темная фигура. Милосердный Боже, она знала, что доктор Бонор придет за ней, но не думала, что это произойдет ночью.— Нет! — закричала она. — Не трогайте меня!При звуке ее голоса у Марка сердце перевернулось в груди. Он наконец нашел ее! Он хотел предупредить ее, успокоить, но, бросившись к постели, смог только вымолвить еле слышно:— Любимая…— Марк? — прошептала она, не доверяя своим ушам.— Да, любовь моя, — тихо сказал он, поднося ее руку к своей груди, туда, где около сердца покоилась половинка монеты. — Постарайся не шуметь.Когда он подхватил ее на руки, ей казалось, что стук ее сердца может разбудить мертвых. Она вплотную прижалась к нему, зная, что Господь и святой Иуда подарили ей чудо. Марк спустился по лестнице на первый этаж, потом прошел по коридору к черному ходу. На прощание он предупредил женщину:— Я немедленно освобожу вашу сестру. На вашем месте я не стал бы поднимать тревогу, а запер дверь и лег спать.По дороге в Бат Марк снова обнял Диану и прижал к себе. Он нежно отвел ее спутанные волосы со лба.— Постарайся расслабиться, нам еще два часа ехать.— Ты такой умный! Как ты меня нашел?— Нет, любимая, это твоя сообразительность привела меня к тебе. Только ты могла заронить в них мысль отнести монету мне.— Ох, Марк, они засунули меня в психушку!Он закрыл ее полами своего плаща, чтобы согреть теплом собственного тела. Немного погодя она рассказала ему, что случилось с того момента, как она решила все высказать Ричарду и Пруденс. Закончив рассказ, она спросила:— Сколько времени они держали меня взаперти?— Сорок дней и сорок ночей. Как ты вынесла? — Его голос дрогнул.— Я знала, что ты придешь.Диана произнесла эти слова так уверенно, что он отдал бы все на свете, чтобы никогда не поколебать эту ее веру в себя. Но следовало смотреть в лицо фактам.— Диана, по закону они твои опекуны еще три недели.Она задрожала в его объятиях, но он продолжил:— Закон на их стороне, и они предъявят свои права, как только узнают, что я тебя похитил.— Пожалуйста, не дай им снова запереть меня в этом ужасном доме!Ему больно было слышать ее умоляющий голос, и он предложил единственное решение, до которого мог додуматься.— Если мы поженимся, ты будешь под моей опекой.Сердце Дианы готово было выскочить из груди.Об этом можно было только мечтать, но она знала, как дорожит Марк Хардвик своей свободой! Ее переполняла благодарность за то, что ради ее безопасности он готов был пойти на такую огромную жертву.— Спасибо, — прошептала она.— Не благодари меня, любимая. Это лишь временная мера. Они обратятся в суд и аннулируют брак, потому что не давали своего согласия на него. Нам остается только надеяться, что на это им потребуется не меньше двух недель. Глава 37 Был уже одиннадцатый час, когда они приехали в Хардвик-Холл. Диане казалось, что особняк приветствует ее, что она приехала домой. Марк так беспокоился, что хотел на руках отнести ее наверх. Зачем ей выходить, если он не может даже на секунду оторвать ее от себя? Но он понимал, что после такого долгого заточения в тесной комнате ей необходимо двигаться.Диана остановилась у роскошной резной лестницы, любуясь ее великолепием. Пока они поднимались, она держала его за руку.— Мне нравится держаться с тобой за руки, — застенчиво призналась она.Он закрыл за ними дверь и прошел в глубь комнаты, чтобы зажечь лампы. Диана осталась стоять у порога и наблюдала, как постепенно мягкий свет заливает комнату, оживляя ее. Глаза ее остановились на кровати с четырьмя колоннами и зеленым бархатным пологом, вышитым золотыми коронами и львами.— Я обожаю эту спальню. Никогда отсюда не уйду!Он повернулся к ней, собираясь заговорить, но слова замерли на губах. В безобразном коричневом платье и парусиновых туфлях она выглядела, бледнее смерти. Он проглотил комок в горле и молча поклялся: «Если кто-нибудь еще посмеет обидеть ее, я убью этого человека».— Я знаю, уже поздно, но мы должны пожениться сегодня, так что, боюсь, тебе все же придется уйти отсюда на время.— Мне нужна ванна, — тихо проговорила она.— Как насчет ванны у огня, как в елизаветинские времена?Через несколько минут спальню наполнили многочисленные слуги, принесшие фарфоровую ванну, а затем ведра горячей воды, от которой шел пар. Прибыли мистер Берк и Нора: первый — чтобы заняться туалетом хозяина, вторая — помочь Диане. Но граф Батский вежливо, но твердо сказал:— Мы бы хотели ненадолго остаться одни.Диана сняла платье и туфли и опустилась в душистую воду. Марк наклонился, подобрал брошенную одежду и открыл дверь спальни.— Сожгите это! — приказал он первому попавшемуся слуге.— А что я надену? — забеспокоилась Диана.— Какое это имеет значение?— Разумеется, это имеет значение, я же выхожу замуж! Даже если это всего на три недели, — с тоской добавила она.Марк подошел поближе, лаская ее любящим взглядом.— Ты можешь надеть вот это, — сказал он, застегивая на ее шее цепочку с половинкой монеты.— Она, верно, обошлась тебе безумно дорого?— Почти даром. Я сказал той женщине, что у меня уже есть одна, так что другая без надобности. — Он полез в карман и вынул ее серьги. — И еще это можешь надеть. Я все эти дни носил их с собой. — Единственной причиной, по которой он хотел, чтобы она надела серьги, было нестерпимое желание увидеть, как она их снимает, перед тем как лечь с ним в постель.Она взглянула на него, согретая любовью, которой он ее окружил.— Ты отослал Нору, придется тебе самому помочь мне.Когда она вымылась, Марк поднял ее из воды и завернул в турецкое полотенце. Он знал, что, если сейчас посадит ее к себе на колени, они никогда не оденутся.— Может быть, я схожу в твою спальню и выберу тебе что-нибудь из одежды?Диана в душе улыбнулась. Когда он был Маркусом, он тоже выбирал для нее одежду. Она вспомнила, как поначалу шокировало ее набедренное платье. Она согласно кивнула и распахнула полотенце, чтобы огонь согрел ее тело. Как чудесно снова делать то, что хочется!..Марк вернулся с зеленым бархатным платьем.— С этим платьем у меня связаны особые воспоминания и вот с этим тоже, — сказал он, протягивая ей красный полукорсет. Застегивая платье, он заметил, как сильно она похудела. Начиная с завтрашнего дня он проследит за тем, чтобы она ела как следует и много гуляла. Ему было больно видеть, какой она стала бледной и хрупкой. Он хотел, чтобы она была сияющей и смелой, чтобы снова обрела уверенность в себе. Он хотел, чтобы она была ему равной всегда и везде, днем и ночью, в постели и вне ее.Диана старалась не смотреть на Марка, пока он брился и менял белье, но она так по нему стосковалась! Его смуглое лицо было таким мужественным, что даже в обычной одежде он выглядел сильным. Он поднял голову и увидел, что она наблюдает за ним. Может ли он надеяться, что стал для нее родным человеком?— У меня нет кольца! — вдруг сообразил он.— Откуда у закоренелого холостяка обручальное кольцо? — пошутила она.Он покрутил на пальце свое любимое кольцо с изумрудной геммой..— Придется воспользоваться этим. Мистер Берк и Нора будут свидетелями. — Теперь, когда он полностью оделся, он рискнул дотронуться до нее, ласково взял за подбородок, приподнял голову и нежно прикоснулся губами к ее губам.— Ты уверена, что согласна?Диана кивнула:— Еще как уверена! — Она не хотела его на три недели, он был нужен ей навсегда, но даже если бы судьба подарила ей лишь эту ночь, она считала бы себя самой счастливой женщиной в мире. Судьба уже сделала ей подарок, позволив полюбить этого мужчину дважды.Уже после полуночи небольшая группа людей собралась в гостиной батского мирового судьи. Гражданская церемония заняла немного времени, и основным в ней были подписи на брачном свидетельстве, а не произнесенные слова.В карете по дороге домой граф пояснил слугам, что брак почти наверняка будет аннулирован опекунами Дианы, но что меньше чем через три недели она станет совершеннолетней и получит свое наследство. Когда они приехали. Нора и мистер Берк молча удалились.У парадного входа граф подхватил Диану на руки.— Будем следовать правилам, — заявил он, перенося ее через порог.— Это римский обычай. Жених переносит невесту через порог, чтобы она не споткнулась, — это считается плохой приметой. Затем ты должен подать мне чашу с водой и горящую головню, чтобы показать, что я имею право на защиту твоих семейных богов.Они снова поднялись по резной лестнице, а когда вошли в спальню, то увидели, что мистер Берк и Нора позаботились о вине и сладостях для них. Марк помог ей снять накидку, затем скинул сюртук, жилет и развязал шейный платок.— У меня есть подарок, от которого ты, надеюсь, придешь в восторг. — Он принес свинцовую табличку с их именами и отдал ей.— Ой, Марк, ты нашел доказательство!— Она была на берегу под корнями большого бука, где мы однажды любили друг друга.— Ты помнишь! — Ее лицо сияло таким счастьем, что он почувствовал, как у него сжимается горло.Он быстро отошел к столику и налил вина.— Разреши мне предложить тост за Диану, графиню Батскую.— Бог ты мой, это я — графиня? Звучит так строго и напыщенно! У меня есть другой тост. — Диана выскользнула из платья, упала на спину на постель в своем красном корсете и подрыгала ногами в воздухе. — Предлагаю тост за свободу! — весело воскликнула она.Марк порадовался ее настроению. Он боялся слез, страхов, дурных снов и приготовился утешать. Больше всего ему хотелось защитить ее. Он не собирался сегодня претендовать на близость.— Пей свое вино, и я уложу тебя в постель. Через несколько часов рассветет.Она послушно подняла к губам бокал, одновременно подняв ногу.— Сними с меня чулок.Он послушался и поцеловал ее пальцы. Потом поднял другую ногу и повторил увлекательную процедуру. Она допила вино и расстегнула корсет. Но, взглянув на Марка, она увидела, что он и не начинал раздеваться.— Поторопись, — попросила она, лениво потягиваясь на белоснежных простынях.Марк проглотил комок в горле, не представляя, как он сможет совладать с собой.— Больше всего люблю, когда мы лежим с тобой голые и целуемся, — сообщила она.Марк медленно снял рубашку и брюки, стараясь оттянуть ожидающие его терзания.— Учти, тебе придется довольствоваться поцелуями, — предупредил он.Диана взглянула на него, чтобы убедиться, что он шутит. Но он не шутил. Он твердо решил обречь себя на воздержание ради нее. Он вел себя благородно. Но она заставит его забыть обо всем на свете…— Что же, ты господин, и я обещала повиноваться тебе. — Она подняла руки и медленно сняла серьги.Марк не мог больше стоять как истукан. Постель жалобно скрипнула под его тяжестью, и Диана, перевернувшись, страстно прижалась к нему.— Я и забыла, какая мускулистая у тебя грудь, — прошептала она нежно.— Мы подождем, когда ты окрепнешь, любимая. Несколько дней хорошего питания и физической нагрузки, и ты полностью поправишься.Она подвинулась еще ближе, так что ее нежная грудь оказалась на его смуглой, покрытой черными жесткими волосами груди.— Я знаю одно замечательное упражнение, но ведь я пообещала тебе повиноваться.— Ты меня дразнишь, — прошептал он между поцелуями.Она опустила руку ниже.— Смотри, уже получается. — Она чуть приподнялась и одним легким движением легла на него. — Когда ты переносил меня через порог, то сказал, что мы должны соблюдать правила. А разве исполнение супружеских обязанностей не основное правило?Марк застонал, потом хрипло произнес:— Я пытаюсь не быть эгоистом.Она чувственно потерлась о него.— О, пожалуйста, дорогой, будь эгоистом! Страстность их поцелуев стремительно нарастала. Что бы отвлечь ее, Марк попросил описать римскую свадьбу.— Это длинный рассказ, и я с удовольствием все тебе опишу в самых интимных деталях… после.— После? — переспросил он глухо, зная, что сдается. У него было странное ощущение, будто все это уже происходило между ними, что когда-то однажды они уже говорили друг другу те же самые слова. Он мягко опрокинул ее на спину, боясь, что если она останется на нем сверху, то быстро устанет, повернулся на бок, притянул ее к себе н положил согнутую в колене ногу Дианы на свое бедро.Она поцеловала его грудь, там, где сердце, потом вытянулась и коснулась губами его мощной шеи. «Спасибо тебе, Господи, за то, что наш ребенок в безопасности!» Пока это останется ее тайной.Надежды Марка выйти победителем в борьбе с самим собой таяли, как снег. Кровь толчками пульсировала в его фаллосе, и он медленно потерся им о ее шелковистую ложбинку. При каждом его прикосновении Диану пронизывало блаженство. Она закрыла глаза и начала стремительно падать в темную бездну, пронизанную серебряными сполохами. С ростом ее возбуждения сверкающее серебро превратилось в золотое сияние, а потом в алое буйство красок, когда он полностью овладел ею. Этот замечательный алый цвет остался с ней, принося такое же наслаждение, как и его ритмичные движения в такт биению их сердец. Оберегая ее, Марк двигался медленно и чувственно, и Диану сотряс оргазм, который все продолжался и продолжался, пока не растворился в его сокрушительном финале.Марк нежно привлек ее к себе, и она удовлетворенно вздохнула, недоумевая, как может чувствовать себя такой довольной, не прилагая никаких усилий. Его руки ласкали ее грудь и живот.— У тебя такие любящие руки.Он запутался пальцами в золотистых завитках на ее лобке и охватил его ладонью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50