фильтры для воды под мойку
Наоборот, они выставляют его напоказ при малейшей возможности, — сухо заметил Келл.— Я же не римлянка, — сказала Диана, пытаясь волосами прикрыть обнаженную грудь.Келл обратился к одной из женщин:— Позови рабыню для банных услуг, нет лучше двух: эта женщина капризна.Девушки вошли в комнату почти сразу же, как только женщина вышла. Они были молоды и мускулисты, с коротко подстриженными волосами, в легких туниках и сандалиях.— Вымойте новую рабыню и приведите ее ко мне. Я выберу ей столу Стола — женское платье в Древней Греции и Древнем Риме.
.Диана гордо подняла голову.— Я не рабыня! — резко сказала она.Келл вздохнул. Он подошел к скамье и, собрав все свое терпение, спокойно обратился к ней:— Тебя бы стоила хорошенько выпороть.! Я нутром чувствую, что если выдеру тебя как следует с самого начала, то избавлю себя от многих неприятностей. Но, полагаю, хозяину больше понравится твое тело без следов от моей плетки.Диана даже задохнулась: — Вы с ума сошли!Келл продолжил, будто она ничего и не говорила:— Жизнь будет много проще для нас обоих, если мы сразу достигнем взаимопонимания. Твоя речь и манеры подсказывают мне, что ты достаточно умная женщина. Так знай: я занимаю заметное положение в этом доме и мое слово здесь — закон. А все потому что я держу всех, кто ниже меня, в узде. Все идет как по маслу, и потому все счастливы. Именно этого и хочет хозяин, а чего хочет хозяин, того хочу и я. Итак, чего хочу я, должна хотеть и ты. Я ясно выражаюсь?Диана ответила ему в том же тоне, в каком он разговаривал с ней!— Совершенно ясно. Я не вижу изъянов в вашей логике, но мне ненавистна ваша бесхребетность и отсутствие моральных принципов!Его глаза опасно сверкнули.— Продолжай! — Eго тон ясно говорил, что, если она продолжит, он не отвечает за последствия.— Я голая. Я отказываюсь говорить с вами.Келл прекрасно понял, что она имела в виду. Он был надсмотрщиком над своими соплеменниками, подчинялся римлянину. Но ее идеалы были такими благородными и высокими лишь потому, что она никогда не жила в рабстве. Интересно, что произойдет, когда она вкусит все его прелести? Ждать ему оставалось недолго.— Я надеялся, что мы достигнем взаимопонимания, мы же только зашли в тупик. Пусть будет так. — Он сделал знак рабыням для банных услуг увести ее.Они пошли не туда, куда удалился Маркус, и Диана подумала, что в доме, очевидно, не одно банное помещение. Они провели ее в дверь, завешенную тяжелой холщовой занавеской. Диана почувствовала большое облегчение, потому что вокруг больше не было мужчин.Комната оказалась не слишком большой, но безукоризненно белой; в центре располагались бассейны бирюзового цвета. Над самым большим из них клубился пар. Диане захотелось поскорее влезть в горячую воду.— Я сама вымоюсь, — величественно произнесла она, спускаясь по ступенькам в воду.Рабыни обменялись взглядами, но промолчали. Одна из них вылила в бассейн что-то из флакона изящной формы. Клубы ароматного пара поднялись над водой, окутав Диану.— Что это? — спросила она.— Это ладан, благовоние, — последовал ответ.Опустившись в воду, Диана почувствовала себя на седьмом небе, закрыла глаза и прислонилась головой к бирюзовым плиткам. Она глубоко дышала, и казалось, все страхи и заботы, навалившиеся на нее, растворяются вместе с напряжением. Неожиданно она почувствовала, что рядом с ней в воде кто-то есть.Она резко открыла глаза и замерла в страхе, увидев по бокам рабынь с каким-то страшноватым инструментом в руках.Когда она вскрикнула, девушки постарались ее успокоить.— Это всего лишь стригиль Лопаточка, щетка для растирания тела после мытья.
, — пояснила одна, протягивая ей руку с инструментом.Стригиль?Когда девушка увидела, что Диана не понимает, она пояснила:— Мы разотрем твое тело, чтобы кожа стала чистой. Это не больно. Вот смотри.Диана слишком устала, чтобы протестовать. Она вышла из воды и легла лицом вниз на мраморную поверхность, как ей указали. Ей думалось, что процедура будет неприятной, но она уже поняла, что придется столкнуться с множеством странных обычаев на этой вилле в Аква Сулис. Чем скорее она привыкнет к новым и незнакомым вещам, тем легче станет ей же самой.Приспособиться к другому времени и другой культуре будет самым сложным из того, что ей выпало в жизни. Страшно и трудно физически и нравственно. Диана старалась уверить себя, что она гораздо умнее и образованнее всех живущих на этой вилле: ведь ее принадлежность к современности делает ее куда цивилизованнее тех, кто жил в первом веке.Ей необходимо приспособиться к здешней жизни. Она должна смириться с небольшими, несущественными отличиями. Она сохранит свою энергию и силу, чтобы протестовать против серьезных вещей, которые невозможно принять. Например, против рабства! Ведь оно должно быть ненавистно всем цивилизованным людям!Диана приятно удивилась, почувствовав, как стригиль разглаживает кожу. Рабыни натерли ее тело миндальным маслом, потом убрали излишек стригалем. Затем ее снова попросили войти в горячую воду, где девушки вымыли ей волосы мягким мылом.Наконец, они предложили Диане выйти из воды и спуститься в бассейн поменьше. От холодной воды у Дианы перехватило дыхание, а рабыни рассмеялись, заметив, что у нее руки и ноги покрылись пупырышками. Они завернули ее в большое пушистое банное полотенце и вытерли ей голову почти досуха.Затем рабыни сняли свои мокрые туники, заменив их такими же, но сухими, и отвели Диану в новое помещение. Здесь тоже был роскошный мозаичный пол, а стены приятного кремового цвета. Девушки попросили ее сесть на стул с мягким сиденьем, напоминающий трон. У него были изящные витые ножки, достойные резца знаменитого архитектора и мастера интерьера георгианской эпохи Адама. Но Диана тут же сообразила, что Адам, скорее всего, позаимствовал эти формы у римлян.Зеркало перед ней представляло собой отполированное чистое серебро, которому в ее время цены бы не было. Одна из девушек вооружилась расческой, щеткой и щипцами и принялась за ее волосы. Вторая открыла ларец и вынула оттуда баночки с кремами, лосьонами, духами и красками.Диана была истинной женщиной и получала огромное удовольствие от украшения собственной персоны. Затаив дыхание она наблюдала, как на висках появляются серебристые завитки. Остальные волосы падали ей на плечи золотистой волной. Вторая рабыня подрумянила ей щеки, подкрасила губы и наложила немного серебряной краски на веки.Диана смотрела на свое отражение с удовольствием, смешанным с удивлением. Эти рабыни сотворили чудо — они сделали ее прекрасной! Глава 8 В комнату вошел Келл с платьем, выбранным им для Дианы. Фиалковые глаза встретились с серыми и на мгновение задержались. Он принес ей одеяние такого красивого цвета, что Диане немедленно захотелось его надеть. Келл передал платье одной из девушек и, скрестив руки на груди, остался ждать, пока она оденется.Диана старалась побороть негодование оттого, что ей приходится одеваться в присутствии мужчины. Она понимала: протестуй не протестуй — он не уйдет. Лучше ей думать о нем как о рабе, чем как о мужчине. Эти мысли наполнили ее стыдом. А может быть, обстановка так действует на нее?Вышитая шелковая стола была ярко-красного цвета. Диана никогда и не мечтала, что у нее будет платье такого великолепного оттенка. Он был ей удивительно к лицу, подчеркивая естественную прелесть, превращая волосы в потоки лунного света, а кожу в жемчуг. Белья на ней не было, и Диана с горькой иронией вспомнила, сколько раз она мечтала, чтобы ее тело освободилось наконец от всех этих обременительных деталей.Одна из рабынь наклонилась и надела ей на ноги сандалии с высокими пробковыми каблуками. Когда Диана поднялась, чтобы проверить, сможет ли она в них ходить, то заметила, что в красной шелковой юбке сделан разрез, сквозь который при каждом шаге видна ее нога. И очень длинная нога, особенно на этих пробковых каблуках.Келл наблюдал из-под опущенных век. — Египетский мускус, — решил он. Эти духи были настолько дороги, что девушка подала алебастровый флакон Келлу, не решившись подушить Диану самостоятельно. Когда он протянул руку, чтобы коснуться ее груди, их взгляды снова встретились. Но его прикосновения были настолько отстраненными и безразличными, что Диана поняла: они делают первые шаги к взаимопониманию.До сих пор Диана старалась не думать о словах Маркуса, владельца этой замечательной виллы. Но теперь она вспомнила про них. «Вымойте ее и приведите на мое ложе». Что же, первая часть приказа выполнена. Ее вымыли и сделали красивой. Теперь он уже не назовет ее грязным комком тряпья. Она поблагодарила за это Бога. Женщина всегда чувствует себя увереннее и сильнее, если знает, что выглядит безупречно.Теперь ее приведут на его ложе, что бы это ни значило. Пусть так, она готова встретиться с ним! И тут она осознала, что он подразумевал под ложем. Он имел в виду постель! Господи, ну и дурочка же она! Вот зачем все это мытье и украшение. Они делали ее красивой для его удовольствия!Зрачки ее глаз сузились, когда она в ярости повернулась к Келлу.— Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я послушно последую в опочивальню господина! Он может повелевать своими домашними рабами сколько его душе угодно, но я не его рабыня; я не собираюсь повиноваться его приказам. — Она увидела, что рука Келла легла на рукоять плети, и упрямо подняла подбородок. — Я буду так сопротивляться, что все в этом доме переверну вверх дном. Я устрою такой скандал, что даже мертвые проснутся! — Она гордо стояла перед ним, уперев руки в бока, демонстрируя надсмотрщику свой темперамент. — Я разнесу эту виллу на части, камень за камнем, черт побери, прежде чем подчинюсь ему.У Келла было несколько способов заставить ее подчиниться. Он решил применить хитрость.— Что произойдет между Маркусом Магнусом и тобой — ваше личное дело. Я уважаю твои моральные принципы и уверен, что ты не захочешь своим сопротивлением навлечь беду на других. Если рабыни для банных услуг не приведут тебя к нему, они подвергнутся порке за непослушание. Как надсмотрщик над рабами в этом доме, я вынужден буду выпороть этих двух молодых девушек. Тем временем твоя драгоценная шкура останется целой и невредимой. У тебя бойкий язык. Предлагаю тебе дождаться хозяина в его опочивальне и самой сказать ему, что ты разнесешь виллу на части, камень за камнем, черт побери!Диана проглотила комок в горле. Чтобы сделать то, что предлагает Келл, понадобится все ее мужество. Но и альтернатива ее никак не устраивала. Никого не будут пороть из-за нее, если она может этому помешать. Она хорошо понимала, что Келл знает, как заставить ее слушаться, и вместе с тем она не могла не оценить его умелой тактики.Диана наклонила голову:— Показывай дорогу!Он привел ее на второй этаж виллы и оставил в большой опочивальне.— После ужина хозяин с братом направились в амфитеатр. Они могут не вернуться еще несколько часов. Я предлагаю тебе отдохнуть, пока есть такая возможность.Его совет вовсе не поднял ей настроение, но она прикусила язык и позволила ему уйти.
Маркус Магнус с удовольствием ждал ужина с младшим братом. Они не виделись пять лет. Теперь легион брата прибыл в Британию, где пройдет тщательную подготовку в Аква Сулис, прежде чем отправиться в Западную, еще не завоеванную Британию.Маркус ждал его в атрии Атрий — главное помещение в римском доме.
, чтобы приветствовать Петриуса, как только тот войдет в дом. Он не обнял брата, а только хлопнул его по плечу.— Клянусь Юпитером, ты в хорошей форме. Стал куда крупнее, чем был в семнадцать лет, когда я уезжал из Рима.Петриус пошел по стопам старшего брата. Маркус поступил на двадцатишестилетнюю военную службу, когда ему было всего четырнадцать, став на всю жизнь профессиональным солдатом. Петриусу пришлось ждать до семнадцати лет, потому что он не мог похвастаться такой крупной и мускулистой фигурой, как у брата, но недостаток физической силы он компенсировал свирепостью, быстро поднявшись до центуриона когорты и имея под своим началом пять сотен солдат.Он держал своих людей в страхе и в любой момент, не задумываясь, поменялся бы своей красивой внешностью с Маркусом. Брат был смугл и непреклонен. Изгиб носа и скул делали его лицо жестким, строгим, непобедимым. А шрам от виска до подбородка придавал свирепость, о чем тайно мечтал Петриус.Разглядывая виллу, Петриус понял, что завидует не только внешнему виду брата. Вилла была почти столь же великолепна, как и дворец их отца в Риме. Над атриумом — стеклянная крыша, сквозь которую виднелись звезды. Был там и фонтан с золотыми и серебряными рыбками, скользящими среди водорослей.Между мраморными колоннами они прошли в триклиний Стоповое помещение, пиршественный зал в римском доме.
, где Маркус мог ужинать один или развлекать своих гостей. Все помещение было выполнено в золотых и белых тонах. Вдоль стен — мраморные колонны, между диванами для возлежания с грудой золотых и белых подушек — мраморные столы.— Впечатляюще! Сколько комнат? — спросил Петриус, стараясь скрыть зависть.Маркус пожал плечами.— Двадцать или около того.— А сколько рабов?— Тридцать домашних рабов, — ответил Маркус, не считая садовников и приходящих рабов, ухаживающих за его внутренним двором и садом, окруженным стеной, что делало его великолепным убежищем. Ему не хотелось хвастаться перед Петриусом.— У тебя есть еще рабы?Поскольку Петриус продолжал допытываться, Маркус решил выложить правду:— У меня их сотни. Все взяты в бою, как военные трофеи. Я ведь сражался десять лет в Африке и Галлии, до того как приехал в Британию. Я и здесь сражался четыре года, прежде чем стал первым лицом. Получилось довольно много пленных.— Я не беру пленных. Для меня главное удовольствие в битве — омыть мой меч кровью врагов Рима.— Под строгим контролем враги могут стать союзниками. Мои рабы все усердно трудятся. Они строят дороги, акведуки и бани. Из них получились хорошие мастера. Они приобретают навыки, которые им пригодятся, когда они выйдут на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
.Диана гордо подняла голову.— Я не рабыня! — резко сказала она.Келл вздохнул. Он подошел к скамье и, собрав все свое терпение, спокойно обратился к ней:— Тебя бы стоила хорошенько выпороть.! Я нутром чувствую, что если выдеру тебя как следует с самого начала, то избавлю себя от многих неприятностей. Но, полагаю, хозяину больше понравится твое тело без следов от моей плетки.Диана даже задохнулась: — Вы с ума сошли!Келл продолжил, будто она ничего и не говорила:— Жизнь будет много проще для нас обоих, если мы сразу достигнем взаимопонимания. Твоя речь и манеры подсказывают мне, что ты достаточно умная женщина. Так знай: я занимаю заметное положение в этом доме и мое слово здесь — закон. А все потому что я держу всех, кто ниже меня, в узде. Все идет как по маслу, и потому все счастливы. Именно этого и хочет хозяин, а чего хочет хозяин, того хочу и я. Итак, чего хочу я, должна хотеть и ты. Я ясно выражаюсь?Диана ответила ему в том же тоне, в каком он разговаривал с ней!— Совершенно ясно. Я не вижу изъянов в вашей логике, но мне ненавистна ваша бесхребетность и отсутствие моральных принципов!Его глаза опасно сверкнули.— Продолжай! — Eго тон ясно говорил, что, если она продолжит, он не отвечает за последствия.— Я голая. Я отказываюсь говорить с вами.Келл прекрасно понял, что она имела в виду. Он был надсмотрщиком над своими соплеменниками, подчинялся римлянину. Но ее идеалы были такими благородными и высокими лишь потому, что она никогда не жила в рабстве. Интересно, что произойдет, когда она вкусит все его прелести? Ждать ему оставалось недолго.— Я надеялся, что мы достигнем взаимопонимания, мы же только зашли в тупик. Пусть будет так. — Он сделал знак рабыням для банных услуг увести ее.Они пошли не туда, куда удалился Маркус, и Диана подумала, что в доме, очевидно, не одно банное помещение. Они провели ее в дверь, завешенную тяжелой холщовой занавеской. Диана почувствовала большое облегчение, потому что вокруг больше не было мужчин.Комната оказалась не слишком большой, но безукоризненно белой; в центре располагались бассейны бирюзового цвета. Над самым большим из них клубился пар. Диане захотелось поскорее влезть в горячую воду.— Я сама вымоюсь, — величественно произнесла она, спускаясь по ступенькам в воду.Рабыни обменялись взглядами, но промолчали. Одна из них вылила в бассейн что-то из флакона изящной формы. Клубы ароматного пара поднялись над водой, окутав Диану.— Что это? — спросила она.— Это ладан, благовоние, — последовал ответ.Опустившись в воду, Диана почувствовала себя на седьмом небе, закрыла глаза и прислонилась головой к бирюзовым плиткам. Она глубоко дышала, и казалось, все страхи и заботы, навалившиеся на нее, растворяются вместе с напряжением. Неожиданно она почувствовала, что рядом с ней в воде кто-то есть.Она резко открыла глаза и замерла в страхе, увидев по бокам рабынь с каким-то страшноватым инструментом в руках.Когда она вскрикнула, девушки постарались ее успокоить.— Это всего лишь стригиль Лопаточка, щетка для растирания тела после мытья.
, — пояснила одна, протягивая ей руку с инструментом.Стригиль?Когда девушка увидела, что Диана не понимает, она пояснила:— Мы разотрем твое тело, чтобы кожа стала чистой. Это не больно. Вот смотри.Диана слишком устала, чтобы протестовать. Она вышла из воды и легла лицом вниз на мраморную поверхность, как ей указали. Ей думалось, что процедура будет неприятной, но она уже поняла, что придется столкнуться с множеством странных обычаев на этой вилле в Аква Сулис. Чем скорее она привыкнет к новым и незнакомым вещам, тем легче станет ей же самой.Приспособиться к другому времени и другой культуре будет самым сложным из того, что ей выпало в жизни. Страшно и трудно физически и нравственно. Диана старалась уверить себя, что она гораздо умнее и образованнее всех живущих на этой вилле: ведь ее принадлежность к современности делает ее куда цивилизованнее тех, кто жил в первом веке.Ей необходимо приспособиться к здешней жизни. Она должна смириться с небольшими, несущественными отличиями. Она сохранит свою энергию и силу, чтобы протестовать против серьезных вещей, которые невозможно принять. Например, против рабства! Ведь оно должно быть ненавистно всем цивилизованным людям!Диана приятно удивилась, почувствовав, как стригиль разглаживает кожу. Рабыни натерли ее тело миндальным маслом, потом убрали излишек стригалем. Затем ее снова попросили войти в горячую воду, где девушки вымыли ей волосы мягким мылом.Наконец, они предложили Диане выйти из воды и спуститься в бассейн поменьше. От холодной воды у Дианы перехватило дыхание, а рабыни рассмеялись, заметив, что у нее руки и ноги покрылись пупырышками. Они завернули ее в большое пушистое банное полотенце и вытерли ей голову почти досуха.Затем рабыни сняли свои мокрые туники, заменив их такими же, но сухими, и отвели Диану в новое помещение. Здесь тоже был роскошный мозаичный пол, а стены приятного кремового цвета. Девушки попросили ее сесть на стул с мягким сиденьем, напоминающий трон. У него были изящные витые ножки, достойные резца знаменитого архитектора и мастера интерьера георгианской эпохи Адама. Но Диана тут же сообразила, что Адам, скорее всего, позаимствовал эти формы у римлян.Зеркало перед ней представляло собой отполированное чистое серебро, которому в ее время цены бы не было. Одна из девушек вооружилась расческой, щеткой и щипцами и принялась за ее волосы. Вторая открыла ларец и вынула оттуда баночки с кремами, лосьонами, духами и красками.Диана была истинной женщиной и получала огромное удовольствие от украшения собственной персоны. Затаив дыхание она наблюдала, как на висках появляются серебристые завитки. Остальные волосы падали ей на плечи золотистой волной. Вторая рабыня подрумянила ей щеки, подкрасила губы и наложила немного серебряной краски на веки.Диана смотрела на свое отражение с удовольствием, смешанным с удивлением. Эти рабыни сотворили чудо — они сделали ее прекрасной! Глава 8 В комнату вошел Келл с платьем, выбранным им для Дианы. Фиалковые глаза встретились с серыми и на мгновение задержались. Он принес ей одеяние такого красивого цвета, что Диане немедленно захотелось его надеть. Келл передал платье одной из девушек и, скрестив руки на груди, остался ждать, пока она оденется.Диана старалась побороть негодование оттого, что ей приходится одеваться в присутствии мужчины. Она понимала: протестуй не протестуй — он не уйдет. Лучше ей думать о нем как о рабе, чем как о мужчине. Эти мысли наполнили ее стыдом. А может быть, обстановка так действует на нее?Вышитая шелковая стола была ярко-красного цвета. Диана никогда и не мечтала, что у нее будет платье такого великолепного оттенка. Он был ей удивительно к лицу, подчеркивая естественную прелесть, превращая волосы в потоки лунного света, а кожу в жемчуг. Белья на ней не было, и Диана с горькой иронией вспомнила, сколько раз она мечтала, чтобы ее тело освободилось наконец от всех этих обременительных деталей.Одна из рабынь наклонилась и надела ей на ноги сандалии с высокими пробковыми каблуками. Когда Диана поднялась, чтобы проверить, сможет ли она в них ходить, то заметила, что в красной шелковой юбке сделан разрез, сквозь который при каждом шаге видна ее нога. И очень длинная нога, особенно на этих пробковых каблуках.Келл наблюдал из-под опущенных век. — Египетский мускус, — решил он. Эти духи были настолько дороги, что девушка подала алебастровый флакон Келлу, не решившись подушить Диану самостоятельно. Когда он протянул руку, чтобы коснуться ее груди, их взгляды снова встретились. Но его прикосновения были настолько отстраненными и безразличными, что Диана поняла: они делают первые шаги к взаимопониманию.До сих пор Диана старалась не думать о словах Маркуса, владельца этой замечательной виллы. Но теперь она вспомнила про них. «Вымойте ее и приведите на мое ложе». Что же, первая часть приказа выполнена. Ее вымыли и сделали красивой. Теперь он уже не назовет ее грязным комком тряпья. Она поблагодарила за это Бога. Женщина всегда чувствует себя увереннее и сильнее, если знает, что выглядит безупречно.Теперь ее приведут на его ложе, что бы это ни значило. Пусть так, она готова встретиться с ним! И тут она осознала, что он подразумевал под ложем. Он имел в виду постель! Господи, ну и дурочка же она! Вот зачем все это мытье и украшение. Они делали ее красивой для его удовольствия!Зрачки ее глаз сузились, когда она в ярости повернулась к Келлу.— Вы глубоко заблуждаетесь, если думаете, что я послушно последую в опочивальню господина! Он может повелевать своими домашними рабами сколько его душе угодно, но я не его рабыня; я не собираюсь повиноваться его приказам. — Она увидела, что рука Келла легла на рукоять плети, и упрямо подняла подбородок. — Я буду так сопротивляться, что все в этом доме переверну вверх дном. Я устрою такой скандал, что даже мертвые проснутся! — Она гордо стояла перед ним, уперев руки в бока, демонстрируя надсмотрщику свой темперамент. — Я разнесу эту виллу на части, камень за камнем, черт побери, прежде чем подчинюсь ему.У Келла было несколько способов заставить ее подчиниться. Он решил применить хитрость.— Что произойдет между Маркусом Магнусом и тобой — ваше личное дело. Я уважаю твои моральные принципы и уверен, что ты не захочешь своим сопротивлением навлечь беду на других. Если рабыни для банных услуг не приведут тебя к нему, они подвергнутся порке за непослушание. Как надсмотрщик над рабами в этом доме, я вынужден буду выпороть этих двух молодых девушек. Тем временем твоя драгоценная шкура останется целой и невредимой. У тебя бойкий язык. Предлагаю тебе дождаться хозяина в его опочивальне и самой сказать ему, что ты разнесешь виллу на части, камень за камнем, черт побери!Диана проглотила комок в горле. Чтобы сделать то, что предлагает Келл, понадобится все ее мужество. Но и альтернатива ее никак не устраивала. Никого не будут пороть из-за нее, если она может этому помешать. Она хорошо понимала, что Келл знает, как заставить ее слушаться, и вместе с тем она не могла не оценить его умелой тактики.Диана наклонила голову:— Показывай дорогу!Он привел ее на второй этаж виллы и оставил в большой опочивальне.— После ужина хозяин с братом направились в амфитеатр. Они могут не вернуться еще несколько часов. Я предлагаю тебе отдохнуть, пока есть такая возможность.Его совет вовсе не поднял ей настроение, но она прикусила язык и позволила ему уйти.
Маркус Магнус с удовольствием ждал ужина с младшим братом. Они не виделись пять лет. Теперь легион брата прибыл в Британию, где пройдет тщательную подготовку в Аква Сулис, прежде чем отправиться в Западную, еще не завоеванную Британию.Маркус ждал его в атрии Атрий — главное помещение в римском доме.
, чтобы приветствовать Петриуса, как только тот войдет в дом. Он не обнял брата, а только хлопнул его по плечу.— Клянусь Юпитером, ты в хорошей форме. Стал куда крупнее, чем был в семнадцать лет, когда я уезжал из Рима.Петриус пошел по стопам старшего брата. Маркус поступил на двадцатишестилетнюю военную службу, когда ему было всего четырнадцать, став на всю жизнь профессиональным солдатом. Петриусу пришлось ждать до семнадцати лет, потому что он не мог похвастаться такой крупной и мускулистой фигурой, как у брата, но недостаток физической силы он компенсировал свирепостью, быстро поднявшись до центуриона когорты и имея под своим началом пять сотен солдат.Он держал своих людей в страхе и в любой момент, не задумываясь, поменялся бы своей красивой внешностью с Маркусом. Брат был смугл и непреклонен. Изгиб носа и скул делали его лицо жестким, строгим, непобедимым. А шрам от виска до подбородка придавал свирепость, о чем тайно мечтал Петриус.Разглядывая виллу, Петриус понял, что завидует не только внешнему виду брата. Вилла была почти столь же великолепна, как и дворец их отца в Риме. Над атриумом — стеклянная крыша, сквозь которую виднелись звезды. Был там и фонтан с золотыми и серебряными рыбками, скользящими среди водорослей.Между мраморными колоннами они прошли в триклиний Стоповое помещение, пиршественный зал в римском доме.
, где Маркус мог ужинать один или развлекать своих гостей. Все помещение было выполнено в золотых и белых тонах. Вдоль стен — мраморные колонны, между диванами для возлежания с грудой золотых и белых подушек — мраморные столы.— Впечатляюще! Сколько комнат? — спросил Петриус, стараясь скрыть зависть.Маркус пожал плечами.— Двадцать или около того.— А сколько рабов?— Тридцать домашних рабов, — ответил Маркус, не считая садовников и приходящих рабов, ухаживающих за его внутренним двором и садом, окруженным стеной, что делало его великолепным убежищем. Ему не хотелось хвастаться перед Петриусом.— У тебя есть еще рабы?Поскольку Петриус продолжал допытываться, Маркус решил выложить правду:— У меня их сотни. Все взяты в бою, как военные трофеи. Я ведь сражался десять лет в Африке и Галлии, до того как приехал в Британию. Я и здесь сражался четыре года, прежде чем стал первым лицом. Получилось довольно много пленных.— Я не беру пленных. Для меня главное удовольствие в битве — омыть мой меч кровью врагов Рима.— Под строгим контролем враги могут стать союзниками. Мои рабы все усердно трудятся. Они строят дороги, акведуки и бани. Из них получились хорошие мастера. Они приобретают навыки, которые им пригодятся, когда они выйдут на свободу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50