чертов француз кормил девушку с ложечки чем-то вкусненьким.— Прошу простить за вторжение, — язвительно произнес Дуглас.Огонек сделала вид, что не заметила сарказма:— Ничего, ничего. Вы как раз вовремя. Попробуйте это превосходное блюдо, изобретение мсье Бюрка.Повар, раскланиваясь, удалился, и Тина призналась:— Он так меня балует, поэтому я и привезла его сюда.— Можете не напоминать мне, насколько вы избалованы, мадам. Я дожидаюсь вас, а вы в это время развлекаете этого хлыща.На девушке было черное платье с высоким воротником, совсем не такое открытое, как он предполагал, и волосы она гладко зачесала назад. К тому же аромат, доносившийся с подноса, заставил его проглотить слюну. Странно, что запах еды не вызвал у него тошноту.— Что это? — указывая на ложечку, спросил Рэм.Огонек улыбнулась.— Амброзия, пища богов. А на самом деле, это всего лишь суп — несколько грибов, немного сливок, чуть-чуть вина. — Глядя ему в глаза, она поинтересовалась: — Соблазнительно, не правда ли?Дуглас уставился на ее губы. Их вид действительно соблазнял.— Вам не кажется это вкусным? — со смехом продолжала Тина. — Вы предпочитаете огромные кусни баранины или говядины. Знаете что, я прикрою кастрюльку крышкой, чтобы сохранить тепло до нашего возвращения, если, конечно, приглашение осмотреть комнаты еще в силе.Дуглас прекрасно понимал, что все это — игра. Заходя в свою комнату, он не оглянулся, чувствуя, что она идет следом и закрывает за собой дверь.— Я разгадала твою тайну. Ты просто трус.Еле сдерживаясь от гнева, Рэм повернулся к невесте и увидел, что она разговаривает с Выпивохой.— Трус? Он однажды перегрыз горло человеку.Тина пожала плечиком.— Каждый, кто питается мясом, способен на убийство.Что прозвучало сейчас в ее словах? Скрытая угроза?— Все равно трус, — продолжала девушка. — Начинает трястись от страха, как только увидит привидение.— Привидение? — повторил Дуглас. «Она что, издевается над ним?»— Привидение Дамарис, которое живет в моей комнате. Вы же сами мне об этом говорили, помните?Рэмсей верил в существование призраков, он прожил в их окружении 15 лет. Однако другие не верили. Может, Тина подыгрывает ему, а может, на самом деле поверила? Внезапно ему захотелось, чтобы она осталась с ним в комнате. Если бы она приказала принести обед сюда, они могли бы посидеть вдвоем и поговорить. Черный Дуглас не боялся одиночества, но иногда так хотелось общения хоть с какой-нибудь живой душой. Он наблюдал, как Огонек обводила взглядом комнату.— Нравится?— Не совсем, — легко ответила девушка. — Вам, конечно, такая обстановка подходит. Но для меня комната слишком темна, слишком огромна, слишком помпезна. — Сейчас Тина смотрела на Рэма, словно описывала его. — Самое славное, что здесь есть — это вид из окна.Мужское тщеславие Сорвиголовы было задето. Он сжал руки девушки.— А во мне есть что-нибудь славное? — спросил он, чувствуя борьбу вожделения и гнева в своей душе.Глядя в смуглое лицо, склонившееся над ней, Тина прошептала:— Думаю, да. Я молюсь, чтобы вы не утеряли ваше чувство юмора.Дуглас отпустил ее.— Послезавтра мы отправляемся в наш фамильный замок. Может, та моя спальня придется вам больше по вкусу.— Может быть, — опуская ресницы, произнесла девушка. Она подумала, что в этот момент они с женихом напоминали пару скорпионов, кружащих вокруг друг друга и отыскивающих у противника наиболее уязвимое место, чтобы вонзить туда свое жало. — А может, я останусь здесь.— Вы, мадам, поступите так, как вам будет приказано, — жестко отрубил Рэмсей.Тина рассмеялась ему в лицо.— Нет, все-таки у вас прекрасное чувство юмора!Это было уж слишком. Добром или нет, но он должен был заставить ее повиноваться, иначе лорд Дуглас потеряет уважение к самому себе. Сжав железными пальцами подбородок невесты, он грубо завладел ее ртом. Валентине показалось, что ее сердце перестало биться, и вновь ей захотелось швырнуть в мужчину чем-нибудь тяжелым. Однако губы ее разжались и рот приоткрылся, позволяя Рэму целовать ее так, как он хотел. Когда он наконец оторвался, Огонек прошептала:— Может быть, я все-таки поеду с тобой, Дуглас.Ему не нравился тон, каким Тина называла его, и Сорвиголова поклялся, что заставит невесту произносить свое имя нежно, просяще. Ему не будет покоя, пока он не овладеет ею. Тина знала, что Черный Дуглас возбужден, и знала также, что и сама не осталась равнодушной. Девушка подумала, как невероятно притягивает ее этот негодяй. Если она отталкивала его, он всеми силами стремился завладеть ею, но стоило только Тине поддаться, как сердце Рэма отвергало ее.— Возвращайся к себе, а то еда остынет, — проговорил он.Огонек с легким поклоном и провоцирующим взглядом из-под ресниц удалилась. Дуглас выругался. Он знал, что ему требуется. Подхватив куртку, мужчина направился в конюшню. Скачка успокоила его кровь, но когда он добрался до долины Гэллоуэй, то оказалось, что цыгане уже покинули место стоянки. Проклиная все на свете, лорд принялся в уме перебирать женщин, которые были бы рады ему сегодняшней ночью. К сожалению, ни одна из них не показалась ему достаточно соблазнительной. Та, что была нужна Рэму, осталась в его замке.Тина сидела на кровати, обхватив коленки руками, и смеялась:— Он заявил, что здесь его слово — закон. Я уж думала, он начнет заставлять меня снимать ему сапоги!Ада отвечала:— Мужчины считают, что им нравится женская безропотность, но если ты действительно полностью подчинишься ему, то через неделю надоешь до чертиков.— Он просто умирает от желания приказывать мне, но думаю, его легко можно провести. Как только Дуглас решит, что я в его власти, я вышибу его из седла!— Большая ошибка многих женщин — это то, что они влюбляются в тиранов. Неудивительно, что те обращаются со слабым полом, как с мусором.— Ну уж ко мне-то это не относится, — продолжала веселиться Тина.Еще одна, невидимая, женщина прислушивалась к разговору. Дамарис с облегчением узнала, что ее племянница никак не собирается стать жертвенной овечкой. Девушка так много знала о мужчинах, а чего не знала, ей всегда могла подсказать Ада.— Я обнаружила одну странную вещь, — поделилась своими сомнениями Огонек. — Когда я отталкиваю его, он не может противостоять моим чарам, а когда пытаюсь обольстить, он лишь злится!— Как только вы станете близки, все переменится. Мужчинам, даже таким агрессивным, нравится, если женщина иногда сама провоцирует занятия любовью. Наверное, единственное, что ненавидят все представители сильного пола, — это когда их партнерша пассивна в постели. Все, с кем я делила ложе, жаловались, что их жены холодны и равнодушны. Многие женщины настолько безразличны к сексу, что с таким же успехом могли бы спать во время занятий любовью. А мужчина всегда чувствует, если его «половина» ждет не дождется конца акта.Тина задумалась, что же такое из себя представляет этот самый «акт». Из всего слышанного и виденного оказывалось, что противоположный пол всегда стремится к этому. Секс — это тот магнит, который притягивает всех мужчин, начиная с 14 лет и до старости. Что касается женщин, то здесь встречаются самые разные варианты. Некоторые любят это, некоторые ненавидят, и, очевидно, существуют еще разные степени этих чувств. Как бы там ни было, для Тины «акт» казался чем-то, схожим с землетрясением, катастрофой, которой она и боялась, и с нетерпением ждала.— Ада, когда он меня поцеловал, то мое тело словно отозвалось на его призыв. Умом я его продолжала ненавидеть, но над этим чувством у меня не было контроля.— Вот в этом-то все и дело. То, как он реагирует на тебя, тоже не поддается никакому контролю. Каждый из вас обладает властью над другим. Веди себя умно и ты сможешь подчинить его, сковать тонкими, почти незаметными, но прочными цепями. Постарайся добиться того, чтобы власть любви превысила его любовь к власти.
Поздно ночью Рэм возвращался в замок и был удивлен, увидев, что в комнате его невесты еще горит свет. Пламя свечи было заметно за две мили, оно подмигивало, дразнило Дугласа, соблазняло его. Оно притягивало взгляд мужчины, когда он въезжал во двор и когда входил в замок. Подняться к ней и потребовать то, что принадлежит ему по праву супруга? Боль внизу живота становилась невыносимой. Свет в окошке внезапно погас. Рэм закусил губу. Его невеста так тщеславна и считает себя неотразимой. Он докажет ей, что может обходиться и без нее!Сорвиголова прошел на кухню, и царивший там порядок изумил его. Поискав, он обнаружил кастрюльку с великолепным супом мсье Бюрка. Решив подогреть еду у себя в комнате, Дуглас сунул под мышку длинный французский батон, подхватил другой рукой кастрюлю и отправился наверх. Глава 19 — Нелл, извини, что заставила тебя распаковывать все, а теперь вот придется снова укладывать вещи для поездки в замок Дугласов.— О, миледи, не беспокойтесь обо мне. Жалко только, что мсье Бюрк опять будет вынужден хлопотать, — с чувством произнесла служанка.«Боже, неужели и Нелл оказалась неравнодушной к чарам француза», — подумала Тина.— Сегодня мне потребуется зеленое платье, а завтра я поеду в бледно-серой амазонке, той, что отделана черной лентой. Остальное можешь складывать, — давала она указания.Ада держала кружевную ночную рубашку, так и не надетую.— Оставлю это на твоей подушке еще на одну ночь, на всякий случай.Тина положила щетку для волос.— Я еще не видела доброй половины этого замка. Но, как только мне дадут что-нибудь поесть, пойду и осмотрю все.За завтраком она узнала, что лорд Дуглас встал на рассвете и с тех пор объезжает диких лошадей перед тем, как перегнать их к границе. Животных еще следовало приучить ходить под седлом.Дворецкий показал Тине комнату, предназначенную для Нелл, а потом хмыкнул:— А это жилище предложено для вашей доброй феи.Деаушка догадалась, что он имел в виду мсье Бюрка, но оставила ехидное замечание без ответа. Дворецкий еще пожалеет о своих словах, когда повар сделает его рогоносцем.— Спасибо, это все, — сказала она, подхватывая юбки и собираясь подняться по ступеням.— Вы куда? — спросил дворецкий.— Куда мне угодно, — с улыбкой ответила Тина.— Простите, госпожа, я спросил потому, что там живет Чокнутый Малкольм. Вам не стоит ему доверять.Огонек рассмеялась.— Было бы глупо доверять хоть кому-то из Дугласов.Она уже слышала о Чокнутом Малкольме и решила сама навестить его.
Старик в кресле на колесах действительно выглядел ненормальным. Его седые волосы стояли дыбом, а черты лица заострились. Он что-то писал в тетради и при появлении девушки запихнул свои записи под подушку, словно опасаясь нападения врагов. Минуту они смотрели друг на друга, потом Тина сказала:— Должно быть, вы Малкольм.— Хотите сказать, Чокнутый Малкольм?Она улыбнулась.— Как вам будет угодно.Огонек увидела рядом со стариком кувшин с висни, вдохнула воздух в комнате, состоявший, из паров алкоголя, и подумала, действительно ли Малкольм сумасшедший или просто постоянно пьяный.— Так это с тобой помолвлен Рэм.— Я — леди Валентина Кеннеди.Он кивнул.— Кеннеди… Берегись!Тина решила, что старик путает ее с Дамарис.— Тебя отравят, — предупредил он. — Но это сделает не твой муж Алекс, а другая сволочь.Девушка поняла, что речь идет о Рэме.— Откуда вы знаете?— Я пишу историю рода Дугласов. Она здесь!В комнату вошел Колин, неся поднос с завтраком. Он с тревогой посмотрел на Валентину, не побоявшуюся остаться наедине с ненормальным.— Я уже ухожу, — объявила она. — До свидания, Малкольм. Увидимся, когда я приеду из замка Дугласов.Колин проводил девушку.— Тина, старик уже кидался на людей.— Я буду осторожна, — пообещала она. — Может, если бы он поменьше пил, то с ним было бы легче справиться?— У бедняги и так мало радостей в жизни, — ответил мягкосердечный Колин.— Да, вы правы. Так мило с вашей стороны самому приносить ему еду.Колин пожал плечами.— У него редко бывают гости, а завтра мы уедем и к старику вообще никто не будет заходить, кроме слуг.— Как хорошо, что вы едете, Колин. Может, я вас уговорю написать мой портрет, если у вас будут время и желание.Мужчина смутился, и Тина пообещала самой себе, что не станет заигрывать с ним, это было бы слишком жестоко. Затем она пошла на кухню извиниться перед мсье Бюрком и объяснить ему, что придется снова запаковывать всю кухонную утварь и принадлежности для путешествия.— О Боже! А как же я смогу приготовить нечто особенное для тебя и лорда?— Сегодня и думать нечего о готовке. Побалуете нас, когда доберемся до места. Кухарки Дугласа кормили всех в замке до вашего появления, пусть поработают и сегодня.
Валентина постаралась не опоздать на ужин. Она с удивлением увидела, что Камерон и его кузен заняли места рядом с Адой и Нелл, здесь не было особого стола для слуг. Дугласы сидели там, где хотелось — рядом с охранниками, служанками. Никакой официальности не наблюдалось, и даже сам лорд пожаловал к столу в том же наряде, в каком объезжал лошадей.Рэм пожирал взглядом свою невесту. Ее платье было тан элегантно, как будто она ужинала в компании короля и королевы. Хозяин замка подумал, уж не специально ли она так вырядилась, чтобы подчеркнуть его собственный затрапезный вид. Тина тепло улыбнулась лорду и разочарованно отвернулась, не встретив ответной улыбки. Его лицо было неподвижно, глаза непроницаемы. Когда Рэм сел рядом, то девушка увидела щетину на его щеках. Она также заметила, что глубокая ссадина на скуле, которую оставил ее хлыст и потасовки, все еще не исчезает и, по всей вероятности, превратится в шрам. Черный Дуглас с вызовом посмотрел на Тину. Он нарезал баранину, поставленную перед ним, и положил невесте на тарелку кусок едва ли не больше его собственного. Затем последовали овощи и хлеб с маслом. Откусив мяса, лорд принялся методично жевать, но потом сморщился и произнес:— Судя по вашим словам, этот французский повар — просто гений.— Да, это так, мой господин.Запив мясо элем, Рэм презрительно заметил:— Тот, кто приготовил сегодня ужин, еще должен учиться и учиться.Тина открыла было рот, чтобы согласиться, но поняла, что жених ждет от нее возражений, и поэтому ответила:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57