Если кто и заслуживает, чтобы увековечить его память в музыке, так это он.
О чем еще мог бы мечтать мужчина, подумал Эван. Каким-то образом слова Лауры, само ее появление вернули ему веру в жизнь. Он снова подумал о своем собственном отце.
— Я не знаю, что сказать, Лаура, — с чувством произнес он. — Ты очень талантлива. Очень.
На ее губах появилась робкая улыбка. Нет, не провокационно-сексуальная и призывная, а светлая и искренняя. Эван спрятал руки в карманы, чтобы побороть соблазн заключить ее в объятия, наклонить голову и приникнуть к этим губам…
— Ты очень глубоко чувствуешь человеческие страдания и боль. Это дано лишь большим музыкантам. А то, что случилось с тобой…
— Я не хочу говорить об этом сейчас…
— Но я верю, что наступит момент… — Эван помог ей опустить тяжелую крышку. — Ты закончила на сегодня?
— Эван, я обещаю, что в однажды расскажу тебе свою историю…
— Но не сейчас, да? — тихо спросил он.
— Сначала я должна разобраться сама в себе.
Кстати, я что-то не припомню, чтобы ты выложил мне историю своей жизни.
— Я просто не хочу тебя волновать.
— Ты даже не представляешь, сколько волнений выпало на мою долю. — Затем она резко перевела разговор на другую тему. — Ты очень добр ко мне, Эван. Когда ты рядом, я чувствую себя в безопасности. И еще я очень благодарна тебе за возможность играть, я не ожидала увидеть столь великолепный инструмент.
— Только предупреждаю, стоит Харриет узнать, насколько хорошо ты играешь, она и тебя убедит играть в городском оркестре.
— Никогда! — Лаура стала нервно разглаживать несуществующие складки на сиреневой хлопковой юбке, которая оказалась наиболее практичной для здешней жары.
— У тебя какие-то проблемы с выступлением перед публикой? — быстро спросил Эван.
Этот огромный суровый мужчина был удивительно проницателен и очень тонко чувствовал людей.
— А у кого их нет?
— Ну, они бывают разные… Я лично знаю одного прекрасного виолончелиста, который вообще не мог выступать перед публикой — только перед друзьями или в студии.
— Я его понимаю. — Но Лаура лукавила. Она имела успешный опыт выступления перед полным залом — стоило ей коснуться клавиш, и все, кроме музыки, переставало для нее существовать. Проблема состояла в нежелании и даже боязни привлечь к себе внимание — Но для меня ты будешь играть?
— Обязательно. Ты прекрасный слушатель.
— Наоборот. Я очень критично настроенный слушатель, и, чтобы увлечь меня, исполнитель должен быть поистине великолепным.
— Честно говоря, я тоже. Если не смогу играть, буду работать музыкальным критиком.
Эван улыбнулся и кивнул.
— Выпьем кофе?
— С удовольствием. — Лаура огляделась в поисках ключа от зала. — Давай зайдем в то кафе, где занавески розовые с белым.
— А-а, кафе Памелы. Давай выйдем через боковую дверь, так ближе.
— Хорошо, только свет выключу.
Эван первым спустился со сцены и остановился у ступенек, поджидая ее.
Лаура повернула выключатель и немедленно оказалась во мраке.
— Лаура? — Эван сразу понял, что при резком переходе от света к темноте она потеряла ориентацию.
— Все в порядке. — Лаура сделала шаг… в пустоту. — Эван! — вскрикнула она.
Мгновение спустя она была уже в крепком кольце его рук.
— Как глупо, — пробормотала она. — Я чуть не свалилась.
— Не надо было смотреть на лампу, прежде чем ее выключить.
Весь мир вокруг перестал существовать для Лауры. Поначалу ощущение было таким, как будто после сильного шторма она оказалась в безопасной гавани, но потом что-то изменилось, и она почувствовала, как воздух вокруг начал потрескивать от электрического напряжения.
Ее губы находились в нескольких сантиметрах от его подбородка. Страха не было, было лишь растущее чувство восхитительного возбуждения. Ничего подобного ей еще не приходилось испытывать. Лаура не могла не понимать всей опасности происходящего, но не могла и остановиться.
— Ты понимаешь, что происходит? — Голос Эвана стал чуть хрипловатым.
— Не очень. Знаю только, что чуть не упала, а ты меня поймал.
— Ты понимаешь, как чертовски трудно мне справиться с собой и не поцеловать тебя?
— Ты и не должен справляться, — прошептала Лаура, поднимая к нему лицо, как будто приглашая к поцелую.
— Должен, — мягко сказал Эван. — Господи, ты совсем ничего не весишь! Просто перышко. Я могу держать тебя на руках до утра…
Лаура смотрела на него широко распахнутыми зелеными глазами, чуть приоткрыв губы. Ее кожа была белой и мягкой, как лепестки гардении. Эван чувствовал, как его тело наливается сладкой болью. Он хотел женщину. Но не просто женщину, а эту, конкретную, Лауру.
— Вот что значит оказаться в темноте вдвоем, с мягкой насмешкой сказал он, пытаясь разрядить обстановку. — Не бойся, Лаура, я не обижу тебя, не причиню тебе боли.
— Я и не боюсь. — Она действительно гнала от себя воспоминания о других прикосновениях и поцелуях и о том, что следовало за ними, когда единственным ее желанием было умереть. Как долго мысли о Колине будут отравлять ее сознание?
— Прекрати, — тихо сказал Эван.
— Что?
— Думать о нем. Твое тело напряглось…
— Просто…
— Лаура, я не хочу ничего слышать, кроме правды. — Она почувствовала, как скользит вниз вдоль его большого, сильного тела. Поскольку их лица оказались почти вровень, она поняла, что Эван поставил ее на ступеньку. — Расслабься.
— Разве я могу?
— А почему нет? Клянусь, я никогда не сделаю ничего такого, что испугает или обидит тебя.
Она знала это, просто тело не поспевало за чувствами. Оно еще оставалось напряженным, но страшные воспоминания уже уступили место радостному предвкушению, потому что темноволосая голова Эвана медленно склонялась к ее лицу. Его губы накрыли ее рот.
Она почувствовала волны желания, исходившие от него, и это придало ей вдруг чувство уверенности в своей женственности, что было само по себе чудом. Воскрешением. Исцелением. Образ Колина растворился в дымке забвения.
Поцелуй Эвана был восхитительным, божественным, от него ее сердце, привыкшее к страху и унижению, просто таяло. Ее тело окутывало благословенное тепло, но внутри нарастало возбуждение. Она не стала возражать, когда поцелуй стал более глубоким, более страстным. К ней вдруг пришло осознание того, что она вовсе не фригидна, как утверждал Колин.
— Лаура? — Эван оторвался от ее губ. Он был в полном смятении, поскольку никогда еще в своей многоопытной жизни не переживал такой бури эмоций. — Ты там не уснула? — поддразнил он, наслаждаясь близостью ее тела, ее ароматом.
Лаура прижалась головой к его груди, чувствуя тепло его тела через тонкую ткань рубашки, слыша стук его сердца.
— По-моему, это было неплохо?
— По-моему, тоже, — поддержала она шутку.
— А знаешь ли ты, как божественно целуешься?
— Я?!
— Разве твой придурочный доктор никогда не говорил тебе об этом?
— Не напоминай мне о нем, — взмолилась Лаура.
Колину не место здесь и сейчас!
— И ты не думала о нем, когда я тебя целовал?
— Только в сравнении. Когда я подумала, что никогда раньше меня так не целовали, — ответила она честно.
— Ты уверена? Тогда для чистоты эксперимента нужен второй поцелуй.
Эван шутил, но его голос, его взгляд выдавали, как серьезно он воспринимает происходящее.
— Подойди ко мне ближе.
Лаура податливо прижалась к нему всем своим хрупким телом.
— Эван?
— Да, это я, милая.
Если бы только она никогда не знала Колина! И теперь она не может и не хочет обманывать Эвана.
Она должна рассказать ему всю правду.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Поместье семьи Маккуин — Уаннамурра было островком цивилизации в выжженных солнцем просторах Аутбэка. Поездка в поместье, занявшая более двух часов, стала для Лауры, выросшей в городе, захватывающей экскурсией.
— Когда я ехала сюда, — сказала она, — я думала, что еду в безжизненный пустынный край, а оказалась в Стране Чудес. Какие краски вокруг! — Она смотрела в окно, любуясь проносившимися за ним пейзажами. — Кстати, о красках. Мне кажется, у тебя была очень яркая жизнь. — Она посмотрела на чеканный профиль Эвана.
— Я много повидал в своей жизни, Лаура. Много хорошего, но и много плохого. Австралия относится к хорошим впечатлениям, особенно Аутбэк. Мне кажется, именно он — сердце и душа этой страны.
Подъезжая к Уаннамурре, они заговорили о печальном событии, приведшем их сюда.
— Что могло заставить миссис Маккуин уйти, никому ничего не сказав? — задумчиво спросила Лаура. — Я понимаю, возраст…
— Ты бы не стала говорить о возрасте, если бы тебе хоть раз довелось встретиться с этой леди.
Она очень следила за собой, за модой. У нее были очень живые и умные глаза, но она была слишком властной и безжалостной.
— Эван, а ты когда-нибудь попадал в ситуацию, когда тебя могли бы убить? — озадачила его вопросом Лаура.
Он бросил на нее быстрый взгляд.
— С чего вдруг такой вопрос?
— Снова уходишь от ответа, Человек-Загадка?
— Однажды я был совсем рядом с действующим вулканом. — Не рассказывать же ей о своем пребывании на Балканах.
— Шутишь!
— Кстати, чуть не задохнулся от зловонных газов.
— Значит, правда? Расскажи поподробнее.
Эван улыбнулся, уловив умоляющую нотку в ее голосе.
— Мне было двадцать пять. Мы с моим другом-геологом поехали на выходные в Италию специально, чтобы посмотреть на извержение вулкана.
Мы решили взобраться на Этну и постоять на кратере.
— Какой ужас!
— В те годы мы не думали об опасности и очертя голову бросались в волнующие кровь авантюры.
Кстати, самый уникальный кратер находится здесь неподалеку, в Ред-Сентр. Можно нанять самолет и слетать туда. Никто не знает природы его возникновения — падение кометы или метеорита, но он огромен. Двадцати — двадцати пяти километров в диаметре, кратер образован горами из розового песчаника. Полагают, что по силе взрыв, от которого он образовался, был в двести тысяч раз больше, чем атомный взрыв в Хиросиме. Одно утешение, что подобный катаклизм, по словам ученых, происходит раз в миллион лет.
— Действительно, приятно знать об этом, — насмешливо заметила Лаура. — Однажды я видела фильм о падении метеорита. Это было впечатляюще. А ты уже видел этот кратер?
— Еще нет. Но если ты составишь мне компанию в этой экскурсии, то почему бы нам не съездить туда? Думаю, удобнее всего будет воспользоваться вертолетом.
У Эвана, много попутешествовавшего на своем веку, непосредственный восторг Лауры вызвал улыбку.
— Ты серьезно?
— Конечно, серьезно. Так ты бы хотела составить мне компанию?
— Очень. Я очень хочу поехать, Эван.
— Тогда решено. — Вид ее восторженного милого лица доставлял ему огромное удовольствие, как и вид ее маленького стройного тела в темно-синем наряде. И зачем он только предложил эту экскурсию? Он явно сошел с ума. — Мы сможем также посмотреть Улуру, — с удивлением услышал Эван себя. — А в двадцати милях оттуда — купола Олгас…
— Знаешь, — лицо Лауры вдруг стало печальным, я ведь мало где была. Новая Зеландия, Фиджи, Бали и… Бангкок.
— Бангкок? Где ты там останавливалась?
— Отель «Ориентал».
— Один из самых дорогих отелей в мире, — сухо прокомментировал Эван. Если бы он еще знал, что там она провела свой медовый месяц! — Ну и как тебе Бангкок?
— Никак.
— Похоже, это было не лучшее путешествие в твоей жизни. И кто же сопровождал тебя в этой поездке? — не удержался Эван от вопроса, хотя был почти уверен в ответе.
Зеленые глаза потемнели.
— Некто, кого я в этой поездке разлюбила.
— А… доктор. — Чем дальше, тем в большую ярость приводили Эвана мысли о любовнике Лауры.
— Эван, мы же договорились не упоминать его.
Мне очень неприятно слышать и говорить о нем.
— Мне тоже. И все же скажи мне, почему ты сразу не ушла от него?
— Я пыталась, но он не хотел оставлять меня в покое и всякий раз возвращал обратно.
— И ты его по-прежнему любишь, хотя и понимаешь, что у вас нет будущего? — Эван чувствовал, как в нем нарастает злость на этого доктора, который чем дальше, тем больше виделся ему настоящим негодяем.
— Если бы это было так, я бы не получила такого удовольствия от твоего поцелуя, — честно призналась Лаура.
Эван облегченно вздохнул.
— Итак, леди признается, что получила удовольствие?
— Я и не скрываю этого.
— И тем не менее я — не единственный мужчина в твоей жизни? — Он постарался, чтобы его голос звучал непринужденно, — К сожалению, нет. Во всяком случае, в настоящий момент времени.
— Но даже это не удержит меня от того, чтобы целовать тебя снова и снова, Лаура, — предупредил Эван. Оторвав взгляд от дороги, он быстро взглянул на нее и нахмурился. — Лаура, что ты знаешь о насилии? — неожиданно спросил он. Эван пока не понимал, откуда у него возникло это ужасное подозрение, ведь она выглядела девственно-чистой орхидеей, но он верил своей интуиции.
— Оно повсюду. — Лаура хотела отделаться общими фразами, чтобы не омрачать признаниями их зарождающиеся отношения. — Стоит только включить телевизор или развернуть газету.
— Я имею в виду личный опыт, Лаура, — не дал он ей увильнуть. И голос, и выражение лица Эвана при этом были очень серьезными.
— Не понимаю тебя, — ответила Лаура, избегая его проницательного взгляда. Она ненавидела ложь, но на этом этапе их отношений ей казалось, что солгать — единственно правильное решение.
— Думаю, понимаешь. — В глубине его темных глаз промелькнули то ли злость, то ли разочарование — Лаура не успела разобрать.
Она не имеет права втягивать Эвана в свои проблемы. Да, она сбежала от Колина, и это на сегодняшний день самый решительный и правильный ее поступок, но, пока не освободится от него по закону, она не должна вступать ни в какие отношения с Эваном.
Они въехали на территорию поместья, и Лаура стала с любопытством оглядывать все вокруг. Сначала она увидела взлетную полосу и раскрытый ангар, внутри которого стоял легкий серебристый самолет, потом они проехали мимо гаражного навеса, под которым стояли всевозможные транспортные средства — автобусы, грузовики, пикапы, джипы и обычные легковые автомобили.
— Это же целое королевство, — пробормотала она потрясенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16