Мы были очень близки.
— Он умер?
Эван кивнул. Он не мог рассказать ей, что его убили террористы, которым поспособствовала любовница Эвана.
— Ты был единственным ребенком? — Лаура попыталась представить Эвана маленьким мальчиком. Тщетно. Он был таким большим, таким внушительным, таким уверенным в себе.
— Да. Похоже, как и ты. Продолжаешь любопытствовать? Что ж, мне не привыкать.
Лаура вспыхнула.
— Ты имеешь в виду других женщин из городка? Лаура слышала всякие разговоры, и не могла осуждать их за естественное женское любопытство.
— Женщины всегда интересуются мужчинами. И это естественно — каждый ищет себе пару.
— Но не ты.
Он помолчал с минуту.
— Почему же? Мне тоже нужен кто-то рядом. Но сначала я должен привести в порядок собственную жизнь.
— С тобой случилось что-то ужасное, да?
— Я не хочу об этом говорить, Лаура.
— Что ж, я и так узнала много и… ничего.
— То же самое могу сказать и я. Хотя вы такая проницательная леди, что я не удивлюсь, если вы читаете мои мысли, — пошутил он, желая разрядить обстановку.
— Пока нет, но буду стараться. Ты любишь музыку? По-настоящему? Или только притворяешься?
Нет, ты бы не стал притворяться.
— Мне бы и в голову не пришло притворяться в таких вещах.
— А в каких пришло бы?
— Лаура, у нас у обоих есть секреты. Не сомневаюсь, и ночные кошмары тоже.
Лаура прикрыла глаза и прижала руку к груди.
— Что с тобой?
— Просто ты сказал о кошмарах… Я совсем не храбрый человек, и мне страшно. Иногда я с трудом могу совладать со своей паникой.
— Со мной тоже бывает такое. А значит, нам обоим пойдут на пользу здешние просторы. Что же касается музыки, то Харриет Кромптон…
— Я знаю Харриет, нас Сара познакомила. Мне она показалась очень интересной личностью.
— Так и есть. — В глазах Эвана заискрилось удовольствие. — Милейшая Харриет буквально заставила меня присоединиться к их оркестру. Теперь я играю на виолончели в струнном квартете.
— И ты согласился?
— Что вас так удивляет, мисс?
— Виолончель. С моей точки зрения, ты больше похож на Бетховена, — поддразнила она. — Правда, правда. И это замечательно, что ты играешь в оркестре. Но виолончель?.. Мне кажется, в прошлой жизни ты был кем-то вроде десантника.
Эван изобразил сардоническую усмешку.
— Не могу поверить, сколько фантазий бродит в этой очаровательной головке. Я же сказал, что я простой плотник. Хочешь, сделаю что-нибудь и для тебя? Стул? Стол? Шкатулку? Ты привезла с собой бриллианты, изумруды и жемчуг? Могу поспорить, у тебя их немало.
— Откуда такая уверенность? — Голос Лауры дрогнул.
— Что бы с тобой ни приключилось, Лаура, ты не из бедных.
Лаура опустила голову, и густая завеса из темных волос скрыла ее лицо.
— Как странно, что мы так свободно разговариваем обо всем. Ведь мы встретились всего час назад.
— И тебя это беспокоит? Не волнуйся, люди вообще часто обращаются ко мне со своими проблемами.
— Я ничего не стану тебе рассказывать.
— Даже первую главу? Но и без твоих рассказов я понял, что ты не умеешь выбирать мужчин. Почему тебе пришлось сбежать?
— Будь человеком, Эван. Оставь эту тему, взмолилась Лаура.
— Ладно. Но мы еще вернемся к этому разговору. Ты не на диете?
— Бога ради! Нет, конечно. Ты же видишь, я ем сэндвич.
— Тогда съешь и пирожные. Между прочим, они стоят денег, а я не намерен выбрасывать их на ветер.
— Ну, разве что только поэтому. — Лаура взяла одно из маленьких пирожных явно домашней выпечки. — Похоже, ты окончательно определился с ролью. — Она бросила на Эвана лукавый взгляд.
— Большого Брата? — так же лукаво спросил Эван. — Что ж, это вполне оправданно. Рядом с тобой я чувствую себя старцем. — Это было действительно так — со своей невинностью и свежестью Лаура была само воплощение Весны.
— В свои тридцать семь? Тридцать восемь?
— Я перестал быть молодым очень давно, — чуть резковато ответил Эван. — Если ты закончила есть, пойдем посмотрим мебель. Кстати, как ты собираешься платить?
— Наличными, — быстро ответила Лаура. Она не хотела пользоваться кредитной карточкой, иначе Колин сразу найдет ее.
— Потому что имя на карточке и имя, названное мне, не совпадают?
— Просто мне так удобнее.
— Лаура, банки не имеют права давать информацию о своих клиентах третьим лицам. Чего ты боишься?
— Если этим третьим лицам очень надо, они найдут способ получить информацию.
Эван обескураженно покачал головой.
— Уверена, что не хочешь рассказать мне об этом по пути домой?
— Нет, Большой Брат. Но ты не должен беспокоиться обо мне.
— Напротив. Похоже, еще как должен. — Он выбросил в урну мусор. — Хотя бы потому, что ты теперь моя ближайшая соседка.
Лаура никогда не думала, что выбирать мебель это так весело. Они двигались по проходу, разделявшему магазин на две части — в одной продавалась новая мебель, в другой — подержанная, — и решали, куда направиться сначала.
— Присматриваете мебель, маленькая леди? Продавец, долговязый мужчина средних лет, не отставал от них ни на шаг.
— Можно сказать и так, — с улыбкой ответила Лаура.
— Маленькая леди решила снять коттедж Лоусонов, — вмешался Эван. — И не волнуйся, Зак, я все ей здесь покажу. Мы побродим, посмотрим, а потом скажем тебе, что нам понравилось.
— Конечно, Эван. — Долговязый расплылся в улыбке. — Слушай, тут у меня многие интересовались резными креслами, которые ты сделал. Они пользуются спросом. Ты талантливый парень плотничаешь, на виолончели играешь. Моя жена считает, что это очень романтично, и я даже подумываю, не взять ли мне снова в руки мою гавайскую гитару. Сыграю ей пару раз вечерком, и глядишь… Одним словом, я готов продавать все, что ты сделаешь. Цену назначишь сам.
— Я подумаю над этим, Зак. Спасибо за добрые слова и за предложение.
— Мы же вроде как партнеры, да? Ты делаешь, я продаю. Да, людям еще очень понравились твои сундуки. Последний я продал Тэссе Мэтьюс — она сказала, что для приданого.
— Прекрасно! Если бы я знал, что для приданого, просто подарил бы ей.
— Люди не ценят того, что досталось бесплатно, поучительно произнес Зак.
— Ты — отличный парень, Зак. — Эван хлопнул продавца по плечу, повернулся к Лауре и повел ее в отдел подержанной мебели.
— Ты хорошо с ним ладишь, да?
— А почему нет? Я вообще легко нахожу общий язык с людьми. — Эван подумал о суровых людях, сжимавших в руках оружие, в то время как он брал у них интервью под свист пуль. Были среди них и истинные патриоты, и отъявленные психи.
— И все же у тебя репутация «одиночки»…
— Да неужели?
Лаура кивнула, стараясь сохранить серьезный вид.
— Трудно приходится, когда все городские девушки на выданье идут на тебя крестовым походом?
— Лаура, кто тебе сказал такую ерунду? — Эван расхохотался.
— У меня, между прочим, есть глаза. А сказала мне Харриет.
— Ox уж эта Харриет! По-моему, она относится к людям как строгая, но очень добрая тетушка, — с усмешкой заметил Эван. — Значит, Харриет сказала тебе, что все городские девушки жаждут моего общества?
— А что тебя удивляет? Мне, например, твое общество очень нравится, — выпалила Лаура, не подумав. Впрочем, она сказала правду. — Ты очень добрый и заботливый.
— Дьявол! Звучит так, как будто я твой дедушка, шутливо вспылил Эван, но потом посерьезнел. — Мне кажется, что в мужчине доброту ты ценишь превыше всего.
— Любая женщина мечтает, чтобы близкий ей мужчина был добр к ней и ее детям, — также серьезно ответила Лаура.
— А твой приятель не был добрым? Ты поэтому сбежала?
— Можно и так сказать. — Боль и сожаление на миг вернулись к ней.
— Но ты скучаешь по нему?
— Позвольте, мистер Томпсон, и мне задать вам несколько вопросов. Вы женаты?
— Нет. И никогда не был.
— Как так получилось?
— Много лет я вел такую жизнь, что не знал, где проснусь наутро.
— Что это значит? — Впрочем, Лаура не удивилась — нечто подобное она почувствовала с самого начала.
— Мне пришлось много путешествовать.
— В качестве плотника? — поддразнила она его. Тебе не хватает этого?
— Чего этого? — Он наклонился, разглядывая маленький кофейный столик. — Несколько царапин, но все можно исправить.
— Того, чем ты занимался. Эван, я не настолько глупа, чтобы не понять: ты вел совсем другую жизнь.
— Ты снова фантазируешь.
— Но ведь ты же не собираешься навсегда поселиться в Кумера-Кроссинг? — Лаура и сама не понимала, почему этот разговор так важен для нее.
— Так же, как и ты. Я вообще удивляюсь, каким ветром тебя сюда занесло.
— Каким бы ни занесло, я уже полюбила эти места, — ответила Лаура. Ее лицо приняло мечтательное выражение. — Свобода, простор, покой. Мне порой кажется, что я готова пешком обойти всю пустыню, — пошутила она. — Впрочем, я вполне могу взять парочку верблюдов и отправиться в путешествие, как та женщина… Ну, она еще написала книжку о своих приключениях…
— Робин Дэвидсон. А книга называется «Пути».
Она о ее 1700-мильном путешествии через всю Австралию. Робин получила за нее литературную премию.
— Ты очень образован, Эван. — Она смотрела на столик, но думала совсем о другом.
— Да.
— Ты писатель? Известный автор?
Его взгляд дал ей понять, что она заступила за черту дозволенного.
— Лаура, давай расставим точки над «i». Я — простой плотник.
Она испугалась, что он разозлился.
— Извини. Я не должна была так настойчиво любопытствовать.
— Эй! — Ему очень не понравилось, что вместе с веселым выражением с ее лица сошли и все краски. — Я тоже прошу прощения за излишнюю резкость. Кто тебя так глубоко обидел, Лаура? Так сильно напугал? Прости, что теперь я проявляю любопытство, но если я не спрошу, то никогда не узнаю.
Ее глаза подернулись дымкой.
— Зачем тебе знать?
— В твоем облике есть что-то очень трогательное, подкупающее, — искренне ответил он. — Я просто хочу тебя защитить, поэтому должен знать, с чем могу столкнуться. С твоим дружком, который, ты уверена, будет тебя искать?
— Все в порядке, Эван. Меня не нужно ни от чего защищать. — Но он видел, как она напряглась.
— Конечно, конечно. Именно от чувства полной безопасности ты так дрожишь. Я в любом случае намерен приглядывать за тобой. Не волнуйся, платы я не потребую, разве что однажды пригласишь меня на обед. Ты умеешь готовить?
Лаура печально улыбнулась и покачала головой.
— Когда-то не сомневалась, что умею. Теперь я уже ни в чем не уверена.
— Да, твоя самооценка явно нуждается в немедленном пересмотре.
— Почему ты так решил?
— Потому что вряд ли бы это было более очевидно, даже если бы об этом напечатали в передовице центральной газеты.
— Ты репортер? Корреспондент?
Эван напрягся, но старался сохранить невозмутимость.
— Продолжаете ваше дознание, мисс Грэхем?
— Все-все, Эван, больше не буду. Просто я точно знаю, что сегодня мы увиделись с тобою впервые, но отчего-то твое лицо кажется мне знакомым. Ты когда-нибудь носил бороду?
— Нравится? — Он провел ладонью по поверхности столика из красного кедра, затем выкатил бордовое кожаное кресло на колесиках.
— Скажи мне правду, Эван.
— Лаура, каждый мужчина хоть раз в жизни отпускает усы и бороду. С моей попытки прошли годы и годы.
— И все-таки я почему-то вижу тебя с бородой…
Кажется, это была обложка какой-то книги…
По его взгляду Лаура поняла, что не ошиблась, хотя Эван насмешливо ответил:
— Не «горячо» и даже не «тепло», Лаура. Ты ошиблась. — Она не ошиблась. На обложке его книги об Антарктике была его фотография с бородой. — Итак, мы обошли весь магазин. Что тебе понравилось?
— Кресло. Столик из кедра.
— Хороший выбор — они подходят друг другу по цвету. Что еще?
— Спальный гарнитур…
— Вы со своим дружком вместе покупали мебель? — вдруг спросил он.
Лаура опешила.
— Почему ты упорно называешь его «дружком»?
А вдруг это мой муж? — Она пристально смотрела в лицо Эвана блестящими от возбуждения глазами.
— Не думаю. Ведь ты бы мне сказала, будь ты замужем, да? — Он ответил ей не менее пристальным взглядом. — Я еще не встречал женщины, которая выглядела бы так невинно, так неискушенно…
— А вдруг я притворяюсь?
Повисла пауза, как будто Эван обдумывал ее вопрос.
— Не думаю. Ты мне кажешься молодой женщиной, которую с детства любили и лелеяли, а потом она оказалась в ситуации, к которой совершенно не была готова, и не смогла справиться с ней. Ты очень хочешь снова обрести себя и твердо встать на ноги. Это твой дружок, кто так подавлял тебя?
— Можно сказать, что да. — Голос Лауры дрогнул.
— Тогда понятно, почему ты была несчастлива с ним. И почему тебе комфортно со мной. Ведь это так?
Лаура покраснела до корней волос.
— Да.
— Ты подспудно тянешься к мужчинам постарше. Вероятно из-за того, что ты очень любила своего отца.
— Да, да и да. Как мне может быть не комфортно в твоем обществе, если ты добрый, надежный, умный, с чувством юмора. Очень привлекательный. Продолжать? Но не думай, что я намерена злоупотреблять твоим расположением, просто хочу надеяться, что мы станем друзьями.
— Мы уже друзья. Вернее, я — Большой Брат, а ты — Лаура, соседская девчонка. А если серьезно, то оба мы вынуждены что-то скрывать, жить с оглядкой… Как насчет стульев? У меня дома есть парочка, которая очень подойдет к твоим приобретениям.
— Ты сам их сделал? — Она подняла к нему лицо, на котором отражалось неподдельное восхищение.
— Сам.
— Тогда я польщена вдвойне. Я же слышала, что говорил Зак о вещах, сделанных тобой.
— Считай это подарком на новоселье, — любезно произнес он.
— Но, Эван…
— Платить будешь все-таки наличными? Тебе хватит? — пресек он дальнейшую дискуссию.
— Надеюсь, что да.
— Кофейный столик я приведу в порядок, и на нем не будет ни одной трещинки. А как насчет вешалки в прихожую? Поскольку зимняя одежда в этих краях не нужна, будешь вешать на нее свои шляпы. Вот они тебе точно понадобятся, чтобы защитить твою нежную кожу. Еще может понадобиться плащ, хотя я и не помню, когда здесь в последний раз шел дождь. Итак, когда бы ты хотела получить мебель?
— Если можно, то прямо завтра.
— Я уверен, что можно. А я помогу разгрузить и расставить.
— Буду очень признательна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16