– Да, – огрызнулась Лидия. – Лорд Эйдриан Монтфорт, граф Моубри. И ты будешь держаться как можно дальше от него.
Кларисса помедлила, не зная, разумно ли спрашивать мачеху, когда она так рассержена, но не смогла ничего с собой поделать и выпалила:
– Но почему я должна держаться от него подальше? Он вел себя как истинный джентльмен, и если он граф...
– Он не вел себя как истинный джентльмен, – сразу же возразила Лидия. – Он танцевал слишком близко к тебе, а ему не следовало даже подходить к тебе, если вы не были представлены должным образом.
Кларисса прикусила губу.
– В молодости Моубри был распутником, – продолжила Лидия. – Он погубил много женщин. Нет сомнений, Бог именно поэтому счел нужным испортить его внешность.
Клариссу задел довольный тон мачехи, и она хотела было возразить, но сдержалась, понимая, что это все равно ничего не даст.
– Ты не будешь и близко подходить к нему. У него не может быть никаких добрых намерений относительно тебя. Он просто поиграет с твоими чувствами и еще больше испортит твою и без того подпорченную репутацию.
Твой отец рассчитывает, что я устрою твое удачное замужество. Он никогда не простит мне, если я позволю тебе впутаться в какой-нибудь скандал с этим мужчиной.
Кларисса грустно вздохнула в ответ и, ничего не сказав, просто отвернулась и стала смотреть на мелькающие светлые и темные пятна за окошком кареты. Спорить нет никакого смысла; она поняла это еще по эпизоду с очками. Так что Кларисса просто проглотила свой гнев, сделав вид, что отвлеклась на мелькающие огни, и стала вспоминать про себя свое недолгое общение с лордом Моубри. Эйдриан Монтфорт, граф Моубри. Она мысленно повторила это имя и решила, что оно очень подходит ему. Он вел себя с ней очень любезно, вовсе не так, как она ожидала бы от графа. Те немногие, которых она встречала раньше, всегда казались довольно надменными и холодными, но Эйдриан не проявил ничего подобного. Он был терпелив и очарователен, такой понимающий и ободряющий. Кларисса все еще помнила звук его хрипловатого голоса, свежий, почти древесный запах и ощущение его рук, обнимающих ее, когда они двигались в танце по залу. Она чувствовала себя в такой безопасности в его объятиях, что не могла поверить, что он был развратником или мог соблазнять молоденьких девушек.
Долгий вздох мачехи прервал ее мысли, и Кларисса осторожно скосила глаза на смазанную фигуру на противоположном сиденье.
– Если бы только ты не была так слепа! – вдруг горестно воскликнула Лидия. – Мне не нужно было бы даже беспокоиться, что он может понравиться тебе.
– Почему? – с любопытством спросила Кларисса, едва удержавшись от замечания, что она не была бы слепой, если бы ей вернули ее очки.
– Потому что этот мужчина так же уродлив, как его грехи, – заявила Лидия. – Когда-то его считали одним из самых красивых мужчин в обществе. Однако когда началась война, он ушел сражаться и вернулся с этим огромным чудовищным шрамом. Сейчас в свете только о нем и говорят. Никто не может поверить, что он посмел появиться в обществе со своим изуродованным лицом.
– Тогда мы прекрасная пара, – пробормотала Кларисса. – Двое несчастных, на которых всем нравится показывать пальцем и перешептываться по углам.
– Что такое? – резко спросила Лидия.
– Ничего. – Кларисса снова обратила свой взгляд на мелькающие за окном улицы, хотя они были в тумане, и тяжело вздохнула. Никакие слова мачехи не могли принизить Моубри в ее глазах. Она просто не верила, что он может погубить ее, и она знала, что он не уродлив. Кларисса видела шрам, исказивший одну сторону его лица. Правда, она видела его частями, урывками, только когда он наклонялся ближе, чтобы сказать что-нибудь, но он вовсе не показался ей ужасным, а с другой стороны его лицо было совершенным. Ей он показался ужасно красивым.
Но Кларисса не сказала ничего этого мачехе. Она была очень осторожна.
Глава 4
Кларисса посмотрела на вихрь движущихся расплывчатых пятен и вздохнула. Прошла неделя после бала у Деморрисов, где она встретилась с графом Моубри. Всего неделя, со вздохом подумала она. Ей же казалось, что прошло десять. Жизнь снова вернулась в обычную колею слепой неуклюжести с ее стороны и утомительного – не говоря уже о том, что иногда сомнительного, – внимания со стороны престарелого лорда Прадомма. Похоже, несмотря на небольшой инцидент с поджогом парика, он был готов продолжать ухаживания. Но теперь он тщательно следил, чтобы все горящие и содержащие жидкость предметы были убраны как можно дальше от нее.
Кларисса была очень благодарна, что он был слишком занят, играя роль радушного хозяина на этом, его собственном балу, чтобы докучать ей своим вниманием, но ей было скучно. Скучно до слез. К тому же ее беспокоили воспоминания о вечере, когда она встретилась с лордом Моубри. Это были самые счастливые минуты за все время, что она провела в Лондоне. И несмотря на приказы мачехи избегать его, Кларисса обнаружила, что приглядывается к каждому проходящему пятну в надежде, что это может быть он. Она так же прислушивалась к его низкому хрипловатому смеху. У него был очаровательный смех.
Как будто привлеченный ее мыслями, низкий хрипловатый голос вдруг прошептал ей на ухо:
– Здесь довольно скучно, не так ли?
Вздрогнув и повернувшись, Кларисса посмотрела на темное пятно, оказавшееся на месте, которое всего лишь недавно занимала ее мачеха, и быстро заморгала.
– Лорд Моубри! – Она радостно улыбнулась ему, потом осознала, какой восторженной дурочкой, должно быть, выглядит, и сказала: – То есть я хотела сказать нет – конечно, нет. Почему вы думаете, что мне скучно?
Кларисса слышала веселье в его голосе, когда Эйдриан сказал:
– Я не мог не заметить, что вы зеваете, когда только что подошел к вам.
– Да, ну... возможно, мне правда немного скучно, – пробормотала Кларисса, понимая, что краснеет. Потом отбросила притворство и призналась: – О Господи! Мне действительно скучно. Честно говоря, ужасно скучно. Да знаете ли вы, что я в Лондоне уже почти пять недель, и вечер, когда я встретила вас, был единственным, когда произошло что-то интересное?
– Поджог лорда Прадомма не возбудил в вас никакого интереса? – поддразнил Эйдриан.
Кларисса густо покраснела, а потом скорчила ему гримаску.
– Это не то, что я имела в виду, милорд. Я хотела сказать, что... ну, мне очень нравится проводить время с вами. И это был первый – и пока что единственный – раз, когда мне было хорошо в Лондоне.
– Вы льстите мне, – предположил Эйдриан, его голос стал хриплым.
– Вовсе нет, – заверила его Кларисса. – Это правда. Ведь, танцуя с вами, я чувствовала себя легкой, как птица, и я ни разу не упала, даже не споткнулась.
– Тогда давайте потанцуем снова, – предложил он, беря ее за руку, чтобы помочь встать.
– О нет! – воскликнула Кларисса, отдергивая руку. Потом она с извиняющимся видом улыбнулась. – Простите, милорд, но моя мачеха скоро вернется, а если она увидит нас вместе, она... ну, боюсь, она будет недовольна. Надеюсь, вы не слишком обижены моим признанием?
– О, ничуть, – сухо ответил Эйдриан, и она с несчастным видом прикусила губу. Кларисса знала, что такая новость будет оскорбительна, но она не знала, как справиться с ситуацией. Она определенно не хотела, чтобы он подумал, что это она сама недовольна его обществом.
Эйдриан, должно быть, заметил ее страдания, потому что вдруг сжал ее руку.
– Ничего не бойтесь. Я довольно толстокожий. Кроме того, я уже не первый раз в этом сезоне слышу такие вещи, леди Кларисса.
Эти слова были произнесены довольно печальным тоном, а по движению пятна, бывшего его головой, Кларисса могла сказать, что он оглядывается. Она уже было решила, что он ищет предлог уйти, когда он вдруг снова повернулся к ней и заставил ее встать на ноги.
– По-моему, сейчас я не вижу поблизости вашей мачехи и ни одной из ее подружек. Если мы поспешим, думаю, мы можем незамеченными проскользнуть на балкон.
– На балкон? – смущенно повторила Кларисса, инстинктивно следуя за рукой, ведущей ее. Он провел ее через двери на балкон, находящийся позади них. – Для чего?
– Чтобы танцевать.
– Танцевать? – удивленно повторила она, но потом он закрыл за ними дверь, отгородившись от музыки и голосов бального зала.
– Вы ведь хотели потанцевать?
Кларисса услышала недовольство в его голосе и быстро кивнула, чтобы угодить ему. Потом она неуверенно призналась:
– Но если моя мачеха вернется, пока меня нет...
– Ах да, – пробормотал Эйдриан. – Полагаю, вы правы. Она может заглянуть сюда и увидеть нас; это опасно.
Кларисса только грустно вздохнула, думая, что теперь они вернутся внутрь и закончится этот первый после прошлой встречи с ним проблеск волнения, когда он вдруг потянул ее прочь от дверей.
– Идите сюда. Мы пройдем дальше в сад, где она не найдет нас. Там мы можем потанцевать.
Эйдриан повел ее вниз по лестнице в сад, о котором говорил, и Кларисса, спотыкаясь, старалась поспеть за ним, бормоча:
– Нет, милорд. Я имела в виду, что если она обнаружит мое отсутствие, у меня обязательно будут неприятности, когда я вернусь.
– А, ну вы можете просто сказать ей, что вам нужно было удовлетворить личные потребности и пришлось пойти в дамскую комнату, – предложил он.
– Милорд! – потрясенно воскликнула Кларисса, пораженная тем, что он так спокойно говорит о таких вещах. Такого просто не могло быть. Она слышала гримасу в его голосе, когда он извинился.
– Простите, но я просто пытался... Черт, кто-то идет.
Кларисса забыла о нарушении правил приличия, ее сердце затрепетало от тревоги, когда он замер.
– Кто это?
– Не знаю, но я слышу... Идемте. – Потянув ее в сторону, Эйдриан нырнул в кусты, увлекая ее за собой. Когда он остановился, она замерла тоже, какой-то инстинкт подсказал ей молчать, пока они ждали. Ни прошло и мгновения, как перед ними появились фигуры, приближающиеся с той стороны, куда они ли пойти. К несчастью, вместо того чтобы пройти мимо, как надеялась Кларисса, пара выбрала это место, чтобы остановиться и обняться.
– О, Генри! – пробормотала женщина.
– Хейзел, – прозвучал дребезжащий тихий голос, заставивший Клариссу нахмуриться. Она была уверена, что узнала голос лорда Прадомма.
– Вы ведь на самом деле не собираетесь жениться на этой жалкой девице? – вдруг сказала женщина. – А как же мы? Как же наша великая страсть?
– Я люблю вас, Хейзел, – снова донесся дребезжащий голос. – И буду любить до самой смерти, но я должен произвести на свет наследника. Матушка крайне настойчива в этом вопросе.
Кларисса поморщилась. Это действительно был Прадомм; теперь она была уверена, поскольку встречалась с его матерью. Леди Прадомм была довольно жутковатой старухой. Ей наверняка было не меньше ста лет. И при всем при этом она была пугающей старой каргой, так что Кларисса не могла винить Прадомма за его страх перед ней.
– Да, но...
– Ш-ш, любовь моя, – успокоил ее Прадомм. – Просто позвольте мне обнять вас и представить, что все сны, что снятся мне каждую ночь, стали, явью. Что вы моя и все эти тайные свидания больше не нужны.
Послышался шорох шелка, и на мгновение воцарилась тишина, так что Кларисса представила, что парочка обнимается; потом она услышала подозрительный звук, больше напоминающий чмоканье губами или сосание. Прищурившись, она попыталась посмотреть сквозь кусты, но все, что она смогла увидеть, – это размытые пятна, которые, очевидно, были женщиной в светлом платье и худой темной фигурой мужчины. Они стояли очень близко друг к другу. Действительно очень близко. Их лица выглядели одним большим пятном под двумя словно слившимися в один белыми париками.
Они целовались! Кларисса ужаснулась, осознав это, и вдруг задумалась, как к этому отнесется лорд Ачард. Потому что она поняла, кем была женщина, которую Прадомм называл Хейзел. Леди Хейзел Ачард входила в кружок ее мачехи и часто бывала резка и неприветлива с Клариссой. Теперь Кларисса понимала почему. Хейзел ревновала Прадомма, ухаживающего за ней.
– О, Генри, займись со мной любовью, – вдруг выдохнула леди Ачард.
– Но мы только что это делали, моя милая, – возразил Прадомм. – Я всего лишь мужчина. Я не могу снова делать это так скоро, мне нужно восстановиться после страсти, которую вы вызываете во мне.
– О-о... – прозвучал долгий, протяжный вздох разочарования, а потом: – Если бы мы были женаты...
– Да, будь мы женаты, я мог бы обнимать вас каждую ночь, как обнимаю сейчас, – тихо заявил Прадомм. Потом он выругался и сказал: – Будь проклят ваш муж за его отличное здоровье!
– Да, будь он проклят, – согласилась леди Ачард. – Хотела бы я, чтобы он...
– Ш-ш, – прервал ее Прадомм. Но Кларисса предположила, что леди Ачард надеется на раннюю смерть своего несчастного мужа.
– Что? – тревожно спросила Хейзел.
– Кажется, я слышал, что кто-то идет.
Пара разделилась, и вскоре на дорожке появилась еще одна женщина. Увидев их, она остановилась с очевидным удивлением.
– О, лорд Прадомм. Леди Ачард. – Узнав голос леди Элис Хейвард, другой подруги своей мачехи, Кларисса попыталась еще глубже вжаться в кусты.
– Леди Хейвард, – невинно пробормотала влюбленная парочка, как будто они не держали друг друга в страстных объятиях всего минуту назад.
– Вышли подышать свежим воздухом, Элис? – спросила леди Ачард с оттенком подозрения в голосе.
– Да. Боюсь, внутри слишком душно, – ответила леди Хейвард. Потом чопорно добавила: – На самом деле я говорила об этом лорду Ачарду всего несколько минут назад.
– Артур здесь? – В голосе Хейзел Ачард явно звучала тревога. – Но ведь он сказал, что у него нет настроения выезжать сегодня.
– Хм-м... Похоже, он передумал. – Леди Хейвард явно была безмерно довольна собой. – Он спросил меня, не знаю ли я, где вы, и я сказала ему, что вы, кажется, пошли ужинать.
– О! – Наступила тишина, а потом размытое пятно, бывшее леди Ачард, обратилось к Прадомму: – От всей души благодарю вас, милорд. Так мило с вашей стороны, что вы нашли время показать мне ваш сад. Теперь, думаю, я вернусь в дом. – Она помедлила мгновение, а потом спросила с хитрецой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37