Именно поэтому я и предлагаю тебе завтра поехать к Иденам, хотя бы просто из любопытства.
Простое любопытство. Что же еще? Просто эти три скучных дня, которые она провела, не выходя из дома, немного вывели ее из равновесия. Алекса убеждала себя в этом, когда Бриджит помогала ей раздеться перед сном. Нет, она не испытывала ревности к Мэри Иден, которая, по описанию мужа, была воплощением всех добродетелей. А насколько она знала своего мужа, ему всегда больше нравились грехи, чем добродетели! Но тем не менее не будет никакого вреда, если она поедет и немного покатается верхом, а заодно посмотрит, что же так притягивает его в этом доме. Или все-таки его притягивает только Мэри Иден?
Бриджит, которая уже привыкла к деревенскому распорядку дня, начала зевать, и Алекса отпустила ее. Только десять часов, а все уже легли. Она не могла заснуть так рано, поэтому обычно долго читала перед сном. И сегодня, взяв книгу с туалетного столика, Алекса вспомнила, что закончила ее читать прошлой ночью, а новую забыла взять в библиотеке. Некоторое время она колебалась, но, не желая лежать без сна наедине со своими мыслями, накинула халат и, взяв свечу, спустилась вниз. Она думала о том, что, наверное, лучше всего ей сейчас почитать какое-нибудь философское сочинение, чтобы отвлечься от своих мыслей, поразмышлять немного.
В библиотеке все еще горел камин, и она была окутана клубами дыма. Лишь через несколько секунд Алекса узнала знакомый сладковатый запах и остановилась. Тут же она услышала его голос:
— Какого черта ты здесь делаешь, когда уже давно должна была лечь?
Недовольные нотки в его голосе заставили Алексу напрячься, и она медленно повернулась к нему. Он сидел в кресле рядом с камином, вытянув ноги.
— Я могу задать тебе тот же самый вопрос, но поскольку я уже знаю ответ, то не буду ни о чем спрашивать. И если ваша светлость не возражает, я постараюсь найти книгу, которая мне нужна, как можно быстрее и оставлю вас наедине с вашими наркотическими видениями.
Почти ослепленная вихрем нахлынувших на нее эмоций, Алекса взяла первую попавшуюся книгу и пошла к двери. Но вдруг она повернулась и увидела, как вновь вспыхнул огонек его сигареты, у нее задрожали руки, и ей пришлось поставить канделябр на стол. Лишь потом она заговорила полным силы голосом:
— Как ты смеешь называть других лицемерами и трусами, когда сам ты — худший из них? Как я рада, что пришла сюда сегодня и поняла, наконец, кто ты есть на самом деле! Вот что стало твоей жизнью, не так ли? Тебе легче спрятаться в клубах своего дыма, чем иметь дело с настоящими чувствами и эмоциями, правда? Что ж, тогда продолжай прятаться в своем эгоистичном маленьком мирке и люби свои наркотики! И в будущем тебе не придется больше избегать меня, потому что… потому что я не буду больше стоять на твоем пути! Спокойной ночи, наслаждайся своими видениями!
Он, конечно же, не мог знать, что, придя в комнату, она швырнула книгу в стену с такой силой, на какую только была способна, а потом, дрожа от горя и разочарования, бросилась на кровать, и лишь через некоторое время из ее глаз полились слезы, которые принесли, наконец, облегчение. Выплакавшись, она заснула, даже во сне всхлипывая, как потерянное дитя. Алекса заснула так крепко, что не слышала, как дверь ее комнаты открылась, не почувствовала нежного прикосновения пальцев к своей щеке.
Лежа зарывшись лицом в подушку, она выглядела совсем ребенком, маленьким и беззащитным. Его бедная маленькая русалка, которая в душе так и осталась невинным ребенком, живущим в мире сказок! Неужели действительно он был первым, кто вывел ее за стены сказочного королевства? Сам не желая того, Николас вдруг вспомнил, как в первый раз увидел ее плачущей. Он выругался про себя и поправил на ней одеяло, наполовину радуясь, наполовину сожалея, что нашел ее так крепко спящей. Он вообще не собирался заходить к ней в комнату, не хотел даже останавливаться около ее двери. Наоборот, он хотел, как обычно, пройти мимо. Но ее маленькая речь сегодня что-то разбудила в нем, что заставило его отбросить свое упрямство и своенравие и прийти к ней, чтобы выяснить, действительно ли она думает так, как говорила. Наверное, хорошо, что все так получилось. Она, кажется, привыкла к своему новому окружению, о котором, возможно, всегда мечтала. Наверное, лучшее, что он может для нее сделать, это оставить все, как было. Когда дверь за ним захлопнулась, Алекса слегка пошевелилась, но не проснулась, хотя ей что-то снилось.
Может быть, именно эти полузабытые сны явились причиной того, что на следующий день Алекса была так молчалива. Мечты или, может, сожаления… Сожаления о том, что было, и о том, что это уже не повторится.
Хэриет подумала, что Алекса заболела, и предложила в таком случае никуда не выезжать.
— Я совсем здорова, мне просто приснился ужасный сон, я даже плакала во сне, но сейчас уже не помню, что мне снилось.
Алекса сказала первое, что пришло ей в голову. Она не сказала Хэриет, что утром сегодня опять плакала, когда Бриджит, как ни старалась, не смогла затянуть ей до конца корсет, и теперь она не сможет надеть свое любимое платье. Не сказала она Хэриет и о той мысли, которая пришла ей в голову, когда она заметила удивленный и одновременно несчастный взгляд Бриджит. Зачем мучить Хэриет своими проблемами? Она должна справиться со всем сама, хотя ей очень хотелось поделиться с кем-нибудь, рассказать о своем затруднительном положении или хотя бы просто опереться на кого-то.
Алекса тут же напомнила себе, что нельзя поддаваться слабости и предаваться бессмысленным размышлениям, и, повернувшись к Хэриет, весело сказала, что они обязательно должны сегодня воспользоваться хорошей погодой и навестить сквайра Идена и его жену Мэри.
Глава 52
— Ну, дорогая, — сказала Хэриет, — я думаю, здесь тебе не о чем беспокоиться. Нужно признать, что она довольно симпатичная женщина с хорошей фигурой, но не ветреная. И я думаю, ее преданность своему мужу абсолютно искренняя, так же как и его к ней. Я почувствовала, что они счастливы вместе. Что ты думаешь?
— Мы с Мэри Иден собираемся завтра поехать верхом, если не будет дождя. — Алекса избежала прямого ответа на вопрос. — Я думаю, они чувствуют себя очень уютно в том мире, который сами для себя создали, и вполне довольны жизнью. Но мне легче будет сказать что-нибудь более определенное, после того как я поговорю с ней немного один на один. Одно могу сказать: она мне понравилась. Спокойной ночи, тетя Хэри.
Она пошла спать, оставив Хэриет в глубокой задумчивости.
Однажды, когда Алексе было лет десять, кто-то из гостей, с красным лицом и пугающими усами пытался обучить ее карточным фокусам. Простым, конечно. Больше всего внимания и терпения потребовал фокус, в котором нужно было ставить на ребро одной карты другую, причем делать это надо было очень осторожно, чтобы получился высокий карточный домик. И если ты случайно задеваешь одну из карт, то все рушится и приходится начинать сначала. Потом она узнала, что такие же домики можно строить и из домино, но все равно Алекса никогда не забывала об этом фокусе и всегда помнила, как легко, одним неосторожным движением, можно разрушить все, что построил с таким трудом и терпением.
И ты уже ничего не можешь сделать, разве что начать все заново, если у тебя хватит на это сил. Именно в таком свете позже вспоминала Алекса этот день. Но тогда, проснувшись рано утром, она заметила, что дождь прекратился и сквозь низко висящие темные тучи кое-где проглядывает солнышко. Решив, что вполне может покататься верхом, Алекса пришла в хорошее расположение духа.
— Я думаю, сегодня мы покатаемся недолго, — сказала Мэри Иден, когда они отправились на прогулку. — Я обещала мужу вернуться домой до дождя, и вам тоже следует это сделать. Очень опасно ездить верхом под дождем, потому что скользко, да и дорогу плохо видно. Поэтому, пожалуйста, простите меня, если я поверну назад, как только начнет моросить. Я думаю, у нас с вами еще будет возможность покататься до зимы.
Алекса хотела поехать на вороном жеребце, исключительно для того, чтобы показать мужу свое мастерство, но старший конюх сказал, что Нэро не подпускает к себе никого, кроме своего хозяина. Алекса еще больше расстроилась, когда Мэри Иден тихо сказала:
— Извините, но он прав. Нэро иногда бывает очень опасным, и в такую погоду, как сегодня, вы не сможете справиться с ним, даже если вы самая лучшая наездница в мире. Выберите какую-нибудь другую лошадь, они все такие красивые и резвые.
В конце концов, Алекса выбрала гнедую кобылу арабских кровей. Конюх тут же сказал, что эта лошадь слишком уж резва и упряма, поэтому он предлагает взять кого-нибудь поспокойнее. И кто получше берет препятствия, что очень важно, а эта гнедая кобыла не любит прыгать.
— Я думаю, леди Эмбри знает, что делает, и не будет заставлять ее преодолевать препятствия, — сказала Мэри Иден. — В любом случае я только хочу доехать до нашего поместья, показать леди Эмбри самый короткий путь, чтобы она могла почаще навещать нас.
Тяжело вздохнув, конюх согласился и даже помог Алексе сесть на лошадь, на прощание сказав, что, по его мнению, кобыла беременна, и поэтому надо ехать потише.
— Спасибо, — вежливо ответила Алекса. — Я постараюсь учесть все ваши пожелания.
— Боюсь, он был не очень любезен с вами, — сказала Мэри, как только они отъехали. — Но он начал работать здесь очень давно, еще в пору юности последнего маркиза Ньюберского. Он действительно понимает и любит лошадей. И он самый лучший ветеринар во всей округе! Поэтому простите его за отсутствие хороших манер!
Не очень Искренно Алекса ответила, что ничуть не обиделась, и с наслаждением поскакала вперед. По пути Мэри показала ей две тропинки, ведущие к дому, один путь был значительно короче, но Мэри сказала, что в такую погоду эта тропа слишком уж размыта и, кроме того, на дороге валяется много срубленных деревьев, поэтому ехать этим путем совсем небезопасно.
— Я очень рада, что Николас женился на такой женщине, как вы, — неожиданно сказала миссис Идеи и покраснела. — Вы не возражаете, если я буду называть его так? Мы так близко знакомы, что странно называть его как-то иначе. Но знаете, он всегда кажется мне таким одиноким! Как будто он за всем происходящим наблюдает со стороны, вместо того чтобы… Глупо, с моей стороны, рассказывать вам о вашем же муже, уж вы-то знаете его значительно лучше.
— Одинок? — эхом отозвалась Алекса, это слово поразило ее.
— Да. И я думаю, вы знаете, как и я, что острее всего одиночество ощущается именно тогда, когда находишься в толпе людей малознакомых или совсем незнакомых. Первым сделал это открытие мой муж, когда они вспоминали Калифорнию. А потом и я тоже заметила. А когда уж муж спросил, какого черта Николас делает здесь, в этом мире лжи и лицемерия, который совершенно чужд ему… — Взглянув на Алексу, Мэри извиняющимся тоном продолжала: — Боюсь, что иногда мой муж бывает слишком уж прямолинеен, но это только в том случае, если он действительно любит кого-то! Вот тогда-то Николас и признался, что не собирается оставаться здесь надолго. И я очень рада, что он встретил вас до того, как уехал. И, простите уж мне мою сентиментальность, я счастлива, что ему удалось найти женщину, которая готова отказаться от блеска и комфорта Лондона и Европы для того, чтобы поехать с любимым человеком к нему на родину. — На глазах Мэри блестели слезы, она вытерла их рукой и неожиданно нагнулась и поцеловала Алексу. — Но я надеюсь, теперь мы с вами будем видеться почаще, пока вы не уехали. Обещаете?
— Конечно, обещаю, — автоматически сказала Алекса, заботясь лишь о том, чтобы на ее лице не отразились чувства, обуревавшие ее в этот момент. Он был полностью откровенен с Мэри и ее мужем. Откровенен во всем, кроме одного. Он не рассказывал им о ней, о своей жене, на которой его вынудили жениться и от которой он хочет уехать как можно быстрее. О Господи, Господи! Только дай сил и терпения! Она должна вести себя с достоинством, как будто это совершенно не волнует ее. Иначе она умрет от унижения, горечи и боли, которые разрывают ей сердце. Вслух же она спокойно сказала: — Мне жаль, что я раньше не приезжала к вам. На Цейлоне, где я росла, никогда не бывает зимы, поэтому я еще ни разу в жизни не видела снега. Можете себе представить?
Слова, слова, слова… Слова, скрывающие истинные чувства и страдания.
— Но вы увидите снег в Калифорнии. Представляете, в горах снег, а внизу пустыня и палящее солнце. Но на юге Калифорнии очень приятный и мягкий климат. Может, в следующем году вы приедете навестить нас?
Крупные капли дождя, начавшегося так внезапно, показались Алексе чудом и спасением. Она услышала расстроенный голос Мэри:
— О! Я так увлеклась разговором, что не подумала о том, что… Пожалуйста, давайте вернемся домой. Поехали к нам. Мы, конечно, все равно промокнем, зато…
— Нет, нет, — весело ответила Алекса. — Я всегда любила кататься верхом под дождем, и эта прогулка доставит мне истинное удовольствие. Кроме того, тетя будет беспокоиться, если я не вернусь. И я хочу доказать своему мужу, что умею хорошо ездить верхом. Я знаю, вы поймете меня.
Мэри Иден все еще колебалась, но Алекса ободряюще улыбнулась ей и, развернув кобылу, сказала:
— Поезжайте. Вы должны спешить домой к мужу. А я уверена, что мой еще не вернулся, поэтому могу не торопиться и ехать осторожно. И спасибо вам, Мэри!
Когда она сделала это неосторожное движение, разрушившее ее карточный домик? Еще раньше или потом, когда ее охватило какое-то дикое чувство и она во весь опор помчалась по дороге? Дождь хлестал ее по лицу, а ветер развевал волосы. В этой неистовой скачке она хотела освободиться от всей накопившейся боли, и она громко кричала, обращаясь к дождю, к небу, к деревьям, выплескивая на них свою горечь и отчаяние. Она уже вымокла до нитки, но это ничуть не беспокоило ее, и вдруг ей показалось, что какой-то огромный поток захлестнул ее.
На какое-то время она, конечно же, потеряла сознание. А может, просто у нее, как у йогов, душа ненадолго оставила тело и стала подниматься все выше и выше, пока наконец ветки деревьев не перестали царапать ей лицо и цепляться за волосы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74