Кучер резко натянул вожжи, испуганные лошади рванули вбок, и карета накренилась.
Ее колеса застряли в высокой колее, и неуклюжий экипаж стал медленно заваливаться на бок.
Прежде чем карета упала, Бен успел схватить Сару Энн и прижать ее к себе. Аннабел громко заорала, вырвалась и рыжей молнией рванулась в раскрытое окно. Снаружи доносились проклятия и крики, а Бен тем временем старался сохранить равновесие, напрягая все мускулы своего и так уже пострадавшего, ноющего тела.
Раздался неприятный треск, и карета окончательно легла на бок.
— Сара Энн, — спросил Бен, продолжая крепко прижимать к себе девочку. — С тобой все в порядке?
— Аннабел, — шепнула она в ответ, — Аннабел пропала.
— Найдем, — бодро ответил он.
Интересно, что за идиот устраивает такие скачки, да еще на дороге?
Дверца кареты, оказавшаяся после падения у них над головами и ставшая как бы потолком, скрипнула и откинулась.
— Никто не пострадал? — раздался высокий встревоженный голос.
Бену, разумеется, было что сказать в ответ, но рядом с ним сидела Сара Энн, и в ее присутствии… Он сдержал слова, рвавшиеся с языка, молча поднялся, высунул голову наружу и окинул взглядом место происшествия.
Кучер стоял поодаль посреди дороги и тщетно пытался стряхнуть пыль со своей куртки, а возле кареты, опираясь на задранное к небу колесо, стоял молоденький тонкий парнишка. За его спиной Бен рассмотрел серого жеребца, который нервно переминался с ноги на ногу. В седле никого не было, и Бен понял, что парнишка и есть незадачливый наездник, из-за которого и заварилась вся каша. Он был одет в широкие, из плотного хлопка, брюки и мешковатую твидовую куртку, а на глаза его был низко надвинут козырек жокейской шапочки.
— Ах ты, идиот чертов… — начал Бен.
— Но мы никого не ждали, — перебил Бена паренек тоном скорее обвиняющим, чем извиняющимся. Он снял свою шапочку, и на плечи его хлынул водопад густых каштановых волос.
«Вот тебе раз, — подумал Бен. — Да это же не паренек, а молодая леди!»
Наездница тряхнула головой и, нахмурившись, добавила:
— Шэдоу мог пораниться.
— Проклятие! — рявкнул Бен, не в силах больше сдерживаться. — Да ведь последнему идиоту известно, что нельзя устраивать скачки на общественных дорогах!
— Это не общественная дорога, — сердито начала женщина. — А частное владение Калхолма….
В это время Бен поднял на руках Сару Энн, и при виде девочки тон незадачливой наездницы мгновенно изменился.
— Малышка не пострадала? — участливо спросила она, наклоняясь поближе.
Понятно. До Бена ей дела нет, но по крайней мере ей не безразлично, не пострадала ли от ее безумной скачки маленькая девочка. Что же, и на том спасибо.
— С ней все в порядке, благодарю вас, — сказал Бен.
Но незнакомка по-прежнему не обращала на него ни малейшего внимания, зато не сводила глаз с Сары Энн, усевшейся тем временем на откинутой дверце кареты.
— Скажите, — начала женщина несколько нерешительно. — А это не…
Именно в эту секунду Сара Энн часто заморгала, губы ее задрожали, и она пробормотала сквозь слезы:
— А где Аннабел?
Бен поморщился, глядя на плачущую Сару Энн.
Конечно, он всегда переживал, когда она плачет. Сара Энн плакала часто, даже слишком часто, по мнению Бена, но несмотря на это бывший шериф так и не научился бороться с детскими слезами. Единственно, чему он научился — это терпеть и ждать, пока слезы не кончатся сами собой.
Наездница тихо спросила Сару Энн:
— Аннабел? А кто это?
— Моя кошка, — шмыгнула носом Сара Энн. — Я хочу спуститься и поискать ее.
В ответ молодая женщина неожиданно улыбнулась.
— Я полагаю, что с твоей Аннабел все в порядке. Она просто гоняется за моим псом.
Веселый огонек мелькнул в ее глазах, и Бен подумал, что незнакомка гораздо симпатичнее, чем это показалось ему в первую минуту. Он вспомнил, что по-прежнему стоит в экипаже, и только голова его высовывается наружу, словно у трубочиста, вылезающего из дымохода. Но, с другой стороны, выбраться наружу с Сарой Энн на руках ему было не под силу.
— Вы поможете мне спустить ее на землю? — спросил Бен незнакомку.
— Разумеется, — охотно откликнулась та и осторожно взяла Сару Энн на руки. Легко, безо всякого усилия она поставила девочку на землю, и Бен подумал, что эта женщина, такая тонкая и хрупкая на вид, на самом деле куда сильнее, чем можно подумать. Впрочем, полицейский мог бы сообразить это и раньше: ведь для того, чтобы управлять таким жеребцом, нужно иметь очень сильные руки.
Настала очередь Бена выбираться из кареты, и он сделал это — хотя и не без труда. Левая нога — давнишний источник проблем для Бена — болела сильнее обычного и совсем не хотела сгибаться, все тело ломило, и Бен сам себе представлялся в эту минуту одним сплошным синяком.
Сара Энн тем временем уже приступила к поискам Аннабел.
Незнакомка опустилась перед девочкой на колени и тихо сказала:
— Я видела, как твоя кошка выпрыгнула из окна экипажа и понеслась за Генри Восьмым. А он, шалунишка, обожает игры.
— Генри Восьмой? — переспросил Бен.
— Мой пес.
Сара Энн тревожно подняла голову, и женщина поспешила успокоить ее:
— Генри и мышь не обидит. За это я и люблю его. Не волнуйся. Я пошлю людей, и они найдут твою Аннабел.
Однако Сару Энн эти слова не успокоили, и ее губки вновь подозрительно задрожали.
— Сейчас мы сами поищем ее, — немного резче, чем намеревался, сказал Бен.
Сказать по правде, он устал. Устал от череды приключений — случайных и неслучайных, устал от постоянной боли в разбитом теле. К тому же он всегда привык действовать сам, не дожидаясь ничьей помощи. Особенно, когда дело касалось Сары Энн.
Интересно, кто эта женщина? Может быть, помощница тренера по выездке лошадей? Да, наверное. Но уж, во всяком случае, она не из семейства Гамильтон. Бен достаточно много знал об английских аристократах и полагал, что шотландские не должны сильно отличаться от них.
Слова Бена и тон, которым они были сказаны, несколько смутили женщину, но она тем не менее согласно кивнула головой. И тут из-за каменной стены, что протянулась справа вдоль обочины, донесся заливистый собачий лай.
— Генри! — воскликнула женщина и, не прибавив ни слова, легко вспрыгнула в седло. Затем она направила своего серого красавца к стене, и он перемахнул через нее так небрежно, словно это был низенький заборчик, а не пятифутовая преграда.
Бен решил последовать за незнакомкой. Недаром же, черт побери, он столько лет провел в полиции! У него в крови была привычка доводить до конца любое преследование, не перепоручая никому это ответственное дело. А уж тем более женщине, у которой способностей к сыску меньше, чем у курицы.
Бен еще раз осмотрелся. Кучер, судя по всему, не пострадал и озабоченно топтался сейчас возле своих лошадей, покорно стоящих в запутавшейся упряжи. Затем Бен еще раз внимательно оглядел Сару Энн. С девочкой тоже все было в порядке — не считать же чем-то серьезным пару царапин! Сара Энн уже не плакала и стояла неподвижно, с напряженным ожиданием глядя на высокую каменную стену.
Чувствуя себя довольно беспомощным, Бен поднял девочку на руки, подошел к стене и усадил Сару Энн на самый верх, собираясь вскарабкаться вслед за нею.
— Кто она? — послышался сверху голосок Сары Энн.
В ответ Бен мог только лишь пожать плечами.
— А почему на ней брюки?
М-да, интересный вопрос, что и говорить. За всю свою жизнь Бен знавал только одну женщину, носившую брюки. Она была дочерью одного отдаленного преступника, и было это в штате Индиана. Ну, тот случай еще можно как-то объяснить: Дикий Запад, и все такое… А сегодняшняя незнакомка… Да бог ее знает, почему она носит брюки!
Бен подтянулся и заглянул через стену, пытаясь рассмотреть что-нибудь в темнеющем поодаль лесу, но безуспешно. Увидеть он не увидел ничего, зато услышал. Сначала собачий лай, затем кошачье мяуканье, и наконец — лошадиное ржание.
Прошла еще минута, и в сгущающихся сумерках из леса выкатилось что-то, похожее на маленького пони. Непонятное существо резко забрало в сторону, огибая стену, вынырнуло спустя несколько мгновений с той стороны, где стоял Бен, и застыло, словно вкопанное, в нескольких шагах от него, склонив набок лохматую голову и высунув розовый язык.
Генри Восьмой — а это, конечно же, был он — лег в траву, положил на вытянутые лапы свою большую морду и принялся рассматривать Бена и Сару Энн — беззлобно, но очень внимательно.
Вскоре из леса показалась и всадница верхом на сером коне. Она быстро приближалась, прижимая одной рукой к своей груди что-то рыжее и пушистое.
— Она нашла Аннабел! Она нашла! — радостно закричала Сара Энн.
— Похоже на то, — согласился Бен.
«Любопытно, сколько же царапин оставила наша милая кошечка на шкуре этого трусливого пса и на руках молодой незнакомки, с такой готовностью бросившейся на поиски рыжей бестии?» — подумал он.
Пока всадница приближалась, у Бена была возможность рассмотреть ее получше. Ну что можно было сказать? Неотразимой красавицей ее, пожалуй, не назовешь. Обычное лицо, усыпанное веснушками, которые их обладательница и не пыталась спрятать под слоем пудры. Обыкновенный носик, удлиненный овал лица…
Правда, глаза… Да, глаза у незнакомки были удивительные, необыкновенные. Глаза газели, в которых причудливым образом смешались оттенки золотого, светло-зеленого и серого. Глаза русалки? Да пожалуй, что нет. У русалок холодные глаза, такие же холодные, как и их кровь. Эти же были живыми, горящими, и в них стремительно отражались все оттенки настроения их обладательницы. В них была тайна, загадка.
Нет, положительно за всю свою жизнь Бен еще не встречал женщину с такими глазами.
Тем временем всадница появилась с их стороны стены, приблизилась и тут же осторожно вручила кошку ее маленькой хозяйке. Сара Энн благоговейно приняла свое сокровище и нежно прижала Аннабел к груди.
— Благодарю вас, — вежливо прошептала Сара Энн, и Бен знал, что, будь девочка на ногах, она изобразила бы сейчас самый настоящий реверанс.
— Добро пожаловать, — откликнулась женщина. Серый жеребец нетерпеливо переступал с ноги на ногу и рвался снова в дорогу. Всадница сдерживала его изящной, но сильной рукой, на которой Бен заметил несколько свежих кровоточащих царапин. Незнакомка перевела свои чудесные глаза на Бена, и он увидел в их глубине нечто непонятное. Женщина смотрела на Бена так, словно оценивала его.
— Вы, должно быть, и есть адвокат из Америки, — прервала она молчание.
Голос у нее оказался красивым и звучным, низким и невероятно волнующим. Такой голос не может не затронуть сердце, не может не зажечь кровь у мужчины, которому довелось его услышать.
И еще одну особенность уловил Бен, в голосе женщины не было и намека на какой-либо акцент, простонародный или шотландский.
— А это, — перевела она взгляд на Сару Энн, — очевидно, новая леди Калхолм?
Сара Энн смутилась и вопросительно оглянулась на Бена.
— Вообще-то папа говорил мне об этом, но мне по-прежнему кажется, что я — просто девочка.
— Ну да, конечно, и при этом очень красивая, — согласилась женщина, и Сара Энн зарделась от удовольствия.
Тут Бен решил, что пора положить конец этой непонятной ситуации, и спросил напрямик:
— А с кем я имею… э-э… честь говорить?
— Честь или несчастье? — улыбнулась в ответ незнакомка. Надо сказать, что Бен по достоинству оценил ее чувство юмора.
— Должен же я узнать имя спасительницы Аннабел!
— А что было бы, если бы она сама спаслась?
— Она? Сама? Да никогда в жизни!
— Понятно, — улыбнулась женщина. — В таком случае, я — Элизабет Гамильтон. Тоже леди… в некотором роде.
В ее глазах снова блеснул веселый огонек, на этот раз он был призван скрыть боль, затаившуюся в глубине ее глаз.
— Здесь мы живем втроем, — продолжила Элизабет. — Моя кузина Барбара — вдовствующая маркиза, как и я. Только, пожалуйста, вы ее так не зовите, если не хотите, чтобы она запустила в вас тем, что попадет ей под руку.
Бен был ошеломлен. Эта маленькая женщина больше походила на мальчика-грума, чем на великосветскую леди.
— Вы — Элизабет Гамильтон?
— Глупо получилось, правда? — сказала она, вспомнив обстоятельства, при которых состоялось их знакомство. — Мне очень жаль, что так вышло, но понимаете… Дорога в это время всегда пуста, а я учила Шэдоу брать барьеры…
— Так это ваш конь? — не утерпела Сара Энн.
— Ну да, — ответила Элизабет. — И я тренировала его.
— А мне можно будет на нем покататься?
— Знаешь, я боюсь, что он немного великоват для тебя.
— А папа обещал мне купить пони, — сообщила Сара Энн.
— Вот как? — сказала Элизабет, переводя взгляд на Бена. — В таком случае, надо полагать, вы решили здесь остаться надолго?
— А вы думаете иначе?
— Я предпочитаю об этом вообще ничего не думать, — ответила она. — Ну а что касается пони, то, возможно, я смогу вам помочь.
Улыбка исчезла с лица Элизабет. Тон ее был вежливым, но в нем легко угадывалась озабоченность и желание сохранить дистанцию.
— Возможно, — неторопливо протянул Бен. — Но для начала неплохо было бы добраться, наконец, до Калхолма. Мы, честно говоря, уже начинаем сомневаться, существует ли он вообще на белом свете.
— Конечно, существует, — успокоила его Элизабет. — Вон он, прямо перед вами.
Бен снял со стены Сару Энн и заковылял вместе с ней к экипажу, по-прежнему лежавшему на боку, сиротливо подняв к небу большие, облепленные грязью колеса.
— Вы не ушиблись? — спросила Элизабет.
Бен увидел на ее лице искреннее сочувствие, которое пробилось сквозь отстраненность — ту самую отстраненность, что так заинтересовала Бена. Сочувствие. Неожиданное чувство от женщины, которая носит мужское платье и носится сломя голову по пустынным дорогам. — Старые раны, — коротко ответил Бен. «И пара свеженьких — из Глазго», — добавил он про себя.
— Я поскачу в Калхолм и пришлю людей, которые помогут вытащить ваш экипаж, — сказала Элизабет. — Надеюсь, что остаток пути окажется не таким… богатым на события.
Бен ничего не сказал в ответ, но в мозгу у него немедленно родился вопрос:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46