Квинн промыл свежую рану и наложил шов, и теперь она чертовски болела. Впрочем, Квинн осмотрел его без особого беспокойства и только головой покачал, говоря:— У вас больше жизней, чем у кошки.Если говорить правду, Джон Патрик не спал потому, что перед глазами неотступно стояло лицо Аннетты.Теперь он попытался стряхнуть с себя усталость. Айви стоял рядом. Еще был лоцман, Джон Форт, которого он когда-то нанял для «Звездного Всадника», чтобы проскользнуть незаметно под носом английских сторожевых судов. Он тоже побывал в тюрьме вместе с экипажем. Владелец небольшого суденышка, перевозившего людей и товары из Филадельфии в Балтимор, до тех пор пока английские власти не конфисковали его судно, разорив хозяина, Джон занимал нейтральную позицию по отношению к воюющим сторонам. Потом, разумеется, он встал на сторону мятежников. Он провел «Мэри Энн» к устью реки Делавер и, выйдя в открытое море, передал управление Джону Патрику.Все трое, включая дозорных на мачтах, напрягали зрение, чтобы вовремя усмотреть английские сторожевые суда, и разговаривали шепотом. На воде голоса разносятся гулко и на большое расстояние.Джон Патрик чувствовал, как нарастает напряжение и его собственное, и людей, стоящих рядом. Сейчас англичане уже точно подняли тревогу и послали за ними вдогонку самые быстроходные корабли. «Мэри Энн» могла развить хорошую скорость, но в Филадельфии было несколько более быстроходных корветов. У них на борту не было пушек, в отличие от «Мэри Энн», но даже один залп насторожит все патрульные английские суда, и они тоже пустятся в погоню.Тяжелые темные тучи обещали еще худшую погоду, чем накануне. Зигзаги молний прорезывали их на мгновение, освещая серый туманный полумрак. Впереди Джон Патрик заметил контуры корабля и тихо отдал приказ развернуть дополнительные паруса. Через несколько минут «Мэри Энн» изменила курс, и Джон Патрик взмолился, чтобы дозорные не заметили ее.Серая мгла снова окутала вражеский корабль. Джон Патрик слышал, как «Мэри Энн» режет волны, как скрипят мачты, отягощенные грузом самых больших парусов. А затем услышал звук, которого опасался. Пушечный залп. Предупреждение. Требование удостоверить законность передвижения и принадлежность королевскому флоту. Он поднял английский флаг, остро ощущая недостаточность сигнальных средств опознавания. Проклятие. Он очень надеялся избежать досмотра и теперь чувствовал себя беззащитным, как новорожденный младенец. Придется подчиниться. Он не может вступить в бой, имея на борту Хью и Аннетту Кэри.Еще один выстрел, на этот раз близко. Он знал, что это сигнал для других патрульных судов, и они вскоре присоединятся к первому. Надо подойти ближе к берегу и ухитриться не сесть на мель. Он должен оторваться от преследователей, прежде чем рассеется туман.Вернулся Джон Форт, на ходу отдавая приказания насчет дополнительных парусов. Корабль то нырял, то высоко вздымался на бурных волнах. Гром пушек отдалился, «Мэри Энн» на всех парусах устремилась к югу, но Джон Патрик опасался других сторожевых судов. Враги не дремлют.Джон Форт приказал измерить глубину. Матросы шепотом сообщили данные. «Мэри Энн» приблизилась на опасное расстояние к берегу. Однако канонада уже звучала как отдаленное эхо, и капитан приказал снова прибавить ход, чтобы как можно дальше уйти в открытое море.Через полчаса туман рассеялся. Время от времени сверкала молния, раздавался гром, но дождь почти перестал. Видимость улучшилась, и Джон Патрик мог видеть вдали за кормой побережье. Английских кораблей не видно. Ветер надувал паруса, и Джон Патрик облегченно вздохнул. Его корабль шел полным ходом в Балтимор… к свободе. * * * Аннетта проснулась внезапно от удара грома. Она была одета, должно быть, прямо так и заснула. Когда она вчера вошла в каюту, корабль окутывала сплошная тьма. Доктор предупредил ее, что фонарь зажигать нельзя, и, лежа на узкой койке, она долго не могла уснуть. Сейчас в каюте было серо. Наверное, только что рассвело.Корабль нырял в волнах. Послышался гром — но, может быть, это пушечный залп? Надо поскорее узнать, как чувствует себя отец. Аннетта с трудом сделала несколько шагов. Корабль швыряло как щепку, и ее тоже бросало из стороны в сторону. Стараясь опираться на стены то и дело ныряющей вниз каюты, Аннетта вышла в коридор, накинув на себя отсыревший плащ. Она постучала в соседнюю дверь. Ответил доктор. Вид у него был такой, словно он всю ночь провел, сидя в кресле.— Как мой отец?— Он проснулся и уже выпил чаю.— Он не заболел?— Совсем напротив. Я дал ему печенье и яблоко. Яблоки хорошо помогают от морской болезни, но у него нет ни малейшего недомогания.Он с любопытством посмотрел на Аннетту.— И у вас тоже.На самом деле она испытывала легкую тошноту, но не собиралась в этом признаваться и только взяла протянутое яблоко. Врач тоже был мятежником, и ей не хотелось его благодарить, однако трудно сердиться на такого доброго человека. Да еще к тому же чудовищно истощенного.Отец сидел в привинченном к полу кресле. Вид у него был смущенный, но не печальный. Она вспомнила, что он всегда любил море и с волнением говорил о возможном путешествии в Англию.— Ты хорошо себя чувствуешь?Он вопросительно смотрел на дочь.— Мы отправились в путешествие, — сказала Аннетта. — У тебя есть все необходимое?Он кивнул.— Не хочешь потом подняться на палубу? Когда океан немного успокоится?Он снова кивнул, и взгляд его прояснился.В ней вдруг пробудилась надежда на лучшее. Если вести себя осторожно, в его глазах не появится испуганного выражения. Надо договориться с пиратом, с этим, по-видимому, бесчестным человеком, хотя сама мысль о возможности соглашения с ним отвратительна. Однако пират ее хозяин. И она соберется с силами и сделает все, чтобы отец был спокоен.Аннетта наклонилась и поцеловала отца в лоб, а затем плотнее запахнулась в плащ и вышла из каюты.Она открыла дверцу люка, ведущую на палубу. Порывом ветра ее отбросило назад, разметало волосы. Но она должна увидеться со Звездным Всадником, и легкий бриз ей в этом не помеха. Небо было серое, облачное, но дождь ослаб. Дул холодный, но странно бодрящий живительный ветер.Корабль вздымался и падал на волнах, и Аннетта ухватилась за поручни. Ей удалось добраться до рубки. Увидев пирата, она остановилась у него за спиной, не дойдя нескольких шагов, и стала наблюдать. Ветер трепал его волосы и раздувал плащ. Казалось, ему не составляет труда подчинять своей воле корабль, но ведь он талантливый и способный на все, не исключая вранья.Айви, стоявший рядом с капитаном, заметил Аннетту и что-то сказал ему. Она подошла поближе.Капитан обернулся.— Вы и ваш отец в порядке?— Настолько, насколько это возможно для пленников. Что это был за гром?— Стреляли пушки, но теперь мы в безопасности.— Это вы в безопасности, — поправила она его, — на данный момент.— Полагаю, вам бы доставило удовольствие, если бы меня схватили. И повесили.— Да, и большое.Губы его дрогнули в усмешке.— Ваше желание еще может исполниться.Он внимательно оглядел ее и улыбнулся своей кривоватой улыбкой, от которой ее сердце начинало сильнее колотиться в груди. «Эта улыбка по-прежнему имеет надо мной власть», — с горечью подумала Аннетта.— А я боялся, что вы нездоровы. Рад, что ошибался.— Вы опасались за меня? Но что такое слабый приступ морской болезни по сравнению с похищением!— Не знал, что у вас такой острый язычок.— А я не знала, что вы вор и предатель, способный лишить больного человека единственного приюта.— Я искренне об этом сожалею.Он слегка отодвинулся от штурвала, не выпуская его из рук.— Не хотите попробовать поуправлять кораблем?Аннетта вздрогнула от неясного волнующего предвкушения, что ей не понравилось. Пусть не думает, что она его прощает, что перестала презирать за все его омерзительные поступки.Но ветер, соленые брызги и дрожь корабля, бегущего по волнам, пробудили у нее в душе глубокий встречный отклик. Она просто жаждала дотронуться до отполированного деревянного колеса и почувствовать его силу и мощь.Аннетта оковала себя броней решимости: нельзя поддаваться обаянию пирата и соблазну, который исходил от этого Звездного Всадника. Она отступила назад, отвергая предложение. Отвергая и его самого.Он удивился, и она поняла, что он догадался, какого труда ей стоило отказаться от своего страстного желания, но согласие сделало бы ее товарищем, спутницей, соучастницей в ее собственном похищении. Она вновь ощутила странную тягу, ей опять хотелось почувствовать, как его руки обнимают ее. Но как смеет она думать об этом? Ведь ее отец снова оказался в руках негодяев американцев, которые мало дорожат жизнью человеческой и самой справедливостью.Она подняла голову, пытаясь говорить сурово:— Почему вы везете нас в Мэриленд?Неизвестно, какого ответа она ожидала, но явно не этих мягких, спокойных слов:— Вы и ваш отец будете там в безопасности. Мой отец — учитель и фермер одновременно. А моя тетушка в молодости пережила то же самое, что и ваш отец. Может быть, они сумеют ему помочь.Аннетта потрясенно молчала. Она ожидала высокомерного, даже беспощадного поведения, но не сочувствия. Она не хотела сочувствия от бунтовщика, обманувшего ее. Однако его ответ затронул в ее душе и какие-то иные чувства. Скорее — воспоминания. О докторе Марше. Ноэль тоже однажды сказал, что его тетушка некогда теряла дар речи. И Аннетта с внезапным ужасом взглянула на своего похитителя. Ведь они совсем не похожи внешне — доктор Марш и этот человек. У доктора каштановые волосы и карие глаза. А у этого человека волосы черные, а глаза зеленые. Но каким же образом у того и другого есть тетушка, некогда не желавшая или не способная говорить?Доктор Марш? Кто он? Лжец? Шпион? Предатель?Сердце у нее упало. Она вспомнила доброту доктора, его заботу об отце, его непритворные внимание и участие к раненым англичанам — но также и его особый интерес вот к этому, определенному человеку.Наконец она спросила. Она должна была знать:— Кто вы?Он отошел, уступив Айви место рулевого, и прислонился к поручням. На этот раз он не протянул руку, не дотронулся, словно заранее знал, что она отшатнется. Она подошла ближе. Плащ раздувало ветром, пряди волос выбивались из небрежно заколотой косы, но в эту минуту ее интересовал лишь его ответ.Человек смотрел в океан — на волны, бьющие о борт корабля и осыпающие их холодными солеными брызгами.— Капитан, — произнесла она со всем возможным презрением, — ваше имя не Джон Ганн.— Нет. Меня зовут Джон Патрик Сазерленд. И вы бы все равно скоро об этом узнали.Сазерленд. Родовое имя семьи, отказавшейся от Ноэля Марша.— Вы доктору Маршу приходитесь?..— Единоутробным братом, — подтвердил он, не сводя с нее пытливого взгляда.— Значит, он…— Нет, он такой же приверженец короля, как и вы. Ему просто не повезло, что брат у него мятежник.— Но он знал…— Эй, он знал, но как поступили бы вы, если на вашем пороге оказался бы ваш отец, которого ранили в междоусобной войне? Что, если бы он умирал? Неужели вы бы от него отказались?— Значит, доктор Марш тоже злоупотреблял нашим доверием, — сказала Аннетта, не обращая никакого внимания на Джона Патрика.Она едва-едва не задохнулась от возмущения. Доктор Марш ей нравился, она даже восхищалась им. Они вместе воевали против смерти. И это он, он ввел пирата в ее дом, в ее жизнь, в жизнь ее отца, зная, какую опасность он для них представляет.— Он поступил так, чтобы спасти мне жизнь. Других причин не было. И если вам станет от этого легче, знайте, что он каждую минуту презирал себя за этот обман. Он не переставал напоминать мне, чтобы я ненароком не причинил зло вам или вашему семейству. — И, подмигнув, добавил: — Представляю, как он чертовски удивился, узнав, что вы тоже исчезли.Ну как доверять такому человеку? Как понять, когда он лжет, а когда говорит правду? Доктор Марш, наверное, тоже шпион, как и его брат. О, он наверняка наносит англичанам постоянный вред. Ему же доверяет все английское командование, от него ничего не скрывают.Слезы жгли ей глаза, мешаясь с каплями дождя. Сердце разрывалось от боли. Как она могла быть такой слепой? Такой доверчивой?— Я не желаю жить в вашем доме. Оставьте нас в Балтиморе. У моего отца там есть друзья.— Этого я сделать не могу, — тихо сказал Джон Патрик.— Почему?— Потому что вы можете донести на Ноэля англичанам.— А какая разница, если он не виноват, как вы говорите?— Неужели вы думаете, что англичане в это поверят?— Ну, насколько мне известно, вы и ваш брат не придаете слишком большого значения правде и чувству чести.Он отшатнулся, словно от удара хлыстом, и она поняла, что попала в цель.Задорный блеск угас в зеленых глазах.— Чувство чести нередко становится жертвой на полях военных сражений.— Сражений? — фыркнула Аннетта. — Против кого вы сражались? Женщин и немощного, больного старика? Вы пират, вы наживаетесь, как я полагаю, на смертях людей, гораздо более достойных, чем вы.Глядя на бурные волны, он хладнокровно спросил:— Вы и ваш отец в чем-нибудь нуждаетесь?— Мы нуждаемся в свободе.— Это очень полезное, но дорогостоящее удобство, — и он посмотрел ей прямо в глаза.— И вы не желаете нам его предоставить.— Я не могу этого сделать.— Вы хоть понимаете, как глубоко я вас презираю? — разъяренная его спокойным отказом, спросила Аннетта.— Полагаю, что да.Больше она не могла терпеть его присутствие, но больнее всего было сознавать, что ее все еще тянет к нему. Она чувствовала, что между ними существует глубокая, потаенная связь. Ее сердце начинало биться быстрее, когда он был рядом. Кровь кипела в жилах. Аннетта ненавидела себя за эту слабость сильнее, чем ненавидела его.Она отошла на несколько шагов и повернулась к нему.— Вы ожидаете новых встреч с английскими судами?— Мы не можем исключить такую возможность, но судно у нас быстроходное, мы можем опередить большинство их кораблей. На вашем месте я не надеялся бы на чудесное спасение. А пока, если вам что-нибудь нужно, скажите Квинну или Айви. Они сделают все возможное, чтобы удовлетворить ваши желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41