– До меня дошли слухи, матушка, что вы на смертном одре, – сказал Фейн, уверенно входя в гостиную и надеясь на то, что его походка не выдаст ран, полученных им в поединке с Холленсвотом.Его мать сидела на диване, угощаясь большим куском торта. Файер стояла у столика и наливала чай. Мошенницы!– Для человека, готовящегося отправиться на небеса, у вас отличный вид.После того как доктор промыл и забинтовал наиболее опасные раны, Фейн отправился домой, надеясь унять боль глотком бренди. Но его надежды были напрасны. Как только он переступил порог дома, слуга передал ему письмо от герцогини, в котором сообщалось, что она при смерти. Почувствовав подвох, Фейн не торопясь принял ванну и переоделся, после чего отправился в городской особняк Карлайлов.Файер нахмурилась в ответ на его замечание. В отличие от матери, одетой в яркое платье в зеленую и желтую полоску, его сестра выглядела траурно в черном креповом платье.– Прекрати, Фейн. Ты напрашиваешься на неприятности.Он поцеловал ее в щеку.– Чтобы испортить всю радость встречи? Боже меня упаси, – в притворном ужасе сказал он, подмигивая матери.Герцогиня приняла его шутливую манеру.Файер, по меркам Карлайлов, отличалась тихим нравом, хотя было время, когда и она демонстрировала склонность к необдуманным поступкам. Два года назад она привела в изумление всю семью, отдавшись честолюбивому проходимцу, соблазнившему ее по расчету. Семья только-только отошла от шока, когда Файер заявила, что хочет выйти замуж за богатого простолюдина Маккуса Броули.Не испытывая никаких угрызений совести, герцогиня пригласила Фейна присоединиться к ним. Она отставила в сторону тарелку с тортом и раскрыла объятия для блудного сына.– Иди сюда, неблагодарный. Ты игнорировал все мои записки. И я вынуждена была прибегнуть к крайним мерам.Фейн наклонился и коснулся щекой ее темно-рыжих локонов, уложенных в затейливый пучок. Его мать была такой хрупкой. Он отстранился и вгляделся в ее лицо. Искра озорства все еще горела в ее зелено-голубых глазах, так похожих на его собственные. Однако смерть герцога оставила знак на ее лице: линии у глаз и рта казались глубже, словно герцогиня недосыпала. Несмотря на странный брак родителей, Фейн был уверен, что мать искренне оплакивает уход мужа.– Ты прекрасно выглядишь, – солгал он.Герцогиня ответила тем, что ткнула его с поразительной точностью в то самое место, на которое пришелся удар Холленсвота. Фейн невольно закричал от боли и прижал руку к груди.– Чего не скажешь о тебе, – самодовольно возразила его мать.Встревоженная его внезапной бледностью, Файер толкнула брата на диван рядом с их жестокой матерью.– Ты ранен? – спросила она, и ее зеленые глаза осмотрели его с ног до головы в поисках следов ранений.Фейн с горечью посмотрел на мать. Кто-то уже доложил ей о его столкновении с Холленсвотом.– Ты гарпия. Откуда ты все узнала?– Узнала что? – прищурив глаза, подозрительно спросила сестра. – Нет. Только не это. Снова.Великолепно. Теперь они обе будут донимать его упреками. Именно поэтому Фейн и избегал общества матери.– Снова? Слушаем всякие сплетни, дорогая сестрица? Как только ты находишь на все это время? Я думал, что Броули держит тебя на коротком поводке.Файер покраснела и почти слилась со своими огненно-рыжими волосами. Ее губы сжались в тонкую полоску.– Если верить моему мужу, то это тебе нужен короткий поводок, Фейн, – резко ответила она, называя его полным именем, а не Тэмом, как было принято в семье. Она делала это всякий раз, когда была не в силах скрыть раздражение. – Или проучить тебя как следует.– Дуэли, – простонала герцогиня, доставая кружевной платок из кармана своего платья. – Сколько раз ты дрался? Три? Четыре?У герцогини было такое жалкое выражение лица, но он не должен позволять ей отчитывать его как мальчишку.– Матушка, вы считаете дуэли, в которых я участвовал на этой неделе? Или вы хотите узнать о числе дуэлей за всю мою жизнь? – саркастически спросил Фейн.Герцогиня вздернула подбородок.– О, как жаль, что с нами нет твоего отца. Я не понимаю, сын мой, откуда в тебе столько жестокости.Его отец, будь он жив, гордился бы своим сыном. Герцог и сам и юности часто дрался на поединках. Мужчины рода Карлайлов усваивали с колыбели, что за счастье надо бороться. Глядя на матушку, Фейн, однако, понял, что какие бы аргументы он ни выдвинул, он не сумеет убедить ее.Но попробовать все же стоило.– Если бы я сказал, что джентльмены, с которыми я дрался, заслужили этого, это бы вас успокоило?Герцогиня яростно терла глаза. Она покачала головой. Если бы она проливала настоящие слезы, то вскоре ей пришлось бы выжимать платок.– Нет, думаю, не успокоило бы, Тэм.– Святые небеса! – воскликнула Файер. – Это лучшее, что ты можешь сделать?Он с негодованием посмотрел на сестру, которая посмела вмешаться.– Почему ты не идешь домой? Разве тебя не ждет Броули?– Нет, Маккус на бирже.– Но все равно я бы посоветовал тебе уйти. Ты расстраиваешь мать.Герцогиня увидела, к чему клонится беседа, как и ее неизбежный взрывной финал.– О дети! Файер, Тэм…– Я? – в ярости завопила Файер. – Не я отправляюсь на дуэли так, словно речь идет о светском визите. Сколько ранений ты скрываешь под своим сюртуком? Сколько раз доктор делал тебе кровопускание, Фейн?Иногда ум сестры был ей во вред.– Это мое дело, дорогая моя сестра, а не твое, – прорычал он.– Если тебя убьют это станет нашим делом!. – закричала она.Файер так редко повышала голос, что Фейн не нашелся, что ответить.– Мы только что похоронили нашего дорогого отца. Как скоро твое безрассудство доведет до могилы и тебя? – потребовала она объяснений.Фейн заморгал, увидев слезы у нее на щеках.– О, прошу тебя, только не это, – в панике сказал он. Нижняя губа Файер предательски задрожала, и его сестра разрыдалась.– О, черт побери, Файер…Фейн притянул ее к себе и приласкал. Он умоляюще посмотрел на мать, но она сморкалась в платок. Фейн от отвращения закрыл глаза.– Файер, прошу тебя! Броули меня убьет, если узнает, что я стал причиной твоих слез. Если ты ценишь мою жизнь, ты сейчас же прекратишь эти водопады.Уткнувшись лицом в его плечо, Файер сначала чихнула, а потом захихикала.Фейн в изумлении вздернул брови.– Ты кричишь на меня за то, что я участвую в дуэлях, но мысль о том, что твой муженек может оторвать мне голову, приводит тебя в восторг, – поцеловав ее волосы, сказал он. – Понять женскую логику мне не по силам.Файер отстранилась и засмеялась. Утирая слезы, она сказала.– Нет, какой ты глупый. Я смеюсь не оттого, что мой муж может наказать тебя за мои слезы. Я вспомнила, что он очень волновался, как бы ты не сделал то же самое, когда, была, объявлена наша помолвка.Герцогиня охнула, очевидно, вспоминая, как отреагировал ее муж на новость о том, что мистер Броули погубил их дочь. Сжимая мокрый платок в руках, она воскликнула:– Тэм, прошу тебя, не говори, что ты напал с кулаками на мистера Броули.– Нет, конечно, – ответил Фейн, не считая нужным признаваться, что у него; действительно была небольшая беседа с женихом сестры накануне объявления помолвки.– Отец держал все под контролем.– Под контролем? – рассмеялась герцогиня. Первый раз с момента приезда Фейн услышал смех своей матушки.– Какой был вечер! Герцог сломал десяток дверей, пытаясь добраться до несчастного мистера Броули.Фейн усмехнулся.– А пианино? Если я правильно помню, оно тоже оказалось в списке.Его отец был так зол, что отправил мистеру Броули счет за нанесенный ущерб. К счастью для всех, тот оплатил его без лишних разговоров.Файер поправила брату галстук и встала. Забрав у матушки пустую чашку, она подошла к столику, чтобы наполнить ее снова.– Как только папа получил возмещение ущерба, он очень положительно воспринял весть о нашей помолвке с Маккусом, – сказала Файер, не понимая, что она могла добиваться от мужчин чего угодно одной лишь улыбкой. Но ей незачем были об этом знать, иначе она стала бы несносной.– О да, – бодро ответила герцогиня. – Я думаю, что Броули стал интересным дополнением к нашей маленькой семье.Перепалка Фейна с сестрой немного отвлекла их матушку от темы беседы и подняла ей настроение. Если ему повезет, то она и не вспомнит, зачем вызывала его.– Если уж мы заговорили о долгах… – сказала герцогиня, меняя тему.Она улыбнулась и взяла из рук дочери чашку с чаем.– Тэм, ты помнишь, что обещал сопровождать меня в случае необходимости?Фейн прищурил зеленые глаза.– Да, припоминаю.Он дал это обещание сразу после того, как они с Холленсвотом безнадежно испортили портрет герцога, упав на него. Герцогиня была так расстроена, что Фейн готов был пообещать что угодно, лишь бы успокоить ее.– Мне нужно, чтобы сегодня вечером ты поехал со мной, – поднося чашку к губам, заметила она не терпящим возражений тоном. Герцогиня бросила на Файер взгляд искоса, и та ответила ей высокомерной ухмылкой.Фейн почувствовал ловушку с опозданием, но до того, как она захлопнулась. Дамы Карлайл разработали план, который спас бы его от неприятностей, хотя бы на один вечер, и фактически преуспели в этом. Никогда прежде он не будет одурачен женщиной, а тем более двумя.Находясь под огромным впечатлением от пережитого, Фейн сдался без боя. ГЛАВА ШЕСТАЯ На ужин к лорду Гатрею были приглашены всего около тридцати гостей. Виконту скоро исполнялось семьдесят, и большинство собравшихся были намного старше Килби. Однако среди приглашенных была некая миссис Дютой: ей было двадцать шесть, и она была почти ровесницей Килби. Высокая белокурая леди бросила на Килби всего один пренебрежительный взгляд и тут же вернулась к разговору с несколькими джентльменами, которых, похоже, знала.Смирившись с тем, что сосед за столом был лет на сорок старше ее, Килби оставила Придди обсуждать политику с братом хозяина и его женой, а сама отправилась прогуляться. Гостиная переходила в музыкальную комнату, но Килби там не задержалась. Она очутилась в большом холле. В театре виконтесса предупредила Килби, что лорд Гатрей будет просить ее сыграть на пианино. Родители позаботились, чтобы Килби в совершенстве освоила игру на этом инструменте, поэтому она не беспокоилась о том, что заставит леди Квеннел краснеть за свою подопечную.– Леди Килби, это вы, моя дорогая девочка? Она увидела на ступеньках лорда Ордиша.– О милорд, добрый вечер, – учтиво вымолвила Килби. – Я не знала, что вы будете присутствовать на сегодняшнем празднике.Граф выглядел немного обескураженным.– Честно говоря, это не так. Лорд Гатрей и я обсуждали одно дело. Я надеялся ускользнуть до того, как прибудут гости, чтобы мне не пришлось отклонять предложение остаться на ужин.Он тяжело оперся на трость и состроил гримасу.– О, святые небеса, я слишком стар, чтобы участвовать в подобных развлечениях. Ночь – удел молодых.Килби скрыла улыбку, оглядываясь на двери. Лорду Ордишу было не больше пятидесяти, но он вел себя так, словно был семидесятилетним стариком. Она могла бы поспорить, что гости лорда Гатрея были намного старше, чем граф, но она не слышала от них жалоб на поздний час праздника. Очень жаль! Лорд Ордиш был красивым, джентльменом. Если бы он не был так строг, то мог бы составить прекрасную пару для леди Квеннел. Килби спустилась по лестнице, чтобы не привлекать лишнего: внимания к их разговору, и сказала:– Не волнуйтесь, я не расскажу о том, что видела вас.Граф учтиво склонился к ее руке.– Вы очень милая девушка. Я знал, что могу рассчитывать на вас. Между прочим, – с видом заговорщика произнес он, – то, что я нашел вас здесь, – это поразительное совпадение. Вы спрашивали меня о джентльменах, которые ухаживали за вашей матушкой в юности…Польщенная тем, что он помнил об их беседе, Килби призналась:– Да, в последний раз, когда мы с вами говорили, вы упомянули имя лорда Урсгейта. Я послушалась вашего совета и отправилась на ярмарку, но, к сожалению, мои усилия были напрасны.Она не призналась, что совершенно забыла об упомянутом господине, как только увидела герцога Солити. Лорд Ордиш сочувственно похлопал ее по руке.– Ничего страшного. Я должен просить у вас прощения, потому что направил вас не к тому джентльмену.Килби испытала огромное облегчение от того, что могла смело вычеркнуть барона из списка. Лисса предупредила ее, что лорд Урсгейт был одиозной фигурой, и Килби готова была прислушаться к совету подруги.– Ничего страшного не произошло. Кого же мне следует добавить в свой список?– Тюллея. Рутгерта Элиота, – графа Тюллея.Лорд Ордиш одарил ее улыбкой.– Он был несколько моложе своих приятелей. Тюллей преуспел. Он унаследовал титул и двадцать шесть тысяч годового дохода. Леди считали его красивым.– О лорд Ордиш, неужели вы решили заняться сватовством? – поддразнила его Килби.– Ни за что не взял бы на себя такую смелость, – ответил граф с притворным негодованием. – Но мне кажется, что такая красивая девушка, как вы, должна не искать старых друзей своих родителей, а флиртовать с дюжиной поклонников.Килби рассмеялась. Ее друзья давали ей такие же советы.– Не беспокойтесь, милорд. Леди Квеннел пообещала, что до конца сезона подыщет мне подходящую партию. Я думаю, что она слишком уверена в успехе.Девушка пожала плечами, не желая рассказывать графу правду о том, чем вызваны усилия ее наставницы.– Мы выезжаем почти каждый вечер. Меня все время представляют новым господам, и это привело к тому, что я уже не могу вспомнить ни одного имени.Серые глаза лорда Ордиша потеплели. Он и Килби направились к входной двери. Один из швейцаров распахнул ее.– Похоже, что леди Квеннел настроена весьма решительно. Этот джентльмен не имел, ни малейшего представления, сколь предприимчивой может быть Придди, взявшись за какое-нибудь дело.– Так и есть. Если вы останетесь чуть дольше, я смогу представить вас друг другу.Килби втайне надеялась, что граф откажется от ее приглашения. Хоть ей и нравились лорд Ордиш и леди Квеннел, на этой стадии поисков, связанных с прошлым матери, Килби не хотела, чтобы граф случайно проговорился о том интересе, который она проявляет к этой теме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40