Только губы изогнулись в невеселой усмешке. Князь мрачнел с каждой секундой. Слишком поздно он понял, что не может тягаться с таким хладнокровным и расчетливым противником, как граф Кароли. Но все же выложил последние карты. Три туза и два короля.
Атмосфера становилась все более накаленной. Шандор, немного помедлив, открыл свои карты. Четыре дамы! Каре!
Комната словно взорвалась. Мужчины кричали: «Браво, Кароли!» Слышалось хлопанье пробок от шампанского.
Князь Виктор, пошатываясь, встал. Он вошел в казино, предвкушая ночь наслаждения, и покидал его разоренным, уничтоженным…
Обезумев от злобы, он молча протиснулся мимо Шарлотты. Этот человек играл на нее в карты, словно она была его вещью, и не нашел для нее доброго слова!
Шампанское лилось рекой. Присутствующие пили в честь победителя.
Шандор медленно поднял глаза, увидел пылающее от стыда и унижения лицо Шарлотты и-ощутил, как в груди повернулся острый кинжал. Но что он мог поделать? К утру она сбежала бы с виллы без денег, с одним саквояжем. И он никогда больше не увидел бы ее, никогда бы не узнал, благополучно ли она вернулась в Англию. Сейчас же она, ненавидя и презирая Шандора, все же будет под его опекой.
Он словно не замечал дружеские похлопывания по спине, шампанского, денег, лежащих на зеленом сукне. Поднявшись, он шагнул к Шарлотте. Она ощутила слабый запах крахмала от его рубашки и аромат одеколона.
– А теперь, мадемуазель Грейнджер, нам пора.
Шарлотта с трудом сохраняла самообладание. Она не доставит ему удовольствия видеть ее муки.
– О нет, граф Кароли, – возразила она дрожащим голосом. – Сегодняшние развлечения закончены. Ваш выигрыш на столе. Спокойной ночи.
С этими словами она повернулась – высокая, стройная, поразительно величественная.
Но его рука сжала ее талию. Объяснений она не дождется. Он не мог сказать, что выиграл Шарлотту в карты для ее же блага. Она никогда не поверит ему, и, кроме того, в этом случае придется сказать гораздо больше. Что она возбуждает и воспламеняет его, как ни одна женщина на свете. Что при виде ее у него в сердце рождаются любовь и нежность, на которые он раньше не считал себя способным. Он ухитрился оттолкнуть единственную в мире женщину, которая могла бы принять его таким, каков он есть: незаконный наследник богатства Кароли, сын венгерского цыгана. Его неразумный поступок уничтожил последний шанс на счастье.
С той ночи на террасе, когда он так ее оскорбил, поцеловав против воли, она смотрела на него презрительно и брезгливо. Он не осуждал ее. Потому что сам чувствовал к себе презрение и брезгливость.
– Мы уйдем вместе, мадемуазель.
И тут ее терпение лопнуло. Зеленые глаза преисполнились отвращения.
– Вся эта история бессмысленна, граф Кароли! Я не принадлежу никому. Я не рабыня, и меня нельзя выиграть или проиграть!
Она стояла совсем близко, и у Шандора голова пошла кругом.
– Ошибаетесь, мадемуазель Грейнджер! Я выиграл вас и не намерен отпускать.
Шарлотта ахнула и замахнулась, пытаясь дать ему пощечину. Но стальные пальцы стиснули ее запястье.
– Подобным поведением вы даете пищу для сплетен!
Девушка потрясенно огляделась. В своем гневе и негодовании она совершенно забыла о завсегдатаях, окруживших стол, с нескрываемым интересом наблюдавших за пикантной сценой.
– Уходим.
Это был приказ. Продолжая держать Шарлотту за руку, Шандор стал проталкиваться сквозь толпу.
– И куда это, спрашивается, вы меня ведете, граф Кароли?! – с тихой злостью прошипела она.
Они уже успели добраться до роскошного вестибюля. Титулованные леди наблюдали за ними с презрительным любопытством, а их спутники – плотоядно ухмыляясь. Кокотки искренне веселились.
– В «Босолей», – резко бросил он. – Куда же еще?
– Домой, – вспыхнула она, безуспешно пытаясь вырваться.
Граф повернулся и с таким бешенством сжал ее плечи, что она вскрикнула от боли.
– У вас нет дома! Или вы вернетесь на виллу «Ундина», к человеку, который не задумываясь проиграл вас в карты?
– Нет! Но я не пойду с человеком, который выиграл меня подобным образом.
Они яростно уставились друг на друга.
– У вас нет выбора, мадемуазель, – заметил он так безжалостно, что у нее мороз прошел по коже.
Белые скакуны Кароли остановились у самого входа. Дверца экипажа была открыта.
– Нет, – неубедительно запротестовала она. Куда еще ей идти? Ее судьба решена. Поведение князя публично заклеймило ее как женщину легкого поведения. Теперь никто не поверит в обратное, Как бы она ни доказывала, что сохранила добродетель. Конечно, Луиза де Реми поможет ей, найдя богатого покровителя. Жюстен де Вальми поможет ей, сделав своей содержанкой.
Дверца экипажа захлопнулась. Шарлотта осталась в темноте наедине с Шандором. Потеряв всякую надежду, она закрыла лицо руками и разрыдалась.
Он смотрел на нее полными боли глазами. Такой конец вечера был неизбежен. Шандор не хотел причинять ей страданий. Но что поделать?
Глядя на изящную фигурку, сотрясаемую рыданиями, он лишь стискивал зубы. Наконец, не выдержав, осторожно положил руку ей на плечо. Девушка содрогнулась и забилась в угол, глядя на него огромными испуганными глазами пойманной лани.
Ледяной холод сковал его сердце. Неужели дошло и до этого? Неужели ее гнев сменился страхом?
– Ваша участь не так плоха, какой была бы без моего вмешательства, – прошептал он, и на этот раз в голосе звучала странная нежность.
Шарлотта вынуждала себя отвести глаза, но не могла. Даже в полумраке она видела синеватый отлив его черных как ночь волос, а глаза походили на горящие угли.
– Вы опозорили… меня, – прошептала она, не понимая, как может человек, бывший таким жестоким всего минуту назад, сейчас разительно измениться. От него исходило ощущение надежности и безопасности.
Шандор резко вскинул голову.
– Никто не способен вас опозорить, – коротко бросил он.
Она вытирала слезы, но тщетно. Не стоило вообще заговаривать с ним. Он унизил ее, увез силой. И всякая доброта с его стороны не что иное, как игра ее воображения.
Он подался к ней и коснулся ее колена своим. Шарлотта вспыхнула. Хорошо, что мрак скрывает ее смущение.
– Шарлотта, – произнес он, и голос был бархатистым, как сама нежность. Волнение ее росло с каждой секундой. Разве можно распалять в себе гнев, если стоит ему изменить тон – и она слабеет от желания?
Он не попытался воспользоваться их вынужденной близостью. Лишь медленно протянул руку ладонью вверх, не отрывая глаз от ее лица.
Экипаж раскачивался и трясся – это лошади начали взбираться на холм, к «Босолей». Шарлотта зачарованно смотрела на него.
– Я никогда бы не причинил вам боли… намеренно, – тихо сказал Шандор.
Сердце девушки билось так сильно, что она едва могла дышать. И в голове стоял туман, Она видела только эти глаза. Слышала только голос, ласковый и убедительный.
Словно во сне она нерешительно вложила в его ладонь свою. Он крепко сжал ее пальцы, и она охнула от неожиданности.
Одним быстрым легким движением он оказался рядом и обнял ее за плечи. Она снова заплакала. Только уже совершенно по другим причинам.
Мрачно нахмурившись, он стал гладить ее по голове. Какие у нее густые и мягкие волосы!
Может, когда приедет Зара, Шарлотта поймет, чем он руководствовался сегодня вечером.
Зара. Любовь, которую он питал к сестре, но не мог выказать на людях, разрывала ему сердце. Впрочем, если общество Монте-Карло поверит, что Шарлотта его любовница, это очень облегчит встречу с Зарой. И не важно, что все жестоко ошибаются. Шарлотта никогда не будет его любовницей. Никогда не согласится на нечто подобное. Слишком больно он ее ранил. Слишком сильно унизил. Ему нет прощения.
Он откинулся на спинку сиденья, угрюмо глядя в темноту. Вся его жизнь была ложью. Позери – законный наследник Иштвана Кароли. Сестру Шандора считали дочерью князя и княгини Кацински. Она была женой лорда Бестона, и поэтому на людях брат с сестрой имели право обмениваться лишь ничего не значащими любезностями. Он не может отдать сердце женщине, потому что ни одна женщина не примет его, узнав правду. Или…
Он взглянул на ту, которую держал в объятиях. Это должна быть совершенно необыкновенная женщина. Женщина, которая рискнет жизнью ради незнакомого ребенка, женщина, чья скорбь по старой даме будет глубока и искренна. Женщина, которая не пожелает стать любовницей князя или графа, предпочтя искать работу, даже если это будет место горничной, лишь бы сохранить честь. Женщина, которой он не принес ничего, кроме тоски и несчастья.
Между соснами замелькали огни «Босолей». Едва экипаж остановился, Шандор отпустил Шарлотту и молча вышел. Когда он взял ее за руку, чтобы помочь спуститься, Шарлотта вздрогнула. Это прикосновение обожгло ее. Вся внутренняя борьба оказалась напрасной. Слезы ее были слезами стыда за позорное облегчение, вызванное сознанием того, что человек, который затащит ее в постель, не омерзительный князь Яковлев и даже не импозантный граф де Вальми. Стыда за страстное желание, которое он пробуждал в ней, за любовную лихорадку, неумолимо овладевавшую ею.
Будет ли он грубым? Нежным? Почему ничего не говорит ей? Не смотрит на нее? Всего минуту назад он держал её в объятиях.
Голова Шарлотты шла кругом. Ей становилось все хуже. Сейчас она упадет без чувств.
– Мадемуазель Грейнджер остановится в «Босолей» на неопределенный срок, – объявил Шандор поспешившей к нему горничной. – Позаботьтесь о ванне для нее. У мадемуазель был утомительный вечер. И проветрите постельное белье в желтой комнате.
– Да, ваше сиятельство.
Девушка почтительно присела, после чего бросилась отдавать приказы прислуге наполнить ванну в форме лебедя, стоявшую в ванной, смежной с желтой комнатой.
Камердинер унес перчатки, графа. Вошел лакей с подносом, на котором стоял бокал с бренди.
– Лимонад для мадемуазель Грейнджер, Жорж. Сегодня очень жарко.
– Да, месье. Сию минуту, месье.
– Жанна!
Тут же подбежала другая горничная.
– Отныне вы назначаетесь личной камеристкой мадемуазель Грейнджер. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы она ни в чем не нуждалась. Надеюсь, вам будет удобно, мадемуазель. Спокойной ночи, – попрощался он и ушел, зная, что, если останется еще на минуту, не сможет сдержать терзавшего его желания.
Шарлотта, сбитая с толку и растерянная, проводила его взглядом.
– Сюда, мадемуазель.
Миниатюрная горничная повела Шарлотту за собой. На ее аккуратно причесанных волосах сидел маленький кружевной чепчик. Платье черное, из дорогой ткани и хорошего покроя. Крошечный фартучек отделан кружевом. Она подвела Шарлотту к великолепной, изящно изгибавшейся лестнице. В желтой комнате уже суетились слуги. Лакей зажигал свечи, горничная расстилала простыни на кровати под шифоновым балдахином. – Ваша ванна скоро будет готова, мадемуазель. Второй лакей принес лимонад и печенье. Никто из слуг не проявлял ни малейшего любопытства. Вполне возможно, граф Кароли часто привозил молодых дам, не имевших при себе ни кофров с вещами, ни хотя бы саквояжей, и помещал их в своей спальне.
Шарлотта огляделась. В комнате не было никаких следов присутствия мужчины. По-видимому, Шандор здесь не живет.
Из соседней ванной вышла младшая горничная, почтительно присела перед Шарлоттой и объявила, что ванна готова. Шарлотта покачала головой. Интересно, какая армия слуг потребовалась, чтобы так быстро наполнить ванну горячей водой?
Жанна принялась помогать ей раздеваться, и Шарлотте стало неловко. Раньше у нее никогда не было личной горничной. Как странно принимать чужие услуги! К своему облегчению, Шарлотта обнаружила, что все ушли, оставив ее лежать в душистой воде.
Но что будет потом? У нее нет ночной сорочки. Нет пеньюара. Или в постели с атласными простынями ее будет ждать Шандор?
Перед глазами встало лицо Шандора. Она принадлежит ему. Только ему. Знал ли он это? И что он скажет, когда она бросится в его объятия по собственной воле?
Она была как в огне, изнемогая от доселе неизведанного желания.
К ее услугам были пушистые, мягкие полотенца. Она завернулась в них и с бешено бьющимся сердцем медленно вошла в комнату, где царила гигантская кровать. Зажженные свечи бросали мягкие отблески на стены и тяжелые бархатные шторы. В ногах кровати лежали ночная сорочка и пеньюар. Мягкий шелк скользнул по плечам и зашуршал на бедрах. Шарлотта посмотрелась в зеркало. Свет обрисовал ее стройное тело, нежную округлость грудей, изящный изгиб бедер. Понравится ли она Шандору?
Золотисто-зеленые глаза пристально вглядывались в зеркальную поверхность. Неужели это она, Шарлотта Грейнджер? Неужели она действительно собирается стать любовницей человека, едва удостоившего ее доброго слова? Человека, сверлившего ее дерзкими взглядами? Смеявшегося над ней. Унижавшего ее. Где та Шарлотта Грейнджер, которой она была неделю назад? Может, она действительно ничем не лучше кокоток из казино? Ничем не лучше Луизы Реми и компании ее увешанных драгоценностями, разодетых подруг?
Она не знала. Знала только, что всем своим существом боролась с желанием к нему и… проиграла битву. Шарлотта Грейнджер, приехавшая в Монте-Карло полгода назад, умерла вместе с княгиней. Из зеркала на нее смотрела другая Шарлотта. Девушка, готовая рискнуть всем, чтобы познать мимолетное счастье с мужчиной, который будет владеть ее сердцем, пока оно не перестанет биться.
Шарлотта подошла к кровати и легла. Простыни приятно холодили разгоряченное тело. В комнате царило золотистое сияние.
Не прошло и пяти минут, как за дверью раздались шаги. Шарлотта зажмурилась, едва дыша.
В комнату вошел Шандор и направился к кровати. Она ощущала его присутствие, вдыхала едва ощутимый аромат его одеколона.
Его тень упала на нее. Она вонзила ногти в ладони и заставила себя открыть глаза.
Шандор продолжал стоять, глядя на нее. Он уже успел снять фрак и остаться в вечерней рубашке с жабо, распахнутой на груди. И почему-то показался еще более высоким и широкоплечим.
Шарлотта видела, как поигрывают его мышцы под мягким полотном рубашки, как льнут брюки к мускулистым бедрам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25