Надо вести себя осторожнее. Они могли отослать Отем назад к Барри Жеро, а могли сами отвезти ее в монастырь. И все же Отем боялась открыть этим людям слишком много, даже то, что хочет добраться до Ноттин­гемшира.
– Итак, Ваша история, леди?
С беззаботным видом Отем ответила:
– Не думаю, что она заинтересует вас.
– И все же попробуй, – настаивал рыцарь.
– Я шла в монастырь – женский мона­стырь, если хотите знать.
– Мы понимаем, – рыцарь обвел взглядом приятелей, – не сомневайся, – он кивнул, и остальные кивнули в ответ.
Какая польза, если она и узнает их имена? Что это за люди? Отем изучала лицо рыцаря в поисках подсказки. Вдруг монах, из-под капю­шона которого выбивались золотистые волосы, начал из темноты:
– Рейн, что…
– Дождь? – удивленно спросила Отем, подняв глаза к ночному небу. Оно было чистым.
– Тише, – прервал рыцарь монаха. Поймав пристальный взгляд девушки, рыцарь беспокойно поерзал и наклонился вперед, поставив локти на колени, чтобы помешать ей заглянуть в свои глаза и прочесть таившиеся там мысли.
Отем заметила, как один из охотников за­думчиво потирал подбородок. Что они намерены сделать с ней? Не попала ли она из огня да в полымя? Возможно, ей следует пересмотреть отношение к Барри. Наверняка он уже одумал­ся. На рассвете она пойдет искать его. Да, имен­но это она и сделает: лучше рискнуть с Барри, чем с этими странными людьми.
– Не вижу причины, которая заставила тебя бродить по лесу, – хриплым голосом начал ры­царь. – Ты от кого-то убегаешь. Почему?
– Он… он вел себя не очень хорошо со мной… О, как бы ей хотелось, чтобы украшенный драгоценными камнями кинжал Дрого был сей­час под рукой, узнать бы только, где он.
– Мне кажется, он собирался… овладеть мной.
Выражение лиц слушателей не изменилось, но Отем заметила взгляд рыцаря, задержавший­ся на ее обнаженной ноге; девушка поспешно прикрыла колени. Однако было слишком позд­но скрывать тот факт, что на ней под плащом ничего нет, кроме нижней рубашки.
Отем продолжала более доверительным то­ном, рассказав о поисках сестры и о том, что они с Барри узнали в гостинице «Единорог».
– Где твой сопровождающий? – требова­тельно спросил рыцарь. – Ах, да, ты говорила; он оскорбил тебя, испытав к тебе вожделение. Так, так, – сказал он, прищелкивая языком.
Рыцарь встал и отошел в тень со светловоло­сым монахом, оставив Отем в компании осталь­ных.
– Она красива, – произнес монах сухо, – полагаю, здесь есть какая-то надежда для тебя.
– Тише, Тайриан, – предупредил рыцарь, – она может услышать.
– Где ты был? Мы объехали всю Англию вдоль и поперек, пытаясь разыскать тебя. Зачем ты украл мою…
– Еще раз, – сказал рыцарь, – говори ти­ше. Ты не понимаешь.
– Да, но прости меня, создается впечат­ление, будто ты действительно околдован. Кем? Не этой ли леди?
– Ты видел герцогиню? – спросил рыцарь.
– Нет, Рейн.
– Тише, черт побери! Ты хочешь все испор­тить?
– Зачем ты вообще играешь в эту глупую игру? Рейн, ты не отвечаешь на мои вопросы. Почему от тебя так плохо пахнет? – он пнул но­гой камень. – Почему на тебе были какие-то лохмотья? То, что на тебе надето сейчас, всего лишь моя запасная пара штанов – ты облачил­ся в них, пока я спал. И моя кольчуга…
Рыцарь Рейн со скучающим видом отошел от собеседника. Подойдя к месту, где только что сидела юная леди в оборванном наряде, он обнаружил, что она крепко спит возле костра. Он взглянул на нее и пошел переодеваться.
Затем рыцарь вернулся и остался возле спя­щей девушки, а остальные выехали в темную ночь, направляясь на север и захватив с собой смену одежды и кольчугу, что были на нем раньше.
Глава 4
Отем проснулась и внимательно осмотрелась: вокруг не было ни души, от ночного костра оста­лась кучка серой золы.
Вдруг откуда-то сверху раздалось покашли­вание.
Вздрогнув, девушка перевела взгляд на ог­ромный дуб, простиравший ветви над ее головой.
– Барри, – выдохнула она, и тело ее напряг­лось, готовясь к бегу, – Что ты там делаешь?
Барри поудобнее устроился на. мощной ветке.
– Отдыхаю, – ответил он, зевая. – Я искал тебя всю ночь, госпожа. Что с тобой произошло?
Отем облизнула пересохшие губы. Барри сно­ва был сам собой, но можно ли доверять ему, не набросится ли он на нее, как прошлой ночью?
Она осторожно поднялась на ноги, дрожа от ночной сырости, пронизывающей до костей.
– Прошу прощения, госпожа, – сказал Барри, спускаясь с дерева с ловкостью кошки.
Отем резко обернулась, глаза ее сверкнули:
– Ты не станешь больше нападать на меня, Барри?
– Ух… – он опустил голову, словно прови­нившийся мальчишка. – Конечно, я так не сделаю.
Вскинув голову. Отем сурово заговорила:
– Что на тебя нашло? Я пошла помыться в ручье, а ты набросился на меня, как похотли­вый самец в брачный период!
– Я подумал, по правде говоря, что это кто-то другой, – Барри по-прежнему пристально разглядывал землю под ногами, не решаясь под­нять глаз. – Решил, что какой-то воришка хо­чет ограбить меня, то есть нас. Вот почему я так поступил.
Нахмурившись, Отем спросила:
– Ты был столь интимен с простым воришкой? Барри захихикал:
– С воровкой, возможно, и был бы.
– Опять ты говоришь очень странно, Барри. Почему ты постоянно меняешь голос? Ты что-то скрываешь от меня?
– Я? – плечи Барри поникли. – Ты уже спрашивала меня раньше, и я ответил, что нет.
. – А это что такое? – Отем дотронулась до свежих царапин на его запястье. – Это могло появиться при спешном одевании кольчуги, – прищурив глаза, девушка взглянула ему прямо в лицо, – Барри, что ты сделал? Ты украл коль­чугу у этих охотников и монахов?
– Разве ты не помнишь, госпожа? Правда не помнишь? – он покачал головой. – Это ты поцарапала меня, когда я напал на тебя. Вот откуда эти царапины.
– Ах, – Отем прикусила нижнюю губу, – извини, Барри. Ты очень напугал меня. Да, на­верное, это сделала я.
Она услышала тихое ржание и, посмотрев в сторону дубовой рощи, увидела там Гоуст, ка­завшуюся столь же призрачной, как и ее имя; лошадь была привязана к одному из древних дубов и жевала пучок травы.
– Дождь, – произнесла девушка.
– Что? – Барри с быстротой молнии повер­нулся к ней, но, заметив, что она смотрит на небо, тут же расслабился. – Ах, дождь… Да, вполне возможно, что он пойдет.
– Тележка с Даски с тобой? – девушка ос­мотрелась и увидела черного мула, терпеливо ожидавшего на едва заметной тропинке. –А, я вижу его. Но где же наш ослик – наш Уоддел?
– Снова отвратительно ведет себя. Я оставил его на противоположной стороне рощи. Он ни­куда не уйдет – слишком туп для этого.
– Да, он туповат, – согласилась Отем. Барри дотронулся до ее руки, девушка вздрог­нула и отвела взгляд.
– Не бойся меня, госпожа. Я просто слиш­ком близко подошел к тебе вчера, мне следовало держаться подальше. В конце концов, я мужчи­на, поэтому не надо ненавидеть меня за то, что я сделал. Ты красивая молодая женщина. Я очень люблю тебя и не хочу причинять тебе боль. Никогда.
Отем смахнула выступившие слезы и пошла собирать одежду, чтобы поскорее выехать из леса на вересковую пустошь, что тянулась дале­ко на север.
К вечеру этого дня Отем и Барри удалились от Лондона на довольно значительное расстоя­ние и продолжали двигаться на север под про­ливным дождем.
На открытой местности тут и там попадались редкие группы деревьев, но видели всадники лишь на пару ярдов перед собой – мешала мут­ная пелена дождя. Ни селения, ни деревушки не попалось им на пути.
Отем дрожала всем телом, Барри начал по­кашливать.
– Посмотри, госпожа, – окликнул девушку Барри, напряженно вглядываясь в серую стену дождя, – вон там какой-то сарай. Мы могли бы остановиться в нем на ночь. Что скажешь?
– Я пойду куда угодно, лишь бы там было сухо, – ответила Отем, стуча зубами и кутаясь в мокрый плащ.
К тому времени, как они подъехали к строе­нию, названному Барри сараем, дождь усилился.
– Как нам развести огонь? – спросила Отем, войдя внутрь. – Все такое мокрое! Я совсем за­мерзла и… и очень несчастна. – Она застонала, растирая руки. – Я никогда не была такой мок­рой, такой голодной, такой… Что случилось?
– Помолчи.
– Что? – Отем непонимающе захлопала гла­зами, различив приказ в голосе Барри.
– Тихо.
Она нахмурилась, пытаясь разглядеть его в полутемном сарае. С бровей, носа и подбородка Барри капала вода, а темные волосы прилипли к голове. По крайней мере, подумала она, дождь смыл с него часть грязи. Лицо его покрывал приятный золотистый загар, а глаза были… они были…
Где она могла видеть эти глаза раньше?
– Перестань таращиться на меня и поста­райся подумать, как нам согреться. – Он сбро­сил сумки на пол. – А, – продолжал Барри, – кажется, я вижу сухое местечко в углу и немно­го старого сена… Да, действительно, туда вода не затекает… Госпожа, я же предупредил, что­бы ты перестала глазеть на меня, будто я кусок мяса, который тебе хочется съесть, – он смущенно закашлялся, – помнишь, что произошло прошлой ночью?
Отведя .взгляд, Отем принялась хлопотливо шарить в кожаных сумках, пытаясь отыскать сухую одежду. Она поглядывала на Барри, не­счастного Барри, и гадала, во что же переоде­нется он. Облачившись в прохладную, но сухую смену белья в темном углу сарая, девушка обна­ружила, что Барри уже произвел кое-какие из­менения в евоем костюме.
– Замечательно, – медленно произнесла де­вушка, – у тебя тоже есть сухие вещи.
Отем сосредоточенно молчала несколько ми­нут, разглядывая угол, где они должны были лечь вместе.
– Мы ляжем спиной к спине, – решила она наконец.
– Да, госпожа.
Барри увидел, что ее глаза широко распахну­лись, когда он достал из-за спины два одеяла.
– Почему они остались сухими? – изумлен­но спросила Отем.
– У меня, знаешь ли, тоже есть кожаные сумки. Я вовсе не такая уж деревенщина и могу позволить себе парочку удобных вещей.
– Ах, Барри, – девушка устало рассмея­лась, – ты постоянно смешишь меня. Ты вы­глядел так забавно, когда рассказывал, что от­нюдь не беден как церковная крыса, сначала в Сатерленде, а сейчас здесь. И тогда, и в данный момент я не думала о тебе как о низшем су­ществе…
Она подавила смех.
– А ведь я практически ничего не знаю о твоей прежней жизни. Пойдем согреемся в су­хом углу, и ты будешь рассказывать о себе, пока я не усну.
– Нет, – ответил Барри, – я очень устал и собираюсь немного поспать сразу после еды. Как-нибудь в другой раз, госпожа Отем. – Он порылся в сумке, которую взял с собой в угол. – Вот, я забыл. Ты, должно быть, проголодалась. Хлеб и сыр, – он тихо рассмеялся, – хлеб слег­ка подмок, но сыр крепок, как обычно.
После скудной трапезы девушка быстро за­снула, зарывшись в сено и одеяла; тело Барри согревало ее всю ночь.
Отем снова видела сон. На этот раз он казал­ся на удивление реальным. Рядом с ней было большое теплое тело – твердое и упругое. Де­вушка даже ощущала на шее горячее дыхание этого мужчины из сна.
Это был очень приятный сон. Мужчина нахо­дился так близко! Она даже различала цвет его глаз, когда взглянула на него через плечо. Зеле­ные. Зеленые, как мох. И карие крапинки в них. Волосы его были почти черными, блестящими и тяжелыми. Тело состояло из одних мускулов. Это был великолепный мужчина!
Во сне он прижался к ней. Отем чувствовала, как твердеет мужская плоть чуть ниже ее спи­ны. Подобных ощущений она не испытывала никогда.
Они лежали так близко, что даже волос не прошел бы меж их телами. Его грудь вздыма­лась и опускалась за ее спиной. Они дополняли друг друга, словно части чего-то разрозненного раньше и вновь собранного в единое целое.
Две половинки составили одно целое.
Что это за сон? Отем ощущала физическую близость и трепет, доставлявший странное удо­вольствие.
Затем в сновидение проник низкий голос:
– Повернись ко мне, Отем. Я согрею тебя подобно нежному летнему ветерку. Подобно то­му, как золотые поцелуи солнца согревают го­ловки полевых цветов…
Какой чудесный глубокий голос!
Она повернулась, как велел человек из сна. Холод стремительно исчезал из усталого тела, уступая место чему-то приятному, теплому и нежному. Отем никогда не чувствовала себя так замечательно, спокойно и надежно. С губ ее сорвался печальный вздох, потому что это был всего лишь сон. Девушке хотелось остаться в нем навсегда. Может быть, именно так человек засыпает, чтобы никогда не проснуться?
Такое приятное состояние.
Надо заговорить и посмотреть, ответит ли он.
Кто?.. Кто… ты?..
Рейн услышал, как Отем что-то пробормо­тала во сне, сначала он не понял, но девушка повторяла вопрос, ожидая его ответа.
– Кто ты? Кто ты? Тот великолепный ры­царь, что однажды появился в моем сне?
Он ответил тихо и нежно:
– Более, чем однажды, прекрасная дева. «Может, разбудить ее и напомнить о своем присутствии?» – подумал Рейн.
Отем вздохнула и почувствовала, что рука ее легла на твердый бицепс.
– Сон… – тихо прошептала она. – Что ты хочешь от меня?
– Поцелуй меня, дева.
– Поцеловать? А мне понравится этот поце­луй? – пробормотала она.
– Конечно. Я могу дать тебе все, что ты захочешь. Сам же прошу лишь один чистый де­вичий поцелуй.
Их губы соприкоснулись, и Отем задрожала от удовольствия. Они обменялись легким поце­луем, потом еще одним, еще…
Рейн притянул ее ближе к себе. От близости прелестной девушки сердце забилось радостно и стремительно, ощущение юного тела разжига­ло желание, страсть.
Отдавшись его ласкам и поцелуям, душа Отем, казалось, оставила ее и парила в небесах. Никогда сон не был столь впечатляющим. Ры­царь целовал ее глаза, нежную впадинку на затылке, покрывал поцелуями изгибы ее соблаз­нительного рта. Их губы встречались, скользи­ли, сливались в горячем водовороте страсти. Казалось, все ее тело растворялось в нем, как горячий воск.
Отем стала похожа на лесной пожар. Запах, исходивший от мужчины, сводил ее с ума. Ей не хотелось просыпаться и покидать этот рай. Горячие волны захлестывали ее и откатывались назад. Она находилась в мире желания, по срав­нению с которым реальная жизнь казалась се­рой и незначительной. Но тут в спор вступило сознание – не является ли этот сон ничем иным, как реальностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40