— Нет, миледи. Но я слышал, что вы совсем недавно овдовели, сам же я женат.— Ваша жена ничего не узнает, что же касается моего покойного супруга, то он и при жизни не придавал таким вещам большого значения.Сэр Хэмфри взглянул ей прямо в глаза. Приходилось называть вещи своими именами.— Миледи, дело не только в этом, но и в том еще, что ваше предложение меня нисколько не прельщает.Мелесант не верила своим ушам. Что это, он ее отвергает?! До сих пор, до этой самой минуты ни один мужчина не смел отворачиваться от нее!..Нет, вероятно, он что-то не так понял. Она повела плечом, так что одеяние соскользнуло с него совсем и обнажилась грудь, затем снова приблизилась к сэру Хэмфри. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она прильнула щекой к его щеке.— Нам будет хорошо вместе, я знаю… Высвободившись, рыцарь больно стиснул ее запястья и сказал:— Увы, мадам, я должен отклонить ваше предложение. Я никогда еще не изменял своей жене и не собираюсь делать этого с вами.С яростным шипением Мелесант выдернула руки из его железных тисков.— Прочь отсюда! Ты трусливый заяц, а не мужчина! — В речи королевы, как всегда, когда она бывала в сильном раздражении, проскальзывал кастильский выговор. — Ты еще пожалеешь об этом!..— Доброй ночи, миледи.Выйдя, сэр Хэмфри как можно плотнее затворил за собою дверь, но проклятия королевы еще долго неслись вслед за ним по коридору. «С этой женщиной опасно иметь дело, — думал он. — Надо предупредить Джиллиану».
Мелесант извивалась в объятиях Эскобара, но злость на сэра Хэмфри, отвергшего ее ласки, жгла ее раскаленным железом. Чтобы поскорее забыться, она изменила положение и, усевшись верхом на любовника, отдалась порыву страсти.Эскобар застонал, теснее прижимая ее к себе, и на ее губах мелькнула самодовольная улыбка.— Скажи, что только я могу подарить тебе такое блаженство! — потребовала она, проводя языком по мочке его уха.— Только ты! — выкрикнул он.— Скажи, что не покинешь меня! — Она укусила его за губу и с наслаждением ощутила солоноватый вкус крови.— Ни за что на свете!Наконец сношение завершилось, оставив в ее душе странную пустоту и неудовлетворенность. Видимо, Эскобар уже не мог дать ей то, чего она желала, и надо было искать нового любовника.— Я сегодня устала. Ступай спать к себе, — небрежно сказала она, поворачиваясь на бок.— А если ночью я опять буду вам нужен?..— Я сказала, ступай! И оставь меня в покое, — в раздражении бросила она.Эскобар тихо сполз с кровати и бесшумно оделся, поглядывая на ее неподвижную спину.— Вы, верно, сердитесь на меня за то, что я отвез в деревню это зерно?Она медленно обернулась и села в постели.— Что ты отвез в деревню?.. — На миг Эскобару показалось, будто вместо глаз у нее две острые булавки.— Я пытался сказать вам это вечером… Я думал, вам уже сообщили. Принц Райен заставил меня отвезти в ближнюю деревню зерно и часть скота. Я хотел переговорить с вами, но он не позволил… Он грозился убить меня, если я не выполню его приказа. Он сделал бы это, уверяю вас.Хотя взгляд Мелесант был устремлен на Эскобара, в эту минуту она думала совсем не о нем, а о сыне. Вероятно, Райен слишком зол на нее — значит, с ним будет не так легко справиться.— Так кого ты больше боишься, моего сына или меня? — насмешливо спросила королева.Эскобар затрепетал, ее тон был дурным признаком.— Поверьте, Ваше Величество, нынче днем я был на грани гибели.К его удивлению, Мелесант расхохоталась.— Стало быть, уже началось. Я думала, это произойдет позже.— Что началось? — не понял он.— Мой сын бросил мне вызов, неужели непонятно? Он во всем похож на меня, — с неожиданной гордостью сообщила она. — Что ж, пусть пробует, пусть испытывает границы моего терпения. Все равно ему меня не одолеть.— Значит, вы не гневаетесь на меня? Она взглянула на него как на пустое место.— Ах, при чем тут ты? Просто мой сын нанес свой первый удар твоими руками.— Ваше Величество, жители знают, что помощь пришла от него. Думаю, он старается таким способом их подкупить.Она обратила на него по-прежнему насмешливый взгляд.— Вот именно. А ты помогаешь ему, хотя клялся в вечной преданности мне.Он невольно попятился к двери.— Я как-то не подумал об этом… Но, Ваше Величество, я всегда буду вашим рабом. Знай я, что…— Какое мне дело до тебя, Эскобар. Речь идет о войне между мною и моим сыном, которая тянется уже много лет. Видишь ли, принц Райен не питает нежных чувств к своей матери. И кстати, тебя он тоже недолюбливает, так что, — она лукаво прищурилась, — на твоем месте я держалась бы от него подальше.— В деревне сегодня неспокойно. Эти прожорливые ничтожества набили животы, осмелели и теперь кричат направо и налево, что Райен их законный властелин. Остерегайтесь, Ваше Величество народ вас не любит.Мелесант выпятила грудь и игриво откинула покрывало.— Ну и что? Ведь у меня есть храбрый заступник. Разве ты не защитишь меня от всех врагов? Не пожертвуешь ради меня жизнью? А, Эскобар?Он почти бегом устремился к ней.— О да! Я с радостью умру ради вас… хотя предпочел бы ради вас жить.Мелесант провела ладонью по своему обнаженному бедру: она привыкла играть со своим любовником, как кошка с мышью.— Ты все еще хочешь меня.Эскобар радостно потянулся к ней. Мелесант, как и прежде, казалась ему красавицей. Он не замечал ни морщин на ее лице, ни дряблой, обвисшей кожи, ни даже седины в волосах. Она была королева — и ее величие затмевало для него все остальное.Откинув голову, она презрительно рассмеялась.— Ну, а я тебя не хочу! — Палец ее твердо и ясно указывал ему на дверь. — Ступай вон, и больше никогда не приближайся к моей постели.Эскобар тряс головой, словно желая избавиться от наваждения. Он всегда страшился того дня, когда он наскучит ей, и вот этот день настал.— Вон! — вскричала она. — Мне противно на тебя смотреть! Немедленно убирайся!Он не помнил, как добрался до двери, как, шатаясь, спустился по лестнице и через боковую дверь вышел во двор.— Нет! — шептал он в темноте. — Нет! Я столько лет ждал, когда она будет свободна, чтобы находиться подле нее всегда!.. Она должна принадлежать мне… Только мне. 23 Уже три дня они находились на острове, и за это время Джиллиана лишь мельком несколько раз видела Райена. Он где-то пропадал целыми днями и редко обедал и ужинал дома.Правда, сегодня вечером он появился в зале, но сразу же после окончания ужина Джиллиана поднялась из-за стола и ушла к себе. С одной стороны, у нее не было никакого желания втягиваться в их семейные дрязги, с другой — не хотелось предоставлять Райену лишнюю возможность выказать свое пренебрежение к ней.Она долго без сна ворочалась на неудобной постели, потом со вздохом встала и подошла к окну. Распахнув ставни, она подставила лицо прохладному ночному ветерку.Огромный шар луны озарял серебристо-голубоватым светом лес, холмы и океанский простор за ними. Да, при таком освещении Фалькон-Бруин был гораздо приятнее для глаз: днем все его червоточины слишком сильно выпирали наружу и навевали не самые приятные мысли.Неожиданный стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Вероятно, Нетта, подумала она и отозвалась — однако на пороге возник мужской силуэт.Это был Райен.— Ты не в постели? — спросил он, видимо, просто чтобы хоть что-нибудь сказать.— Мне не спится, — холодно ответила она.Он остановился неподалеку от окна, где в потоках голубоватого света стояла Джиллиана. Взгляд его задержался на чуть вздернутом носике, который Катарина окрестила длинным. Он не был длинен — он был безупречен, как каждая ее черта.— После ужина ты так быстро исчезла.— Я устала, — голос ее звучал безразлично.— Устала от общества? — В тоне его тотчас появилась знакомая язвительность. — Я вижу, жители нашего острова быстро утомляют прекрасную королеву Талшамара.Она нахмурилась.— Меня утомляют притворство, грубость и жестокость.Теперь он стоял так близко от нее, что она чувствовала его дыхание на своей щеке.— Помнится, недавно ты весьма увлеченно беседовала с юным Джеймсом, прямо-таки ловила каждое его слово, — возмущенно упрекнул ее Райен.Неожиданно для себя Джиллиана внутренне возликовала. Он ревнует ее — и пусть! Совершенно необязательно сообщать ему, что речь шла по большей части об орошении земель.— Да, сэр Джеймс показался мне прекрасным собеседником. В нем много самых разнообразных достоинств добрый нрав, остроумие и при этом неожиданная серьезность — ты не находишь?— Я не отношусь к поклонникам сэра Джеймса и никогда не занимался изучением его достоинств.— Жаль. Он о тебе весьма высокого мнения. Райен, — она подняла на него глаза, — почему ты меня избегаешь? — Вопрос был задан с предельной прямотой.— Избегаю? — Он смотрел на нее с непритворным удивлением. — Тебе это показалось.— В таком случае это показалось не только мне, но и всем окружающим.— У меня даже в мыслях не было ничего подобного. Я не хочу сейчас посвящать тебя во все свои дела, скажу только, что их у меня немало. И все не так просто. Ты веришь мне, Джиллиана?— Конечно. Ты всегда был со мною вполне откровенен. Я ведь с самого начала знала, что ты любишь леди Катарину. Глядя на то, как нежно вы друг к другу относитесь, я невольно переполняюсь сочувствием к ней, хотя мое собственное положение при этом оказывается довольно унизительным.— Джиллиана, я говорю вовсе не о нас с Катариной, а о Фалькон-Бруине. В мое отсутствие в королевстве слишком многое изменилось в худшую сторону. У меня есть долг перед всеми, кто живет на моем острове, и сейчас я пытаюсь… — неожиданно он оборвал себя, словно боясь наговорить лишнего. — Впрочем, не стану докучать тебе ненужными подробностями.Она отвернулась к окну, вглядываясь в пейзаж, озаренный лунным светом.— Уже поздно. Ты, по-видимому, чего-то хотел? Чего он хотел? Он хотел обнять ее, притянуть к себе, зарыться лицом в душистый шелк ее волос, и, возможно, тогда боль, ни на минуту не утихавшая в его душе, хоть ненадолго оставит его.— Я вижу, что тебе здесь приходится нелегко… Поверь, я бы очень хотел избавить тебя от всего этого, но пока…Она снова обернулась.— Райен, Фалькон-Бруин поразил меня, но совсем не так, как я ожидала. Прежде я даже не представляла, что бывает такая страшная нищета, какую мы увидели у вас в предместье.Он тяжело вздохнул.— Из-за этого в тот вечер за ужином — как, впрочем, и сейчас — изысканные угощения казались мне безвкусными. Я уже сделал кое-что для того, чтобы крестьяне по крайней мере не умирали голодной смертью, но ведь для жизни им нужна не только пища.— Райен, ты должен им помочь.— Ты как будто забыла, что Генрих лишил меня власти… лишил всего. То, что я делаю, должно делаться тайно. Но я не хочу посвящать тебя в подробности: это может навлечь на тебя опасность.Так вот почему его все время нет дома! Он готовится сразиться со своей матерью. Как же она не догадалась об этом раньше? Ревность застилала ей глаза.— Не волнуйся за меня. Делай все, что может помочь твоим подданным, но… — Она коснулась его руки. — Позволь и мне помочь тебе. Я попрошу сэра Хэмфри завтра же плыть домой, погрузить там в трюмы столько зерна и прочей снеди, чтобы твоим людям хватило до будущей весны, и тотчас возвращаться обратно на Фалькон-Бруин.Он взволнованно вглядывался в ее лицо.— Ты правда сделаешь это… для меня?— Я сделаю это для всякого, кто будет нуждаться в моей помощи, Райен, — отстраненно произнесла она.Он провел пальцем по ее щеке.— Таких, как ты, больше — нет, Джиллиана. В мире нет ни одного правителя, чье сердце было бы полно сострадания, как твое. Вероятно, поэтому многим так хочется сокрушить тебя и сломить твой гордый дух.— Ты говоришь о себе?Его палец скользнул к ее губам.— Нет, не о себе. Но, может быть, я опаснее всех твоих врагов.— Ты думаешь, если я выросла в монастыре, значит, у меня нет сил для борьбы? Ошибаешься, Райен. У меня есть силы, и я сумею ими воспользоваться.Его вдруг охватила необъяснимая тоска.— Прошу тебя, будь осторожна, Джиллиана. Здесь кругом слишком много зла, и всех твоих сил может не хватить на то, чтобы его победить. Будь это в моей власти, я бы сегодня же посадил тебя на корабль.— Скажи, ты позволишь мне помочь твоему народу?— Я благодарю тебя, но не могу принять твою помощь, — твердо сказал он. — Фалькон-Бруин — моя страна, и я сам должен спасать ее от гибели.— Райен, когда помощь предложена от чистого сердца, нет ничего зазорного в том, чтобы ее принять. Если ты передумаешь…— Я не передумаю.Неожиданно их взгляды встретились. В глазах обоих стояло воспоминание о тех ночах, когда их тела и души тесно сплетались между собой. Губы Джиллианы раскрылись, Райен потянулся к ней, и они слились в жарком поцелуе.Желание, которое они так долго гасили в себе, стремительно выплеснулось наружу. Они торопились освободиться от сковывающих движение одежд. Райен подхватил Джиллиану на руки и понес к кровати.Без оглядки любовники отдались горячей волне переполнявших их чувств. Их губы снова нашли друг друга, руки Райена гладили и ласкали нежную кожу Джиллианы, вспоминая каждый изгиб ее тела.— Я так долго хотел этого, — приподнявшись, он заглянул ей в глаза. — Я пытался обуздать свое желание, но, как видишь, не смог.Мускулы на его плечах подрагивали под ее пальцами. Он безумно хотел ее — и этого было довольно.— Я рада, что ты пришел, — выдохнула она.— Когда ты рядом, я могу думать только о том, чтобы поскорее прижать тебя к себе, — признался он. — Впервые я обнял тебя по воле короля Генриха, теперь же обнимаю потому, что ты нужна мне как воздух.Они отдались друг другу в безудержном, почти яростном исступлении оба втайне боялись, что им больше никогда не доведется быть вместе. Джиллиана отвечала на каждое его движение, он же, как никогда прежде, думал о том, чтобы полнее утолить ее желание, и находил в этом новое наслаждение для себя.Потом, когда он лежал, отдыхая, тесно прижимаясь к ней, ему казалось, что в него через все поры вливаются ее силы, и он знал, что эти силы понадобятся ему очень скоро, когда ему придется в одиночку ступить на дорогу жизни и смерти. Он многое отдал бы за то, чтобы отослать Джиллиану с острова до того, как у них с матерью произойдет решающее сражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44