Черт тебя возьми, Дженни!
У Дженни вспыхнуло лицо.
— Я вовсе не терлась о тебя! Просто наклонилась, чтобы шепнуть на ухо. — Разозленная, она мгновенно забыла, что прижималась к нему. — Ну, намерены ли мы действовать или так и будем стоять и спорить, пока солнце взойдет?
Они стояли впритык друг к другу в предрассветной полутьме и боролись с могучим приливом желания.
— Один из мужчин сидя спит у костра, — шептал Тай, глядя на губы Дженни. — Второй спит, лежа на земле и завернувшись в одеяло.
— Грасиела между ними, — добавила Дженни. Глаза у нее были прищуренные и холодные, но тело горело. Она была уверена, что пристальный взгляд Тая обжигает ей губы. Она хотела отступить, однако ноги не слушались.
— Мы должны быть готовы к тому, что девчонка помешает нам и бросится защищать своих кузенов.
— Как твоя рука? — спросил Тай, слегка дотронувшись до плеча Дженни. — Ты сможешь владеть ею?
— Рука болит, но проблем с ней не будет. — По крайней мере на этот раз она не унизила себя, повалившись на колени от его прикосновения. — Я возьму на себя того, что лежит на земле, и схвачу Грасиелу. А ты бери того, который сидит у костра. С ним, пожалуй, будут хлопоты.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Я хотел бы поцеловать тебя на счастье, — сказал Тай.
— Бог мой, нет, только не это! — Дженни положила обе ладони Таю на грудь и слегка оттолкнула его. — Ты же видел, что сделало со мной твое прикосновение. Так уж не надо поцелуев. Повернись ко мне задом и давай браться за дело. — Одна только мысль о его поцелуе обожгла ее огнем, и ноги снова стали слабыми. — Черт тебя побери, Сандерс, ты уже столько часов дразнишь меня! — жарко зашептала она, чувствуя, что злится. — Говорю тебе в последний раз: прекрати!
— Да что с тобой? Мне впервые в жизни приходится бороться с эрекцией. Так можно и угробить мужика!
— Так вот ты какой? — сверкая глазами, но стараясь не повышать голоса, проговорила Дженни. — Это ты, а не я, делаешь разные намеки!
Тай негромко выругался. Он уставился на пончо Дженни с таким выражением, словно видел сквозь его ткань, потом вытащил свой пистолет.
— Ты до того меня довела, что я ничего не соображаю. Господи, помоги! Жди моего сигнала. Мы должны начать одновременно.
Дженни ничего не могла с собой поделать. Вглядываясь в полутьме как могла, она пыталась разглядеть, правда ли, что Тай так уж хочет ее? Когда тот увидел, куда она смотрит, то застонал и покачал головой.
— Ну, ты мог и соврать, — заявила Дженни, которой приятно было отметить, что он вовсе не врет.
Она была польщена и немного удивлена тем, что он находится в таком же возбуждении, как она сама. Она тоже достала пистолет, проверила заряд.
— Забудь о похоти и подумай о том кузене, который дремлет у костра. Пошли.
— Ты тоже соберись с духом! — прошипел он и, дотронувшись горячим пальцем до ямочки у основания шеи Дженни, слился с предрассветной мглой.
Дженни пыталась сосредоточиться на предстоящем деле, но мысли упорно крутились вокруг ковбоя с твердым взглядом светлых глаз, его поцелуев и прикосновений. Она готова была поклясться, что шея вокруг того места, до которого дотронулся Тай, горит огнем. Дженни изо всех сил тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Потом медленно двинулась к тлеющим углям костра, пригнувшись и переходя от одного участка невысокой растительности к другому. Она твердо обещала себе, что не испортит дело неуместными воспоминаниями о том, как рука Тая держала ее за грудь.
Еще до того, как она окончательно справилась с этой задачей, Дженни добралась до стоянки и остановилась возле спящего кузена. Подняв глаза, увидела, что Тай подошел к другому кузену, уснувшему у костра. И вот уже он захватил рукой рот кузена и опрокинул его на спину.
Шума при этом почти не было, но тем не менее, когда Дженни перевела взгляд на лежащего на земле мужчину, глаза его открылись, и почти в ту же секунду он выстрелил прямо сквозь одеяло. Если бы Дженни не отклонилась в сторону, этот сукин сын прикончил бы ее. Она сняла пистолет с предохранителя и выстрелила. Отбросив одеяло, схватила пистолет кузена и зашвырнула куда-то в темноту, потом пощупала пульс у него на шее.
— Избавилась, слава Богу!
Сила удара налетевшего на нее из темноты маленького тела опрокинула Дженни на землю. Ругаясь на чем свет стоит и оскалив зубы, она высвободила руку и ткнула дулом пистолета Грасиелу в бок.
— Малышка! Проклятие, я чуть тебя не застрелила!
Дженни с трудом села и хотела было отодвинуть от себя Грасиелу, но та не далась. Не меньше минуты ушло на то, чтобы понять, что девочка вовсе не борется с ней. Грасиела обхватила шею Дженни обеими руками и всем телом прильнула к ней крепче, чем краска к забору. Она всхлипывала и что-то истерически бормотала. Убедившись первым долгом, что Грасиела невредима, Дженни едва не разревелась сама. Тай вынырнул из полутьмы, засовывая в кобуру пистолет. Дженни обменялась с ковбоем взглядом, потом обратила внимание на ребенка.
— Малышка! Говори помедленнее, я не могу разобрать ни слова.
Грасиела отодвинулась от нее на дюйм и обеими руками вытерла мокрые от слез глаза.
— Мои паршивые кузены хотели меня убить!
Дженни хотела повернуть девочку спиной к убитому кузену, но не успела. Грасиела его увидела, но даже не вздрогнула. Она проливала слезы вовсе не по своим кузенам.
Снова повернувшись к Дженни, девочка, широко раскрыв глаза, выпаливала по сто слов в минуту и размахивала руками.
— Они напустили на меня змей! Вот таких больших! — Грасиела расставила руки в стороны, насколько могла. — Потом Карлос хотел меня задушить, но Фавре ему не позволил, они начали драться и убили друг друга. А я так боялась, что ты не придешь, но я знала, что придешь, а ты все не приходила, и я думала, они убьют меня ко всем чертям!
Грасиела снова бросилась в объятия к Дженни, плакала и цеплялась за нее изо всех сил. Дженни всплеснула руками, потом стала успокаивать ребенка, похлопывая по спине и думая при этом, как это удивительно и прекрасно — чувствовать у себя в объятиях теплое тельце.
— Все прошло, — повторяла она снова и снова. — Я здесь, и ты в безопасности. Никто тебя не тронет.
Подняв голову, Дженни увидела, что хмурый Тай стоит перед ней, уперев кулаки в бока.
— В чем дело? — спросила она, в свою очередь нахмурив брови.
— Ты слышала, что сказала моя племянница?
— Она сказала, что кузены собирались ее убить. Она наконец поверила тому, что я с самого начала говорила ей об этих вонючках.
Дженни не понимала, по какому поводу гневается Тай.
— Она сказала, что паршивые кузены собирались убить ее ко всем чертям.
— Да, но, слава Богу, им это не удалось. Кажется, эти ублюдки и в самом деле предпринимали такие попытки. Ты слышал, что она говорила? Они, эти сукины сыны, напустили на нее змей. Змей!
— Дженни, моя племянница употребляет такие слова, как «паршивые» и «ко всем чертям».
Он уставился на Дженни, потом перевел многозначительный взгляд на вздрагивающую спину Грасиелы.
— Грасиела, перестань плакать. — Дженни попыталась оторвать девочку от себя. — Ты сжала мою раненую руку, и мне чертовски больно.
Грасиела неохотно разжала руки и отступила на шаг. Она смотрела теперь то на Тая, то на Дженни.
— Они все мертвые?
— Эти люди больше никогда не причинят тебе вреда, — мягко проговорил Тай; он сел перед Грасиелой на корточки, пристально вглядываясь в ее лицо. — С тобой все хорошо?
На этот раз Грасиела бросилась на шею ковбою, разразившись новым потоком слез, перемешивая всхлипывания с невнятным рассказом о змеях, невероятно длинных и толстых. Вначале у Тая был такой же растерянный вид, как у Дженни, когда Грасиела кинулась ей на шею, а затем он сделал то же, что и Дженни. Прижал к себе ребенка, похлопал по спине и забормотал слова утешения.
— Я так испугалась этих чертовых змей. Одна хотела заползти мне на ногу и…
— Детка, подожди. Послушай одну минутку. — Тай слегка отодвинул Грасиелу от себя, чтобы посмотреть ей в глаза. — Воспитанные маленькие леди не должны говорить такие слова, как «чертовы змеи».
Так вот из-за чего он старается! Дженни вскочила на ноги, отряхнула пыль со своей шляпы и водрузила ее на голову.
— Дженни все время говорит «чертовы», — ответила Грасиела, глядя то на Тая, то на Дженни.
Дженни отвернулась.
— Ты же знаешь, что твоя мама не хотела бы, чтобы ты говорила такие слова, — сказал Тай, отвода за ухо Грасиелы выбившуюся у нее из прически прядку волос. — А я знаю, что твой папа и твоя бабушка Эллен тоже не хотели бы, чтобы ты ругалась и говорила плохие слова. Думаю, что и Дженни этого не хочет, — добавил он, бросив на эту последнюю весьма ядовитый взгляд.
Втянув щеки, Дженни запрокинула голову и посмотрела на небо. Почти все звезды уже побледнели, но не звезда Маргариты. Эта звезда всегда угасала последней. Ее холодный, ровный луч тянулся к Дженни.
«Вот видишь, Маргарита, — думала Дженни, — она уже разговаривает, как я. А чего ты ждала? Ты знала, что я вовсе не из тех красноречивых дамочек, шибко образованных, которых называют словами „синий чулок“, а все-таки выбрала меня. Погонщики мулов — известные мастера ругаться: работа вынуждает. И это не моя вина».
Да, это так. Маргарита знает.
— Дженни! — обратился к ней Тай голосом, полным благородного негодования.
Так. Он загнал ее в угол. И не намерен дать ей увильнуть от ответа.
— Он прав, — хмуро произнесла она, обращаясь к Грасиеле. — Больше так не говори. В следующий раз, как только ты выругаешься, я вымою тебе рот с мылом. Слышишь?
Грасиела вздернула подбородок, в глазах запылало голубовато-зеленое негодование.
— Это несправедливо. Ты же говоришь так.
Тай усмехнулся, наблюдая, как Дженни переминается с ноги на ногу.
Красные пятна вспыхнули у Дженни на щеках, она принялась забрасывать землей угли в костре мексиканцев. Глаза у нее обратились в щелочки, когда она прошипела Таю:
— Воображаешь, что ты такой воспитанный и можешь поучать других. Лучше бы на себя поглядел, ковбой! — Она быстро взмахнула здоровой рукой. — У нас тут два мертвых кузена. Тебя не волнует, что твоя драгоценная племянница глазеет на двух окровавленных покойников? Где уж там, ведь ты, прямо как надутый проповедник, озабочен тем, что девчонка употребила бранное слово. Может, твои чертовы… — Дженни запнулась и сдвинула брови, заметив на лице у Грасиелы выражение триумфа. — Даже я знаю, что детям ни к чему сидеть у костра рядом с двумя трупами.
Тут она допекла его, это уж точно! Стоит только глянуть, как он покраснел. Тай резко вскочил и повернул Грасиелу так, чтобы она не видела убитого кузена.
— Ладно, это и вправду неподходящее дело. Но слушай меня хорошенько. Тебе никогда в жизни не удастся найти мужчину, который меньше моего похож на проповедника, — прорычал он. — Если бы здесь не было моей племянницы, я бы тебе показал, с каким мужчиной ты имеешь дело!
Жаркий взгляд, брошенный им на Дженни, заставил ее задрожать всем телом. Господи, это же невероятный мужик! Твердый, как железнодорожный костыль. Просто не верится, что такого мужчину неудержимо тянет к ней.
Почти опьянев от радости, Дженни наклонилась к Грасиеле и взяла ее за руку.
— Пора в дорогу, малышка. Поехали.
Девочка подняла на нее заплаканные, покрасневшие глаза, и Дженни подумала, что Грасиела, должно быть, спала не больше часа, с тех пор как попала в руки кузенов.
— Мы похороним Хорхе и Тито? — спросила Грасиела.
— Ты считаешь, что мы должны это сделать?
— Еще чего не хватало! — буркнул Тай.
— Я тебя не спрашивала. — Дженни посмотрела на Грасиелу. — Это твое дело. Но прежде чем ты решишь, я скажу тебе два слова. Змеи. Удушение.
Тай сделал шаг вперед.
— Нельзя, чтобы ребенок принимал такое решение. Это слишком большая ответственность.
— Ничего подобного. — Дженни дотронулась указательным пальцем до макушки Грасиелы. — Ну, как нам быть?
Грасиела вздернула подбородок, распрямила плечи и направилась к лошадям.
— Ты не туда идешь, — окликнула ее Дженни. — Наши лошади вон там.
Грасиела повернулась и пошла в нужном направлении. Когда она проходила мимо Дженни, та одобрительно похлопала девочку по плечу:
— Правильный выбор.
— Это ты говоришь «чертов», — неожиданно огрызнулась Грасиела и, не останавливаясь, прошествовала дальше.
Дженни нахмурилась и подняла голову к посветлевшему небу, где, как ей казалось, еще видна была звезда Маргариты. И если звезда может выглядеть недовольной, то именно так выглядела эта.
«Ну ладно. Я два раза теряла ребенка. Мне очень стыдно. Но ведь я ее вернула, правда? — Дженни сощурилась и выпятила подбородок. — А теперь насчет ругани. Я такая как есть. Ты не можешь ждать, чтобы я переменилась в угоду ребенку. Наверное, и тебе приходилось ругнуться разок-другой, а?»
Но Дженни не могла себе этого представить. Ни одно бранное слово не слетело с изысканно-красивых, благородных уст Маргариты, ни разу за всю жизнь. Маргарита упала бы в обморок, если бы услышала такое слово от маленькой дочери. Тяжелый вздох вырвался из груди Дженни, из самой ее глубины. Она в досаде ударила кулаком по бедру. Ей надоело отвечать за ребенка! Жизнь ее совершенно переменилась, и проблемы выскакивают отовсюду, словно собаки в деревне.
Когда Дженни подошла к лошадям. Тай уже сидел в седле, держа перед собой Грасиелу.
— Если мы поедем хорошей рысью, то доберемся до железной дороги к тому времени, как подойдет следующий поезд на север, — сказал он.
— А если мы его упустим? — уныло спросила Дженни, заслоняя рукой глаза от сияния зари. Тай пожал плечами.
— Тогда нам придется найти убежище в ближайшей деревне и подождать.
— И кто-нибудь из этой деревни уже сообщил Луису и Чуло, что кузены захватили ребенка.
— Возможно. Но они ведь не знают, что мы вернули ее.
Он снова был прав. Дженни это не нравилось.
Если бы они ехали только вдвоем, то добрались бы до железной дороги, прежде чем поезд свистнул и укатил. Но с Грасиелой быстро двигаться не получалось.
Как только стало ясно, что поезд они упустили, Тай подъехал к Дженни и показал на виднеющийся в отдалении дым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41