Рядом с ней Мэдди чувствовала себя неуклюжей деревенщиной. А леди Кэролайн вообще казалась точной копией своей матери. Неудивительно, что графиня была несколько испугана предстоящими ей попытками превратить рослую и угловатую дочь Калеба Харкура в элегантную фарфоровую куколку, которые так ценились в английском высшем свете.– Не принимайте планы моего отца слишком близко к сердцу, миледи, – проговорила Мэдди. – Это всего лишь его очередная причуда. Но, поверьте, он умный человек. Он скоро поймет, что его идея безнадежна, и откажется от нее.– О, мисс Харкур, не говорите так! Кровь отхлынула от лица леди Урсулы, а леди Кэролайн уронила чашку на блюдце. Две пары бледно-голубых глаз уставились на Мэдди в абсолютном ужасе. Но в чем дело? Мэдди не понимала, почему их так напугала мысль о том, что Харкур может отказаться от своего “плана”.– Его идея вовсе не безнадежна, дорогая моя, – заявила леди Урсула, прижимая руку к своей взволнованно вздымающейся груди.– Гарт старается изо всех сил. Планы вашего отца уже начали воплощаться в жизнь, – добавила леди Кэролайн. Глаза ее, по-прежнему округлые от страха, метались по элегантной гостиной лондонского дома Рэмсденов, словно все украшавшие ее картины и безделушки могли в мгновение ока исчезнуть, как по волшебству.Мэдди вздохнула. Очевидно, придется согласиться со всеми “планами”, чтобы не обидеть этих прекрасных людей.– Я высоко ценю ваши усилия, миледи. – Мэдди сделала паузу, тщательно подбирая слова. – Но, надеюсь, мы избежим многих неприятностей, если я буду с вами полностью откровенна. Мне кажется, что все эти планы в первую очередь полностью изменят мою жизнь, а не жизнь моего отца.Леди Урсула, последовав примеру дочери, уронила чашку на блюдце.– Ну, конечно же, дорогая моя! – задохнувшись, воскликнула она. – И мы хотим, чтобы вы были счастливы!– Едва ли мы имеем возможность желать вам иного, – неожиданно добавила леди Кэролайн, но, тут же умолкла под укоризненным взглядом матери.Мэдди сочла за благо проигнорировать эту краткую, но красноречивую вспышку. Судя по всему, леди Кэролайн не чувствовала себя так крепко связанной узами чести, как прочие члены семьи Рэмсденов.– Говорите же, дорогая моя! Мы вас очень внимательно слушаем, – ласково проговорила леди Урсула.Мэдди опустила взгляд на чайную чашечку из тонкого фарфора.– Ну, во-первых, миледи, честно говоря, я терпеть не могу чай. Поэтому ваша идея представить меня дамам из высшего света, устроив серию чаепитий, меня не привлекает. Видите ли, чай не очень-то популярен во Франции. Я привыкла к кофе. Крепкому черному кофе. – Мэдди сдержала желание сообщить своим собеседницам, что французы окрестили чай, этот любимый английский напиток, “кошачьей мочой”. Она понимала, что графиня едва ли оценит юмор этого сравнения.– Далее, что касается всех этих уроков, которые вы обсуждали с моим отцом, – продолжила она. – Научиться танцевать я вовсе не против. Особенно мне хотелось бы научиться танцевать вальс. В Лионе я однажды видала, как танцуют вальс, и мне это очень понравилось.Больше всего ее, разумеется, привлекала надежда, что в один прекрасный день она будет вальсировать в объятиях Тристана.– Я уже договорилась с учителем танцев, который, в числе прочего, обучает и вальсу, – ответила леди Урсула. – Но, разумеется, прежде чем вы сможете танцевать на балах, вы должны получить разрешение патронесс клуба Олмака.– Вы, должно быть, шутите, миледи! Кто такие эти патронессы, чтобы указывать мне, что я могу, и что не могу делать?!– Вот и я так же считаю, – вмешалась леди Кэролайн. – Эти старые драконши до сих пор не допускают меня на балы! И до чего же я на них зла!Леди Урсула строгим взглядом велела своей дочери умолкнуть.– Леди Джерси и прочие патронессы устанавливают правила высшего света. Правила, с которыми я совершенно согласна. Тебе едва исполнилось восемнадцать лет, Кэролайн! Ты еще слишком молода и невинна, чтобы танцевать все эти скандальные танцы. Я лично никогда не вальсировала. И надеюсь, что и впредь никогда не буду.– Ты просто слишком старомодна, мамочка! Именно потому, что я так молода, мне хочется всех этих волнующих развлечений, пока я еще способна наслаждаться ими! – Леди Кэролайн сердито тряхнула золотыми кудрями, на основании чего Мэдди заключила, что младшая представительница семейства Рэмсденов не наделена столь кроткой натурой, как ее брат и мать.Леди Урсула смерила свою дочь взглядом, означавшим конец дискуссии о вальсе, и Мэдди сделала еще один вывод о характере графини. При всей кротости и добродушии, леди Урсула умела настоять на своем.– Итак, мисс Харкур, вопрос об уроках танцев мы уладили, – подытожила графиня, не обращая внимания на то, что леди Кэролайн обиженно надула губки. – Что касается других важных умений, которые вам предстоит приобрести…– В этом-то и состоит главная проблема, миледи. – Мэдди доела бисквит и отставила тарелку. – Акварель меня просто не интересует, а голос у меня хуже, чем у вороны, поэтому тратить время и деньги на уроки пения было бы просто бессмысленно. Поскольку же я не намерена тратить десять часов в день на занятия, то уверяю вас: сезон окончится гораздо раньше, чем я продвинусь в упражнениях на фортепиано дальше гамм. – Взгляд Мэдди упал на пяльцы, стоявшие рядом со стулом леди Урсулы. – Боюсь, вышивание тоже не для меня. Я слишком нетерпелива. Однажды я попробовала вышивать… но кончилось тем, что плоды этой попытки отправились в камин.Леди Урсула изумленно приподняла брови:– Но, дорогая моя, чем же тогда вы занимаетесь целыми днями?– О, не беспокойтесь, миледи! У меня дел побольше, чем у кота в амбаре, кишащем мышами. Я обожаю читать, а у отца – великолепная библиотека, за которую мне не терпится приняться. – И мысленно прибавила: “А в памяти Лакомки хранятся бесчисленные рецепты, которым он собирается научить меня… но об этом здесь лучше умолчать”.– Ах да, ваше чтение, – без особого энтузиазма подхватила леди Урсула. – Сын говорил мне, что вы необычайно умны. Насколько я его поняла, вы не только читали пьесы мистера Шекспира, но и переводили их на французский язык!– Вообще-то я переводила их на французский, немецкий и итальянский, – улыбнулась Мэдди. – Знаете ли, просто для развлечения. И честно говоря, это доставило мне огромное удовольствие.Леди Урсула побледнела.– О Господи! Думаю, лучше оставить это нашей маленькой семейной тайной. Не годится заявлять направо и налево, что вы “синий чулок”.Вот, опять это слово. Мэдди задумчиво нахмурилась: – Насколько я поняла из ваших слов, в высшем свете не любят образованных женщин.– Точнее сказать – женщин, которые слишком много читают.– О конечно, миледи. Я все поняла. А поскольку мне известно, что в свете не одобряют также и деловых людей и даже аристократов, которые пользуются своим умом, который даровал им le bon Dieu, то у меня остается только один вопрос относительно этого избранного общества.– И какой же, дорогая моя?Мэдди глубоко вздохнула:– Не могу понять: как все эти безмозглые аристократы еще не умерли от скуки? *** Тристан оторвался от вчерашнего выпуска лондонской “Таймс” и взглянул на сестру.– Леди Урсула говорит, что в последние три недели, пока я ездил в Бельгию по поручению лорда Каслри, Гарт и Мэдди Харкур были неразлучны, – внезапно заметил Тристан, когда Кэролайн села за стол напротив него.– Мама, как всегда, преувеличивает, – проговорила она. – Гарт водил ее только на два музыкальных четверга леди Фэйвершем… больше он никуда не может пойти с ней, пока она не научится танцевать. Впрочем, он почти каждый день ходил с ней на прогулки. – Кэролайн хихикнула. – Боюсь, за последние три недели наш бедняжка Гарт узнал о Лондоне в десять раз больше, чем за все двадцать семь лет своей жизни. Сначала мисс Харкур упросила его сходить с нею в Британский музей посмотреть на барельефы Элгина Барельефы Элгина – мраморные детали из фриза Парфенона работы Фидия, вывезенные английским дипломатом графом Томасом Брюсом Элгином из Греции в 1803 г. и проданные Британскому музею

…Тристан отложил газету:– Гарт ходил смотреть на барельефы Элгина? Да еще и в обществе женщины? О Боже!– Само собой, он был потрясен до глубины души, тем более что мисс Харкур нашла эти барельефы совершенно очаровательными и настояла на том, чтобы осмотреть их во всех подробностях. Видел бы ты, с каким выражением лица он рассказывал об этом маме. “Несколько лошадей – вот, в сущности, и все, что там есть, не считая уймы отвратительных голых тел, половине из которых недостает рук или ног”, – гримасничая, повторила Кэрри.Тристан невольно ухмыльнулся при виде столь точной пародии на своего чопорного сводного брата.– Потом она потащила его в собор святого Павла, – продолжала Кэролайн, – который Гарт весьма удачно окрестил “унылой грудой старых камней”, а потом – в Тауэр, где Гарт едва не избил смотрителя за то, что тот так дурно содержит бедных животных, выставленных там. А потом они целый день провели в книжной лавке Хэтчарда. Можешь себе представить, каково пришлось бедному Гарту! На моей памяти он открывал книгу только однажды, чтобы вложить туда цветок, которым леди Сара украсила прическу на свой дебют. – Кэрри испуганно прижала пальцы к губам. – Ох! Надо быть осторожнее, а то еще наболтаю лишнего.– Это точно! – задумчиво нахмурился Тристан. – Леди Урсула сказала, что Мэдди пила с вами чай. Ты нашла с ней общий язык?Кэролайн склонила голову набок, обдумывая этот вопрос.– Ну, в общем, да. Честно говоря, до знакомства с ней я была готова ее возненавидеть. Но, как ни странно, она мне очень понравилась! Такая умная, такая интересная! И потрясающе честная! И настолько точно знает, чего хочет, а чего – нет! – Глаза Кэролайн лукаво блеснули. – Знаешь, у мамы просто волосы встали дыбом, когда она отказалась брать почти все уроки, необходимые, чтобы превратить ее в настоящую английскую леди. Одним словом, она совсем не похожа на тех глупых девиц, с которыми я общалась в школе мисс Хайклифф, да и на дочек маминых титулованных подруг. Более оригинальной девушки я еще не встречала. И я уверена, что мы с ней скоро подружимся.Красочное описание сестры настолько соответствовало тому, что Тристан и сам думал о Мэдди Харкур, что у него опять привычно защемило сердце.– Значит, ты довольна, что она станет женой Гарта, несмотря на то, что у них не обнаружилось общих интересов?Улыбка исчезла с лица Кэролайн.– Нет, этого я не говорила. Мне даже трудно вообразить, чтобы два человека настолько друг другу не подходили. Гарта она пугает до дрожи, а сама, должно быть, скучает рядом с ним до зевоты.– Я и сам задумывался, поладят ли они.– Поладят? Ты шутишь! Между ними просто нет ничего общего, и это бросается в глаза каждому… кроме мамы, разумеется. Она, как всегда, закрывает глаза на правду, когда та оказывается слишком суровой.Тристан отодвинул стул, поднялся и подошел к окну, уставившись на улицу внизу невидящим взором:– Сначала я надеялся, что мне это только показалось… я надеялся, что они смогут ужиться друг с другом… не только ради Гарта, но и ради Мэдди, – печально проговорил он. – Но с каждым днем я только тверже убеждался в том, что ее брак с Гартом будет ужасной ошибкой. Можешь себе представить, как я себя чувствовал, понимая, что везу ее домой лишь для того, чтобы она оказалась в ловушке?– Думаю, ты сильно мучился. Как и всякий человек чести.Тристан грохнул кулаком по дубовому подоконнику:– Тысяча чертей! От такого кошмара кто угодно сбежит в Индию или еще куда подальше!Кэролайн вытаращила глаза:– Так вот почему ты отправился в Бельгию с этим поручением от лорда Каслри! А я то думала, зачем ты так спешно опять отправился на континент, не успев толком отдохнуть от путешествия! – Ахнув от неожиданно осенившей ее мысли, Кэрри уставилась на брата. – О Трис! Только не говори, что ты влюбился в нее! – Вскочив из-за стола, она со стоном бросилась ему на шею. – Но ты действительно влюбился! Все, я поняла. И не пытайся это отрицать. У тебя все на лице написано.Тристан и не пытался. Боль в его сердце была слишком сильна, чтобы и дальше таить ее от всего мира.– Вы идеально подходите друг другу, – прошептала Кэрри, уткнувшись лицом в его грудь. – Неужели ты не можешь убедить в этом ее отца?– В чем убедить? В том, что его драгоценная дочь будет лучше себя чувствовать в качестве супруги безымянного бастарда, чем в качестве графини Рэнда? Сомневаюсь, что какой-либо отец способен усмотреть логику в подобном заявлении.– Но ведь она тоже в тебя влюблена! Теперь я это поняла! Когда Мэдди была у нас в гостях, она только о тебе и говорила! И всякий раз, когда упоминали твое имя, она просто вспыхивала от счастья. – Подняв голову, Кэролайн заглянула брату в глаза. – Надеюсь, я не выдала тебе ничего такого, чего бы ты не знал сам?– Какое-то время я подозревал, что Мэдди считает, будто влюбилась в меня. Но она очень сильная девушка и, в своей особой манере, на удивление практичная. Она способна оправиться от любой душевной боли и, в конечном счете, обернуть любое страдание себе во благо.– А, кроме того, она весьма независимая, – заметила Кэролайн. – Боюсь, она не захочет выйти замуж за человека, которого не любит.Тристан покачал головой.– Разумеется, поначалу она будет упираться, – с горечью проговорил он, – но рано или поздно согласится с отцом. А что ей остается? У Харкура все деньги, и нам приходится плясать под его дудку.– Если он заставит Мэдди вступить в брак против ее воли, то тем самым заслужит только ее ненависть. И неважно, сколько денег мы при этом получим, – заявила Кэролайн. – Мэдди показалась мне не способной на легкую перемену привязанностей. Да и ты, подозреваю, влюбляешься не так уж часто и не так уж легко. – Глаза Кэрри сверкнули от слез. – Неужели этот купец настолько бесчувственный, что считает, будто любовь – это какая-то болезнь, которую можно вылечить медом и валерианой? Если бы это было так, то Гарт не ходил бы до сих пор с видом побитого щенка, а Сара не являлась бы несчастным бледным призраком на балах, где когда-то они танцевали вдвоем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32