– Николас, я должна кое-что тебе сказать. – Глори села в постели и повернулась лицом к мужу.
Блэкуэлл накручивал на палец ее непокорный локон.
– Да, милая?
– Это касается нашего ребенка.
– Не нужно говорить об этом сейчас. Подождем, когда ты будешь готова.
– Мне кажется, такое время никогда не наступит.
Николас поднес к губам ее ладонь, стараясь утешить, если не словами, то лаской.
– Я напрасно обвиняла в случившемся тебя, – заговорила Глори, – ты ни в чем не виноват. – Она судорожно перевела дыхание и отвернулась, чувствуя нестерпимую боль, начавшую было затихать.
– Глори, послушай… – Капитан сел в постели рядом с женой и сжал ее похолодевшие руки.
– Пожалуйста, дай мне закончить. Я знала, все не так просто. Доктор предупреждал, что ребенок занимает неправильное положение, и советовал быть предельно осторожной. Я никому об этом не рассказывала, даже тете Флоу, потому что не поверила в опасность. Конечно, старалась беречься, но, видно, недостаточно. Виновата в случившемся я, а не ты или еще кто-то.
Глори не замечала, что плачет, пока Николас не привлек ее к своей груди.
– Я хочу, чтобы ты перестала винить себя. Мы не знаем точно причины случившегося. Значит, на все воля Божья. У нас будут другие дети, работа над этим, как ты знаешь, уже началась.
Женщина улыбнулась сквозь слезы.
– Да.
– Конечно же, да. – Он припал щекой ко лбу жены. – И я намерен добиваться осуществления цели, используя для этого любую возможность. – Николас повернул Глори к себе и крепко поцеловал ее, доказывая правоту своих слов.
Когда они, наконец, вышли из спальни, день начинал клониться к вечеру.
– Я хочу, чтобы твои вещи перенесли в нашу общую комнату.
Эта просьба и обрадовала, и испугала Глори. С каждым днем она все сильнее привязывалась к мужу. Выбор сделан, причем, как всегда, вместо нее решил Николас. К своему удивлению, молодая женщина поняла, что это ей даже нравится. Дальнейшие размышления прервал громкий стук во входную дверь.
На пороге стояла красивая, элегантно одетая и причесанная женщина под руку с франтовато одетым джентльменом, выглядевшим на несколько лет старше спутницы. Дама пронеслась мимо озадаченного Айзека так стремительно, что тот не успел преградить ей путь. Глори переводила взгляд с Николаса, ставшего чернее тучи, на незнакомку, буквально пожиравшую его глазами, и мужчину, который был откровенно раздосадован происходящим.
– Николас, дорогой, – проворковала женщина низким грудным голосом. Ее глубоко декольтированное дорожное платье с множеством рюшей открывало значительную часть груди. Темные волосы незнакомки блестели в солнечном свете, падавшем сквозь все еще открытую дверь, а белоснежная кожа казалась мягкой и нежной. Она была на несколько дюймов ниже Глори и несколько полнее.
– С нами приключилось самое ужасное, что только могло случиться, – продолжала женщина. – Наш экипаж сломался всего в нескольких милях отсюда. К вам мы приехали на попутной подводе с сеном. Наш кучер сказал, что экипаж исправят только завтра, и я уверена, ты не будешь возражать против нашего вторжения. Просто не знаю, где бы мы еще могли остановиться. – Развернув расписной веер, незнакомка принялась обмахиваться им.
– Ведь ты не против, правда?
Николас так долго не отвечал, что Глори начала беспокоиться.
– Разве можем мы с женой отказать в помощи двум старым друзьям? – сказал, наконец, он. – Айзек, проводи мистера и миссис Педигри в красную комнату. Надеюсь, вам там понравится.
– Спасибо тебе, старина, – заговорил мистер Педигри. – Просто не знаю, что могло случиться с этой проклятой коляской. Только что была в порядке, и вдруг… – Он беспомощно пожал своими худыми плечами. Глори показалось, что на лице его спутницы мелькнула довольная улыбка.
– Николас, – укоризненно произнесла миссис Педигри, – где твои манеры? Познакомь же нас со своей прелестной женой.
Глори как раз собиралась обратиться к мужу с такой же просьбой, испытывая смущение от контраста между ее скромным платьем из саржи и великолепным шелковым платьем гостьи.
– Прости мою забывчивость, Кристен, – произнес Николас с иронией. – Познакомьтесь, это моя жена Глори. Дорогая, это Артур и Кристен Педигри.
– Очень приятно, мадам. – Галантно поклонившись, Артур поцеловал руку хозяйки дома.
– Рада познакомиться с вами обоими.
– Не правда ли, она очаровательна, Николас? – защебетала Кристен. – Мы совсем не ожидали встретить здесь такое прелестное создание.
Глори вспыхнула, догадавшись о том, что имела в виду эта женщина.
– Почему ты не привозишь ее в город? Уверена, ей до смерти наскучила мрачная деревенская жизнь.
– Мне очень здесь нравится, миссис Педигри, – уверила ее молодая женщина и, наверное, в сотый раз, подумала – что-то здесь не так.
– Зовите меня просто Кристен. Надеюсь, мы подружимся.
– Да, Кристен.
– Почему бы вам сейчас не пройти за Айзеком? – предложил Николас. – Думаю, небольшой отдых вам не помешает. Увидимся позже. Ужин в восемь. Я предупрежу повара, что вы будете ужинать с нами.
– Прекрасно, – согласился Артур. – До вечера.
Айзек велел слуге внести вещи гостей, а сам повел их наверх.
– Кто они такие, Николас?
Супруги сидели за столом, накрытым к завтраку, хотя начинали сгущаться сумерки. Перекусив холодным мясом, фруктами и сыром, Глори пила чай, а Блэкуэлл потягивал вино.
– Просто знакомые. Люди, с которыми я общаюсь, бывая в городе.
– И ничего больше? – допытывалась жена.
Николас медленно поднял глаза, словно принимая какое-то решение.
– Ты уверена, что хочешь это знать?
Глори невольно напряглась.
? Да.
– Я мог бы сказать тебе, что это просто друзья семьи. Мог бы наговорить массу правдоподобных вещей, но солгал бы. Кристен Педигри – та женщина, одежда которой находилась на борту «Черной ведьмы».
– О, Боже. – Глори схватилась руками за горло.
– Я уже говорил тебе раньше, она ничего для меня не значит. Мы не виделись уже много месяцев. Никто не приглашал ее сюда. Я люблю только тебя. Верь мне.
Глори смотрела в окно на аккуратные лужайки, сбегающие к реке. Вдоль берега ходили, громко гогоча, белоснежные гуси.
– Я никогда не давал монашеских обетов, у меня, как и у любого другого мужчины, есть желания. А Кристен хотела – нет, даже больше, чем просто хотела – удовлетворять их.
– Она красивая.
– Да, но тебе и в подметки не годится.
– Мне больно думать о том, чем вы с ней занимались…
– Ты хочешь сказать, тем же, чем и мы этой ночью?
Глори промолчала.
– Этой ночью мы любили друг друга. Я спал со многими женщинами, но ни одну не любил.
Глори хотела верить, хотела всем сердцем. Она знала, что умрет, если потеряет его снова.
– Ты мне не веришь?
– Я… я не знаю.
Николас почувствовал, что теряет самообладание. Схватив салфетку, лежащую у него на коленях, он скомкал ее и сказал резко и холодно, сам того не желая:
– Уже несколько месяцев я люблю тебя, хочу тебя, стараюсь делать только то, что хочешь ты. Пытаюсь доказать, что у меня нет ничего дороже тебя. Большего мужчина сделать не в состоянии. Я поклялся, что никогда не стану таким жалким рабом женщины, как мой отец, никогда не буду одержим любовью. Но ты заставила меня нарушить эту клятву. Я устал доказывать тебе то, что ты должна чувствовать сердцем. – Швырнув скомканную салфетку на пол, Блэкуэлл отодвинул стул в сторону. – Люби меня таким, какой я есть, Глори, или не люби вообще. Поступай, как знаешь. – Николас, не оглядываясь, выбежал из комнаты.
Сердце Глори сжалось. Глядя на удаляющегося мужа, она думала, что Николас прав, он сделал все, чтобы доказать свою любовь и заслужить доверие. Ни разу еще не обидел ее после той крупной ссоры. И все же… Как хочется быть уверенной! А тут еще эта Кристен Педигри.
Остаток дня прошел, как во сне. Хотелось пойти к мужу, поговорить с ним откровенно. Но что сказать ему? Можно солгать, что верит каждому его слову, как было раньше. Но это всего лишь ложь. Вместо этого Глори надела к ужину роскошное платье из серебристо-голубого атласа с глубоким декольте. Она могла не верить Николасу, но любить не переставала. И уж тем более, не собиралась уступать его этой вертихвостке! Когда дело касалось женского соперничества, Глори всегда оказывалась на высоте. Сегодня Кристен Педигри познакомилась с серой деревенской мышкой. Вечером ее взору предстанет ослепительная красавица из поместья Саммерфилд.
Когда молодая женщина спустилась вниз, Николас уже ожидал ее в прихожей. Как она и ожидала, рядом с ним стояли Артур и Кристен. Было достаточно беглого взгляда на помрачневшее лицо брюнетки, чтобы понять: победа в первом раунде уже одержана.
Капитан, совершенно не ожидавший такого оборота событий, сначала нахмурился, косясь на слишком смелое декольте, но на смену мрачности скоро пришло радостное изумление.
– Вижу, ты во всеоружии и готова к сражению, – прошептал он жене на ухо.
– Есть вещи, за которые стоит сражаться.
Взгляд мужчины стал еще более теплым.
– Вижу, Николас, ты по-прежнему знаешь толк в одежде, – заметила Кристен. Артур пропустил слова жены мимо ушей, но Николас снова помрачнел. Глори взяла мужа под руку, несколько ошарашенная заявлением столь интимного характера.
– Мадам, вы выглядите просто восхитительно, – сказал Артур. – Капитану Блэкуэллу всегда везло на красивых женщин.
– Уверяю тебя, Артур, – сухо заметил Николас, – теперь меня интересует единственная красивая женщина – моя жена. – По глазам читалось: даже если она мне не верит.
– Какая жалость, – произнесла Кристен со вздохом. – Скольких женщин разочарует это известие!
Серые глаза Блэкуэлла так потемнели, что казались черными.
Когда брюнетка улыбнулась Николасу, Глори показалось, что сердце стиснул холодный железный обруч. Такой ревности она никогда не испытывала.
На ужин были голуби, свежепойманный палтус, густой ароматный соус, свежие овощи и легкий десерт. Николас был с женой вежлив и внимателен, а с Кристен – сдержан и холоден. Изо всех сил стараясь держать себя в руках, Глори обменивалась колкостями с темноволосой женщиной, заигрывающей с капитаном.
– На вас такое красивое платье, – сказала она Кристен, – похоже, не только Николас знает толк в одежде, или, может быть, вы покупали его сами?
Кристен вздернула подбородок.
– Я приобрела это платье у мадам Ласерж в Париже. Артур хочет видеть на мне только самое лучшее.
– Не сомневаюсь в этом.
Блэкуэлл наблюдал за женой, старательно скрывая улыбку, и Глори пыталась догадаться, о чем он сейчас думает.
– Я решил последовать твоему совету, Кристен, – объявил Николас в конце ужина. – Мы с Глори проведем некоторое время в городе. Уитморы дают бал. Думаю, лучшего места, чтобы представить молодую жену, не найти.
Глори отпила глоток вина, скрывая удивление и пряча внезапно возникшую в руках дрожь.
Для Кристен это заявление тоже оказалось полной неожиданностью.
– Это повлечет всякого рода разговоры.
Вспомнив ужасные недели в Нью-Йорке, когда ее изгнали из общества и сделали объектом насмешек, молодая женщина ощутила слабость. Она подумала, знает ли Кристен Педигри историю с «капитанской подстилкой». Многозначительная улыбка брюнетки говорила, что ей все известно, и Глори с трудом сдерживалась, чтобы не выскочить из-за стола.
– Мы непременно навестим, вас. Если, конечно, вы не будете слишком заняты. – Она перевела взгляд на Артура, который, наконец, оторвался от десерта.
– Глупости! – воскликнул тот. – У нас уйма времени. Жаль только, что я бываю дома не слишком часто.
– Действительно, какая жалость! – подыграла Глори. – И чем, интересно, вы занимаетесь в отсутствие мужа?
Кристен натянуто улыбнулась и взглянула на Николаса.
– Откровенно говоря, я действительно была несколько одинока в последнее время. – Вздохнув, она кокетливо захлопала длинными черными ресницами. – Думаю, мне следует почаще видеться со своими старыми друзьями.
Глори хотелось наброситься на нее. Пришлось отпить глоток вина, чтобы немного успокоиться. Ужин закончился в молчании, после чего хозяйка дома встала из-за стола, чтобы уйти, сославшись на головную боль.
– Пожалуй, нам всем пора расходиться, – поспешил заметить Николас, крепко держа жену за руку.
По лестнице поднимались все вместе, сначала Блэкуэллы, за ними – чета Педигри. Когда же Глори собралась было остановиться перед дверью в свою комнату, Николас настойчиво потащил ее дальше.
– Не будем рисковать, – прошептал он едва слышно. – Я хочу, чтобы они были абсолютно уверены, что ты спишь со мной.
Глори хотела протестовать, но Блэкуэлл начал целовать ее, не ожидая, пока гости скроются за углом. Взбешенный, он втащил жену в комнату.
– Мне казалось, мы договорились. Отныне ты будешь спать здесь.
– А как быть с моими вещами?
– Я не стал переносить их сегодня, не хотел, чтобы Педигри узнали, что мы спали врозь. Мы сделаем это после их отъезда.
– Надеюсь, ты не собираешься спать со мной, ведь твоя… твоя любовница находится в этом доме!
– Ты хорошо знаешь меня, и, думаю, понимаешь, что именно я собираюсь делать. Кристен Педигри – больше не моя любовница. У меня есть только ты, моя любовь и моя жена.
– Что ж, хорошо. Но учти, я буду спать на диване. – С этими словами Глори подошла к дивану и, как была в платье, растянулась на мягком бархате.
– У вас, мадам, – заявил Николас, – очень короткая память. – Он направился к дивану, взял жену на руки и опустил на постель.
– Так как это платье купил тебе я, то могу сделать с ним все, что захочу. Сейчас оно должно висеть в шкафу. Правда, с тем же успехом можно разорвать его в клочья.
Свирепо поглядывая на жену, Николас сорвал с себя фрак, отшвырнул в сторону серый шерстяной жилет и широкий белый галстук, расстегнул и сбросил с себя рубашку.
– Я до смерти устал умолять тебя, дорогая. Отныне ты будешь делать то, что я скажу. – Блэкуэлл был зол, взбешен и дьявольски красив. Глори никогда не хотела его так сильно. Как-то незаметно ее руки сами собой обвились вокруг шеи мужа, и в тот же миг она запустила пальцы в черные непокорные кудри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38