Но, признавая силу пробудившихся в ней чувств к Хоку, Энджел понимала, что он способен причинить ей сильную боль. Среди ее знакомых не было человека столь безжалостного, однако за его жестокостью она ощущала потребность в красоте, тепле, любви… Иначе он никогда бы не привлек ее.Знала она и другое: нет никакой гарантии, что именно она, Энджел, сумеет пробудить в нем жажду всего этого, нет никакой гарантии, что кто бы то ни было, даже сам Хок, сумеет это сделать.«Он сильный и долго жил в одиночестве — так же как и я. Готова ли я пожертвовать своим столь трудно доставшимся мне спокойствием ради мужчины, который отказывается верить в любовь?»Энджел резко захлопнула багажник; металлический звук вывел Хока из оцепенения. Он понаблюдал, как Энджел забралась в машину и, немного помедлив, сел за руль, вынужденно нарушая тишину прекрасного утра.Всю дорогу Энджел молчала, очевидно, как и Хок, наслаждаясь царившим вокруг спокойствием и буйством красок иа небе.Они припарковались у берега и вышли из машины, встреченные криками чаек и запахом моря. Не сговариваясь, Энджел и Хок стали быстро переносить багаж по сходням.Увидев моторный катер Хока, Энджел замерла в восхищении. Лодка имела футов тридцать в длину и отличалась изяществом линий, что явно говорило о ее итальянском происхождении. Одного-единственного взгляда было достаточно, чтобы понять, что катер будет послушно, с легкостью птицы двигаться по нередко суровым водам пролива Инсайд-Пасседж.— Ну и красавец, — заметила Энджел, поворачиваясь к Хоку. — Как он называется?— Пока никак.Энджел догадалась, что Хок купил катер только недавно.— Не торопись, — посоветовала она. — Имя судну дается единожды, а этот катер достоин лучшего из них.— Потому что красив? — Хок уверенно ступил на покачивающуюся палубу.— Не просто красив; его внешний вид и функции прекрасно дополняют друг друга. Ничего лишнего и ничего не упущено.Хок обернулся и через плечо посмотрел на Энджел, но она не заметила его взгляда; все ее внимание было отдано сверкающему белому катеру.Хок цинично улыбнулся.— Дорогая вещичка, — заметил он.Энджел еще полюбовалась судном и, вздохнув, сказала:— Не сомневаюсь. Итальянцы не стесняются высоко оценивать свои произведения искусства. Ты умеешь управлять им?— Я раньше участвовал в гонках на катерах.— Мне казалось, Дерри говорил об автомобильных гонках.— Я занимался и тем, и другим, просто на суше больше платят.— И больше опасность?Хок прищурился:— Тебя возбуждает мысль об опасности?— Нет.— Этим ты отличаешься от других женщин.— Правда? Почему?Хок расхохотался:— Адреналин, дорогая. Он для них — показатель того, что они еще живы.— Или что кто-то другой уже мертв…Перед глазами Энджел вновь возникли страшные картины трехлетней давности.Хок заметил мелькнувшее на лице Энджел выражение боли, но она быстро подняла сумки и ступила на палубу катера так, словно ничего и не было.«А ведь ничего и не было», — подумал Хок. Какие бы видения ни терзали Энджел, они пришли из прошлого. Эти тени стали для нее частью жизни, так же как другие тени — неотъемлемая часть его самого.Хок заставил себя не думать о прошлом.А может быть, Энджел играет очередную роль? Впрочем, это никак не меняет ее сущности. Даже животные вздрагивают во сне, преследуемые какими-то им присущими страхами.— Я научу тебя управлять катером, как только мы выйдем в море, — сказал Хок. — Если, конечно, ты хочешь.— Разумеется, хочу. Кроме того, это единственный способ дать тебе возможность порыбачить.Хок вопросительно приподнял бровь.— На катере такого размера практически невозможно рыбачить в одиночку, — объяснила Энджел. — Кто-то должен стоять за штурвалом, особенно если ты подцепил на крючок большого лосося, а в это время идет прилив и вокруг толкутся другие суденышки.К тому времени как Энджел и Хок закончили грузить багаж, солнце уже довольно высоко поднялось над вершинами гор. Хок вывел катер подальше от берега и направил его по течению реки Кэмпбелл.На левом ее берегу узкой полосой теснились деревья, чуть дальше берег круто поднимался вверх. Справа участок земли языком глубоко врезался в воду, разделяя устье реки.С поверхности воды взлетал небольшой гидросамолет. Моторы глухо ревели, все быстрее подталкивая шасси-поплавки по воде, пока самолет не взмыл в бледно-синее небо.Как только исчез оставленный самолетом след на воде, Хок плавно прибавил мощность двух моторов. Катер слегка приподнялся и рванул вперед, разрезая носом сине-зеленую воду и оставляя за собой серебристую пену.Хоку пришлось сдерживать скорость, так как справа от них теснились многочисленные мелкие суденышки. Словно притянутые магнитом, они все скопились в одном-единственном месте. Со всех бортов свисали удочки, казавшиеся на фоне ясного неба какими-то странными хлыстами.— Должно быть, чертовски хорошее место для рыбалки, — заметил Хок.Энджел улыбнулась:— Это так называемый Френчмен-Пул. — Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать гул моторов. — Прежде чем была построена дамба, река Кэмпбелл разливалась каждую весну, и потоки воды размыли в океанском дне огромную дыру. Приходящий из океана лосось сбивается здесь в косяки, — продолжала Энджел, махнув рукой в сторону скопища лодок. — Одни говорят, что рыба привыкает здесь к пресной воде, другие утверждают, что она ждет здесь особого сигнала, чтобы идти вверх по реке на нерест.— А ты как думаешь?Энджел долго молчала.Хок с любопытством разглядывал ее профиль. Выбившиеся из пучка пряди горели в лучах солнца, словно бледные языки пламени. Хок отметил необычную чистоту линий, гармонию лба, носа и подбородка, решительного и вместе с тем женственного.Когда Энджел повернулась к нему, ее глаза казались прозрачными и глубокими, как речная вода.— Думаю, — произнесла она медленно, — что лосось собирается во Френчмен-Пул, чтобы подумать о жизни и чтобы приготовиться войти в пресную воду — цель его путешествия и место гибели.— Если верить тебе, лосось похож на людей.— А разве нет? — пробормотала Энджел. — Впрочем, люди редко бывают столь храбрыми. Они предпочитают не заглядывать в будущее дальше своей следующей трапезы, а лосось видит близкую смерть и все, что за нею последует.— Последует?— Будущие рождения. Вечный цикл — смерть и обновление, соединенные вместе, как соединены река Кэмпбелл и океан.Со стороны лодок донесся громкий крик, за которым последовали возбужденные переговоры по-французски. Энджел выглянула в иллюминатор:— Посмотри! Он поймал!Она указала в сторону маленькой шлюпки, которая казалась пришпиленной к поверхности моря. Энджел нетерпеливо сдвинула ближнее к штурвалу окошко, и ее пальцы коснулись руки Хока.— Видишь? Гребная шлюпка рядом с желтым суденышком. Ох, ну и красавца же они поймали! Только посмотри!Мгновение Хок смотрел только на Энджел, но затем его взгляд последовал за ее рукой. Он увидел маленькую лодку, отчаянно сражавшуюся с течением. На веслах сидел широкоплечий мужчина, а другой еле удерживал в руках выгнувшуюся дугой удочку.— Что случилось с их мотором?— Лодка принадлежит клубу «Туе», а там не разрешают ставить моторы.— Почему?— Идея в том, чтобы ловить лосося, как это делали первые англичане: никаких механических приспособлений — сила человека против силы лосося.Хок с растущим интересом посмотрел на рыбаков. Маленькое суденышко застыло на месте, пока шла борьба между человеком и рыбой.— Люди со всего мира собираются здесь только для того, чтобы попытаться с гребной шлюпки поймать тридцатифунтового лосося, — сказала Энджел. — Если им это удается, они становятся членами клуба «Туе».— А ты член этого клуба?— Да.— Кто греб для тебя? Дерри?Вопрос острой болью пронзил Энджел, и непрошеные воспоминания нахлынули на нее.На веслах тогда сидел Грант. Они смеялись и радовались, договорившись, что закоптят пойманного лосося и подадут его на своей свадьбе.Десять дней спустя Грант вместе с ее родителями погиб в автомобильной аварии.— По выходным Френчмен-Пул так переполнен, что можно просто переступать с одной лодки на другую, — хрипло сказала Энджел, проигнорировав вопрос Хока.Хок отметил и выражение муки на лице Энджел, и то, что она не ответила ему.— Я бы хотел попробовать поймать рыбу без моторов, — заметил он как бы невзначай. — Тот мужчина, который греб для тебя, поможет мне?— Нет.— Почему?— У меня не хватит сил, чтобы почти час грести против течения, — сказала Энджел, сделав вид, что не так поняла его. — Надо попросить Карлсона, он может грести против любой волны хоть несколько дней подряд.— Карлсона?— Это мой друг. Очень старый друг.Хок нахмурился, гадая, сколько еще «очень старых» друзей есть у Энджел в этих краях.— Если хочешь, я поговорю с Карлсоном, — предложила Энджел.— Надо подумать.Хок отвернулся, и Энджел вдруг осознала, что все еще держится за его руку. Она быстро разжала пальцы.— Будем ждать, пока они вытащат эту рыбину? — спросил Хок.— Нет, это может занять несколько часов. Лосось — очень сильная рыба. Впрочем, может быть, ты хочешь обождать?— Я бы лучше выбрался из толпы и поучил тебя управлять катером. Куда плывем?— На север, — весело подхватила Энджел. — Чем дальше отсюда, тем меньше людей.— Самое подходящее для меня направление.Хок увеличил скорость, и нос катера задрался над водой.— Тебя предупреждали о топляках? — спросила Энджел.— Что это такое?— Бревна, которые остались после сплава леса. Они намокают, но не тонут и плавают близко к поверхности.Хок мгновенно притормозил:— Нечто весьма опасное?— Иногда да, но чаще дело ограничивается холодной ванной и пробитым бортом.Слева их обогнал катер, обдав веером серебряных брызг.— Похоже, этому человеку никто не говорил про топляки.— Ты скоро привыкнешь к ним, как и к штормовым ветрам, и к сильным течениям. Это неотъемлемая часть местного колорита.— Как и автокатастрофы.Энджел вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.— Да, — тихо согласилась она, — как и аварии на дорогах. Но ведь мы продолжаем ездить.Хок увидел, как вновь вернулись тревожащие Энджел воспоминания.— Что ты считаешь безопасной скоростью?— В настоящий момент? — Энджел огляделась, оценивая состояние моря. — Видимость хорошая, ветра почти нет. Прилив пока слабый.Хок тоже оглянулся, сопоставляя ее наблюдения со своими, основанными на долгой практике вождения и знании воды.В конце концов Энджел махнула в сторону удалявшегося судна:— Можно двигаться с той же скоростью, что и они.Хок насмешливо приподнял бровь, но промолчал, вновь увеличивая обороты моторов.— Здесь почти нет затопленных бревен, — объяснила Энджел, — если их обнаруживают, то сразу же отмечают флажками.— Вот этими? — Хок указал на связку метровой длины палок. Один конец их был заострен, к другому крепился треугольный флажок.Энджел согласно кивнула:— Если мы обнаружим бревно, то воткнем в него эти флажки.— А потом? Сообщим в канадскую береговую охрану?— Нет. Обычно их собирают так называемые «мусорщики». Цена на древесину настолько высока, что на каждом бревне можно заработать пару сотен долларов.— А если никто не подберет его?— Бревно нетрудно заметить и нетрудно обогнуть даже на такой скорости.— Неплохо было бы все жизненные проблемы отмечать такими флажками, — насмешливо бросил Хок.— Флажки сработают, если у тебя достаточно разума, чтобы обратить на них внимание, — в тон ему ответила Энджел.«А у тебя самой достаточно разума? Вокруг Хока одни флажки, а ты продолжаешь заглядываться на этого мужчину, умного и голодного, теплого и сильного. И опасного».Опасность, как и любовь, всегда присутствует в жизни. Чтобы любить, надо не бояться опасности. Этому ее научил Грант Рамсей. Любовь и смерть…Три года назад эта истина почта разрушила Энджел, и она не знала, хватит ли ей сил вновь пережить нечто подобное. Единственное, что она понимала, — это то, что она все же пройдет за флажки. Глава 7 Энджел тронула Хока за рукав, привлекая его внимание к тихой заводи справа от судна. Во время поездки по проливу ни один из них и не пытался заговорить: рев двигателей заглушал слова.Хок легко провел катер в спокойную воду под укрытие берега. Он выключил моторы и выждал, проверяя, насколько здесь сильно течение. Оно оказалось очень слабым.Хок встал из-за штурвала, оказавшись в этот момент так близко к Энджел, что она почувствовала терпкий запах его одеколона. Его глаза были кристально чистыми, карие с золотыми прожилками, а усы казались иссиня-черными.Энджел гадала, что она почувствует, когда эти усы коснутся ее кожи. Мягкие они? Жесткие?«Покажутся ли его усы прохладными моим пальцам, или они излучают жар, как и все тело Хока, — я чувствую его даже на расстоянии».Энджел так глубоко задумалась, что на миг даже задержала дыхание, потом поспешно отвела взгляд от твердой линии чувственных губ Хока. Нужно было хоть что-то сказать, лишь бы нарушить тягостное молчание, но слова не шли на ум.Опустив глаза, Энджел протиснулась мимо Хока и села за штурвал.Хок наклонился над ней, делая вид, что рассматривает приборную доску, и по прерывистому дыханию Энджел понял, что его близость волнует ее.Хок с трудом подавил желание коснуться жилки, которая билась на шее Энджел. Он отметил, что кровь живее заструилась по его телу — началась охота. Однако лицо его осталось бесстрастным, Как и жертва, хищник способен изобразить отступление, прекрасно зная, что оно временное.— Ты когда-нибудь имела дело с таким большим катером? — тихо спросил Хок.Энджел старательно рассматривала приборы перед собой.— Нет.Звук собственного голоса показался ей неестественным. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоить дико бьющееся сердце.— Нет, — повторила Энджел. — Катер Дерри был вдвое меньше, а его мощность составляла примерно четверть от твоего.— Был?— Он продал его пару месяцев назад.Энджел не стала уточнять, что Дерри продал катер, не сказав ей ни слова. Продал, чтобы расплатиться с долгами, накопившимися за первый год обучения.Знай Энджел об этом заранее, она дала бы ему деньги или по крайней мере попыталась бы это сделать, но Дерри решил больше ничего не брать у нее, хотя прекрасно понимал, что Энджел с радостью потратила бы деньги ради его будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25