Дикая необузданность Лэна привлекала ее, смех вызывал у нее доверие. Твердое намерение бежать из зеленого ада заставила Ханну стойко перенести боль первых сексуальных контактов, а неожиданно вспыхнувшая в невинной девушке чувственность удивила Лэна даже больше, чем ее саму.
Она решила, что Лэн должен принадлежать только ей, и к черту голос, шептавший: это не тот мужчина. Нет ничего хуже, чем жить в лесу и питаться обезьяньим мясом, запеченным на костре. Очень скоро выяснилось, что бывают вещи и похуже. Например, бродить одной по улицам Рио-де-Жанейро и видеть свое будущее в тусклых, измученных глазах проституток.
Потом Лэн вернулся, сказав:
– Проклятие! Отчего бы и не жениться? Такого я еще никогда не делал.
От радости она на миг потеряла сознание, а придя в себя, ухватилась за Лэна словно утопающий за соломинку.
Второго она не замечала до тех пор, пока Лэн силой не разжал ей руки и не представил ее Арчеру Доновану.
Тот явно не хотел, чтобы она выходила за Лэна. Она не знала почему, но была в этом уверена, как была уверена в том, что Арчер чем-то пленял ее. В его взгляде была некая первобытная страсть, молчаливое требование… Чего? Она не знала и не могла узнать. Ибо смотрела только на Лэна, исполненная надежды, что теперь все станет замечательно.
Но этой ночью ее преследовали во сне лицо Арчера, его зеленые с металлическим блеском глаза, его руки, по-иному разжигающие огонь в ее теле.
Она не понимала своих чувств, не понимала их даже сейчас, когда все стало таким же реальным, как биение сердца и трепет от прикосновений Арчера.
– О чем задумалась? – тихо спросил он. Ханна вздрогнула.
– О том дне в Рио, когда Лэн вернулся за мной.
Арчер проследил за ее взглядом и увидел двух проституток, которые прикуривали новые сигареты.
– Ты бы все равно так не закончила.
– Меня отделяла от этого одна ночь.
– Мы оба искали тебя. Лэн нашел первым.
– Он не говорил, что ты искал меня.
– И не должен был говорить.
– Ты злился тогда, потому что провел ночь в поисках?
– Нет, я злился на Лэна. Он не имел права оставлять тебя одну. Я готов был драться с ним, о чем он всегда мечтал, и не избил его до беспамятства лишь потому, что вдвоем легче найти тебя.
В полумраке бара глаза Арчера казались стальными, и Ханне стало не по себе.
– Я часто гадала, почему Лэн вернулся. Одно время думала, что он любит меня, но это было не так.
– Ты всколыхнула в нем все хорошее. Другой причины я не вижу.
– Этого недостаточно. Я не была тем человеком, который ему нужен.. Я сделала только хуже.
– Нет.
– Да, – отрезала Ханна. – Когда его парализовало, ему требовался кто-то старше и опытнее меня.
– Паралич изменил лишь его тело, а не характер. Он был очень тяжелым человеком до своей болезни и остался таким же в инвалидной коляске. Ты не могла его изменить. Лэн мог сделать это лишь сам, но он не хотел.
– Если бы я не вынудила его жениться на мне…
– Ты его не вынуждала. Никто бы и никогда не заставил Лэна делать то, чего он не хотел. – Арчер. посмотрел в темноту коридора, где исчезли проститутка с клиентом. – Пойдем.
Облегченно вздохнув, она вскочила, но вопреки ее ожиданиям Арчер потянул ее не к выходу, а к мужскому туалету, быстро огляделся, втолкнул ее внутрь и молча потащил мимо загаженного писсуара к кабине. Несмотря на скромные размеры помещения, количество грязи там было просто немыслимым.
– А если кто-нибудь зайдет? – нервно спросила Ханна. – Что он подумает?
– Когда ты наденешь это, он решит, что мы забежали сюда для вполне определенной цели, – ответил Арчер.
Он достал из сумки черную мини-юбку, черные кружевные трусики, черно-розовый полосатый топ, настолько узкий, что места для бюстгальтера уже не оставалось, и черные открытые туфли на высоченном каблуке. Без жакета, который Арчер не вынул из бокового кармана сумки, весь этот наряд произвел бы не больше впечатления, чем австралийское бикини.
– Что это? – изумленно спросила Ханна, глядя на яркие розовые полосы.
– Одежда. Вернее, твоя одежда.
– Не думаю.
– Розовый не мой цвет, – сказал Арчер, вертя на пальце эластичный топ. – Полоски – точно не мой стиль.
– А по-моему, ты будешь смотреться в этом сногсшибательно. Всем мужчинам идут широкие полосатые ремни, которые делают их похожими на тигров.
– Это не ремень, а блузка.
– Нет.
– А это юбка, которая отлично подойдет к этой блузке.
– Не раньше, чем ты все мне обменишь.
– Розовый меня возбуждает.
– До сих пор ты замечательно возбуждался и без розового.
– Да, но представь, что будет, если мы займемся этим сейчас.
Ханна секунду колебалась, а потом наградила его улыбкой, которая пробудила в нем желание немедленно очутиться в постели.
– Уже представила. – Она начала расстегивать блузку. – Ты будешь представлять вместе со мной?
– Проклятие! Да я представляю это каждую минуту.
Арчер неохотно отвернулся и подошел к щербатой раковине. Если бы он продолжал смотреть, как она раздевается, то взял бы ее прямо здесь, словно она куплена за двадцать долларов.
Открыв кран, Арчер понял, что горячей воды нет и бритье станет весьма неприятной операцией. Поморщившись, он достал из сумки единственное лезвие, присланное Эйприл Джой. Несколько болезненных движений, и усов как не бывало.
Тщательно ополоснув раковину, Арчер достал из бездонной сумки простые, но ужасно дорогие черные спортивные брюки и белую шелковую рубашку. Амулет на массивной золотой цепи, видимо, следовало носить с расстегнутой до пупа рубашкой. Интересно, догадывалась ли Эйприл, сколько неприятностей доставит эта цепь пышной растительности на его груди? Зато туфли утвердительно ответили на этот вопрос, ибо оказались малы ему на два размера.
Наверное, Эйприл от души смеялась, представляя, как он в них втискивается, поскольку знала все, в том числе и размер обуви, и то, что он не станет привлекать к себе внимание куском золота на волосатой груди. Одевшись, Арчер решил, что его вид подходит к нынешнему облику Ханны, олицетворяющему деньги и необузданную чувственность.
Когда он повернулся, та яростно сражалась с молнией на юбке. Он видел Ханну обнаженной, целовал каждый дюйм ее тела, но сейчас земля качнулась под ним. Так на него подействовали ее грудь под узким топом и бесконечно длинные ноги.
– Почему они ставят на юбки эти молнии, – ворчала она. – По-моему, проще натянуть проклятую вещицу без них.
– Дай попробую. – Голос Арчера заставил ее поднять голову, и она сразу поняла, насколько сексуально выглядит.
– Мне жаль твою бороду, – сказала Ханна, поворачиваясь к нему спиной.
– Почему?
– Мне нравилось ощущать везде ее прикосновения.
Арчер сжал зубы, стараясь отвлечься от того, чего сейчас хотелось больше всего на свете и против чего она вряд ли стала бы возражать. Он со всей осторожностью застегнул молнию, и Ханна разгладила юбку ладонями.
– Из чего она сшита? На вид и на ощупь шелковая, а не мнется.
Арчер быстро отвел глаза от длинных пальцев, скользящих по бедрам, обтянутым дорогой тканью.
– Понятия не имею, что это за материал. Ты когда-нибудь носила контактные линзы?
– Нет.
Он протянул ей коробочку, затем достал свою и продемонстрировал, как это делается. Ханна критически оценила результат: его серые глаза превратились в мутно-голубые.
– Оригинал мне нравится больше.
– Постараюсь запомнить, – сухо ответил Арчер, – Пока ты возишься с линзами, дай мне свой парик.
Стараясь не думать о кошмарном состоянии раковины, она принялась вставлять линзы и справилась с одной, когда в дверь забарабанили.
– Эй, приятель, мне тоже надо пописать.
Арчер прорычал несколько словечек, которые заставили Ханну поморщиться. Закончив процедуру, она взглянула в мутное зеркало. На нее смотрела пара карих глаз.
– Надень, – сказал Арчер, возвращая ей парик.
– Ты не перестаешь удивлять меня. – Ханна с изумлением уставилась на искусно уложенную французскую косу.
– Подожди, ты еще увидишь, что я могу делать с косметикой.
– Ты шутишь?
– Это ты решишь через несколько минут.
Ханна стояла, затаив дыхание, пока он накладывал ей макияж, а посмотрев на себя в зеркало, только восхищенно охнула. Как и ее новая одежда, макияж заявлял о дорогостоящем сексе. Очень дорогостоящем. Очень эротичном.
– Да, ты не шутил.
Арчер молча смотрел на юбку, плотно обтянувшую ее соблазнительные ягодицы, когда она склонилась над раковиной. И, не успев осознать, что делает, запустил руку ей между ног.
Ханна вскрикнула, почувствовав, как его пальцы сдвинули узкую полоску трусиков и начали ласкать ее. Это продолжалось до тех пор, пока она не затрепетала.
– Если ты не хочешь, то я не буду настаивать, – прошептал Арчер.
– Не будешь настаивать?
– Да. Ты не обязана подчиняться моей руке и кричать от удовольствия.
– Ты уверен?
– Нет, – покорно согласился Арчер.
Тут в дверь снова постучали, и он с проклятиями отступил, протянув Ханне короткий розовый жакет.
Он сидел на ней отлично. Теперь она выглядела как грешница экстракласса, которая по карману лишь королям или мафиозным принцам.
Арчер удивленно присвистнул. Эйприл Джой превзошла себя, за это он готов был простить ей свои туфли, казавшиеся ему испанским сапогом.
– Жемчуг придется снять, – поразмыслив, сказал он. – Женщина, которая выглядит так, как ты сейчас, не может появиться в грошовом ожерелье.
Ханна состроила ему рожу, но все-таки сняла дорогой ее сердцу жемчуг, с грустью передала его Арчеру, а взамен получила крошечную дамскую сумочку на длинном плетеном ремешке и с золотым вензелем.
– В ней паспорт.
– Паспорт?! – испугалась она.
Вместо ответа Арчер открыл замок и распахнул дверь туалета. Мужчина, нервно меривший шагами коридор, начал было ругаться, но, увидев Ханну, замер с открытым ртом и даже забыл о пиве, распиравшем его мочевой пузырь. Он глазел на нее до тех пор, пока она не исчезла за дверью, выходящей в переулок.
Арчер злорадно подумал, что этот человек надолго запомнит прекрасное видение, но если его попросят описать ее, то ему на ум придет лишь умопомрачительное покачивание женских бедер.
– Вы сногсшибательны, миссис Саут, – улыбнулся Арчер.
– Благодарю вас, мистер…
– Саут.
– Мы женаты?
– Так сказано в паспортах.
Он вытащил из кармана футляр:
– Посмотри.
– Настоящие? – воскликнула Ханна.
– Не исключено.
Если учесть, что Эйприл Джой покупала все на его деньги, то кольца определенно были настоящими. Каждые истраченные десять центов наверняка доставляли ей наслаждение.
– Хочешь, чтобы я отдал их в оценку?
Лишившись дара речи от потрясения, Ханна молча уставилась на открытый футляр. Обручальное кольцо (судя по всему, платиновое) украшал серебристо-голубой бриллиант в форме маркизы весом не менее трех каратов, обрамленный бесцветными трехгранными бриллиантами поменьше, но тоже довольно крупными.
– Я не могу его носить, – сказала Ханна, проглотив комок в горле.
– Не тот размер? – Арчер взял ее левую руку и без труда надел кольцо. – Идеально. Пойдем, дорогая, мы же не хотим опоздать на самолет.
Но Ханна не двинулась с места.
– Сначала объясни, что происходит.
– Все очень просто. Мы летим за «Черной троицей».
Глава 14
С воздуха Гонконг походил на сверкающее белое видение между синим океаном и черной землей, но в реальности оказался бодрящим кошмаром. Шум. Движение. Смог. Толпы. Суета. Быстрая китайская речь бурным потоком заполняла высокие ущелья городских улиц. Покой тут можно было обрести лишь за стенами особняков, в личных оазисах соразмерности, изящества и тишины.
Смена правительства, названная переворотом, не уменьшила ни богатства, ни амбиций Гонконга. По вечерам город все так же сверкал неоновыми вывесками многочисленных казино, перед гигантским оборотом которых бледнел даже Лас-Вегас.
Многочисленные пешеходы стремились обогнать толпившиеся на проезжей части личные машины, такси, мотоциклы, велосипеды, на фоне выхлопных газов здания казались особенно белыми, повсюду к небу поднимался голубой дьм от жаровен, это уличные торговцы готовили разнообразную еду для неослабевающего людского потока.
Хлопнув таксиста по плечу, Арчер указал на тротуар, и, несмотря на оживленное движение, тот моментально перестроился в крайний ряд и остановился. Ханна всю дорогу старалась не смотреть в окно. Лесные деревни она не любила, но в городах быстро начинала испытывать нечто вроде перегрузки, и тогда ей хотелось простора.
– Мы почти на месте, – сказал Арчер, надвигая на глаза ковбойскую шляпу.
Он приобрел ее в Гонконге у одного из уличных торговцев, мудро отказавшись от усыпанных бриллиантами «Роллексов», с которыми продавец был готов расстаться за смехотворную цену. «Сэр, сэр, очень маленький наличный деньги», – приговаривал он.
– Кто-нибудь идет за нами? – спросила Ханна.
– Нет. Мы оторвались от слежки на мясном рынке, когда из автобуса повалили немецкие туристы. На этом рынке смог бы затеряться даже слон. Я нарочно пошел туда.
– Ты узнал его?
– Их, – поправил Арчер. – Нет, я ощутил их присутствие.
Необъятный рынок показался Хание джунглями без деревьев или книгой бытия без страниц. Прыгающие, скачущие, летающие и плавающие существа в клетках ожидали поваров или домохозяек, которые договаривались о цене будущего обеда. Ханна жалела собак и кошек, но еще больше обезьян, так похожих на людей своими безмолвными просьбами выпустить их из клетки. «Свободу» они в конце концов получали, став очередным блюдом.
– Нам туда, – сказал Арчер.
Она сразу увидела магазин, ей не пришлось даже вытягивать шею, поскольку они были выше ростом, чем основная масса людей в толпе. Ханна не могла прочесть иероглифы, ярко вспыхивающие над входом, но хозяин, видимо, претендовал на международную торговлю, ибо под основной вывеской имелись надписи на японском, корейском, русском, французском, итальянском, немецком, португальском, испанском и английском языках.
– Не хватает арабского, – сказала Ханна.
– Здесь нет покупателей-арабов.
– Почему? Они не любят хорошие драгоценности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40