В своих путешествиях за редкостями Риба встречала многих мужчин, образованных и не очень, закончивших престижные университеты, известные во всем мире, и прошедших школы уличного выживания, но никогда еще не встречала похожего на того, кто шел сейчас впереди. Сочетание ума и стойкости было для нее новым и таким же тревожащим, как и смесь силы и нежности, скрытая в его прикосновении.Вслед за ним Риба обошла взрыхленный темный язык старого оползня и увидела расстилающуюся внизу долину. Незнакомец вывел ее к маленькой грязной автостоянке, расположенной в начале устья Мозаичного Каньона. На площадке остались всего две машины: «мерседес» Тодда и ее двухдверный «БМВ». Риба огляделась, но нигде не заметила Тодда.– Несомненно, он ждет вас выше по каньону, – уверенно сообщил незнакомец.– Вы правы, – вздохнула Риба, больше не удивляясь тому, насколько совпадают их мысли, и, вытерев тыльной стороной ладони крупные капли пота на лбу, добавила: – Надеюсь, он изжарится.– Только не в апреле. В июле дело другое, – возразил мужчина, мрачно улыбаясь. – В июле здесь такое пекло, что пятки обжигает даже сквозь обувь. – Иногда такое бывает в подобной глуши, в Австралии.– В Лайтнинг Ридж, – добавила она, почувствовав совершенно бессмысленное удовлетворение от его почти встревоженного взгляда.– Откуда вы знаете?– Большинство людей посчитали бы этот камень либо топазом, либо цирконом, – вместо ответа заметила Риба, глядя на кольцо.– Слишком сильно преломляет свет, чтобы быть чем-то иным, кроме бриллианта, – пожал плечами мужчина.– Что лишь доказывает мою правоту. Вы разбираетесь в камнях. А для охотника за камнями «глушь» означает лишь одно – опалы. И поскольку вы показались мне одним из тех, кто не станет тратить время на что-либо, кроме самого лучшего, значит, разыскиваете черные опалы, а это, в свою очередь, означает Лайтнинг Ридж. Кроме того, вы и выглядите так… – она немного поколебалась, –…ну, словом, достаточно закаленным, чтобы выжить в опаловых копях.– О, там не так уж плохо, – заверил он, улыбаясь Рибе, но губы его тут же сжались в тонкую линию, а глаза заиграли всеми оттенками старого серебра. Да, его воспоминания вряд ли назовешь приятными. – Алмазные копи в Южной Африке куда хуже.Глаза Рибы невольно расширились. На языке вертелись сотни вопросов, но ее удерживало несомненное сознание того, что незнакомец вряд ли захочет отвечать. Южноафриканские алмазные копи были чем-то вроде войны во Вьетнаме – мужчины, прошедшие через этот ад, меньше всего имели желание рассказывать о нем.– Вы сразу пойдете к дюнам? – поинтересовался незнакомец.– Да.– И пробудете там остаток дня?– Возможно.– У вас в машине случайно не осталось воды?– Я думала, что в апреле она мне не понадобится, – покачала головой Риба.– В пустыню воду нужно брать всегда.Незнакомец сунул руку за пояс и отстегнул фляжку в брезентовом чехле. Потом вынул из кармана кожаный ремешок и привязал к нему фляжку:– Возьмите.Риба облизнула сухие губы, переводя взгляд с фляжки на замкнутое лицо незнакомца, предлагавшего ей единственный источник влаги на много миль вокруг.– Но как же вы?– Вы сами сказали, сейчас апрель. И кроме того… – Нежно улыбнувшись, он коснулся кончиком пальца все еще влажных ресниц Рибы: – Вам она нужна сейчас гораздо больше, чем мне.– Я… – выдохнула Риба и, не находя больше слов, молча уставилась в необычные глаза. Чистые, почти прозрачно-зеленые, с серебристым отливом. – Я рада, что не мне выпало искать камень в тон вашим глазам, – раздумчиво выговорила она. – На это могла бы уйти целая жизнь.И не успели слова сорваться с губ, как Риба, потря-сенно осознав их смысл, покачала головой и беспомощно улыбнулась:– Простите. Обычно я не так… не настолько откровенна.Она отвела взгляд от этих удивительных глаз и с силой встряхнула фляжку. Полная. Риба открутила колпачок, отпила несколько глотков и, закупорив фляжку, протянула хозяину:– Теперь я продержусь. Спасибо.Незнакомец, продолжая пристально смотреть на Рибу, последовал ее примеру и, напившись, отдал фляжку обратно. Несколько мгновений она могла думать лишь о том, что его рот касался того места, где только что были ее губы, и эта мысль возбудила в ней странные ощущения. Риба старалась отвернуться, опустить голову, но почему-то не могла.– Мята, – пробормотал мужчина, – как приятно.– Мята?И тут Риба сообразила, что, должно быть, оставила привкус любимых конфет на горлышке фляги.– О… мята, – повторила она, поднося ладони к пылающим щекам. – Господи, что вы только подумаете обо мне!Мужчина снял шляпу и пригладил густые черные волосы:– Думаю, что вы в любое время можете попросить у меня воды, – усмехнулся он. – Буду рад услужить.Риба неожиданно поймала себя на том, что гадает, действительно ли его волосы так же упруго-шелковисты на ощупь, как выглядят?Незнакомец неожиданно улыбнулся ей, словно знал, о чем Риба думает, и был очень этим доволен. Риба прерывисто вздохнула. Ни один из знакомых ей мужчин не действовал на нее так странно, не тревожил душу, не смог затронуть сердца.– Я опаздываю, – поспешно выпалила она и уже собралась уходить, но тут же, вспомнив что-то, оглянулась. – Спасибо за то, что помогли мне.Улыбка ее спасителя стала еще шире:– Не будь на вас этих дурацких сандалий, я позволил бы вам загнать красавчика до полусмерти и с удовольствием посмотрел бы, как он упрется носом в эти скалы, – сообщил он, глядя на изящные изгибы стройных ног, сильных и одновременно женственно-грациозных. – Вы в гораздо лучшей форме, чем он. Неудивительно, что ему не терпится обнаружить, так ли вы хороши в объятиях мужчины, как это кажется с виду.– Интересно, появляются ли у вас когда-нибудь невысказанные мысли? – ехидно осведомилась она.– Постоянно, – хрипловато пробормотал незнакомец, упорно разглядывая ее рот, груди, выступающие под облегающим шелком блузки, голые ноги и узкие ступни, которые сам только что обул в крохотные сандалии. – Вам лучше уйти, прежде чем я начну думать вслух.Риба наклонила голову набок, испытующе оглядывая его:– Не боитесь, что я могу врезать вам как следует?Почему от этой ленивой улыбки внутри разливается нестерпимый жар?– Хотите попробовать?На какое-то безумное мгновение Рибе захотелось поддаться инстинкту. Но хотя рассудок восторжествовал, незнакомец успел уловить в ней этот буйный порыв и ответить на него едва заметным движением, напомнившим Рибе о молниеносной перемене, произошедшей в нем, когда Тодд выглядел так, словно вот-вот бросится в атаку.Мускулы напряглись и перекатываются под гладкой кожей, хотя на вид обманчиво-расслаблены, серебристые глаза пристально устремлены на противника, тело приготовилось отразить нападение. Незнакомец ждет ее решения.Риба закрыла глаза и вздрогнула, неожиданно поняв, что не доверяет самой себе. После смерти Джереми она окончательно потеряла контроль над собой и теперь боялась, что ее самые сокровенные чувства готовы каждую минуту вырваться наружу. А этот дерзкий незнакомец, по-видимому, обладает сверхъестественной способностью проникать в эти чувства и даже каким-то образом разделять их с Рибой, словно касаясь души осторожной рукой. Но каким бы легким ни было это прикосновение, оно пугало Рибу. Вот уже много лет она не ощущала себя столь уязвимой. И это ей ничуть не нравилось.Открыв глаза, она поняла, что незнакомец наблюдает за ней. Напряженность, всего минуту назад такая сильная, сейчас исчезла, сменившись почти ощутимой нежностью.– Он умер, верно? Тот человек, которого не терпелось заменить красавчику?– Да. Месяц назад.Незнакомец поднял руку, но тут же опустил, так и не дотронувшись до Рибы.– Первые недели самые ужасные, – просто пояснил он.– Надеюсь, – прошептала в ответ Риба. – Я больше не могу так жить, когда каждый нерв обнажен. Меня словно вывернули наружу.– Вы по-прежнему боретесь с этим. Когда перестанете сопротивляться, начнется исцеление.– Вчера я сказала бы: никогда! Но сегодня, когда вы показали мне скалу такую же древнюю, как время…Риба порывисто коснулась кончиками пальцев щеки незнакомца и легко провела сверху вниз.– Спасибо.Быстро повернувшись, она зашагала к машине. Один раз Риба все же оглянулась, сообразив, что по-прежнему держит его фляжку. Но сзади уже никого не было. Он исчез так же незаметно, как и появился. Не будь в руке фляжки, она могла бы подумать, что все это ей приснилось.Однако всякие сомнения относительно реальности незнакомца рассеяло присутствие Тодда, успевшего добраться до дюн. Он не вмешивался в разговоры и съемку, зато постоянно маячил на горизонте, словно грозовое облако в поисках места, куда бы пролиться дождем. Риба старалась держаться от него подальше. И когда ей удалось в третий раз ловко и незаметно избежать общества Тодда, явно стремившегося застать ее одну, Риба припомнила слова незнакомца: «На открытой местности не так-то легко застать человека врасплох».Риба терпеливо ждала, пока фотограф вновь и вновь переставляла последние вещи из Зеленого Комплекта на краю дюны. Заходящее солнце отбрасывало на землю длинные причудливые тени, подчеркивающие извилистые узоры, образованные непрерывно изменяющим форму песком.Обработанные камни и кристаллы в жильной породе сверкали на темно-коричневой почве, переливались всеми возможными оттенками зелени. Изумруды, цавориты, хризолиты и диопсид, корунд и топазы, бриллианты и даже потрясающая кристаллическая друза бразильского турмалина, придающая новое значение слову «зеленый».Риба невольно улыбнулась, в который раз оглядывая турмалин. Это по крайней мере единственное, что время не сможет у нее отнять, единственное, что осталось от ее детства, – право на владение половиной Чайна Куин, заброшенной турмалиновой шахты в районе Пала округа Сан-Диего.Шахта досталась ей от ее прапрабабки. В завещании говорилось, что она должна переходить к старшей дочери в роду, в день ее двадцатишестилетия. И все шло своим чередом, пока в семье не родились девочки-близняшки, одна из которых стала впоследствии матерью Рибы. Роды случились прямо на заднем сиденье автомобиля, и к тому времени, когда бабку Рибы с новорожденными доставили в больницу, никто не мог сказать, какая из дочерей родилась первой. Поэтому мать Рибы получила половину шахты, а тетка – другую. Тетка вышла замуж за австралийца и навеки исчезла в необжитой глуши, увозя свои права на наследство.Когда-то Риба мечтала вновь начать разработки в Чайна Куин и отыскать там волшебные сокровища, которые не удалось найти прежним хозяевам. Иногда она даже задавалась вопросом: уж не детские ли грезы побудили ее избрать путь охотников за драгоценными камнями, пойти за Джереми, чтобы воплотить фантазии в реальность. Но что касается самой шахты… детство осталось позади. Требовались невероятно огромные средства, чтобы вновь начать разработки и восстановить шахту хотя бы до прежнего состояния. За восемьдесят лет Чайна Куин, должно быть, почти совсем разрушилась. И кроме того, Риба с самого детства не была там.– Миссис Фаррел? Мы уже все сложили. Вы готовы ехать?Риба подняла глаза на обладательницу терпеливого голоса.– Простите, – пробормотала она. – Зеленый Комплект всегда заставляет меня грезить наяву.Фотограф едва заметно поморщилась, наблюдая, как последние экспонаты исчезают в специально сделанных для них ящиках.– Зато у страховых агентов начинаются кошмары. Они не могут дождаться, когда очутятся в Лос-Анджелесе и поскорее упрячут все в стальные сейфы. А этот парень, болтающийся тут, в дюнах, тоже не улучшает их настроения.Обернувшись, Риба увидела неподалеку силуэт мужчины, четко обрисованный на фоне вечернего неба лучами заходящего солнца. Гибкий, лениво-грациозный, излучающий мощь и опасную силу даже в состоянии покоя. Да, это несомненно он, незнакомец, чья фляга, словно напоминание о сегодняшнем дне, при каждом движении Рибы билась о бедро.– Передайте охранникам, что для тревог нет причин, – успокоила она. – Этот человек видел на своем веку больше редких камней, чем гид в Смитсоновском институте <Комплексное научное учреждение, основанное на средства, завещанные английским химиком и минералогом Дж. Смитсоном.>.– Скажите это мистеру Синклеру. Он пытался уговорить охранников прогнать парня.– Долина Смерти – национальный заповедник. Он имеет столько же прав быть здесь, как и мы.– Именно это и сказал один из охранников. И не один раз. – Фотограф пожала плечами и отвернулась. – Позвоню вам, когда проявлю и отпечатаю снимки.Риба с вершины дюны наблюдала, как люди, разделившись на маленькие группы, медленно возвращались на дорогу по собственным, уже занесенным песком следам. Она поспешно оглянулась, ожидая увидеть незнакомца. Гребень холма был пуст. Ничего, кроме ветра и песка. Снова обернувшись, она заметила Тодда, решительно карабкавшегося на дюну и явно собиравшегося на этот раз достичь цели.Риба легко сбежала вниз по противоположному склону, и к тому времени, когда Тодд добрался до того места, где она только что стояла, Риба оказалась уже в нескольких дюнах от него, двигаясь с невероятной легкостью, которой Тодд никак не ожидал от столь хрупкой женщины. Пусть попробует догнать ее!Звуки в пустыне разносятся очень далеко, но отдаются лишь бессвязным эхом, так что смысла слов почти невозможно разобрать. И Риба безмерно обрадовалась этому, поскольку вовсе не горела желанием узнать, что Тодд о ней думает.И хотя она направлялась туда, где совсем недавно стоял мужчина, вокруг по-прежнему не было видно ни единой души. Пришлось взобраться еще на несколько дюн, прежде чем Риба снова оглянулась, но заметила лишь Тодда, освещенного последними багровыми лучами солнца и медленно шагавшего к машинам, выглядевшим не крупнее, чем камни в один карат, рассеянные по узкой дороге.Риба подождала, пока Тодд сядет в машину и включит зажигание. В воздухе заметно похолодало, стоило солнцу опуститься за горизонт. Она медленно обошла очередную дюну. Ничто не шевельнулось, кроме ее тени и ветра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30