– Боишься высоты? – поинтересовался он, улыбаясь.– Нет, – покачала головой Риба, легко касаясь его губ кончиками пальцев. – Не могу как следует поблагодарить тебя за спасение.Ее так внезапно перекинули с руки на руку, что Риба только и успела охнуть. Рот под густыми усами завладел ее губами в крепком поцелуе, выказавшем, сколько сдержанности скрыто под его улыбкой. После первого мгновенного изумления, она вернула его поцелуй с жадностью, не знавшей утоления с тех пор, как он пробудил ее в Рибе, в полумраке и тишине Долины Смерти.– Мы остановили движение, – пробормотал Чанс, прикусывая губами мочку ее уха, наслаждаясь пробегавшей по ее телу дрожью желания.– Все просто ждут, пока режиссер крикнет «стоп» и потребует снять второй дубль, – немного задыхаясь, предположила она.– Больше всего на свете не хотел бы разочаровать их, – ответил Чанс, снова припадая к ее губам и обводя контуры рта легкими движениями языка. Лишь через несколько долгих минут он поднял голову и улыбнулся в ее раскрасневшееся лицо.– Никогда не знал, что быть актером – это так здорово!Покачивая головой, Риба полушутливо-полусерьезно взглянула на него.– Ну что с тобой делать? Ты явно не… не…– Не приучен к домашнему уюту? – предположил он с залихватской улыбкой.Риба снова потрясла головой, тихо смеясь.– Не волнуйся, – заверил ее Чанс, направляясь к ближайшей автостоянке. – Ты совсем не заметишь этого, как только мы раскинем лагерь.Чанс поставил Рибу рядом с «тойотой». Запыленная синяя машина с привинченной спереди лебедкой, запасными канистрами для воды и бензина, установленными сзади, и походным скарбом за передним сиденьем. Мелкая гибкая сеть надежно удерживала груз на месте.– Уверен, что не хочешь взять мою машину? – спросила Риба, с сомнением оглядывая спартанские внутренности «тойоты» и жесткую подвеску. – В ней будет гораздо удобнее.– На шоссе, – согласился Чанс, открывая для нее дверцу. – Но на дороге к шахте твой автомобиль попросту не выдержит. Камни, валуны, выбоины, промоины, оползни.– Откуда ты знаешь? – выпалила Риба, раздраженная столь пренебрежительным отзывам о ее машине.Чанс на мгновение застыл, но тут же вкрадчиво продолжал, подсаживая Рибу в машину:– Логика. Заброшенная шахта, забытая дорога. Однако, если хочешь, следуй за мной на своем «БМВ». Я сумею вытащить тебя из любой беды, в которую можешь попасть на автомобиле с низкой посадкой.– Нет, спасибо, – отказалась Риба, вздрагивая при мысли, во что может превратиться ее машина, если острые камни начнут рвать днище. – Поверю тебе на слово. Ты эксперт по плохим дорогам и глухим местам.Чанс легонько сжал ее подбородок, пытаясь удержать Рибу.– Помни это. И если прикажу тебе сделать что-то, не спорь. Делай, как велено. Не всегда хватает времени на объяснения.Его глаза стали светло-зелеными, внимательными, выжидающими. Он явно хотел услышать ответ на свои слова. В Чансе не чувствовалось никакого нетерпения: он ясно понимал, что Риба не привыкла к приказам.– Ты что-то от меня скрываешь, – решила она наконец.Глаза Чанса сузились, превратившись в крошечные щелочки. Пальцы чуть крепче стиснули ее подбородок, но тут же ослабели.– Что ты хочешь сказать? – спросил он наконец, не повышая голоса.– Ты все время не договариваешь, скрываешь что-то от меня. Слишком уж уверен, что шахта и местность опасны.Несколько долгих секунд Чанс не шевелился.– Заброшенные шахты всегда опасны.Риба ничего не ответила, ожидая продолжения, понимая, что Чанс, в свою очередь, выжидает. Но он захлопнул дверцу, обошел вокруг и устроился на водительском сиденье.– Я никогда ничего не делаю очертя голову, – объяснил он немного погодя. – Я был возле Чайна Куин. Дорога – хуже не бывает, как я, впрочем, и думал. Правда, не ожидал встретить там кучу подозрительных личностей. Зато, проведя несколько часов в местных барах и прислушиваясь к сплетням, я все понял. Теперь в этой глуши перевалочный пункт торговцев марихуаной. Оттуда ее переправляют в другие районы. И, поверь, лучше с этими типами не встречаться. Кроме того, там немало нелегальных беженцев из Мексики. Они работают на полях и плантациях авокадо, но как только сезон кончается, они раскидывают лагерь подальше от посторонних глаз, потому что сидят без денег и боятся, что их кто-нибудь заметит.Чанс пожал плечами.– Они молоды и скучают. Проводят время за выпивкой, а когда дерутся, пускают в ход ножи. Некоторые из местных жителей, когда идут на плантации, берут с собой револьверы. – Окинув Рибу долгим взглядом, Чанс добавил: – Ты ведь не знала об этом, правда?Риба безмолвно тряхнула головой.– Как и большинство людей на свете. Если такого не происходит в городе, значит, просто не бывает на самом деле. Ну так вот, мы уезжаем из города, Риба. Если, конечно, ты по-прежнему этого хочешь.– Действительно все так опасно? По-настоящему опасно?Чанс слегка улыбнулся.– Нет, просто достаточно непредсказуемо, чтобы быть интересным. Ни за что не поставил бы тебя в подобное положение, если бы считал, что нам грозит опасность. Правда, прогулка не будет такой спокойной и безмятежной, как по Родео Драйв.– Ха! Можно подумать, я в жизни не видела продавца наркотиков, мистер Уокер!– Да, в городе тебя не проведешь, не то что в деревне, так ведь?– Несомненно. Я давно уже не верю в злых фей и добрых волшебниц, – добавила Риба, улыбаясь, но вполне серьезно. – И доверяю твоему суждению, Чанс. Если считаешь, что это безопасно, я еду.– На свете не существует такой вещи, как стопроцентная безопасность, даже если сидеть в собственном доме за семью замками.– Пытаешься сказать, что не желаешь ехать со мной? – спросила Риба.– Нет. Просто стараюсь объяснить, что шанс попасть в катастрофу на этих сумасшедших шоссе не в меру велик, но мы все равно по ним ездим.Риба нахмурилась.– Конечно. Нужно делать все, чтобы уменьшить риск, но в остальном от нас немногое зависит. Кроме того, не настолько уж мы и рискуем.– То же самое на плохих дорогах и в дикой мест-ности. Однако там необходим еще и немалый опыт.– Тут-то ты и пригодишься.– Верно.– И?– Я скорее раскину лагерь в самой, что ни на есть глуши, чем окажусь на шоссе в час пик, – сухо объявил Чанс.– Тогда отправляемся в поход. * * * Двухрядное шоссе вилось мимо элегантных домов загородного клуба «Фолбрук» и перестроенных коттеджей начала века. Площадки для гольфа и лошадиные загоны уступили место отвесным гранитным скалам, покрытым густыми зарослями чапараля. Спутанная трава, отягощенная семенами, покачивалась на апрельском ветерке. Через несколько недель земля станет ржаво-коричневой, выжженной солнцем южной Калифорнии. Тогда настанет время покоя и жара, отражающегося от гранитных склонов, время, когда выживает лишь чапараль, шепча своими листьями ненадежные секреты обжигающему полдню.Но этот день был теплым и ясным, и на суровом граните зеленела нежная трава, как всегда бывает ранней весной в округе Пала. По обеим сторонам дороги росли деревья авокадо. Стайки этих же деревьев взбегали на каменистые склоны холмов с такими узкими и крутыми террасами, что казалось невероятным, как там могло укорениться что-то, кроме сорняков. Однако, авокадо прекрасно приживались в суровой почве. В сезон сбора плодов ветки гнулись от темно-зеленых фруктов.Чанс неустанно обшаривал взглядом окружающий пейзаж, отмечая каждую крошечную перемену, каждую новую тень, показывая Рибе ястребов, с голодным видом устроившихся на заборах или паривших в небе, земляных белок, шнырявших в траве и внбзапно замиравших, чтобы сбить с толку хищников, стороживших всякое их движение, стервятников в необозримой вышине, расправивших почти прозрачные крылья и выжидавших подходящего момента, чтобы ринуться на добычу, олениху с двумя оленятами, спокойно наблюдавших за машиной из-под прикрытия чапараля на обочине дороги.Радость, которую доставляла Рибе поездка, значительно увяла, как только Чанс свернул с шоссе на грязную дорогу и подъехал к шахте. Здесь скалы казались выше и круче, незаметно переходя в настоящие горы. Сама дорога была не чем иным, как полузаброшенной двухколейной тропой, вьющейся через гранитные отроги и ныряющей в каньоны, усыпанные булыжниками и поросшие кустарником. Промоины, выбоины, камни, трещины и оползни встречались на каждом шагу. И, не замечай Риба время от времени узкой колеи далеко впереди, она могла бы поклясться, что здесь не пройдет ни одна машина. Да и сейчас продвижение вперед казалось крайне сомнительным.Чанс, не теряя спокойствия, ехал по почти непроходимой дороге, сжимая руль с той небрежной уверенностью, какую она сама выказывала на забитом машинами шоссе. И постепенно Риба пришла в себя, разжала кулаки и расслабилась, доверяя его умению точно так же, как он доверялся ей. Оказалось, что ей нравится просто наблюдать за ним, отмечать его сосредоточенность и скорость рефлексов, силу мышц, бугрившихся под загорелой кожей, пока он удерживал ревущую «тойоту» на почти непроходимой дороге.– За поворотом особенно трудный отрезок, – заметил Чанс, не отрывая глаз от тропы. – Может, хочешь пройтись?– А ты?Губы под густыми усами изогнулись в усмешке:– Всегда находится круглый дурак, которому нужно сидеть за рулем.– Если ты круглый дурак, значит, я полосатая гадюка, – ехидно ответила она. – Спасибо большое, я останусь в машине. Не очень-то спешу сразу же порвать ботинки, которые ты мне купил.Риба взглянула на ботинки, подаренные Чансом. По его настоятельной просьбе она переоделась в походный костюм, когда они остановились пообедать. Лично ей казалось, что ботинки ужасные – тяжелые, неуклюжие и темно-коричневые, цвета засохшей грязи.Однако кожа была мягкой, и подошвы не скользили. Джинсы, тоже купленные Чансом, не носили ярлыка знаменитого модельера, однако сидели как влитые. Блузка плотно облегала изгибы тела, словно была специально сшита для нее. Мягкая, из хлопчатобумажного трикотажа, такого же темно-синего цвета, как джинсы, с бесчисленными крошечными пуговками и петельками. В высокий воротничок была вшита не бросающаяся в глаза этикетка очень дорогого дома мод.Когда Риба, сменив костюм, вернулась к столу, Чанс окинул ее одобрительным взглядом, заставившим ее почувствовать себя привлекательной, молодой… словом, настоящей женщиной. Правда, она заикнулась, что хотя блузка была потрясающей, все же вряд ли могла считаться подходящей для подобного путешествия.Но Чанс только улыбнулся и объяснил, что блузка достаточно темная, грязь на ней не видна и к тому же хорошо стирается, чего же еще хотеть? Кроме того, всегда можно прикрыть ее ветровкой, тоже купленной им специально для Рибы.«Тойоту» подбросило и откинуло к обочине. Риба подняла глаза, мгновенно вернувшись к реальности, и, когда увидела, где оказалась машина и куда направляется Чанс, стиснула зубы, пытаясь удержать вопль. Тропа исчезла. Ничего. Ничего, кроме невообразимой мешанины грязи и камней, расплескавшейся вниз с крутого горного склона и стекавшей в черный провал далеко внизу.Оглушительно взревел мотор, и «тойота», подпрыгивая, оседая на выбоинах, разбрызгивая грязь, скрежеща тормозами на скалистом грунте, двинулась вперед. Машина передвигалась толчками, в любую минуту готовая перевернуться. Временами Рибе казалось, что еще немного – и они полетят в пропасть.Каждый раз, когда «тойота» вот-вот готова была проиграть безнадежную битву с природой, ногти Рибы глубже вонзались в ладони. Очередной захлебнувшийся рывок, когда машина подскакивала, но тут же с размаха приземлялась на все четыре колеса, заставлял ее стискивать зубы, пока жилы на шее не заныли от постоянного напряжения.В какую-то минуту Риба осознала, что если для нее движения машины были совершенно непредсказуемы и пугающи, то Чанс ни на секунду не терял присутствия духа. Он точно знал, где под колеса подвернется очередной булыжник, как удержать машину под определенным углом, чтобы не произошло катастрофы, когда вцепиться в руль, когда подчиниться силе мотора или подчинить ее себе, какую скорость сохранять. Он напоминал Рибе виденного в Голландии гранильщика алмазов: каждое движение быстрое и верное, ни малейшего колебания, ни одного резкого жеста, сочетание полной сосредоточенности и невероятного умения.Но даже при всем этом Риба была рада, когда опасный участок оказался позади. Вздохнув, она почувствовала, что Чанс смотрит на нее.– Ну как, захочешь еще раз отправиться сюда? – осведомился он.– А таких мест тут еще много?– Одно или два.– Ну что ж, оно того стоит, – скорчила Риба гримаску.– Что именно?– Перепугаться до смерти, лишь для того, чтобы оценить тебя по достоинству. Вы чертовски хороший водитель, мистер Уокер.– А ты чертовски хороший пассажир. Честно говоря, я боялся, что будешь визжать.– Я боялась, что это тебя отвлечет, – призналась она.– Так же умна, как и красива, – одобрительно кивнул Чанс и, взяв ее руки, поцеловал красные отметины от ногтей. – Нужно было заставить тебя надеть перчатки, которые я купил.– Перчатки? Но сейчас не холодно.– Кожа прочнее ногтей, – пояснил он, снова пристально вглядываясь в дорогу. – И камни тоже. В Чайна Куин тебе понадобятся перчатки, если, конечно, не хочешь, чтобы твои ладони стали такими же уродливыми, как мои.– Вовсе не уродливые, – запротестовала Риба, вспомнив, с какой нежностью эти руки ласкали ее. – Они совсем, как ты – сильные, жесткие и чувствительные. Но не уродливые. И не смей так говорить.«Тойота» внезапно остановилась. Чанс отстегнул ремень безопасности, нагнулся и начал целовать Рибу, пока та не задохнулась. Но прежде чем она успела опомниться, Чанс снова пристегнул ремень и снова сосредоточился на непроходимой дороге. Риба глубоко вздохнула и приготовилась с честью встретить «один или два» опасных участка, ожидавших ее впереди.Чанс постарался отвлечь ее, рассказывая о геологическом строении области, о тектонических плитах, скользивших с тяжеловесной грацией вдоль разломов и время от времени сотрясающих мир, когда земная кора сжималась, а магма накапливалась и затвердевала гранитными массами, в муках землетрясений рождались горы, расплавленные камни двигались в глубинах, словно огромный, ворочающйся во сне дракон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30