По обыкновению, Кейс осмотрел вражескую территорию еще раз, когда вплотную подъехал к селению. Он избрал тропку, которая описывала полукруг вокруг селения.В общем-то он не ожидал, что здесь будет какая-то охрана или засада. Но с другой стороны, это его не удивило бы. Испанская Церковь не была местом для певчих мальчиков.Первым человеком, которого увидел Кейс, был мужчина, лежащий лицом вниз возле кучи хвороста. Он был либо смертельно пьян, либо мертв. За сто футов трудно было определить точнее, а подступаться ближе к нему Кейс не собирался.Сверчок навострил уши в сторону лежащего человека, фыркнул и избрал более дальнюю тропку.– Я тебя понимаю, мой мальчик, – сказал Кейс. – Скунс, оставленный на солнце, пахнет лучше.Прежде чем войти в салун, Кейс подвел Сверчка поближе к пасущимся животным и посмотрел на клейма двух из них.Он сразу их узнал. Лошади были с двух ранчо, находившихся по соседству с домом Сары Кеннеди, хотя и не очень близко. Соседями их можно было назвать лишь с большой натяжкой.Владельцы этих ранчо обосновались на землях, которые не были обделены водой. Ранчо располагались в двух днях езды от каменной пустыни, которую застолбил Хэл Кеннеди.Тавро на других лошадях либо были выжжены слишком небрежно и их невозможно было прочитать, либо сознательно забиты позднее.На блестящей гнедой шкуре мулов вообще не было никаких знаков.В тенистой лощине стояли еще три лошади, энергично отгонявшие хвостами мух. Одна из них была под седлом, на других были навьючены тюки с продовольствием.Это были мустанги, но их отличали соразмерные длинные ноги, в меру крутая грудь и мускулистые зады. И хотя, по всей видимости, за ними хорошо ухаживали, животные не были подкованы. Да они в этом и не нуждались. Если мустанг не в состоянии бегать по каменистой земле, он не может рассчитывать даже на то, что доживет до взрослого состояния.Отличные экземпляры, подумал Кейс, глядя на мустангов. Кто-то знает толк в лошадях.Подойдя поближе, он увидел клеймо с буквами СК.Клеймо Сары Кеннеди, сообразил Кейс. Интересно, знает ли она, что три ее лошади забрели в это бандитское логово.Приблизившись к лошадям, Кейс обнаружил у самого края лощины небольшой источник. Здесь ключ бил даже после обычной летней засухи.Хотя земля вокруг была истоптана копытами, вода в источнике оставалась чистой. Кейс позволил Сверчку попить, но не очень много, чтобы жеребец не отяжелел – вдруг им придется бежать из селения во весь опор.– Прости, мой мальчик, – сказал Кейс, отрывая жеребца от воды. – Тебе придется побыть при исполнении обязанностей.Кейс привязал Сверчка к кусту, совсем близко от входной двери в салун, если только рваный брезент можно назвать входной дверью. Он отдавал себе отчет в опасности момента, когда нырнул с яркого солнца под брезент и оказался в наполненном дымом темном помещении. Однако он не колебался – лишь расстегнул ремешок на кобуре, в которой находился револьвер.С первого взгляда он понял, что в салуне людей меньше, чем лошадей снаружи. Это Кейсу не понравилось, но тут уж ничего не поделать.Возможно, они где-то отсыпаются, нанюхавшись кокаина, сказал себе Кейс. Но полагаться лишь на это он не собирался и встал у бара таким образом, чтобы ему видно было все помещение и единственная дверь.Никто не бросился его обслуживать.Никто не спал в узкой комнатушке за баром.Кейс повернулся спиной к безлюдному бару и более внимательно осмотрел салун.Четверо мужчин играли в карты. Двое из них были Калпепперы, но Эба среди них не было. Хотя внешне они мало отличались друг от друга – все были поджарые, косоглазые, с соломенными волосами и все подлые, – Кейс, долгое время гоняясь за ними, научился их различать.Квинси и Реджинальд, а вот Эба нет, с огорчением подумал Кейс. Проклятие! Этого парня никогда не оказывается на месте, когда приходит час расплаты.Кейс погасил возникшее раздражение, напомнив себе, что Квинси и Реджинальд отнюдь не относятся к числу непорочных младенцев. Их имена значились в объявлениях «Разыскиваются», которые хранились в седельной сумке Кейса. У них была репутация головорезов, которые весьма ловко обращаются с оружием. Однако несмотря на это, они предпочитали действовать из засады.Про Реджинальда и Квинси говорили, что они могли выстрелить в человека, который им чем-то не понравился, а потом заключить пари о том, сколько времени этот бедолага проживет. Один несчастный прожил целых три недели. А еще они бились об заклад, сколько раз их жертва застонет, прежде чем испустит дух.Итак, четверо играли в карты. Пятый распростерся у камина и храпел. Рядом с ним пристроилась худющая, шелудивая собака.Трубы у камина не было, и дым заполнял комнату, смешиваясь с дымом от сигарет и сигар. Когда ветер задувал сильнее, воздух слегка очищался от дыма. В помещении было настолько холодно, что вполне можно было подвешивать для хранения мясо.Салун «Испанская церковь» отнюдь не относился к числу тех, где бар отделан вишневым деревом, перила сверкают медью, на стенах висят зеркала и повсюду стоят причудливые плевательницы. Здесь бар был сделан из бочек из-под виски, поверх которых положены доски. Столами служили те же самые бочки, за исключением одного, который привез с собой Падер Гунтер.Бочки из-под виски, распиленные пополам и перевернутые вверх дном, служили также и стульями. Впрочем, здесь были и стулья, сделанные из веток тополя, с сиденьями, обтянутыми воловьей кожей разных оттенков.На воловьей коже виднелись клейма. «Испанская церковь» была местом сборища и торговли для бродяг и бандитов.– Кто-нибудь видел Падре? – непринужденно спросил Кейс.– Придется подождать, – сказал Квинси, не поднимая глаз от замусоленных рваных карт. – Он улегся с красоткой спать.Кейс посмотрел на бармена и собаку.Один из мужчин презрительно фыркнул. Его седоватые волосы были на индейский манер обрезаны на уровне плеч ножом и перевязаны на лбу лентой, чтобы не падали на глаза. Лента была не из тряпки и не из кожи. Она была вязаной, и ее узор не имел ничего общего ни с индейским, ни с европейским орнаментом.Мужчина был полукровка. В банду Моуди он не входил.Этого старого бродягу зовут Ют, подумал Кейс. Он приехал сюда за продуктами для Сары. Или для себя.Ют посмотрел на спящего мужчину и собаку, снова ухмыльнулся и взглянул на Кейса. Внезапно он прищурил глаза – похоже, узнал его.Если и так, Ют ничего по этому поводу не сказал и не стал привлекать к Кейсу ничьего внимания.– Старина, ты делаешь новую ставку или нет? – напустился на Юта Реджинальд.Судя по его раздраженному тону, партию он проиграл.Ют сгреб пригоршню серебряных монет со стола и опустил к себе в карман. Затем улыбнулся беззубой улыбкой и сказал Реджинальду по-испански, что его мать была шлюхой, а сам он сукин сын.Сидящий слева от Реджинальда мужчина бегло улыбнулся, что же касается Калпепперов, то ни один из них не знал испанского в такой степени, чтобы понять оскорбление.– Ты не смеешь забирать деньги без того, чтобы не дать мне шанса отыграться! – сказал Реджинальд.– После дождичка в четверг, – ответил Ют.– Однако…Что собирался сказать Реджинальд, осталось неизвестно, поскольку Ют опрокинул стол и вскочил на ноги с поразительной для его возраста быстротой.К тому моменту, когда остальные картежники пришли в себя, Ют стоял, держа в руках двуствольный дробовик со взведенными курками.– После дождичка в четверг, – повторил Ют.Кейс не изменил позы. К тому же руки он демонстративно держал на виду – и это не осталось незамеченным.Улыбнувшись Кейсу беззубой улыбкой, Ют, пятясь, вышел из салуна, не дожидаясь реакции со стороны Калпепперов.– Я пристрелю этого сукина сына! – со злостью произнес Реджинальд.– Только не сегодня, – возразил Квинси, – сегодня мы играем в карты. Сдавай, Бивер.Мужчина, которого назвали Бивером, взял замусоленную колоду в руки и стал сдавать.Падре захрапел.Кейс шагнул вперед и ткнул Падре носком ноги.Падре продолжал храпеть.– Похоже, он получает удовольствие от своего клопиного пойла, – сказал Кейс, ни к кому конкретно не обращаясь.– Я совсем пустой, – сказал Реджинальд. – Дай мне взаймы, Квинси.– Ты не заплатил мне за прошлый раз.– Говнюк! Я твой брат.– Единокровный брат.– Говнюк!Реджинальд возмущенно отвернулся от стола. Глаза его сфокусировались на Кейсе.– А я тебя видел раньше? – спросил он.– Случалось иногда.– Откуда ты появился? – суровым тоном спросил Реджинальд.Обеспокоенный, Бивер поднял глаза из-за карт. Спрашивать человека, откуда он пришел, – это не просто грубо, это даже опасно. Возможно, что Реджинальд был слишком раздражен и не разглядел в незнакомце спокойной уверенности в себе. Зато Бивер это заметив.Он инстинктивно огляделся вокруг, прикидывая, в какую сторону ему броситься, когда начнется свинцовый дождь. В его планы не входило приходить Реджинальду на помощь.В этих местах Калпепперов было явно в избытке. Одним больше или одним меньше – какая разница?– Оттуда, – сказал Кейс.– Как? – переспросил Реджинальд.– Ты меня спросил, откуда я пришел, – спокойно объяснил Кейс. – Я тебе ответил.Реджинальд вскочил на ноги.– Оттуда, говоришь? Говнюк, это что за ответ?– Каков вопрос – таков ответ. Другого ты не получишь.Теперь и Квинси вскочил.Бивер юркнул в угол, который, как он надеялся, окажется наиболее безопасным в салуне.– Нас числом побольше, парень, – проговорил Квинси, – или ты не умеешь считать до двух?– Считать-то я умею, но блох в расчет не беру.– Ты называешь нас блохами? – свирепо спросил Реджинальд.– Не я, – ответил Кейс. – Я бы не стал оскорблять блох.Калпепперы бросились к своим ружьям.Ах черт, проворные ребятки!Одновременно с этой мыслью, которая сверкнула в его мозгу, Кейс выхватил револьвер и разрядил его полностью в Калпепперов. Не теряя времени, он тут же заменил пустой барабан на полный, который вынул из кармана.Когда Кейс шагнул вперед, в его походке появилась некая неуверенность, которой не было раньше.– Я не с ними, – поспешил сказать Бивер.– Вот и оставайся не с ними.– Да, сэр.Падре сел на полу и, хлопая глазами, стал озираться по сторонам.– Что за шум? – хрипло спросил он.– Ложись досыпай, – ответил Кейс.– Пахнет порохом, – сказал Падре. – Кого-нибудь убили?– Блох, только и всего. Всего лишь блох.– Черт побери! Тратить порох на отстрел блох! Их надо давить ногтями.С этими словами Падре снова повалился на пол и тут же захрапел.Не обращая внимания на кровь на ноге, Кейс обошел лежащих Калпепперов. Ногой он выбил ружья из ослабевших рук, затем нагнулся над ними.Оба Калпеппера были еще живы, но радости в том было для них мало. Все их раны были ниже пояса.– Простите, ребята, – проговорил Кейс. – Если бы вы не были такими шустрыми, вы бы нашли быструю смерть. Те первые пули, которые я получил, несколько испортили мне замах.Он медленно поднялся, достал платок и туго перевязал им правое бедро.Но кровь не останавливалась. Кровоточила также и правая рука Кейса.– У тебя неважные дела, парень, – сказал Бивер.Не обращая на него внимания, Кейс вытянул из-под рубашки листок с объявлениями «Разыскиваются мертвые или живые» и развернул его. Пользуясь собственной кровью как чернилами, он подчеркнул имена Квинси и Реджинальда Калпепперов. До этого там были подчеркнуты и другие. Имена других убитых Калпепперов.Однако оставалось также немало неподчеркнутых имен.– Тебе надо побыстрее уходить, – сказал Бивер. – У этих ребят много родни. Они выследят тебя и поджарят твои мозги на медленном огне, как это делают апачи.Кейс положил листовку между двумя Калпеппера-ми и бросил горсть монет.– Вот тебе деньги, чтобы сделать ставку, – сказал он Реджинальду. – Теперь ты можешь заключить с Квинси пари, кто из вас умрет первым.Кейс медленно попятился к двери, не спуская глаз с Бивера. Револьвер в левой руке Кейса был нацелен ему в грудь.Бивер позволил себе лишь часто хлопать глазами.Выйдя за порог, Кейс издал высокий, удивительно музыкальный свист.«Скорее!» – мысленно приказал он коню.Зашелестели кусты, и Сверчок рысью подбежал к хозяину. Кейс схватился за луку седла и взобрался на жеребца.При каждом ударе сердца его захлестывала волна боли, подкатывала тошнота. Сцепив зубы, Кейс стал привязывать себя к седлу. Руки не слушались, но кое-как он довел дело до конца.«Домой», – подумал он, испытывая сильное головокружение.Но дома у него не было.Из последних сил он пустил Сверчка во весь опор. Глава 3 – Я кое-что привез для тебя, – сказал Ют.Сара оторвала взгляд от сокола, которого держала в руках. Один из бродяг в Спринг-Каньоне недавно вздумал поупражняться в стрельбе по птице. К счастью, крыло не было перебито. Птица скоро выздоровеет, ну а пока ее надо было кормить, чтобы не погибла от голода.– Книги? – с живостью спросила она.Раскрыв рот, сокол сделал попытку освободиться. Сара прижала его к груди, шепча ласковые слова.– И книги тоже, – ответил Ют.– А что еще?Он кивком головы показал на дверь хижины.– Ты лучше посторонись. Нельзя терять время.Сара удивленно посмотрела на него, но спорить не стала. Она надела кожаный колпак на голову сокола, привязала его за ногу к шесту и вышла из хижины.Первое, что Сара увидела, была кровь на всаднике: высохшая, свежая, спекшаяся, сочащаяся – кровь повсюду на человеке, который свисал с седла.Затем она узнала Сверчка.– Господи! Это же Кейс!– Нашел его в таком состоянии… Вот привез тебе, потому что ты подбираешь всех покалеченных тварей.– Сними его, – коротко распорядилась девушка. И сразу стала раздавать приказания:– Коннер! Коннер, быстро помоги Юту! Лола, неси побыстрее свои целительные травы!Ют вытащил длинный нож и стал разрезать ремни, которыми Кейс был привязан к седлу.Когда был разрезан последний ремешок, со стороны ручья прибежал Коннер. Это был ширококостный, худощавый пятнадцатилетний подросток, который должен еще подрасти и набрать плоти.– Что случилось, сестра? – спросил он.– Вон взгляни, – показала она на окровавленного всадника. – Должно быть, его достали Калпепперы.Кейс начал сползать с седла. Коннер, помогая Юту, закряхтел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37