Сержант с крайней неохотой полез в карман и вытащил сложенный вдвое листок.
Пенелопа взяла его и развернула.
– Как можно помогать полиции, когда даже не знаешь, в чем дело и кому взбрело в голову…
Неодобрительное ворчание должно было дать ей время как следует понять содержание ордера. Но, осознав, что полицейским приказано проверить все дела подопечных и документы приюта на том основании, что…
Пенелопа задохнулась. Бешенство, подобного которому она еще не испытывала, захлестнуло ее.
– Что?!
Все полицейские выпрямились, словно получили приказ встать по стойке «смирно».
Не веря собственным глазам, Пенелопа громко объявила:
– Это возмутительно!
Тон ее был таков, что мужчины поежились. Когда она подняла глаза, сержант отступил.
– Д-да, – неуверенно пробормотал он. – Возмутительно, мисс. Именно поэтому мы здесь. Нельзя же допустить, чтобы вы продавали детей в воровские школы. Не согласны?
Пенелопа предприняла героические усилия сдержаться. Быть обвиненной в том, против чего она боролась последние несколько недель…
– Какой дьявол вбил в ваши тупые головы подобные идеи?
Хотя она не повысила голос, беднягам явно стало не по себе.
Только сержант самодовольно ухмылялся, демонстрируя полное отсутствие самосохранения. Он вытащил еше один листок и вручил Пенелопе.
– Вот это распространяет Скотленд-Ярд. Они прислали объявление вместе с ордером на обыск. Так что легко сложить два и два.
Пенелопа непонимающе уставилась на одно из объявлений о розыске пропавших мальчиков с предложением награды.
– Это я составила объявление. И награду, если кто-то за ней явится, выплатит приют. Объявление было напечатано мистером Коулом, в его типографии на Эджвар-роуд, в качестве одолжения мистеру Барнаби Адэру, сыну графа Котелстона. Сам мистер Адэр – один из комиссаров, осуществляюших надзор за полицией. Распространял объявления инспектор Бэзил Стоукс из Скотленд-Ярда.
Упорно глядя в физиономию сержанта, она с убийственным спокойствием продолжала:
– Не понимаю, как, учитывая подобные обстоятельства, вы можете извинить или хотя бы объяснить вот это?..
Она помахала ордером.
– Может, потрудитесь просветить меня, сержант?
Глупец пытался. Приводя разные доводы.
Обыск застопорился. Внимание окружающих было приковано к битве характеров, происходившей за столом Пенелопы. Заглянувшая в дверь миссис Кеггз, в ответ на вопрошающий взгляд Пенелопы, сообщила, что все уроки отменены по приказу сержанта, а преподаватели созваны в кабинет и собрались в коридоре.
Это вызвало очередное «Что?!» со стороны Пенелопы и привело к очередному словесному поединку между ней и сержантом. Только угроза привлечь его к ответственности за любую неприятность, причиненную детям, заставила его отступить и позволить преподавателям вернуться в классы.
Пенелопа все еще пыталась установить, что именно ищет сержант, – в подобных обстоятельствах она не собиралась позволить ему продолжать обыск. Кто знает, что могут они подсунуть в горы папок, чтобы потом, якобы случайно, найти и обвинить ее в преступлениях, которых она не совершала?
Но вошедший Энглхарт встал у нее за спиной.
Когда она на миг прервала перепалку и оглянулась, он ободряюще улыбнулся:
– Я дал мальчикам упражнения, чтобы на время чем-то их занять. И посчитал, что… – он тяжелым взглядом уперся в лицо сержанта, – что старший клерк уважаемой адвокатской конторы просто обязан присутствовать в качестве свидетеля.
Вид у него был бесстрастным, как и подобает хорошему адвокату.
– Вы совершенно правы, – кивнула Пенелопа и вновь повернулась к сержанту.
В конце концов она, потеряв терпение, послала за Стоуксом. Сержант продолжал настаивать на том, что это Скотленд-Ярд приказал произвести обыск.
– В таком случае, – отрезала она, – инспектор поддержит вас, и обыск продолжится. Но пока я не услышу подтверждение этого бессмысленного приказа от кого-то, непосредственно связанного со Скотленд-Ярдом, вы и ваши люди не прикоснетесь ни к одной вещи в этом доме.
Сложив руки на груди, Пенелопа уселась в кресло и стала ждать. При этом она не пригласила сержанта и констеблей сесть: слишком велико было смятение чувств, чтобы быть любезной с этими людьми.
Вскоре Стоукс уже стоял перед ее столом, переводя взгляд с ордера на объявление и снова на ордер.
Наконец он хмуро взглянул на стоявшего навытяжку сержанта.
– Я сам веду дело о пропавших мальчиках, сержант. И никакой ордер из Скотленд-Ярда не выдается без моего позволения. Мало того, без моей подписи. Мне ничего не известно ни о каком ордере, выданном на обыск приюта.
Сержант побледнел:
– Но… я сам видел посыльного, сэр. Привез ордер в специальном футляре, из самого Скотленд-Ярда.
– Понятно, – бросил Стоукс, продолжая хмуриться. – Мисс Эшфорд, я приношу свои извинения вам и вашим служащим. Похоже, кто-то затеял нечестную игру. Сержант, я понимаю, вы только следовали приказу. Однако этот приказ был фальшивым. Он подделка. Я возвращаюсь с вами в… – он взглянул на ордер, – в Холборн и сам объяснюсь с вашим начальством. Потолкую с ними. Может, они сумеют пролить свет на эти странные обстоятельства.
Лицо сержанта омрачилось, но, похоже, в подобной ситуации он был только рад убраться подальше. Он было последовал за Стоуксом, но остановился и с невольным уважением кивнул Пенелопе:
– Примите и мои извинения, мисс Эшфорд.
Пенелопа величественно наклонила голову.
Полицейские ушли. Тем не менее понадобилось не меньше часа, чтобы утешить и ободрить обитателей дома. Наконец все вернулось в прежнее русло, но Пенелопа была совершенно измучена.
В приемной ждала мисс Марш.
– Я проверила все папки и здесь, и в вашем кабинете. Ничего не пропало.
– Спасибо, – устало улыбнулась Пенелопа. – Хоть об этом можно не волноваться.
Мисс Марш застенчиво улыбнулась и уже хотела сказать что-то, но передумала. Пожелала Пенелопе спокойной ночи и вышла.
Выглянув в окно, она увидела, что уже стемнело. Уличные фонари сияли желтыми лунами сквозь собирающийся туман.
Прошел еще день, а они не продвинулись ни на шаг. Мало того, столько времени потрачено на докучливого сержанта и его претензии!
Снова войдя в кабинет, она тяжело вздохнула… и увидела стоявшего у стола Барнаби.
Увидев ее, он распахнул объятия, и она вошла в кольцо его рук и положила голову ему на грудь.
– Какой ужасный день! Как… как ты догадался прийти?
– Стоукс прислал записку.
Он прижал ее к себе, отпустил и едва не силой усадил в кресло, а сам придвинул стул и сел рядом.
– Он не сообщил подробностей. Только то, что в приюте случилась какая-то неприятность из-за поддельного ордера на обыск. Я хочу, чтобы ты рассказала все, что успела запомнить. И все, что сказали констебли.
– Ими командовал сержант.
Она подробно передала содержание ордера и добавила, что вместе с ордером ей для пущего правдоподобия передали объявление.
– Сержант сказал, что объявление прислали вместе с ордером?
Немного подумав, она кивнула:
– Да. Именно так и было. Он объяснял, что ордер выдан на основании этого объявления. Но я не хотела рисковать и позволить им рыться в делах. Боялась, что они найдут нечто такое, о существовании чего никто из нас не знал.
Барнаби нежно сжал ее руку.
– Откуда ты узнала об этом обыске? Где ты была?
Пенелопа поморщилась.
– У леди Харрис. Несмотря на то, что дам на вечере было совсем мало, уверяю, утром по всему городу разнесется известие о том, что приют обыскивали.
– Ничего подобного. Если, конечно, мы будем действовать быстро и наверняка. Что у тебя запланировано на сегодняшний вечер?
– Погоди… сейчас вспомню… Ужин у леди Форсайт. Нужно ехать, потому что там будут главные спонсоры. Мама уже обещала старинной приятельнице леди Митчелл быть у нее: это их последняя возможность собраться перед отъездом, так что я одна отправлюсь к леди Форсайт.
– У меня идея! – воскликнул Барнаби, немного подумав.
– Какая именно?
– Но сначала я должен поговорить с твоей матерью, – улыбнулся он.
Пенелопа слишком измучилась, чтобы спорить, требовать, чтобы он все рассказал. И поэтому сдалась и позволила ему увезти себя на Маунт-стрит. Было всего шесть часов вечера, и Минерва, вдовствующая виконтесса Калвертон, приняла их в гардеробной.
Она терпеливо и сочувственно выслушала повествование дочери о неудавшемся обыске.
– Теперь, – заключила Пенелопа, – придется ехать к леди Форсайт и пытаться задушить на корню все нежелательные слухи.
– И тут, – подхватил Барнаби, – я, пожалуй, могу помочь. Видите ли, леди Калвертон, ни я, ни инспектор Стоукс не считаем появление этого ордера досадным недоразумением. Мы уверены, что наш преступник попытался использовать полицию в своих целях, чтобы отомстить Пенелопе и приюту, потому что благодаря им его планы либо провалились, либо стали почти неосуществимыми. Возможно также, он специально намеревался повредить репутации Пенелопы. Поэтому мне следует сопровождать Пенелопу к леди Форсайт. Даже если Пенелопа будет уверять присутствующих, что ордер оказался фальшивкой, это вряд ли убедит особенно злостных сплетников. Они посчитают, что если она и невинна, то в приюте что-то нечисто. Однако если я, человек, тесно связанный с полицией, объявлю, что по чьему-то злому умыслу был выдан поддельный ордер на обыск, и с Пенелопы, и с приюта будут сняты все подозрения.
Минерва тепло улыбнулась:
– Спасибо, мистер Адэр. Это крайне любезно с вашей стороны. Я с радостью принимаю ваше предложение. А ты, Пенелопа?
Пенелопа так заслушалась, что не сразу пришла в себя. Стряхнув задумчивость, она кивнула:
– Да. Должна признать, что с поддержкой мистера Адэра мне будет куда легче вынести сегодняшнее испытание.
Барнаби успел заметить удивленное лицо Минервы, но та мгновенно взяла себя в руки. Очевидно, ее младшая дочь отличалась редкой несговорчивостью.
– В таком случае, – решила она, – я пошлю записку Амаранте Форсайт и попрошу извинения за то, что навязываю ей еще одного гостя. Но, поверьте, она будет в восторге. В Лондоне нас осталось так мало, что приглашенные без труда разместятся за столом. А если я намекну на причину вашего приезда, мистер Адэр, гарантирую, она будет счастлива приветствовать вас.
– Благодарю вас, мэм, – поклонился Барнаби. Темные глаза Минервы весело блеснули.
– Кстати, я только что прочла письмо из Лестершира. Люк сообщает весьма интересные новости.
– Какие именно? – встрепенулась Пенелопа. Сердце Барнаби замерло. Оставалось молиться о чуде… Минерва слегка улыбнулась:
– Обычные семейные дела… и, конечно, строгий приказ получше следить за тобой.
– Вот как, – разочарованно протянула Пенелопа, мгновенно потеряв интерес к письму брата. – Уже поздно. Мне пора одеваться.
Она встала. Барнаби вежливо поднялся, взглянул в глаза Минерве и поклонился, чуточку ниже, чем полагалось по этикету.
– Я позабочусь о мисс Эшфорд, мэм. Можете на меня рассчитывать.
– Не сомневаюсь, мистер Адэр, что так и будет, – грациозно кивнула Минерва.
Барнаби, облегченно вздохнув, вышел вслед за Пенелопой. Он распрощался с ней в вестибюле и тоже отправился готовиться к ужину.
Поздно ночью, после того как они побывали на ужине у леди Форсайт и сумели покончить со всеми слухами, Пенелопа лежала в объятиях Барнаби на широкой постели.
Она чувствовала себя в полной безопасности и под его защитой. Даже сейчас, когда негодяй Алерт пытался очернить ее репутацию, она вряд ли нашла бы утешение у какого-то мужчины, кроме Барнаби.
– Как ему это удалось? – раздумывала Пенелопа. – Мы уже знаем, что ему многое известно о принципах работы полиции, но подделать ордер из Скотленд-Ярда?! На такое способны немногие.
– Будем надеяться, что ты права. Перед тем как везти тебя на ужин, я поговорил со Стоуксом. Завтра мы поедем в холборнский полицейский участок и отыщем подлинный ордер из Скотленд-Ярда: сегодня уже слишком поздно. Имея ордер, мы сумеем выйти на того, кто его выписал.
– Но он наверняка успел замести следы!
– Думаю, мы сможем проследить его действия до определенного момента, а потом, даже если и зайдем в тупик, все же это позволит значительно уменьшить количество возможных подозреваемых.
Лежа в тепле и уюте и зная, что все драматические коллизии сегодняшнего дня позади, Пенелопа обнаружила, что может более спокойно реагировать на случившееся. Приподнявшись, она оперлась на его грудь, чтобы внимательнее взглянуть в лицо.
– Какая ирония заключена в том, что, попытавшись отомстить мне, Алерт сам подставился под угрозу разоблачения.
Медленно лаская ее бедра и спину, Барнаби согласно кивнул:
– Ирония, да. Но и справедливость тоже.
Пенелопа прильнула к нему и, улыбаясь, прошептала:
– Я уже поблагодарила тебя за все, что ты сделал для меня в последнее время?
– По-моему, ты упоминала об этом… раз-другой, но в самые неподходящие моменты. Я плохо расслышал.
– Вот как?!
Она скользнула вниз, с восторгом отмечая, как он мгновенно напрягся. И это все принадлежит ей!
– Возможно, – промурлыкала она, – мне стоит еше раз поблагодарить тебя. Так, чтобы ты не забыл этого.
Барнаби приподнялся и зачарованно уставился в темные, таинственные глубины ее глаз.
– Наверное, так и следует.
Верная своему слову, она сделала все, чтобы довести его до умопомрачения.
Глава 20
– Мы никоим образом не могли определить, что ордер – подделка, сэр. – Капитан холборнского полицейского участка ткнул пальцем в ордер, полученный из Скотленд-Ярда. – Написан на нашем бланке, правильно заполнен и подписан – все, как всегда.
Ордер лежал посреди стола. Барнаби сидел напротив капитана, рядом со Стоуксом. Присутствующие, вместе со вчерашним сержантом, изучали ордер.
– Он действительно кажется подлинным, – признал Стоукс. – К сожалению, подпись не принадлежит никому из сотрудников Ярда.
Капитан поморщился:
– Да, но мы этого не могли знать! Если станем проверять в Ярде каждую подпись, нам некогда будет работать.
– Вы правы, – кивнул Стоукс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36