Я знаю место, где объявления сделают за одну ночь.
Глава 12
Леди Гризуолд давала сегодняшний бал в честь помолвки племянницы, и веселье было в самом разгаре. Леди и джентльмены танцевали, парочки беседовали, вдовы, сидевшие вдоль стен, сплетничали и злословили об окружающих. Поскольку ее милость была близкой подругой матери, Пенелопе ничего не оставалось, как ехать на бал. Она честно выдержала с полчаса, но постоянное напряжение и необходимость выискивать в толпе золотистые локоны возымели свое действие, и вместо того чтобы и дальше разгонять поклонников, она извинилась, проскользнула мимо дамской комнаты и нашла убежище на галерее.
Спаслась от чересчур самоуверенных джентльменов.
Проблема в том, что хотя она в безопасности, этим только отодвигает неизбежное. Ей так или иначе придется встретиться с Барнаби Адэром.
Она была поражена всем, что узнала о его подвигах. О том, сколько успешных расследований он провел вместе со Стоуксом. Только у Стоукса она могла узнать о подобных делах… и ей столько еще предстояло узнать. А сколько интересного они уже успели сделать вместе! Расхаживать по Ист-Энду в костюме цветочницы было по-своему увлекательно.
Значит, в их отношениях есть и положительные стороны… и поэтому ейхотелось их продолжить. Кроме того, им еще предстояло спасти пропавших мальчиков.
Нет, она попросту боялась любопытства иного сорта… и эта боязнь побуждала ее прекратить все встречи с Адэром, несмотря на растущее восхищение этим человеком.
Добравшись до конца короткой галереи, она повернулась и побрела обратно, не замеченная веселящимися гостями. И все это время думала о том, что он пробуждал в ней.
Ничего подобного она не испытывала ни к одной живой душе. Ни к одному мужчине.
В этом была ее проблема.
Если она верно истолковала признаки, он хотел ее, желал… в определенном физическом смысле.
Остановившись у перил и чувствуя себя в полной безопасности, она посмотрела вниз, на море голов, и нахмурилась. Сколько еще ей придется торчать здесь, неизвестно почему?
И тут по телу пробежал знакомый озноб. Тихо ахнув, Пенелопа развернулась и оказалась лицом к лицу с темной, таинственной, завораживающей ее фигурой.
Волна предвкушения прошла по телу. Сердце бешено заколотилось.
Она открыла рот, чтобы отчитать его за неожиданное появление, но, прежде чем успела сказать хоть слово, он обнял ее за талию и увлек подальше от перил, туда, где тень была еще гуще.
А сам подступил ближе.
Схватил ее в объятия.
И обжег губы поцелуем, от которого у нее перехватило дыхание.
Неукротимый, властный, уверенный, он сжимал ее стальной хваткой. И продолжал целовать. Ее губы уже были приоткрыты в протесте, который она не успела выразить. Он воспользовался этим, чтобы предъявить права на эти губы.
На ее чувства.
На ее ощущения.
Он мастерски владел искусством обольщения. Соблазняя ее. Маня.
И на этот раз на нее обрушился водопад эмоций. Жар, наслаждение, зажигавшее огонь в крови, посылавшее под кожу мириады крошечных молний. Согревавшее ее, пока она не отдалась на волю растущего тепла и не стала отвечать на поцелуи.
Внезапно Барнаби, не прерывая поцелуя, почувствовал, что она о чем-то размышляет. Но она была жаркой и податливой в его объятиях и не думала сопротивляться; мало того, продолжала безудержно его целовать. Пока что приходилось довольствоваться и этим.
Но что могло отвлечь ее в такой момент? Если он хочет, чтобы она принадлежала ему, нужно обязательно узнать; учитывая обстоятельства, это почти наверняка связано с их взаимными ласками.
Неторопливо и неохотно отстранившись, он посмотрел ей в лицо, окутанное тенями. Но они довольно долго пробыли здесь, и глаза привыкли к полумраку. Он зачарованно наблюдал, как ее обычное решительное выражение постепенно вытесняло дымку чувственного восторга.
Наконец она тряхнула головой и нахмурилась.
– О чем вы думаете? – неожиданно спросил он. Она пристально изучала его лицо.
– Я гадала… то есть задавалась вопросом относительно… не важно.
Обычно она отличалась поразительной прямотой. Он буквально лопался от любопытства.
– Насчет чего именно?
Все еще обнимая его за шею, она откинула голову и вызывающе сощурила глаза.
– Если я буду откровенна, ответите ли вы с такой же откровенностью?
– Да, – не колеблясь ответил он, обхватив ее талию. Она нерешительно покусала губы, прежде чем пробормотать:
– Я хотела бы знать, действительно ли вы желаете меня?..
Другие женщины тоже задавали подобный вопрос… задавали бесчисленное количество раз. Но она требовала честности. Он не отвел взгляда.
– Да. Желаю.
– Но откуда мне знать, говорите ли вы правду? Я знаю, мужчины часто лгут, когда их об этом спрашивают.
Она была совершенно права. У него не имелось доводов для защиты своего пола.
Зато наглядный факт скажет больше, чем любые клятвы.
Поэтому он поймал ее руку и потянул вниз. Наконец ее ладонь легла на его жаждущую плоть.
Ее глаза стали огромными.
Он сухо усмехнулся:
– Вот это не лжет.
Пенелопа напряглась, но он заметил – определенно заметил, – что она не попыталась отнять руку.
Наоборот. Тепло ее ладони проникало сквозь ткань брюк, и легкое прикосновение пальцев неожиданно стало невыразимой пыткой, почти лишившей его разума.
– Это повторяется каждый раз, когда я вас вижу. Когда вы близко.
Она инстинктивно прильнула к нему. Опустив голову, он выдохнул в ее полураскрытые губы:
– Особенно когда вы близко.
Он снова стал целовать ее, пытаясь убедить в том, что не солгал ни одним словом.
И когда она вцепилась в его плечи, а дыхание участилось и стало прерывистым, он подхватил ее на руки и понес через всю галерею в безлюдную гостиную. Упал в большое кресло, усадил ее к себе на колени и удивился, услышав ее тихий смех. Смех, который мгновенно замер, едва он наклонился над ней. Несколько мгновений она смотрела на него, прежде чем ее ресницы медленно опустились в откровенном приглашении. Тогда их губы снова слились в поцелуе.
Ее рука скользнула к его затылку. Она жадно целовала его и, кажется, требовала большего. Губами, языком, руками она побуждала его показать всю силу желания. И он делал для этого все. Его рука погладила ее щеку, стройную шею, скользнула от ключицы к холмикам грудей. Крохотный сосок затвердел под его ладонью, натягивая тонкий шелк лифа. Он страстно мечтал расстегнуть ряд маленьких перламутровых пуговок, чтобы коснуться ее, попробовать на вкус, но в мозгу уже звучал предостерегающий голос.
Захваченный этим неповторимым моментом страсти, он не сразу понял и расшифровал послание.
Жажда знаний – вот цена Пенелопы Эшфорд. Если он выдаст слишком много и слишком поспешно…
Ему вдруг стало ясно, как действовать дальше. Она женщина, для которой знания и факты, а также опыт – важнее всего и неотразимо ее притягивают. И он был готов научить ее всему, что она захочет усвоить.
Но, как любой опытный наставник, он должен получить власть над ученицей. Соблазнить ее ответами на первый вопрос и искушать перспективой ответа на все последующие.
Поэтому когда он сквозь платье сжал пухлый холмик у развилки бедер, а она ахнула и затрепетала, он сказал себе: довольно!
Невидимый тактик в его мозгу приказал отступить, напоминая об истинной цели.
Ее глаза открылись. Он сел и помог ей встать.
Прежде чем у нее нашлись слова для очередного вопроса, он объяснил:
– Это лишь вкус того, что такое истинное желание, по крайней мере желание между вами и мной. Если хотите знать больше, буду счастлив научить вас.
В его голосе отчетливо звучали вопросительные нотки. Пенелопа едва удержалась, чтобы не высказать все, что думает о его хитростях: она слишком хорошо понимала, чего он добивается.
Однако…
Она действительно хотела знать. Знать гораздо больше, чем сейчас.
Улыбнувшись, она пожала плечами и направилась к ведущей в зал лестнице.
– Я подумаю.
Ночь тянулась невыносимо медленно. Пенелопа металась и ворочалась с боку на бок, не в силах понять, почему не может спокойно уснуть, несмотря на знакомое окружение, привычный уют и теплую комнату.
До сих пор ее жизнь была такой упорядоченной, что она засыпала, едва ложась в постель. А сегодня…
И во всем виноват он.
Он забросил удочку с особенно лакомой приманкой. И она попалась.
Пенелопа села, взбила подушку, вновь легла и уставилась в потолок.
Нет никакого сомнения: он намеренно искушает ее. Зная ненасытное любопытство Пенелопы, подвесил искушение, как морковку, перед ее носом, пообещав давать уроки страсти, и ждет, когда она попадется в капкан. И все же, учитывая, что ей уже двадцать четыре и замуж идти она не собирается, для чего беречь девственность? Тем более что, как обнаружилось, она поразительно невежественна во всем, что касается желания и плотской любви. Значит, вполне уместно обменять ее – эту совершенно бесполезную штуку – на знания, которых она жаждет. Не говоря уж о том неоспоримом факте, что он действует на нее как ни один мужчина. Только он сумел возбудить ее любопытство.
Она еще раз хорошенько все обдумала. Все казалось вполне логичным. Вопрос в том, каким должен быть следующий шаг.
Ей совершенно необходимо узнать, почему он желает ее.
К счастью, стремление узнать причины – не единственная ее цель. Больше всего на свете она хотела бы понять и осознать свои собственные.
Она должна знать, что заставляет ее хотеть этого человека. И почему его поцелуи и объятия так возбуждают это желание еще больше.
Такова ее главная цель.
И Барнаби Адэр – средство для ее достижения.
Единственной опасностью для нее было замужество. Но она знала, как ускользнуть из его сетей. Даже если Барнаби заговорит о браке, она сумеет переубедить его. Объяснит свои взгляды. Она уверена, что такой здравомыслящий и рациональный человек поймет и в конце концов примет ее позицию.
Кстати, о позиции… она безмерно укрепится, если именно Пенелопа первой бросится ему в объятия. Пожалуй, так будет лучше для них обоих. Ей следует стать главной в этом незаконном союзе и заранее определить их отношения как роман, где нет места и намеку на брак.
Пенелопа громко вздохнула и, повернувшись на бок, подложила ладошку под щеку и закрыла глаза.
Остается получить контроль над ситуацией, и все получится.
– Я так рада, что поехала с вами сегодня утром.
Пенелопа стояла на тротуаре перед лавкой Гризельды, ожидая Барнаби, вынимавшего из наемного экипажа большую коробку с напечатанными объявлениями.
Войдя в лавку, она стала подниматься наверх. Барнаби следовал за ней, неся коробку на вытянутых руках.
В гостиной уже сидел Стоукс. Сегодня он был в своей ист-эндской маскировке. Впрочем, как и Гризельда.
– Хорошо, что ты здесь, – обрадовался Барнаби, ставя коробку на стол и снимая крышку. Вынул верхний листок и показал Стоуксу. Стоукс улыбнулся.
– Превосходно. А мы собирались проверить информацию, которую собрали мистер Мартин и остальные на пятерых грабителей из списка.
Стоукс отдал объявление Гризельде и оглядел коробку:
– И сколько тут?
– Две тысячи. Достаточно, чтобы наводнить Ист-Энд. Только нужно узнать, как лучше их распространить по всему району.
– Рынки! – объявила Гризельда. – Мы и без того туда заглянем. Но нет лучшего способа распространить объявления, чем оставить их у владельцев лотков. А сегодня как раз пятница: пятница и суббота – базарные дни. Конечно, можно оставлять их в пабах и кабачках, но рынки посещает больше людей – и мужчины, и женщины.
– Гризельда права, – согласился Стоукс. – Мы возьмем объявления с собой.
– А что вы выяснили о других возможных содержателях школы? Может оказаться среди них тот, которого мы ищем?
– Ничего определенного, – поморщился Стоукс. – Эти люди держатся обособленно, редко выходят из дома и общаются только со своими. Но у нас есть адреса троих: Слейтера, Уоттса и Хорнби. О Гримсби и Хьюзе пока ничего не известно. И местные полицейские, и отец Гризельды дают неопределенные ответы, что заставляет меня заподозрить самое худшее: эта пара наверняка впуталась в какие-то незаконные делишки. Может, кто-то из них и содержит воровскую школу, но если первые трое окажутся ни в чем не замешаны, значит, займемся Гримсби и Хьюзом.
Гризельда глянула на Стоукса:
– Проверим Слейтера, Уоттса и Хорнби, а если не найдем мальчиков, попытаемся разыскать Гримсби и Хьюза. Проблема в том, что никто не знает, где они скрываются. Это все равно что искать иголку в стоге сена.
– Возможно, нам помогут объявления, – предположил Барнаби. – По крайней мере хоть определим круг поисков.
– А как насчет Бушелов? Мэри и Хорри? Инспектор, вы уже их навестили?
Стоукс кивнул и обратился к Барнаби:
– Твоя записка прибыла как раз вовремя. Я побывал в Блэк-Лайон-Ярде сегодня днем и потолковал с Мэри Бушел и парнями Уиллзами. Мы составили план, как обезопасить Мэри и Хорри, но попросили их держать дверь приоткрытой, в надежде, что злодеи попадутся на удочку. Лично я очень на это надеюсь. Если за дело возьмутся Уиллзы и местная полиция, преступникам будет нелегко улизнуть из Блэк-Лайон-Ярда.
Барнаби вскинул брови:
– Об этом я не подумал, но Блэк-Лайон-Ярд – действительно идеальная ловушка.
– Совершенно верно. Значит, там капкан на преступников поставлен, – заключил Стоукс. – А теперь посмотрим, сможем ли мы опередить тех, кого собирались в него поймать.
Он поднял коробку с объявлениями.
– Мы с Гризельдой раздадим их, когда пойдем на рынки. Нужно узнать, где содержатель школы держит мальчиков, и вызволить их, прежде чем они начнут работать.
Все четверо гуськом вышли из лавки, под любопытными взглядами учениц, и направились к церкви, чтобы найти экипаж. Стоукс и Гризельда сели в первый. Барнаби и Пенелопа в один голос заявили, что у этих двоих более срочное дело.
Глава 13
Улыбаясь и размахивая тростью, Барнаби свернул на Джермин-стрит. Сейчас он не обращал внимания даже на еще более сгустившийся туман.
До сих пор он избегал брака, но не потому, что питал такую нелюбовь к семейной жизни, скорее, наоборот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36