Девил не дал ей заговорить.— Даже если это не так, даже если ты приняла решение после хладнокровного раздумья, как, черт возьми, я могу быть уверен в тебе? От тебя сейчас пышет жаром, словно от раскаленной печки!Их взгляды встретились. Онория молчала, не зная, что ответить.— Ты опьянела от страсти и не пытайся это отрицать.Она не могла возражать, даже если б хотела. Она была в полуобморочном состоянии, кровь стучала в висках, огонь, пылающий в ее теле, требовал ответного огня. И эта странная жаркая пустота внутри… Онория едва дышала, ее мысли путались.На мгновение Девил отвел глаза от ее лица и посмотрел на подол платья, задравшийся выше бедер. Его взгляд стал напряженным, челюсти сжались. Онория поняла, что он опять наложил железные оковы на свои желания.— Мне важно знать, что ты приняла решение сознательно, — мрачно процедил Девил. — Что по собственному желанию хочешь стать моей женой и матерью моих детей, а не потому, что я соблазнил тебя, принудил или заставил обманом согласиться.— Я уже все решила. — Онория с трудом привстала на коленях. — Как мне убедить тебя?— Ты должна сказать это, когда снова придешь в себя. Я хочу услышать о твоем желании стать моей герцогиней и матерью моих детей.В мареве страсти зажегся красный огонек опасности. Онория сузила глаза. — Зачем тебе это нужно?— Ты избегаешь замужества, потому что боишься потерять детей… как уже потеряла свою сестру и брата. Ты же не станешь это отрицать?Онория была ошеломлена.— Откуда ты знаешь?— Мне рассказал Майкл. Остальное очевидно: ты стараешься не общаться с маленькими детьми, не хочешь выходить замуж.Онорию взбесило то, что он угадал ее потаенные страхи. Надо поставить его на место. Но разговор о детях пробудил острое инстинктивное желание сделать это мягко и необидно.Ее страсть нисколько не утихла, кровь по-прежнему бурлила в жилах. Они были полуобнажены и часто дышали. Обуздав себя, Девил напрягся, сжав мускулы в тугой комок. Онория оказалась слабее.И тут ее осенило. Она задрожала.— Я… — Она попыталась заглянуть ему в глаза и беспомощно протянула руки. — Ты не можешь оставить меня так. Девил заглянул в глаза Онории и мысленно проклял и себя, и ее, и это чертово платье Селестины, блестящие складки которого еле прикрывали ее бедра. По телу Онории пробежала чуть заметная дрожь.Она потянула его за рубашку. Девил неохотно придвинулся к ней. Что делать? Ведь он сознательно возбуждал ее, доведя до состояния, граничащего с безумием.— Пожалуйста, — сорвалось с искусанных губ Онории; в ее глазах застыла мольба.Как должен поступить в такой ситуации истинный джентльмен? Еще раз выругавшись про себя, Девил обнял ее и начал целовать. Она открылась ему мгновенно. Он равномерно раздувал ее пламя, но сам держался настороже. Демоны укрощены, и незачем снова отпускать поводья.Онория почувствовала, что он непоколебим, как скала. Значит, сегодня ей не суждено стать его женой. У нее уже не было сил бороться с судьбой. Она хотела лишь одного — погасить пылающий внутри костер. Одна огненная волна за другой прокатывались по телу, оставляя ощущение пустоты, слабости и неутоленного желания. Онория не знала, как Девил собирается успокоить ее. Она отдала себя ему и была готова спуститься в самый ад.Когда Девил поднял голову, Онория уже была накалена до предела.— Доверься мне, — шепнул он и прошелся губами по голубой жилке на шее.Она запрокинула голову, дрожа как осиновый лист. В следующее мгновение Девил сжал ее в объятиях. Онория думала, что он собирается уложить ее на кушетку. Но Девил поднес свою невесту к большому зеркалу и опустил на пол.Под лунными лучами ее кожа отливала матовым светом. Сзади маячила темная фигура Девила. Онория облизнула пересохшие губы.— Что ты хочешь сделать?Он обвел языком ее изящное ушко. Их глаза встретились в зеркале.— Удовлетворить тебя. Освободить. Дать тебе наслаждение. От этого глухого шепота Онория затрепетала. Он обхватил руками обе ее груди и сжал.— От тебя требуется одно: слушаться меня. Открой глаза, следи за моими руками и за своими ощущениями.Голос Девила гипнотизировал ее. Онория глаз не могла оторвать от его пальцев, ритмично массирующих мягкие округлости. Когда он сдавил соски, по ее телу побежали мурашки. Она втянула в себя воздух и прильнула спиной к Девилу, чувствуя, как его волосы щекочут ее обнаженные плечи.Он начал снимать с нее сорочку. Она хотела что-то сказать, но слова замерли на устах. Тонкая дорогая материя скользнула к ее ногам. Она даже не обратила на это внимания и словно зачарованная следила за темными руками Девила, без всякого стеснения блуждавшими по ее телу.Будто со стороны она услышала собственный стон и уронила голову ему на плечо. Онория остро ощущала каждое прикосновение, каждую ласку; полуприкрыв отяжелевшие веки, она наблюдала за волшебными движениями его рук. Вдруг Девил пошевелился и слегка изменил позу, правую руку он положил на живот Онории и коленом раздвинул ей ноги.— Продолжай смотреть, — шепнул он, щекоча дыханием нежную кожу за ухом.Онория послушалась. Его длинные пальцы поиграли с завитками волос, спустились ниже, несколько раз нажали на ту точку, где скрывается источник наслаждения…Потом Онория почувствовала, как он медленно, неотвратимо входит в нее. Его рука напряглась…Она задыхалась, раздавленная сладкой мукой, обрушившейся на ее тело. Спина выгибалась дугой. А Девил продолжал расточать свои жестокие ласки, терзая ее сосок, запуская пальцы в самую глубь женского естества, поглаживая мягкие складки кожи. Онория инстинктивно вцепилась в его запястья, наслаждаясь игрой твердых мышц.— Смотри!Охваченная пламенем, Онория с трудом приподняла веки: рука Девила продвинулась еще дальше… и тут ее потряс взрыв. Миллион серебристых осколков взвились вверх и, звеня, вонзились в ее тело, и оно расплавилось, стало податливым и мягким.Теплая волна освобождения смыла напряжение, сковавшее плоть, и принесла ощущение такого глубокого и полного удовлетворения, что Онории показалось, будто она умерла. Девил коснулся губами ее темени. Теперь его ласки убаюкивали, расслабляли. Сладкое забытье охватило Онорию.
Очнувшись, она обнаружила, что сидит полностью одетая, привалившись к спинке кушетки. Рядом стоял Девил и поправлял перед зеркалом галстук. Она улыбнулась, глядя, как он ловко завязал узел и расправил широкие складки.Их глаза встретились в зеркале. Увидев счастливую улыбку Онории, Девил удивленно приподнял брови.— Я только сейчас поняла, — сказала она, теснее прижимаясь к его спине, — почему у тебя нет лакея. Ты ведь развратник, и его услуги могут быстро привести тебя в состояние готовности.Пригладив концы галстука, Девил бросил на нее взгляд, полный нежности.— Верно. Если ты уже пришла в себя и способна думать о таких вещах, нам лучше вернуться в зал.Он нагнулся, чтобы подобрать фрак, валявшийся на полу. Онория собралась уже сообщить ему, что решение принято, но вдруг передумала. Они отсутствовали слишком долго, и времени у нее мало. Надо отложить разговор на завтра.Ей казалось, что она плывет куда-то далеко-далеко от реального мира. Девил облачился во фрак, расправил лацканы… В этот момент Онория уловила краем глаза какое-то движение и настороженно посмотрела на кадки с апельсиновыми деревьями.— Что такое? — спросил Девил, проследив за ее взглядом.— По-моему, я кого-то видела. А может, это была просто тень.Девил взял ее за руку.— Идем. О нас, наверное, уже вовсю сплетничают.Они быстро направились к двери. Задвижка щелкнула, и в оранжерее воцарилась тишина. Неверный свет луны лежал широкими полосами на вымощенном плитами полу.Внезапно на них легла чья-то тень.Это была искаженная до гротескных размеров фигура идущего человека. Она скользнула за угол и исчезла.А лунный свет по-прежнему заливал апельсиновые деревья, плетеную корзиночку и кушетку со смятыми подушками. Глава 15 — Спасибо, Эмми, — сказала Онория. Она стояла у окна, скрестив руки, и смотрела, как младшая горничная убирает поднос с остатками ленча. — Его светлость уже вернулся?— По-моему, нет. — Эмми выпрямилась. — Если вы пожелаете, я узнаю у Уэбстера.— Нет, Эмми, не надо. — Онория вымученно улыбнулась. — Я просто так спросила.Просто так. Онория повернулась к окну. Сколько еще ей придется страдать? С Беркли-сквер они вернулись в три часа утра. Она тут же погрузилась в глубокий сон без сновидений. Наслаждение, о котором говорил Девил, пришлось ей по душе. Проснувшись, Онория решила не терять времени даром и потребовать продолжения. Облачившись в один из самых сногсшибательных нарядов Селестины, она спустилась вниз.Но в столовой, где они обычно завтракали, не было ни души. Волк сбежал. Уэбстер объяснил, что его светлость встал рано и отправился в какую-то дальнюю поездку. Позавтракав в печальном одиночестве (герцогиня еще ночью заявила, что не намерена вставать до полудня), Онория удалилась в гостиную. Она ждала, одолеваемая нетерпением.Как он посмел потребовать от нее официального согласия, а потом уехать? Она стиснула зубы.Парадная дверь хлопнула. Раздались возбужденные голоса. Нахмурившись, Онория вышла из гостиной. Кричал Уэбстер.Что могло нарушить его обычную невозмутимость? Онория направилась к лестнице. Наверное, ерунда какая-то…И вдруг у нее пресеклось дыхание. Широко раскрыв глаза, Онория подобрала юбки, выбежала на галерею и перегнулась через перила.Зрелище, представшее ее глазам, было отнюдь не утешительным. Внизу, в холле, взволнованные лакеи суетились вокруг мужчины в изодранной одежде. Это был Слиго — бледный и трясущийся, с перевязанной рукой. Его лицо покрывали ссадины и царапины.У Онории сердце чуть не выскочило из груди. Спускаясь по лестнице, она услышала знакомый глухой раскатистый голос и испытала такое облегчение, что пришлось прислониться к перилам и подождать, пока пройдет головокружение. Когда дыхание выровнялось, она направилась вниз.Девил вышел из библиотеки. Увидев его, Онория снова ухватилась за перила. Его сюртук был весь изодран, сапоги и бриджи из лосиной кожи — всегда безупречно чистые — покрыты грязью и исцарапаны. На щеке красовался длинный порез. Черные волосы спутанными прядями свисали на хмурое лицо.— Вызови костоправа для Слиго: ему надо вправить плечо.— А как же вы, милорд? — спросил Уэбстер, следовавший за ним по пятам, и протянул руки, словно хотел обнять своего хозяина.Девил повернулся к нему и заметил Онорию.— Со мной все в порядке. Я отделался несколькими царапинами. — И снова обратился к Уэбстеру. — Не поднимай шум. Кинстеры неуязвимы, помнишь? — И он поставил ногу на ступеньку. — Принеси горячей воды, больше мне ничего не нужно.— Сию минуту, ваша светлость, — сказал Уэбстер и удалился на кухню с видом оскорбленного достоинства.Онория ждала, пока Девил поднимется по лестнице. Из дырок его сюртука торчали острые щепки. Ей до боли стиснуло грудь.— Что случилось?Поравнявшись с Онорией, Девил поднял глаза. — Ось сломалась.На рубашке виднелись пятна крови. Девил шел быстро, но без обычной для него грации. Онория пошла вслед за ним.— Где это произошло?— В Хэмпстед-Хет. — Не дожидаясь следующего вопроса, он добавил: — Мне захотелось глотнуть свежего воздуха. Я пустил лошадей вскачь, они летели как ветер. И тут ось вышла из строя.Онория побелела.— Вышла из строя?— Да. Сломалась. Раздался страшный треск. Может, фаэтон наткнулся на что-то, хотя, по правде сказать, я так не думаю.Одолев последнюю ступеньку, Девил зашагал по коридору. Онория представила себе сцену аварии, и она ей совсем не понравилась.— А что это были за лошади — гнедые? — спросила Онория, стараясь не отставать от Девила.— Нет, — бросил он, искоса взглянув на нее. — У меня есть пара молодых жеребцов… я собирался опробовать их. — Черты его лица исказились. — Одного я пристрелил сразу же. У меня был с собой только один пистолет. К счастью, тут подоспел Шеррингхэм… пришлось позаимствовать пистолет у него. Потом он отвез нас домой.— Но, — Онория нахмурилась, — что же случилось на самом деле?Девил раздраженно посмотрел на нее.— Ось сломалась как раз под козлами. Естественно, фаэтон развалился на части. По счастливому стечению обстоятельств мы со Слиго выпали из него, только я приземлился удачнее.— А экипаж?— От него ничего не осталось.Девил открыл тяжелую дубовую дверь, находившуюся в конце коридора, и вошел в свою комнату. Он остановился посередине, в самом центре красивого пестрого ковра, и, приподняв плечо, начал стягивать сюртук. Но тут же за — мер и со свистом втянул в себя воздух.— Давай-ка. — Встав сзади, Онория осторожно стянула с его плеч сюртук, а потом высвободила и руки. — Пресвятые небеса! — Уронив сюртук на пол, она с ужасом посмотрела на спину Девила.Рубашка его была изодрана в клочья, особенно с одного бока. Очевидно, он упал на это место. Из бесчисленных царапин и ссадин сочилась кровь. Ниже пояса кожа осталась неповрежденной: бриджи и сапоги — защита получше, чем тонкая льняная ткань.Девил резко обернулся.— Какого черта… что ты здесь делаешь?Онории потребовалось сделать некоторое усилие, чтобы перевести взгляд с кровоточащей спины на его лицо. Выражение глаз Девила не обещало ничего хорошего, и она стала смотреть на массивную кровать с балдахином. Она обратила внимание на роскошную ткань зеленоватого оттенка, резное изголовье, шелковые простыни, на горку мягких подушек и пышную перину. И снова посмотрела на Девила, стараясь казаться совершенно спокойной.— У тебя вся спина в крови — царапины нужно обработать мазью.Девил тихонько выругался.— Тебе не следует быть здесь. — Он начал стягивать с себя рубашку, но запутался в рукавах.— Не будь смешным. — Онория схватила его за руки, а потом проворно расстегнула манжеты. — Конечно, это не совсем прилично, но при таких обстоятельствах…Девил сорвал рубашку и отшвырнул ее в сторону.— Я пока еще не на смертном одре.Онория невозмутимо встретила его раздраженный взгляд.— Тем не менее, спина у тебя сильно исцарапана. Ты просто не видишь.Девил прищурился и выгнул голову, стараясь заглянуть через плечо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48