Чувствуя движение ловких пальцев внутри себя, она запрокинула голову и стала, закусив губу в экстазе, мотать ею из стороны в сторону. Тогда виконт увеличил темп, с каждым разом погружая пальцы все глубже.
Феба тяжело надрывно дышала; ее сердце колотилось так сильно, что ей казалось, оно сейчас выскочит из груди. Волны судорог пробегали по ее телу.
Он вошел глубже, и она повисла на его шее, почти лишившись чувств. Тогда Джослин подхватил Фебу на руки, отнес ее на кровать и, отбросив в сторону покрывало, положил на простыни. Рыжие волосы Фебы рассыпались по подушке, и вокруг ее головы, казалось, заполыхало золотистое пламя, а он, разведя ее руки и ноги в стороны, выставил таким образом напоказ все ее прелести.
Феба вспыхнула от смущения, чувствуя, что Деверелл пожирает ее жадным взглядом. Не сводя глаз с ее роскошного нагого тела, он стал сбрасывать с себя одежду.
Комната и распростертая на кровати красавица были залиты золотистым светом горящих свечей, и это не могло не возбуждать Деверелла. От мысли о том, что он неотрывно смотрит на нее, Фебу бросало в жар, но ее решимость отдаться ему оставалась непоколебимой.
Взглянув на его мускулистую грудь и живот, по которому вниз спускалась полоска черных волос, на его широкие плечи, сильные руки и мощную шею, Феба затрепетала. Прежде его намерения, которые он и не думал скрывать, испугали бы ее, в ней ожили бы былые страхи, и она впала бы в панику, но сей час она совсем не боялась того, что должно было вскоре случиться.
Наконец брюки виконта упали на пол, и он предстал перед Фебой во всем великолепии своей наготы, а когда их взгляды встретились, она увидела в его глазах жадное желание овладеть ею и протянула к нему руки, предлагая любимому всю себя без остатка.
Но виконт медлил, наслаждаясь ее полной капитуляцией. Впрочем, он знал, что до победы было еще далеко: поведение Фебы было непредсказуемо, и за этой непредсказуемостью скрывалась какая-то тайна. Он понимал, что ему не удалось до конца избавить ее от страхов, причина которых была ему неизвестна, и поэтому вел себя крайне осторожно.
Встав рядом с Фебой на колени, виконт шире раздвинул ее ноги и лег на нее, а затем, приставив головку члена к входу в ее лоно, слегка продвинул член вперед и внимательно всмотрелся в лицо возлюбленной, проверяя ее реакцию.
Феба напряглась, ее зрачки расширились.
Наклонившись, Джослин припал к ее губам, и когда по ее телу разлилось приятное тепло, она снова расслабилась.
В тот же миг Деверелл одним мощным толчком глубоко вошел в ее лоно.
Острая боль, словно молния, обожгла Фебу; ее мускулы напряглись. Запрокинув голову, она ахнула и, закрыв глаза, вцепилась в предплечья виконта. Однако сознание подсказывало ей, что на этот раз он овладел ею, и теперь она принадлежала ему… Как только эта мысль пронеслась у нее в голове, боль тут же отступила.
Прервав поцелуй, Деверелл приподнялся, опираясь на руки, и Феба, почувствовав его обжигающее прерывистое дыхание на своем лице, открыла глаза. Их взгляды встретились.
– Все хорошо? – с тревогой спросил он.
Феба ответила не сразу, ее переполняли новые, незнакомые ощущения. Нижняя часть его тела припечатывала ее к постели, но это ее не пугало; она чувствовала себя с Девереллом в полной безопасности.
– Да, – прошептала она, облизнув пересохшие губы.
Сегодня Феба была удивительно молчаливой. Деверелл обещал многому научить ее и сдержал слово, открыв ей целый мир. Она и не подозревала, что существуют столь острые наслаждения, которые можно испытать лишь в объятиях мужчины.
Ни о чем не спрашивая его, она отдалась Девереллу целиком и теперь с тайной радостью усваивала его уроки.
Все удивляло и восхищало ее – жар их покрытых испариной тел, звук ритмичных влажных шлепков при соприкосновении, разгоряченная кожа – ее шелковистая и его более грубая, поросшая жесткими волосками. Любовная игра доставляла ей ни с чем не сравнимое удовольствие.
Губы и пальцы Деверелла постоянно перемещались по ее телу, исследовали его. Он касался ее лица, губ, шеи, груди, гладил и ласкал их, осыпал поцелуями. На этот раз ощущение от его прикосновений было более обостренным, ярким, поскольку Феба знала, что он больше не сдерживает себя и вместе с ней упивается ласками.
Сунув ладони под ее бедра, Джослин еще шире раздвинул их, а затем, закинув ноги Фебы себе на талию, еще глубже проник в нее, а когда она начала исступленно корчиться под ним, он хриплым от страсти голосом зашептал ей слова ободрения.
Феба глотала ртом воздух, ей было нечем дышать от накативших на нее бурных эмоций, и тут Джослин снова приподнялся над ней на руках. Ему хотелось видеть ее искаженное страстью лицо в момент экстаза, и его толчки становились все мощнее, их ритм нарастал.
Волна крайнего возбуждения накатила на Фебу. Она мотала головой, била ладонями по простыням, лихорадочно сжимала и разжимала кулаки.
Деверелл тоже был охвачен неистовой страстью. Каждый толчок, каждое судорожное непроизвольное сокращение ее влагалища, в которое он вводил свой член, увеличивало его возбуждение, заставляя забыть обо всем на свете. Он почти утратил контроль над собой, ему хотелось отдаться на волю своих чувств и желаний.
И все же неимоверным усилием воли он пытался сдержать себя и замедлить темп; только так он мог увлечь Фебу за собой и заставить ее вместе испытать оргазм. Используя свой опыт, виконт умело вел ее к вершине страсти. Она должна была пройти этот путь, чтобы постичь искусство любви, и он не хотел торопить ее. В этот момент Феба приобретала новые навыки и упивалась незнакомыми яркими ощущениями, и ей нужно было время свыкнуться с ними.
Хотя у него туманилась голова, где-то в глубине его сознания билась мысль о том, что сейчас происходит очень важное событие в жизни Фебы. Она не должна чувствовать, что находится в его власти, что полностью подчинена его воле, что она слабее его. Слабее не физически, а морально, поскольку не обладает опытом интимных отношений. Если бы он захотел, она стала бы его жертвой, его рабой…
Но он не хотел этого и старался не торопить события. Феба должна естественным образом достичь апогея страсти, вознестись на седьмое небо от счастья…
И действительно вскоре наступила бурная неистовая разрядка. Феба пережила оргазм на глазах Деверелла: он видел, как она корчится и бьется под ним, видел ее искаженное страстью лицо, он чувствовал, как по ее телу пробежала мощная судорога, и затем оно обмякло…
В решающий момент Деверелл, как будто ставя на ней клеймо собственника, наклонился и жадно приник к ее устам, заглушая вырвавшийся из них яростный вопль, после чего сам утратил остатки самообладания. Его инстинкты вырвались на волю из-под жесткого контроля, и он стал с неистовой силой врубаться в ее тело до тех пор, пока не пришел оргазм. Содрогнувшись, он излил мощную струю семени в горячее влажное лоно Фебы, его женщины, его возлюбленной…
Затем он, застонав, скатился с нее и, заключив ее в объятия, затих.
Спустя два часа виконт, откинувшись на мягкие подушки, попытался отвлечься от мыслей о нежном мягком женственном теле, лежавшем рядом с ним.
Они были как будто созданы друг для друга. Его неудержимо влекло к ней. Впрочем, сейчас он хотел на некоторое время забыть о любовных утехах и сосредоточиться на своих планах.
Свечи понемногу догорали, и комната погрузилась в полутьму. Тем не менее глаза Деверелла уже привыкли к тусклому освещению, и он мог без шума встать с кровати, одеться и уйти; однако у него не было намерений покидать Фебу. Виконт боялся, что какое-нибудь событие нарушит установившуюся между ними идиллию. Тем не менее рано или поздно красавице придется понять, что им предстоит вступить в более серьезные и прочные отношения, чем любовная связь. Правда, сначала ей необходимо прийти в себя после пережитого эмоционального и физического потрясения.
К тому же Феба так и не сказала ему самого главного – почему она, состоятельная, хорошо воспитанная девушка благородного происхождения, избрала для себя столь странное занятие – спасение попавших в беду служанок.
Впрочем, о мотивах было нетрудно догадаться: по всей видимости, какой-то ублюдок пытался изнасиловать ее. При мысли об этом Деверелл вскипел от гнева, но тут же постарался взять себя в руки; он не хотел будить Фебу, спавшую у него на плече. Судя по всему, мерзавцу не удалось добиться своего, однако он нанес ей незаживающую душевную травму.
Теперь пришла пора освободить красавицу от ее страхов.
Сегодняшняя ночь явилась важной вехой в их отношениях. Сначала Деверелл намеревался с помощью ласк склонить Фебу к мысли, что она должна выйти за него замуж, но, догадавшись об истинных причинах, заставивших ее несколько лет назад создать агентство и заняться спасением попавших в беду девушек, он изменил свои первоначальные планы и решил сначала доказать ей, что ее страхи – всего лишь легко устранимая помеха, а не серьезное препятствие, мешавшее ей получать наслаждение в объятиях мужчины.
Джослин был уверен, что достиг своей цели. Кроме того, овладев Фебой, он заявил о своих правах на нее, и отныне она безраздельно принадлежала ему одному.
Сегодня вечером мисс Маллесон признала его своим покровителем, а два часа назад он стал ее любовником, и теперь ему оставалось только стать ее супругом. Именно об этих трех ипостасях виконт говорил Фебе, умолчав, правда, о том, что хочет примерить на себя все три.
Повернув голову, Джослин взглянул на Фебу. Она безмятежно спала, и ее роскошные золотистые волосы рассыпались по подушке. В этот момент она была похожа на прекрасную гурию, однако ей предстояло еще многому научиться, чтобы действовать умело, ублажая мужчин.
Джослин погладил ее по бедру, и Феба тут же проснулась; его прикосновения снова возбудили ее. Она залилась бы краской стыда, если бы ее лицо не было уже покрыто румянцем от страсти.
Закрыв глаза, Феба отдалась на волю чувств и прошептала его имя, а Деверелл, склонившись над ней, развел в стороны ее бедра и глубоко вошел в нее. Затем его член медленно покинул ее лоно. Это повторилось несколько раз. Он действовал размеренно, неспешно, и Феба, застонав, лихорадочно сжала мятую простыню, чувствуя, как Деверелл начал делать мощные толчки. Темп его движений ускорялся, и ее бросило в жар, хотя она и без того сгорала от страсти.
На этот раз разрядка наступила быстро. Когда по телу Фебы пробежала мощная судорога, Деверелл замер, а затем снова начал делать толчки, и постепенно Фебу опять охватило возбуждение. Она наслаждалась яркими острыми ощущениями, и ей хотелось тоже доставлять удовольствие, но она не знала, как это сделать?
И тут, подняв ноги, Феба непроизвольно обхватила Джослина за талию, а он глубже вошел в нее, увеличив ее наслаждение. Каждый раз, когда Деверелл входил в нее, Феба устремлялась навстречу ему, стараясь двигаться с ним в одном ритме.
Неожиданно виконт наклонился к уху Фебы, и она почувствовала его горячее дыхание на своем виске.
– Прекратите проявлять инициативу, – прошептал он. – Лежите смирно.
Это было сказано таким серьезным тоном, что у Фебы мурашки побежали по спине.
Почувствовав, что она задрожала, Деверелл дотронулся губами до ее уха, а затем стал целовать ее мочку и шею.
– Вы лежите голая ночью со мной в постели… – снова зашептал он. – Вы – моя, не забывайте об этом. Моя гурия, рабыня, которая должна дарить мне наслаждение и делать все, что я захочу.
Ладонь Джослина погладила ее грудь и живот.
– Я могу брать вас, когда и как захочу, – заявил он. – Я могу врубаться в ваше податливое, нежное, мягкое тело, когда мне будет угодно. Вы беспомощны передо мной и не сможете воспрепятствовать мне.
Феба невольно усмехнулась: она вовсе не чувствовала себя такой уж беспомощной…
Чтобы раззадорить Деверелла, она начала похотливо корчиться и изгибаться под ним, в результате чего его толчки стали еще глубже и мощнее. Он вел себя грубо и агрессивно, и это ей нравилось. Она хотела, чтобы он забыл о ней и сам получал удовольствие, удовлетворяя свое желание, наслаждаясь ее податливым телом.
Феба напрягла мышцы лона, они сократились, сжавшись вокруг его налитого кровью члена, и виконт утратил контроль над собой. Бедра его неистово бились о ее тело, и постепенно огонь страсти охватил их обоих. Это было бурное самозабвенное соитие.
Одновременно достигнув оргазма, они в изнеможении упали на мятые влажные простыни; кровь гулко стучала у них в висках. В ушах Фебы стоял вопль Деверелла – в последний момент он выкрикнул ее имя.
Спустя несколько часов виконт, встав с постели, подобрал с пола свою одежду и начал одеваться.
– Скоро рассвет, мне надо идти, – сказал он, заметив, что Феба проснулась.
Он произнес это с явной неохотой, и сердце Фебы наполнилось радостью. Его нежелание уходить было для нее лучшим комплиментом. События этой ночи сблизили их, и она полагала, что теперь необязательно соблюдать правила приличия и другие условности, поэтому не таясь стала любоваться его мускулистым телом. Она обожала каждую его складку, каждую впадинку, каждую мышцу.
Сев на кровати и подсунув подушку под спину, она пожирала Деверелла глазами и одновременно понимала, что с ней произошла огромная перемена, после того как виконт посвятил ее в таинства любви.
Она была не настолько наивна, чтобы не заметить, что виконт всеми доступными ему средствами – словами, ласками, эротическими фантазиями – пытался совратить ее, завлечь в ловушку; он хотел, чтобы она попала в эмоциональную и физическую зависимость от него. Тем не менее она вынуждена была признать, что он поступал правильно, только так она могла избавиться от былых страхов, терзавших ей душу. Кроме того, это делало наслаждение, которое она получала во время занятий любовью, более острым и ярким.
Виконт видел ее насквозь, он как будто читал ее тайные мысли. Вообще-то ей не нравилась его проницательность, но она не могла отрицать, что с ее помощью он добился больших успехов и сделал их отношения полноценными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43