Мариза нервничала. В ней звенела дрожь предчувствия.
– Скорее, Чарити… – торопила она девушку.
Чарити только улыбнулась – она понимала волнение Маризы; обычно ее хозяйка совсем не была капризной. Чарити пригладила кружева на корсаже, чтобы яснее обозначилась красивая грудь Маризы, и заколола внизу юбку несколькими драгоценными приколками, чтобы выглядывала нижняя юбка из серебристого атласа. Потом она принесла белые бархатные туфельки, украшенные мелкими, как зернышки; жемчужинками и бриллиантами.
Мариза слышала мелодичные звуки виол и спинетов: музыканты уже собрались на хорах. Она знала, что съехались и гости, бабушка принимает их сейчас внизу в ожидании выхода молодоженов. Мариза была теперь довольна, что пригласила Джейми Кавинтона: в присутствии друга муж меньше будет чувствовать стеснение перед глазеющей на него толпой гостей.
Но Мариза не понимала, почему для нее так важно, чтобы Кэм лучше себя чувствовал во время приема.
Или не совсем понимала… А может быть, и не хотела понимать… не хотела углубляться в свои чувства…
Мариза посмотрела на свое отражение в зеркале. Щеки ее зарозовели, когда она увидела, как идет ей платье и украшения: жемчужные браслеты с бриллиантовыми застежками на обеих руках, жемчужное ожерелье и серьги из жемчугов, окруженных бриллиантиками.
– Ох, какая вы красавица, миледи, – со вздохом сказала Чарити.
Хотя вечер был прохладный, Маризе почему-то хотелось иметь при себе веер. Она взяла его, раскрыла и вновь закрыла, еще раз посмотрелась в зеркало и сказала Чарити:
– Доложи милорду, что я его жду, чтобы вместе выйти к гостям.
– Да, миледи!
Перед тем как уйти, Чарити еще раз с восхищением поглядела на Маризу. Уж понравится она сегодня милорду и, наверное, добьется, наконец, того, что проведет ночь вместе с ним. Чарити видела, что господин и госпожа спят в разных спальнях и относилась к этому неодобрительно: ведь они повенчаны! Но она видела также, какие они бросают друг на друга взгляды исподтишка, когда считают, что другой не смотрит. Да, что-то странное происходит между этими новобрачными.
«Конечно, – думала Чарити, – господин для такой красавицы, может, и нехорош», – такая беда, что он обезображен. Но как хозяин он Чарити нравился – вежливый и сдержанный со слугами, не щиплет служанок, а уж Чарити достаточно знала о развращенности нравов при дворе Карла Стюарта. Если он не такой, как другие королевские придворные, то можно порадоваться за Маризу, Чарити очень любила свою хозяйку. Горничная постучала в дверь Кэма; ответил Кендолл. Девушка еще раз порадовалась, что у Его Лордства – слуга из Дорсета, и к тому же родственник Чарити.
– Да? – спросил он, открывая дверь.
– Ее Лордство просила сообщить милорду, что она уже готова и ждет его, чтобы вместе спуститься к гостям.
– Тогда, – ответил глубокий голос с шотландским акцентом, – я не заставлю миледи ждать.
Джейми Кавинтон наблюдал собрание гостей в большом зале. Мужчины и женщины смеялись и болтали, но все время от времени посматривали на большую лестницу, с которой должны были спуститься молодожены. Только после этого спектакль мог начаться – потому что это, конечно, был спектакль, зрелище, где главные роли должны были исполнять его друг со своей супругой – красавицей. Как этот провинциальный люд примет Кэмерона Бьюкенена?
Светло – карие глаза Джейми обежали многолюдное сборище, и он увидел в углу зала знакомое лицо. Но он помнил скромную фигурку в трауре, а сейчас эта вдова – он вспомнил ее имя – Брайенна О'Дэлей Макбрайд, кузина Маризы – преобразилась и выглядит ослепительно. На шее, руках и в ушах женщины сияли старинные рубины, а платье из бронзового цвета тафты блестело в пламени свечей. «Оказывается, она настоящая красавица», – подумал Джейми, и направился в угол зала, где сидела Брайенна. Еще в Лондоне, где он впервые встретился с Брайенной, он почувствовал тяготение к спокойной милой женщине; что-то притягивало его к ней. В Брайенне чувствовалась ясная гармоническая душа, хотя и омраченная непонятной грустью.
– Леди Брайенна, – обратился Джейми к молодой женщине.
Брайенна видела, как Джейми пробирается к ней через зал, и была немного раздосадована тем, что ее одиночество будет нарушено. Но посмотрев в мягкие глаза Джейми, она вдруг обрадовалась, кивнула и приветливо поздоровалась:
– Добрый вечер, мистер Кавинтон.
– Джейми, пожалуйста!
– Ну, хорошо, Джейми, – кивнула Брайенна, с удовольствием оглядев скромный костюм Кавинтона, – у большинства мужчин в зале излишества французской моды просто били в глаза.
– Какой сюрприз – увидеть вас в Дорсете, – сказала она. Пальцы Брайенны беспокойно играли веером. – Увидеть дружеское лицо всегда приятно. Наверное, граф Дерран очень обрадовался вам.
С неожиданной ясностью Джейми понял, что хочет иметь эту женщину своей женой. Спутницей жизни. Она что-то тронула в его сердце, как ни одна из женщин, которых он знал прежде.
Джейми улыбнулся Брайенне и сказал:
– Я был счастлив, получив приглашение графини Дерран.
– Мариза пригласила вас? – удивленно спросила Брайенна. – Я думала, что приглашение послал ваш друг. Но я очень рада, что вы были приглашены и приехали сюда.
– Не уделите ли вы мне один из танцев, леди Брайенна? – спросил Джейми.
Брайенна покраснела и опустила глаза.
– Но я не танцую.
– Боже, как я неловок, – извинился Джейми. – Ведь ваш траур по мужу еще не кончился. Извините меня.
Брайенна подумала, что сказал бы Джейми, если бы знал правду – что она счастлива, что ее муж в могиле, а не принуждает ее по ночам к отвратительному сожительству. Она должна была бы оставить мужа, и трагедия не произошла бы. Но она не могла. Ведь католическая религия, запрещая развод, утверждает, что долг жены – оставаться с мужем, каков бы он ни был. И она терпела. Донал вел себя в браке как животное. Никогда он не коснулся ее с нежностью, не было между ними нежных милых ласк, которые она украдкой наблюдала у своего брата и его жены. Поцелуи, нежные прикосновения… А как они глядели друг на друга!
Брайенна чувствовала, что она хотела бы танцевать с Джейми; не приличия, но чувство вины сковывало ее.
– Мне очень жаль, Джейми, – сказала она грустно. – И не к чему извиняться – я благодарна за ваше приглашение. Если бы не траур, я бы с радостью танцевала с вами.
Но Джейми был огорчен, он решил, что вел себя неучтиво.
– Еще раз прошу прощения, – повторил он. Перед этой женщиной ему хотелось извиняться снова и снова, хотя он насмотрелся при дворе в Лондоне на вдов, сразу после смерти мужа заводивших богатых покровителей или сменявших любовников одного за другим. Многие, конечно, выходили опять замуж, обычно не по любви, а из необходимости устроить свою жизнь. А эта женщина, должно быть, так любила своего мужа, что в глазах ее затаилась глубокая постоянная печаль. Вряд ли она захочет снова выйти замуж…
Между тем Брайенна лукаво улыбнулась ему:
– Вы прощены, конечно, – и продолжала, небрежным движением веера показав на толпящихся в зале людей:
– Как вы считаете, что они думают о моей кузине и ее муже?
Джейми взял два бокала вина с подноса, который проносил мимо них лакей в ливрее, и передал один бокал Брайенне. Пальцы их слегка соприкоснулись на миг, и оба почувствовали словно какой-то легкий электрический разряд, искру симпатии, возникшую при этом прикосновении.
– Право, не знаю, – ответил Джейми, отпивая глоток вина. – Думаю, что большинство из них озадачены.
– Вы думаете, они удивляются тому, что моя кузина вышла замуж за Бьюкенена? – спросила Брайенна.
– Да, они удивляются, – согласился он, – и делают неверные умозаключения.
Брайенна склонила головку к плечу, глядя на собеседника. Ей нравилось, что Джейми – худой – и стройный, среднего роста, а не массивный великан, каким был Донал.
– – Ну, а вы, сами, – спросила она, – вы сделали правильные умозаключения? – Во взгляде ее блестел интерес. – Джейми почувствовал, что для нее важно, как он ответит.
– Я думаю, что это – союз чести, основанный на верности. – Он снова поднял стакан к губам. – Если только…
– Если что?..
– Если она не увидела за его внешностью, его душу.
– Но Мариза увидела! – воскликнула Брайенна.
– Вы так думаете? Я был бы этому очень рад. Но я сомневаюсь…
Брайенна покачала головкой.
– Почему вы думаете, что Мариза лишена способности к сочувствию, сопереживанию? Я видела, как она смотрит на своего мужа. В этом взгляде нет ни отвращения, ни страха.
Музыканты прекратили играть, в зале поднялось оживление, все взгляды устремились на широкую лестницу: с верхней площадки спускались рука об руку Кэм и Мариза. У подножья лестницы стояла Барбара, вдовствующая графиня Дерран; зеленые глаза ее сияли над сияющими зелеными камнями. Она надела – в честь празднества свой знаменитый изумрудный убор: ожерелье, серьги, браслеты; гребень, воткнутый в узел волос, тоже блестел изумрудами. Платье было цвета золота, – гостьи бросали на него восхищенные взгляды.
– Я прошу вас всех приветствовать графа и графиню Дерран, – сказала Барбара ясным, звучным, вовсе не старческим голосом. – Я ждала этого дня и, наконец, дожила до него. Моя внучка вернулась из изгнания, утверждена в правах наследства, и мой новый сын будет управлять поместьями. Я делала все, что могла, в отсутствие внучки, старалась вести хозяйство так, как вел его мой покойный муж, но сейчас после возвращения моей внучки и ее свадьбы я могу отдохнуть. – Часы пробили час ночи.
– Я слишком долго была в разлуке с любимой внучкой; проклинаю за это нечестивца Кромвеля, да пошлет Господь Бог в ад его гнусную душу!
– Но я отвлеклась, – продолжала Барбара, – и потому снова напомню присутствующим, что мы собрались здесь поздравить новобрачных – мою внучку Маризу Фицджеральд и ее супруга Кэмерона Алистера Бьюкенена. – Она кивнула музыкантам, и зал снова залили волны мелодий, исполняемых на виолах и спинетах. Под звуки музыки Мариза и Кэмерон начали спускаться по широкой лестнице, у подножья которой стояла старая графиня. Мариза, подойдя к бабушке, нежно поцеловала ее щеки; Кэм, к удивлению и Маризы, и самой Барбары, последовал ее примеру.
– Я прошу всех присутствующих выпить за брак лорда и леди Дерран, – Барбара сделала знак слугам налить бокалы гостей. – Выпьем за графа и графиню! – она подняла свой кубок.
– За графа и графиню! – подхватили тост гости; бокалы зазвенели, в зале поднялось оживление.
Мариза стояла рядом с бабушкой, сжимая ее руку. Следующий тост предложит в ее честь, – решила она и нежно посмотрела на старую женщину.
– Теперь я прошу вас выпить за здоровье моей любимой бабушки, Барбары Тримейн Фицджеральд, вдовствующей графини Дерран! Ее любовь и нежность, ее мужество и стойкость поддерживали меня всю жизнь. Она спасла мое состояние в годы Республики, не уступив ни пяди подлым приспешникам Кромвеля, пытавшимся его захватить. Так выпьем же за ее здоровье! – Мариза нагнулась к маленькой руке со старческими лиловыми венами и нежно поцеловала ее, прошептав: «Бабушка…»
В зале поднялись приветственные клики, многие захлопали. Барбара сияла, польщенная и довольная.
Следующий тост произнес Кэм; своим звучным голосом он предложил выпить за здоровье короля Карла и его супруги королевы Екатерины. Кэм получил известия из Лондона, что бракосочетание Короля с португальской принцессой уже состоялось.
Кэмерон подлил вина в свой кубок и оглядел зал, намереваясь подозвать Джейми и чокнуться с ним. Он увидел, что Джейми стоит недалеко от него рядом с Брайенной, и вид у него счастливый и умиротворенный. Неужели его друг увлекся молодой вдовой – ирландкой? Кэмерон оглядел Брайенну взглядом мужчины, который умеет оценить достоинства женщины. Красива, грациозна, тиха… надо думать, подойдет в жены Джейми. А уж он-то подойдет в мужья – Кэмерон, как никто, знал своего друга, ценил его прямоту, искренность, чувство ответственности. Надо будет посоветоваться об этом деле с Маризой…
Мариза…
Его жена…
Сегодня вечером она красива, как никогда… Смутно пронеслось в его мозгу видение обнаженного тела Маризы той ночью… когда она, изнемогая под его ласками, жадно стремилась отдаться ему… Когда же они станут «плотью единой»? Когда он решится на это?
А сейчас Мариза стояла рядом с ним во всем блеске праздничного наряда, и он незаметно повернул голову, чтобы наслаждаться этим зрелищем.
Ее платье из серебристого атласа бросало отсветы на ее белоснежную матовую кожу. Бриллианты и жемчуга украшали запястья и шею, и сияли даже на туфельках. На стенах большого зала были развешаны портреты ее предков, – такая женщина была бы достойна кисти Питера Лили. Да, только гений может уловить дух Красоты и запечатлеть ее.
Навсегда запечатлеть…
Длинные губы Кэма изогнулись в улыбке. Нет, не портрет Маризы кисти прославленного художника, а образ ее красоты, хранящийся в глубине его мозга, будут всю жизнь возбуждать его нежность и страсть к этой женщине… А портрет надо заказать…
Гости, осушившие свои бокалы, нетерпеливо ждали знака к началу танцев – средоточия праздничного веселья. Старая графиня бросила быстрый взгляд на внучку. Кэм, уловивший этот взгляд, тоже посмотрел на Маризу, как бы посылая ей немой призыв. По обычаю танцы должны были начинать хозяин дома с супругой, но Кэм знал, что танцевать он не может.
Кто-то должен был заменить его, и призыв был понятен не только Маризе. Джейми Кавинтон подошел к Маризе и с вежливым поклоном спросил ее:
– Вы окажете мне честь протанцевать со мной этот танец, миледи? – Мариза, не выпуская левой руки Кэма, повернула головку и спросила мужа:
– Вы разрешаете, милорд?
– Да, миледи, – ответил Кэм, чувствуя, что ее понимание и деликатность окутывают его теплой волной. Он отпустил ее руку и запечатлел на ней поцелуй.
– Как приятно прикосновение его губ! – подумала Мариза и вдруг вздрогнула, увидев в устремленном на нее взгляде голубого глаза блеск страсти. Так это правда, они оба жаждут друг друга!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36