Король Карл относился терпимо к своим подданным – католикам. В Лондоне Мариза даже смогла устроить так, что к Брайенне приходил католический священник. В Дорсете это было невозможно – но Брайенна не сожалела об этом. Ведь она все равно не решилась бы на исповеди признаться в своей вине – Брайенна была убеждена, что на ее совести – две смерти. И она не могла поведать даже служителю Бога о тягчайшем грехе женщины, которая так любила Брайенну, что из-за этого убила ее мужа, Донала Макбрайда. Было признано, что он умер в результате несчастного случая, что так же погибла и служанка, но Брайенна знала, что дело обстоит иначе. Это была служанка Брайенны, Бриджет, ее старая няня. Та самая, что помогла несчастной молодой женщине в первую брачную ночь, когда Брайенна едва не умерла от кровотечения. Которая видела, как терзается Брайенна, ожидая ночами прихода Донала, и как измучена, унижена, раздавлена она бывает после этих ночных набегов. Бриджет слышала, как муж Брайенны похваляется своими мужскими достоинствами, не понимая, что ведет себя с женой в постели, словно грубая скотина. И Бриджет умоляла Брайенну покинуть мужа и укрыться у своего брата Килруна, который бы ее, конечно, принял.
Но Брайенна не решалась на это из-за ложного стыда и ложно понятого чувства супружеского долга. А если бы она решилась уйти от мужа, Донал был бы жив, и Бриджет тоже. Во всяком случае жива была бы Бриджет. Донала, наверное, узнав об унижении своей любимой младшей сестры, убил бы на дуэли Килрун, брат Брайенны.
Донал в эту ночь напился и стал ломиться в закрытую на задвижку спальню Брайенны, которая лежала в постели с приступом мигрени, – Бриджет ухаживала за ней. Служанке пришлось открыть. Он ворвался в комнату, отпихнул от кровати Бриджет, которая поила свою госпожу настоем из трав. Он выставил служанку из комнаты и снова запер дверь на задвижку. Брайенна молила мужа не трогать ее сегодня, но он только пьяно ухмылялся, расстегивая штаны. Когда он вошел в нее, Брайенна закричала от боли. Она слышала, как Бриджет мечется за дверью, но Донал промычал, не отрываясь от жены: «Уйди, старая ворона, не то я тебе шею сверну. Не смей мешать, я хочу вволю побаловаться с женой!»
Когда он, наконец, кончил, то рыгнул, встал и, качаясь, забормотал: «Еще вина! Хочу еще вина!» Это были последние слова мужа, которые слышала Брайенна.
Он отодвинул задвижку и вышел в холл; в комнату вбежала Бриджет. Она увидела Брайенну в растерзанной сорочке, с бессильно раскинутыми ногами, залитыми спермой. Бриджет гневно воскликнула: «Ну, больше он не будет обращаться с вами, как со шлюхой, хватит!» – и выбежала из комнаты.
Решительное выражение лица Бриджет испугало Брайенну, она с трудом встала с постели и, цепляясь за, стены, вышла за дверь… И замерла, увидев на верху. лестницы за спиной Донала Бриджет с протянутыми к нему руками. Но было поздно – через миг он рухнул от сильного толчка старой женщины, и она сама, не – удержавшись за перила, упала вслед за ним.
– Нет… – прошептала Брайенна. Никогда не забудет она страшное зрелище – два скорченных, покрытых кровью тела у подножья лестницы. Брайенну вырвало; схватившись за перила она хотела спуститься с лестницы, но смогла только слабо крикнуть, призывая на помощь, и потеряла сознание. Очнувшись через несколько часов, Брайенна рассказала историю, которая могла бы быть правдой: что пьяный Донал пошатнулся на лестнице, а Бриджет хотела его удержать, и оба упали вниз. Оказалось, что Донал сломал шею, а Бриджет умерла от разрыва сердца, Брайенна знала – от ужаса, что совершила убийство. Она солгала не ради Донала – ради Бриджет, которую священник отказался бы похоронить в освященной земле, если бы узнал, что она – убийца.
Брайенна снова залюбовалась платьем, которое подарила ей для бала кузина. Тафта блестела в мягком свете свечей; ткань была золотисто – коричневой с красноватым отливом. Корсаж отделан белым кружевом, на кресле приготовлена кружевная белая нижняя юбка и длинные кружевные белые перчатки, которые должны были виднеться из-под пышных рукавов до локтей. Мариза послала Брайенне через Чарити знаменитое рубиновое ожерелье О'Нилов; густо – красные камни засветились в вырезе платье, оттеняя белоснежную кожу Брайенны. Чарити искусно причесала Брайенну, – ее новая служанка, Эдит, молодая деревенская девушка с румяными щеками, еще многого не умела.
Брайенна вспомнила, как она в юности любила танцевать, особенно гальярду. И Мариза училась танцам у того же учителя – француза, которого нанял для Брайенны ее брат Килрун.
Послышался легкий стук в дверь. Брайенна подошла и открыла, думая, что служанка принесла еду – закусить перед званым обедом и балом, который продлится всю ночь. Но она увидела незнакомую женщину и придержала дверь.
– Кто вы? – спросила Брайенна.
– Я – миссис Бак.
– Я ведь передала через, кузину, чтобы вы не заходили ко мне.
– Но мне надо поговорить с вами, миледи. И вы увидите, что этот разговор важен для вас.
– Нет, – сказала Брайенна, и уже почти закрыла дверь, но вдруг отпустила ее и, направившись к письменному столу, сказала своим нежным голосом с ирландским акцентом:
– Можете войти. – Миссис Бак вошла и, опустив руки, стояла молча, пока Брайенна не села за свой письменный стол и не спросила незваную гостью:
– Так чего же вы от меня хотите, миссис Бак? Та, глядя в золотистые глаза молодой женщины, охваченной какой-то глубокой печалью, сказала проникновенно и убедительно:
– Хочу облегчить вашу боль. Если смогу. Брайенна опустила ресницы, сделав вид, что читает какую-то записку, лежащую на письменном столе.
– Я не понимаю, о чем вы говорите… Какая боль?
– Чувство вины.
Брайенна вздрогнула, но постаралась, чтобы голос ее по-прежнему звучал спокойно:
– Какую же вину я по-вашему чувствую? Миссис Бак приблизилась к Брайенне и тихо сказала:
– Смерть вашего мужа и смерть вашей служанки.
– Откуда вы знаете?!.. – Брайенна не отпиралась, и маска притворного спокойствия слетела с ее лица.
– Я говорила вашей кузине, что я – ясновидящая. Мои видения иногда неполны. Несколько ночей подряд я видела в своих снах Темную Леди на верху лестницы, залитой кровью. В последнем сне я различила внизу, на последней ступени лестницы изуродованные тела молодого человека и старой женщины. Когда я впервые увидела вас вместе с графиней, я поняла, что вы – Темная Леди из моего сна.
Брайенна сложила руки на коленях и еле слышным голосом спросила:
– Вы собираетесь кому-то рассказать об убийстве?
– О, нет. Это меня не касается. Я пришла сюда ради вас.
– Но зачем?
– Сказать вам, что вы должны изгнать из своей души чувство вины, не то оно помешает вам начать новую жизнь.
Золотистые глаза наполнились слезами.
– Но это невозможно!
– Это не ваша вина. Случилось так, как было предначертано судьбой.
– Нет, вы не понимаете, – сказала Брайенна, захлебываясь слезами. – Я могла предотвратить это, но у меня не хватило мужества. – Она почему-то полностью доверилась незнакомке и чувствовала облегчение, словно на исповеди.
– Нет, миледи. Каждый из них выбрал свою судьбу. Сейчас это должны сделать вы. – Миссис Бак встала. – Мы платим дорогой ценой за уроки жизни, – сказала она. Потом посмотрела на разложенное на кресле платье и подумала о том, что оно понравится мужчине, который с нетерпением ожидает встречи с Брайенной на балу. – Вас ждет счастье, миледи, если у вас хватит сил изгнать прошлое.
За окном уже стемнело.
– Теперь я должна уйти, – сказала миссис Бак Брайенне, которая ответила ей благодарным взглядом, увлажненным слезами.
Как только закрылась дверь, Брайенна разразилась неудержимыми рыданиями. Она плакала долго, но на душе ее стало легче.
Всадник увидел на тропе одинокую женскую фигуру. Вдруг она свернула в улочку, которой скакал Кэм верхом на Ромуле, и огромный жеребец сшиб ее. Кэм поднял Ромула на дыбы, свернул в сторону, соскочил с коня, подбежал к упавшей и нагнулся над ней. Женщина открыла глаза и увидела его обезображенное лицо. Кэму почудился испуг в ее взгляде, и он извинился с иронической улыбкой:
– Простите, что навожу на вас ужас.
Его голос проник в ее душу… теперь она узнала его… Это голос человека, который кричал в агонии в ее снах.
– Не беспокойтесь, милорд! Вы меня вовсе не привели в ужас. И я сама виновата – задумалась и не увидела вас.
– Да, мадам, вы неосторожны. Надо быть внимательнее на дорогах.
Кожа ее словно запылала – озарение близко. Что ей откроется? Какая связь между гордым всадником на белом коне и корчащемся в муках человеком из ее снов? Жаром охватило все тело, она едва не потеряла сознание.
Кэм снял с руки перчатку и потрогал руку лежащей женщины. Кожа была горячая. Бледно – голубые глаза смотрели на него неотрывно. Кэм огляделся, увидел около какого-то сарая мальчишку и крикнул ему:
– Эй, паренек, принеси воды!
Миссис Бак глядела на склонившегося над ней Кэма, увидела все шрамы на его правой щеке, черную повязку, прикрывающую правый глаз. Этот человек претерпел немыслимые муки, – поняла она. И душа его тоже истерзана.
Мальчишка принес ковшик с водой и отдал его Кэму:
– Еще чего-нибудь, милорд?
– Милорд. – Что-то прояснилось в сознании миссис Бак. – Так значит это муж Маризы, с которым она недавно повенчана.
– Нет, ничего не надо, – ответил Кэм, и мальчишка убежал. – Выпейте, – сказал он, поднося ковшик к губам миссис Бак.
Она выпила прохладную воду и сразу почувствовала себя лучше, дурнота прошла.
– Спасибо, милорд.
– Вы можете встать? Дойдете домой без помощи?
– Да, милорд…
Кэм помог миссис Бак подняться, поддерживая ее своей левой рукой. Встав на ноги, она снова посмотрела на него пристальным взглядом своих бледно – голубых глаз и со странной улыбкой проговорила:
– Я – миссис Бак, лорд Дерран.
– Ваша слава целительницы общеизвестна, миссис Бак, – вежливо отозвался он.
Она подумала: «А мне известна твоя боль, твоя мука, которая окутывает тебя и отгораживает от людей. Я могла читать в сердцах Маризы и Брайенны, но твое сердце – в непроницаемом панцире. И ты воздвиг вокруг себя неприступную стену и живешь за ней, словно одинокий узник».
– Если вы пожелаете, чтобы я оказала вам какую-нибудь услугу, милорд, то я всегда готова сделать для вас все, что в моих силах.
Ему показалось, что она говорит искренне.
– Спасибо, миссис Бак, – сказал он, садясь на Ромула; застоявшийся жеребец забил копытом. – Тише, мой красавец, дорогой мой, – ласково сказал ему Кэм.
Миссис Бак вздрогнула. «Этот звучный голос с шотландскими интонациями очарует, конечно, любую женщину, – подумала она, – голос, который словно бы нежно обволакивает душу».
Да, любви такого мужчины стоит добиваться! – подумала она, и снова стала распутывать клубок своих видений. Она поняла, что этот мужчина как-то связан с опасностью, угрожающей Маризе. В сознании ясновидящей возник образ женщины. Соперница Маризы, быть может? Но лицо женщины находилось в тени, черты его были неясны. Видение было мгновенным, и вот оно уже исчезло.
Миссис Бак повернула голову к Кэму и сказала:
– Берегитесь, милорд… вы еще не разделались со своим прошлым… Тени из прошлого угрожают вам.
ГЛАВА 16
Одеваясь для бала, Кэм думал о последних словах миссис Бак: «Вы еще не разделались со своим прошлым»… – что имела в виду старая ведьма?
Лакей расправлял над черным камзолом Кэма оборку белоснежной обшитой кружевами рубашки. На поясе камзола и по бокам широких, по моде, штанов, блестели серебряные пуговицы, плотно обтягивающие ногу; чулки тоже были черные.
– Вы прекрасно выглядите, милорд! – восхищенно сказал Кендолл, отступая от Кэма и любуясь его стройной фигурой.
– В самом деле? – скептически спросил Кэм, приподняв густую золотистую бровь.
– О да, милорд!
А ведь он и в самом деле желал превосходно выглядеть, заказывая этот костюм, который деревенский портной сшил по его указаниям. Выглядеть в ее глазах…
Портной из деревни Фицпембертон почел за честь работать для графа Деррана – за хорошую мзду к тому же. Он и его подмастерья делали вид, что совершенно не замечают физических изъянов графа – ни его хромоты, ни узловатой правой руки с перебитыми пальцами, ни черной повязки на слепом глазу. Но, уж конечно, они переглядывались и посмеивались за его спиной: граф, знатный вельможа – и такой урод, калека.
Кэм подошел к единственному в комнате небольшому зеркалу в позолоченной оправе и поглядел в неги. Свежевымытые темно – золотые кудри, падали на широкие плечи. Он поднял к зеркалу сжатую в кулак руку с желанием ударить в стекло, так чтобы брызнули осколки, но тотчас опустил кулак и разжал пальцы. Ничто не поможет, он обречен до конца дней видеть в зеркало это страшное лицо. «Зачем мне прорицания, – думал он, – кто лучше меня самого знает, что с прошлым мне не разделаться никогда. Каждая встреча с людьми, каждый взгляд – удивленный или испуганный – тяжелое испытание. А сколько испытаний придется, стиснув зубы, вынести сегодня вечером – каждый гость прямо или исподтишка будет разглядывать мужа Маризы Фицджеральд. С момента их приезда все соседи шушукаются о том, что Красавица Дор – сета вышла замуж за Чудовище. У молвы широкие крылья; она давно опередила сегодняшний бал в честь новобрачных».
«Ну, и они получат свое, – вслух подумал Кэм, глядя на свое отражение в зеркале, – полюбуются на Чудовище. А он выдержит, броня гордости – крепче стали. Он – Кэмерон Алистер Бьюкенен, король пожаловал ему титул графа Дерраяа, он богат и могуществен. Быть по сему».
– Вы что-то забыли, милорд, – сказал Кендолл и моргнул.
– Ну так напомни!
– Вот! – Кендолл показал на маленький бархатный мешочек, стянутый шнурком. Кэм взял его со столика, достал содержимое, бросил мешочек Кендол – лу и стал рассматривать два белоснежных носовых платочка с вышивкой в углу. В вензеле переплетались буквы «Ф» и «Б».
Фицджеральд и Бьюкенен.
«Скоро так переплетутся наши тела», – подумал он, кладя платочки в карман камзола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36