– Ты обещал, – выдохнула она, чувствуя, что все ее тело трепещет.
Он наклонился и поцеловал Лили в маленькое ушко, и она тут же ощутила, что ее пронзил огонь желания.
– Морган!.. – все-таки нашла в себе силы снова запротестовать Лили.
– Ремонт закончен. Дом в полном порядке. И я буду любить тебя, Лили. Сегодня ночью.
Молодую женщину охватило сладостное волнение.
– Да нет же, Морган! Все еще впереди. – Каждое слово давалось ей с неимоверным трудом. – Завтра мне предстоит встреча с судьей. – Внезапно она отвернулась от него. – О, Морган, я не могу этого сделать!
Он отступил и, казалось, целую вечность испытующе смотрел на нее.
– Можешь, Лили. Ты в состоянии сделать все, что задумала. И помешать тебе способен только твой собственный страх.
Именно этого она и опасалась больше всего – своего внезапного страха, а значит, и поражения.
– Ш-ш-ш… – успокаивающе прошептал Морган, прикоснувшись губами к ее волосам. – Все будет хорошо, – чуть слышно произнес он, сжимая ей руку.
Их взгляды встретились. Лили затаила дыхание, когда другая его рука опустилась ей на бедро. Она вновь попыталась что-то сказать, но он, охваченный желанием, не внимал словам. В следующее мгновение Морган привлек ее к себе и страстно поцеловал.
Их тела соприкоснулись, и Лили задрожала, осознав, что больше не может противиться властному и чувственному призыву. Морган дерзко раздвинул ей губы языком и застонал, когда проник в сочную глубину ее рта.
Он обнимал Лили, прижав к себе с такой страстной силой, что она не могла пошевелить руками, – они оказались словно в ловушке у его груди. Очень осторожно он слегка отстранился и позволил опустить их.
– Коснись меня, – проводя пальцами по нежным бутонам ее груди хрипловатым, низким голосом попросил он. – Прикоснись ко мне.
Она повиновалась. Ее руки пробежали по стальным мускулам его спины, ощущая его мощь и силу, его с трудом сдерживаемую страсть. Он желал ее. Мечтал о ней все это время. Она понимала его чувства, и от сознания того, что Морган продолжает любить ее, сердце Лили переполняла радость.
Но он ждал слишком долго, и теперь не намерен был уступать. Морган провел кончиком языка по краешку ее губ и вновь приник к ней в сладостном и одновременно требовательном поцелуе.
Руки его медленно опустились к ее бедрам, нежно лаская их. Лили казалось, что она вот-вот растает в его объятиях.
– Да, Лили, – тихо сказал он. – Я долго не прикасался к тебе, как обещал. Но я люблю тебя. И несмотря ни на что, мы созданы друг для друга. – Он заглянул в глубину ее синих глаз. – Мы созданы для того, чтобы быть вместе.
Он взял ее за руку и помог спуститься со ступеней веранды. Сердце Лили бешено стучало, когда он повел ее по вымощенной плитами дорожке к флигелю. У самого входа он обернулся и снова посмотрел на нее, а потом, не говоря более ни слова, подхватил ее на руки и внес в комнату.
Она попыталась заставить себя воспротивиться ему, мысленно повторяя, что не должна вести себя как Пурпурная Лили. Но какое значение имели теперь для нее приличия? Ведь он любил ее.
А она любила его.
В том, что это так, Лили не сомневалась. Она любила его всей душой, всем сердцем. Только рядом с ним она ощущала себя сильной и счастливой. Последние десять лет она прожила в аду одиночества, а если быть честной, то следовало признать, что и прежняя ее жизнь была лишь немногим лучше. Ведь даже рядом с Клодом и родителями она чувствовала себя чужой.
Все изменилось, когда в ее судьбу вошел Морган. Он мог раздраженно качать головой, возмущаться ее поступками, но она все равно знала, что его влечет к ней. Независимо от того, что она делала, он любил ее. И это было прекрасно! Сердце Лили переполнил восторг, и она едва сдерживала радостный крик, готовый сорваться с губ.
Свет луны омывал комнату серебром. Морган так и не выпустил ее из своих рук. Продолжая прижимать Лили к себе, он медленно опускал ее вниз, и она плавно скользила вдоль его тела. Когда ее ноги коснулись пола, он спросил низким, полным страсти голосом:
– Ты чувствуешь, Лили? Ты понимаешь, как сильно я хочу тебя?
Молодая женщина ощутила, как напряжена его плоть, и ее щеки запылали румянцем смущения.
– О Боже, как ты целомудренна! – пробормотал Морган. И как только он произнес эти слова, то с удивлением и радостью осознал, что наконец понял эту женщину. Она всегда была чиста и невинна. И дело даже не в том, что до их встречи во флигеле Лили оставалась девственницей. Чистой и невинной была ее душа, а он, хотя и видел это, упорно не желал признавать.
Образы Пурпурной Лили и Лили Блэкмор, попеременно возникавшие в разгоряченном воображении Моргана, тревожили и мучили его сейчас даже больше, чем обычно. Но почему? Со свойственной ему обстоятельностью он попытался найти ответ на этот вопрос, но ему это не удалось. Неожиданно Лили, не отдавая себе отчета в том, что он при этом чувствует, пошевелилась, и его тревожные мысли исчезли так же быстро, как под солнечными лучами тает зимний снег.
Морган застонал, затем выпрямился и, отойдя от Лили, зажег керосиновую лампу. Когда он обернулся, молодая женщина по-прежнему стояла у стола. В руках у нее были его часы.
– Их подарил мне отец.
– Знаю, я видела их той ночью… когда пришла извиниться. Губы Моргана тронула улыбка:
– Мне это известно. Лили встрепенулась:
– Но как ты догадался?
– Просто я всегда могу определить, когда кто-то прикасается к моим вещам.
– Но я едва дотронулась до них!
Она говорила правду, и Морган знал об этом. Долгие годы опасной работы научили его быть осторожным. Проверять свою комнату и свои вещи стало для него почти такой же насущной потребностью, как дышать. И теперь он делал это не задумываясь.
– Не сомневаюсь, – пробормотал он, – но довольно об этом. Было бы куда лучше, если бы ты сейчас прикоснулась ко мне.
От его слов в самой глубине ее естества разгорелось пламя. Когда же он очень медленно повернул ее к себе, она затрепетала:
– Морган!..
Он ничего не ответил, а лишь подошел к ней сзади и привлек к себе.
– Я хочу дотронуться до тебя, – сказал он, и его руки стали ласкать ее сквозь невесомую ткань индийской блузы.
Каждое прикосновение Моргана словно воспламеняло ее его огнем. Но сейчас он вел себя совсем иначе, нежели несколько минут назад на веранде. Тонкая ткань была призрачной преградой между ними, и он, казалось, умышленно не спешил преодолевать ее.
Он прикоснулся губами к ее уху и, по-прежнему не позволяя своим пальцам проникнуть под ее одеяние, стал нашептывать ей удивительные вещи. Он говорил о том, что хотел бы сделать с ней. Сейчас. Немедленно! А потом – снова и снова. Его слова заставили ее залиться румянцем, но одновременно она чувствовала, что желает его так же страстно, как и он ее. Его медлительность будоражила и сводила с ума. Когда Лили поняла, что больше не в силах выдерживать эту сладостную пытку, его рука наконец проникла под блузку и обвила ее талию. Другой рукой Морган стал нежно поглаживать ее грудь.
– Я мечтал о тебе все это время и днем, и ночью, – признался он. Голос его был низким и гортанным.
Одним ловким движением он освободил Лили от тенет ее длинной юбки. За юбкой последовала блуза. Но он все еще не позволял ей повернуться к нему лицом.
– Я мечтал прикоснуться к тебе, – продолжил он шепотом. Его рука опустилась с талии Лили к ее животу, затем скользнула еще ниже. – Я желал почувствовать, что ты тоже хочешь быть со мной.
У Лили перехватило дыхание, когда его рука оказалась между ее бедрами. Движения Моргана были нежными, но требовательными. Она желала его и, стоя перед ним совершенно обнаженной, не могла скрыть этого. Морган застонал от наслаждения, когда его палец осторожно проник в сокровенную глубину и ощутил ее восхитительную влажность.
Тело Лили начало двигаться в такт его движениям. И только теперь он повернул ее к себе. На лице его светилось удовлетворение – он видел страсть в ее глазах.
Когда же она протянула руку, чтобы расстегнуть пуговицы его рубашки, он, казалось, готов был рассмеяться от восторга. Ее пальцы были неумелыми, нетерпение же делало их еще более неловкими.
– Здесь, – усмехнулся Морган, – направив ее руку. Через несколько мгновений его рубашка оказалась на полу рядом с ее вещами.
Он притянул ее к себе. От восхитительного ощущения при соприкосновении их тел Лили едва не задохнулась. Пугающе прекрасная близость этого мужчины сводила ее с ума, и, когда он сбросил брюки, она, к своему удивлению, почувствовала не смущение, а желание прикоснуться к его мускулистому телу.
Однако когда она протянула руку, чтобы дотронуться до его груди, он внезапно отстранился. Краска стыда мгновенно залила лицо Лили.
– Нет! – тут же решительно произнес он. – Ты не должна испытывать смущение или стыд, когда мы вместе. – Тон Моргана смягчился, словно он хотел извиниться за свою невольную резкость. – Я просто хотел посмотреть на тебя, – объяснил он.
И все-таки Лили не так-то легко было избавиться от своей стыдливости. Правда, теперь к ней примешалось и нечто другое – по выражению его глаз Лили внезапно поняла, что имеет над ним удивительную власть, которой он не в силах противостоять. Осознание этого доставило ей несказанное удовольствие. Его желание обладать ею было несомненным, а сила этого желания – столь велика, что ее смущение рядом с ним казалось смешным и неуместным.
– Твоя красота просто ошеломляет меня, – признался Морган, с наслаждением всматриваясь в нее. Его рука, словно увлекаемая взглядом, дюйм за дюймом исследовала прекрасное тело Лили. Через несколько мгновений он улыбнулся.
– Что такое? – удивленно спросила молодая женщина, окинув взглядом свое тело.
– А вот что, – ответил он хрипловатым голосом. А потом опустился на одно колено, продолжая удерживать ее бедра, и склонился вперед, чтобы припасть губами к ее лону.
– Ах, Морган, не надо! – попыталась отстранить его Лили. Ее всегда огорчала довольно заметная красноватая родинка. Мать часто повторяла ей, что когда она вырастет, то должна будет научиться скрывать эту отметину под одеждой. Но с течением времени Лили совершенно забыла об этом, и только теперь ей пришлось вспомнить о родимом пятне.
– Морган!.. – снова взмолилась Лили.
– Ты так красива, – прошептал он, снова поцеловав родинку. – Твоя красота совершенна…
– Ну что ты!
Она сделала попытку высвободиться, но он решительно отвел ее руки.
– Разве ты не знаешь, что такие отметинки существуют именно для того, чтобы возбуждать мужчин?
Она посмотрела на него так, словно он сошел с ума. Морган громко рассмеялся, но почти мгновенно умолк, когда снова взглянул на божественные изгибы ее фигуры.
– А ведь ты действительно едва не довела меня до безумия за эти две недели! Все это время я мечтал обладать тобой!
Он стал снова покрывать ее тело поцелуями, и она задрожала от охватившего ее желания. Не вспоминая больше о родинке, Лили думала лишь о том, что хочет вновь и вновь ощущать его прикосновения, чувствовать его близость и слиться с ним воедино.
Сила и дерзость собственного желания поразили Лили. Но когда он захватил губами ее сосок, она вскрикнула от наслаждения, а ее пальцы запутались в его густых волосах. Ей показалось, что он ласкает не только ее истосковавшееся по любви тело, но и израненную душу.
– Да, Лили. Позволь мне любить тебя так, как ты того заслуживаешь.
Близость этого мужчины, его слова, соприкосновение тел – все это, слившись воедино в самой глубине ее естества, переполнило сердце Лили восторгом. Любить тебя так, как ты того заслуживаешь.
Морган подхватил ее на руки и понес к кровати. Он устроился сверху, приподнявшись на локтях, чтобы Лили свободно дышала, а сам он мог смотреть ей прямо в глаза.
– Дом в полном порядке, – взволнованно прошептала она, думая не о ремонте Блэкмор-Хауса, а о чем-то куда более значительном.
И Морган понял, что она имела в виду. Глаза его пылали от неудержимой страсти, нетерпения и исступленного желания. Из его груди вырвался крик:
– Я люблю тебя! Помни об этом всегда…
Внезапно он осекся и с таким неприкрытым волнением посмотрел на нее, что она встревожилась:
– Морган, в чем дело?
Он продолжал смотреть на нее еще несколько мгновений и только потом сказал:
– Просто что бы ни случилось, помни об этом. Я люблю тебя так, как никого никогда не любил в своей жизни.
Лили хотела было спросить его о чем-то еще, но он закрыл ей рот поцелуем, не позволив произнести более ни слова.
А потом он любил ее так, как она мечтала. Он заполнил ее собой – медленно и чувственно. Его темные глаза неотступно следили за ней, пока он вел ее к вершине наслаждения. И лишь только тогда, когда она достигла пика, он позволил дать выход своей страсти. Выкрикнув ее имя, спрятал лицо у нее на плече и, стиснув ее бедра, стал с неистовой силой вновь и вновь пронзать Лили своей плотью, пока все его тело не сотрясла волна оргазма.
Потеряв всякое ощущение времени, они долгие минуты, а может быть, и часы оставались рядом, их сердца, постепенно замедляя ритм, продолжали биться в унисон. Морган прижал к себе Лили. Что принесет им грядущий день? Выиграет она или проиграет? Этого он не знал. Единственное, в чем он был полностью уверен, лежа рядом с ней на кровати, где они только что предавались любви, так это в том, что никогда не позволит ей покинуть его.
Но прежде он должен рассказать о себе всю правду.
Глава 21
И вот наконец долгожданный день наступил. В семь часов вечера Блэкмор-Хаус должен был посетить достопочтенный судья Хейворд Хартуэл. До назначенного времени оставалось менее часа.
Лили стояла перед зеркалом, и сердце ее замирало от волнения – она слишком хорошо понимала, насколько важна предстоящая встреча для нее, детей и для Моргана. К сожалению, даже великолепное строгое шелковое платье, сшитое специально для такого случая, не помогло ей почувствовать себя хоть немного увереннее.
Она ходила к модистке вместе с Пенелопой и Кэсси. Девочки помогли портнихе придумать фасон достаточно сдержанного наряда, соответствующего такому исключительному случаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45