Миновав спящую деревню, они подошли к воротам, где их ждал отец Пол. Он держал в руке факел, и в его свете Джослин увидела еще двух мужчин, деревенских жителей. Один из них, Бартоломей, удерживал за уздечку боевого коня Иво. другой, Карл, — серую в яблоках ездовую лошадь, принадлежащую Джослин.Заметив беглецов, священник Розмура шагнул им навстречу.— Все готово, — сообщил он, обеспокоенно взглянув на молодую вдову. — Но меня до сих пор мучают сомнения. Не лучше ли было подождать возвращения отца леди Джослин. Он бы сам мог уладить дело. Ему уже передали сообщение о смерти барона и…— Нет, дело не терпит отлагательств. Мы не можем ждать возвращения хозяина Розмура, — решительно заявил Иво. Если сейчас мы не покинем поместье, то завтра Уильям заберет ребенка и отправится с ним в Лондон.Хотя лицо отца Пола все еще выражало неуверенность, он неохотно согласился.— Наверное, вы правы. — Повернувшись к Джослин, он добавил: — Если вы не встретите отца по дороге, я отправлю его вслед за вами.Джослин в знак согласия склонила голову.— Я бы хотела помолиться перед дорогой, святой отец.Отец Пол шагнул к ней, готовый исполнить ее просьбу, но вмешался Иво.— Мы должны отправиться в путь немедленно, — нетерпеливо заявил он. — Так что давайте поскорее сядем в седло и покинем Розмур.Выхватив уздечку из рук Бартоломея, дядя Мейнарда с ловкостью искусного наездника вскочил на коня.На лице отца Пола на мгновение мелькнула тень раздражения, однако он не решился возразить.— После вашего отъезда я непременно прочту молитву и попрошу Господа, чтобы он защитил вас, леди Джослин, и вашего сынишку.— От всей души благодарю вас, — отозвалась женщина и передала Оливера Карлу.Отказавшись от помощи Бартоломея, она попросила его подержать узел с вещами и, вставив ногу в стремя, села в седло. Как только вещи были привязаны, Карл передал ей ребенка. В этот момент мальчик неожиданно проснулся.— Мама!— Т-ш-ш, малыш, — ласково прошептала Джослин. — Ты видишь сон.— Я сплю?— Да, мой хороший. А-а-а.Глубоко вздохнув, Оливер сладко зевнул, прижался к груди матери и снова погрузился в сон.Закутав сына в одеяло и прикрыв своей накидкой, чтобы защитить его от ночного холода, она посмотрела на Иво.— Мы готовы.— Открывайте ворота, — приказал священник.Неопределенно хмыкнув, Бартоломей отодвинул одну из створок огромных ворот.Лошадь отца Иво мгновенно сорвалась с места и спустя несколько секунд вынесла всадника за ворота.Джослин собралась было последовать за ним, но ее задержал отец Пол. Быстро подойдя к ее лошади, он накрыл ладонью руку женщины.— Да хранит вас Господь! — напутствовал он. — Но опасайтесь человека, скрывающегося в тени церкви.Джослин нахмурилась.— Отца Иво?— Не только сэр Лайм жаждет получить то, что принадлежит другому.Ей хотелось узнать больше, но не успела она открыть рот, как священник повернулся и зашагал прочь, поспешно скрывшись под покровом ночи.Раздумывая над загадочными словами отца Пола, женщина пришпорила лошадь и последовала за Иво.— Господь с вами, госпожа, — крикнул ей вслед Карл.— Господь с вами, — как эхо повторил Бартоломей.
Лайм стоял на пороге спальни Джослин и ее сына. Он едва сдерживал ярость. Такие же чувства испытал он в тот момент, когда Мейнард рассказал ему о существовании наследника.Итак, леди Джослин с Оливером сбежали. И сбежали не одни, а вместе с Иво.Проснувшись рано утром, Лайм сразу заметил отсутствие священника. Хотя дядя обычно не поднимался рано, племянник почувствовал, что случилось неладное и, не теряя времени, поднял тревогу. Пока рыцари обыскивали дом, он поднялся по лестнице на второй этаж, где и убедился в справедливости своих подозрений: ночью Иво и Джослин тайком увезли Оливера из поместья. Они, несомненно, направились в Лондон, где попытаются добиться аудиенции у короля и передать прошение.Его снова обвели вокруг пальца! Снова предали!— Боже Всемогущий! — взмолился незаконнорожденный сын Монтгомери Фока.Как глупо было надеяться, что горстка рыцарей сможет помешать Иво привести в исполнение его коварный план! Как глупо было думать, что Джослин не попытается получить Эшлингфорд и титул барона для сына! Как…Неожиданно что-то странное, лежащее в куче стружек, привлекло взгляд Лайма. Отогнав от себя мрачные мысли, мужчина пересек спальню и, остановившись у кровати, поднял с пола волчок. Когда-то он тоже играл с такой же игрушкой, а затем подарил ее подросшему Мейнарду. Он до сих пор все помнил…Тряхнув головой, Лайм усилием воли развеял воспоминания о былом и, повернувшись, направился к двери. Но не сделав и нескольких шагов, замер на месте, как вкопанный. Что-то в этой комнате показалось ему знакомым и заставило его остановиться и осмотреться по сторонам.Нахмурившись, рыцарь снова вернулся к кровати. Хотя постель не была убрана, он знал, что Джослин не спала в ней прошлой ночью. Скорее всего она сидела, опираясь на подушки, и нетерпеливо ждала прихода Иво.Глубоко вздохнув, Лайм уловил тонкий аромат, исходящий от белья. В мгновение ока ярость сменилась любопытством. Взяв край простыни, мужчина поднес его к лицу. Тот же самый завораживающий аромат роз, который он услышал при первой встрече с Джослин в саду! Только теперь он сочетался не с запахами дерева и земли, а со сладостным благоуханием тела женщины. Женщины, которая ненавидит его и которая его обманула.Выронив край простыни, Лайм решительно зашагал к двери. Пришло время отправляться в путь. Глава 5 — Ты хочешь знать, как умер Мейнард? — раздался под сводами церкви тихий вкрадчивый голос.Джослин, полагавшая, что находится в святом храме одна, невольно вздрогнула от неожиданности.— Отец Иво?— Да, это я, дитя мое.Разжав сложенные в молитве руки, женщина подняла глаза на мерцающее в полутьме пламя свечей.— Я думала, что я здесь одна, — проронила она, встретив взгляд священника, устремленный на нее поверх горящих свечей.— Человек никогда не бывает один в храме Господнем, леди Джослин.Молодую вдову помимо воли охватило беспокойство, по спине пробежал холодок. Косясь на фигуру отца Иво, черным пятном застывшую в тени, она поднялась с колен и отошла от места, на котором провела в молитвах целый час.— Конечно, вы правы.— Я вижу, вы напуганы. Я почувствовал ваш страх, как только переступил порог церкви.— Разве у меня нет причин для беспокойства?Иво склонил голову.— Есть. И даже больше, чем вы думаете, леди.Видимо, он пришел сюда именно для того, чтобы рассказать ей об этих причинах, решила Джослин. В дороге — они скакали до Лондона без остановок — у нее не было возможности расспросить о смерти мужа. Теперь же, когда они наконец расположились в доме старого знакомого отца Иво, вдова надеялась услышать правду и узнать о роковой роли, которую сыграл Лайм Фок в жизни Мейнарда.— Расскажите мне о муже, — попросила она.Шагнув к ней, священник вышел в освещенное пространство.— Присядьте, леди Джослин.Она предпочла бы стоять, однако послушно опустилась на скамью.Иво неторопливо пересек зал и сел рядом с ней.— Должен признаться, что мой племянник, ваш муж, был не без греха, — начал он издалека. — Как вы, наверное, знаете, он любил выпить и тратил слишком много денег.О, Джослин знала это слишком хорошо!— Однако Мейнард не виноват в том, что жил во грехе. Его подтолкнули к распутной жизни.— Подтолкнули?!— Да. Уильям беззастенчиво поощрял страсть Мейнарда к выпивке и азартным играм. Так как ваш муж становился уязвимым и зависимым, когда выпивал, ему приходилось выпрашивать деньги из своей собственной казны. Такое положение дел как нельзя лучше устраивало Уильяма, ведь он получал неограниченную власть над баронскими владениями. Вы же сами знаете, как он стремится завладеть Эшлингфордом сейчас.Эту же историю Джослин уже слышала от Мейнарда, когда он несколько раз приезжал в Розмур перед их свадьбой. Униженный и оскорбленный старшим братом, ее муж был вынужден передать Лайму бразды правления в родовом поместье отца. С каждым днем его влияние в Эшлингфорде все более и более ослабевало, пока у него не осталось, наконец, ничего, кроме бесполезного баронского титула.— Я никогда не понимала, почему Мейнард не обратился с прошением к королю и не попросил избавить его от брата.— И вы еще спрашиваете, почему? После встречи с этим негодяем и самозванцем?Да, верно, Лайм Фок, появившись в Розмуре верхом на боевом коне, поверг ее в ужас. Но неужели и король боялся его?— Он опасный человек, леди Джослин, — продолжал Иво. — И именно поэтому Мейнард держал рождение Оливера в тайне.Женщина прекрасно помнила, что ее муж действительно опасался за жизнь сына, но никак не могла взять в толк, почему он даже не попытался избавиться от незаконнорожденного сводного брата.— Но какое отношение это все имеет к смерти Мейнарда?— О, самое прямое! Как я уже говорил, Уильям не убивал брата собственноручно, однако именно он виноват в его смерти. — После непродолжительной паузы священник продолжил: — Перед смертью племянник признался мне в том, что они с Уильямом заключили договор накануне вечером. Именно поэтому ваш муж и напился. Дело касалось денег. Уильям отобрал все, что принадлежало Мейнарду. Все до последнего гроша. — Иво раздраженно тряхнул головой. — С горя барон выпил лишнего, а затем потребовал подать ему лошадь. И Уильям вместо того, чтобы удержать брата от столь безрассудного шага, позволил ему отправиться в дорогу. Ночью. Одному. И к тому же, пьяному.— И что же случилось потом?— Отъехав совсем недалеко от замка, Мей-нард упал в овраг. Хотя он сумел выбраться на дорогу и пешком добрести до Эшлингфорда, его раны оказались смертельными.Только теперь Джослин все поняла: руки Лайма Фока не запятнаны кровью, но его совесть нечиста. Она не перестала опасаться его, но не могла не осознать, что и Мейнард тоже виноват в том, что так рано ушел из жизни. В конце концов, он был двадцатишестилетним мужчиной, а не ребенком, достаточно самостоятельным человеком, чтобы нести ответственность за свои поступки.— Спустя несколько часов мой племянник умер от внутреннего кровотечения. На моих руках.Искренняя скорбь и боль, прозвучавшие в последних словах, почти до неузнаваемости изменили голос святого отца.Молодая вдова осознала, как сильно отец Иво любил Мейнарда. И только ему, в свою очередь, Мейнард доверял. При жизни муж не вызывал у Джослин никаких чувств, сейчас же сердце ее дрогнуло и наполнилось сочувствием. Но скорее не к покойному, а к искренне скорбящему священнику.— Я сожалею о случившемся.Иво поднял на нее глаза.— Только одному человеку действительно следует пожалеть о случившемся — Уильяму, — встрепенувшись, процедил сквозь зубы Иво. Казалось, гнев снова вернул его к жизни. — Он похитил у вас мужа. Но что еще страшнее: у вашего сына — отца.Муж… Отец… Джослин подавила тяжелый вздох. Мейнард не был ни мужем ей, ни отцом Оливеру. Однако она не собиралась рассказывать священнику, который всем сердцем любил племянника, правду об их браке. Не зная, что добавить к уже сказанному, женщина встала.— Этот ублюдок заплатит за содеянное сполна! — в слепой ярости воскликнул Иво. Его сердце жаждало мести.Молодая вдова, потрясенная до глубины души, оцепенела от изумления. Слуга Господа произнес такие слова! Да еще не где-нибудь, а в святом храме!— Отец Иво, я понимаю, что вы скорбите, — робко начала она, пытаясь успокоить его, — но…— Вы ничего не знаете. — Вскочив на ноги, Иво оказался так близко к ней, что женщина невольно попятилась назад. — Вы ведь не любили его, не так ли?Усилием воли подавив желание убежать отсюда подальше, Джослин встретила требовательный взгляд священника. И не смогла солгать.— Нет. Как и многие браки, наш основывался не на любви. Целью нашего союза было рождение наследника.Довольно долго Иво не сводил с нее сурового взгляда. Затем, не сказав больше ни слова, повернулся и отошел в сторону.Стремясь как можно скорее уйти из церкви, она торопливым шагом направилась к двери. Но у самого порога, не устояв перед искушением, оглянулась.Священник стоял перед алтарем. Он устремил взгляд к лику Всевышнего, а его рука покоилась на рукоятке меча, все еще висящего на бедре. Джослин невольно поежилась: дядя Мейнарда совсем не походил на служителя церкви. Напротив, он очень напоминал воина. Воина, готового сражаться до последней капли крови. Воина, готового идти по трупам.Джослин пересекла комнату и остановилась перед огромным зеркалом, висящим на стене. Женщина, которая смотрела на нее, поразила и немного испугала ее. Неужели это действительно она, Джослин из Розмура?Служанка, присланная отцом Иво, заплела ее густые черные волосы в две косы и, свернув их в кольца, закрепила стальным обручем, дерзко и вызывающе пересекающим лоб. Затем над каждым ухом подвесила по стальному цилиндру с множеством мелких дырочек и продела в них косы. Но с этого преображение Джослин лишь началось.Наклонившись, молодая вдова осторожно ощупала пальцами широкий пояс из богато украшенных драгоценными камнями металлических пластин, охватывавших ее талию. Надетый поверх платья, он был виден в широкие проймы бархатного жилета, который, расширяясь от плеч, ниспадал на бедра. Дворцовый наряд — так назвал ее костюм отец Иво. Именно он распорядился доставить одежду для Джослин после того, как решительно отверг платье, привезенное из Розмура. Однако Джослин чувствовала себя в дворцовом наряде скованно и неудобно.Она тяжело вздохнула. Если бы не смерть Мейнарда, ей бы не пришлось терпеть такие неудобства. Именно ему, а не ей хотелось сделать Оливера своим наследником. Если бы не он, ей бы не пришлось ехать в Лондон, спасаясь от преследования Лайма Фока, не пришлось бы облачаться в неудобные одежды. И не пришлось бы два дня томиться в ожидании приема у короля, которого она предпочитала знать понаслышке.— Ох, Мейнард! — в отчаянии прошептала женщина. — Почему?В этот момент дверь в комнату распахнулась настежь.— Леди Джослин, отец Иво, — послышались слова королевского посланника, — Его Величество желает видеть вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44