— Мама! — закричал он, увидев Джослин, и вытянул руки так, словно собирался взлететь.Спустя мгновение сэр Джон находился уже рядом с Лаймом.— Он кусается, — пробурчал рыцарь.Мать протянула руки к мальчику.— Отдайте мне сына, — потребовала она.Встретив вопросительный взгляд сэра Джона, Лайм отрицательно покачал головой.Молчаливый обмен взглядами не ускользнул от внимания Джослин. Она сердито посмотрела на брата Мейнарда, однако, боясь еще больше испугать сына, не решилась продолжать спор.— Не бойся, все в порядке, — ласково произнесла женщина, поглаживая мальчика по ноге.Хотя прикосновение матери и ее присутствие рядом несколько успокоили малыша, он продолжал брыкаться и тянуться к ней.— Если пообещаешь не кусаться, — начал сэр Джон, — я посажу тебя в седло перед собой.Оливер затих, видимо, раздумывая о том, что предпочесть: остаться зажатым под мышкой рыцаря или сесть в настоящее боевое седло. После довольно долгой паузы он, наконец, кивнул головой в знак согласия.Подождав, пока сэр Джон усадит мальчика перед собой, Лайм спросил:— Значит, этот маленький чумазый сорванец и есть Оливер?Мальчуган возмущенно вскинул голову.— Я не маленький! — выражение страха в его глазах сменилось негодованием.Хорошенько присмотревшись к ребенку, Лайм убедился в том, что перед ним действительно сын Мейнарда. Если мальчика вымыть, то его волосы приобретут такой же золотистый оттенок, как и волосы отца, а лоб… даже через несколько слоев грязи отчетливо проступали линии и изгибы, свойственные нескольким поколениям Фоков. Правда, цвет глаз он унаследовал от матери, но форму они имели точно такую же, как у Мейнарда… и у него, Лайма.Неожиданно мысли рыцаря прервал Оливер. Позабыв обо всем на свете, он удивленно открыл рот и, показывая пальцем на Лайма, заявил:— Это же плохой человек, мама!Плохой человек?! Мужчина бросил сверху вниз взгляд на Джослин, и она поспешно опустила глаза.— Он не обидит тебя, Оливер, — заверила она сына.Несколько секунд подумав, ребенок обратился к рыцарю:— И маму ты тоже не обидишь?По-детски наивная забота мальчика вызвала у Лайма невольную улыбку.— Нет, Оливер. Я не тот плохой человек, о котором тебе говорила мама. Я твой дядя Лайм, брат твоего отца.Мальчик недоверчиво склонил голову на бок.— Моего отца?— Нет необходимости объяснять… — попыталась вмешаться Джослин.Однако мужчина пропустил ее замечание мимо ушей и продолжил разговаривать с племянником:— Сколько тебе лет, Оливер?Задумавшись, малыш поднял руку и сосредоточенно разогнул сначала один палец, затем второй. Прикусив губу, он показал Лайму руку.— Один… два, — с гордостью сообщил он. — Видишь?Рыцарь пристально посмотрел на молодую мать.— Может, нам лучше войти в дом?Она надменно вскинула голову.— Надеюсь, вы не ждете, что я гостеприимно распахну перед вами двери отцовского дома?Лайм начал терять терпение. Намереваясь раз и навсегда поставить ее на место, он склонился над ней, но в следующее мгновение лишился дара речи. Вместо неприятного запаха давно не мытого тела мужчина уловил удивительный аромат, в котором причудливо смешались и запах земли, и запах дерева, и… нежное благоухание роз. Запах розовой воды?! Значит, женщина регулярно принимала ванну!Оправившись от изумления, Лайм заглянул в полные негодования глаза Джослин.— Я могу посадить Оливера перед собой и отправиться в Лондон. Вам это больше нравится? — заявил он, хотя вовсе не собирался делать ничего подобного. И не только потому, что не хотел, чтобы о нем стали говорить как о злодее, но и потому, что еще не до конца понял, насколько серьезную угрозу будет создавать для него этот малыш. Следует еще убедиться, действительно ли он законорожденный.— Разумеется, не нравится, — ответила женщина, тщетно пытаясь скрыть свои чувства.При мысли о том, что Оливера могут забрать у нее и куда-то увезти, ее сердце судорожно сжалось.— В таком случае давайте пройдем в дом.Джослин неохотно кивнула в знак согласия.Лайм пришпорил было коня, но в это мгновение увидел направляющихся к нему всадников. Впереди ехал Иво, за ним следовал сэр Грегори.Снова этот несносный священник! Рыцарь вполголоса выругался. Он надеялся, что два дня, проведенные в седле, утомят Иво, который был на двадцать лет старше его, и заставят священника отказаться от своей затеи, но расчет Лайма не оправдался. Всю дорогу святой отец следовал за ним по пятам, стойко перенося тяжелый путь. Чтобы уладить дела в Розмуре без вмешательства назойливого дядюшки, Лайму пришлось пойти на хитрость.После того, как Иво именем Господа запретил рыцарю въезжать в деревню, он оставил с ним сэра Грегори, сам же, воспользовавшись разгоревшейся перебранкой, в сопровождении остальных мужчин направился к господскому дому.Священник, заметив, что его провели, пришел в неописуемую ярость. И сейчас он, видимо, собирался наверстать упущенное. Резко, так резко, что животное протестующе заржало, остановив лошадь, Иво повернулся к племяннику, сгорая от желания обрушить на него град проклятий. Однако, сжав побледневшие от усталости губы, он усилием воли сдержал порыв. Внимательно осмотрев находящихся рядом людей, святой отец задержал взгляд на молодой женщине в грязном платье, стоявшей рядом с лошадью сэра Джона.— Где твоя хозяйка? — требовательно спросил Иво у Джослин, приняв ее за служанку.Лайм усмехнулся.Надменно вскинув голову, Джослин ответила:— Вы ошиблись, святой отец. Я…— И есть леди Джослин Фок, — закончил Лайм. — Вдова покойного Мейнарда.На лице Иво появилось выражение недоверия, несвойственное этому обычно высокомерному и самоуверенному человеку.— А вот сын Мейнарда, — продолжал Лайм, — Оливер Фок.Оправившись от минутной растерянности, священник посмотрел на испачканного с головы до ног мальчика. На долю секунды в его взгляде мелькнули теплота и нежность.— Сын Мейнарда? — переспросил он.— А вы кто? — поинтересовалась Джослин.Неохотно оторвав взгляд от Оливера, Иво после продолжительной паузы ответил:— Я отец Иво, дядя Мейнарда.— Иво? — эхом отозвалась Джослин.Лайм уловил в ее голосе надежду. Очевидно, Мейнард рассказывал жене о своем любимом дядюшке, и теперь она увидела в нем возможного защитника. Незаконнорожденный племянник ни на минуту не сомневался, что она найдет в его дяде верного и преданного союзника, не сомневался, что если потребуется, Иво будет отстаивать права Оливера на Эшлингфорд до последнего и не приминет ради этого дойти даже до самого Папы Римского.В душе Лайма начала подниматься безудержная волна гнева.— Может, мы все-таки войдем в дом, — прорычал он, пришпоривая коня.Возле господского дома он увидел растерянных и напуганных слуг, беспомощно стоящих в окружении рыцарей, которым он приказал быть настороже. Однако, оглянувшись, рыцарь понял, что опасность исходила не от слуг, а совсем с другой стороны. Ему следовало опасаться деревенских жителей, которые с таким же оружием в руках, каким Джослин пыталась защитить себя и сына, столпились на дороге. Они, вооружившись граблями и вилами, медленно приближались к дому.— Леди Джослин, — обратился Лайм к подошедшей женщине, — пойдите к своим людям и скажите, что все в порядке. Убедите их разойтись по домам.Пламя протеста, вспыхнувшее в глазах молодой вдовы, быстро погасло. Так как ее сын по-прежнему находился в руках сэра Джона, ей не оставалось ничего другого, как выполнить приказ незваного гостя. Стараясь не испугать мальчика, она спросила:— У рыцаря очень красивая лошадь, правда, Оливер?Малыш согласно закивал.— Да-а, и больше, чем у Большого папы.— Верно, она гораздо больше, чем лошадь твоего деда. Я хочу, чтобы ты присмотрел за этой большой лошадью, пока я спущусь вниз по дороге и поговорю с крестьянами. Договорились? Я вернусь очень скоро.Оливер слегка нахмурился и посмотрел на сэра Джона.— Ты ведь неплохой человек, правда?Губы рыцаря невольно дрогнули в слабой улыбке. Не сказав ни слова, он кивнул головой в знак согласия.А мальчик уже повернулся к матери:— Договорились, — охотно согласился он. — Так и быть, я присмотрю за лошадью.Бросив на Лайма предостерегающий взгляд, Джослин направилась навстречу крестьянам.Повернувшись к сэру Грегори, который служил ему верой и правдой много лет, Лайм только сейчас заметил кровоточащую ссадину у него на щеке, оставленную, несомненно, кинжалом священника. Племянник Иво был уверен, что дядя предпочел бы пронзить грудь рыцаря, а не оставить легкую метку на его лице.— Сэр Грегори, — обратился он к нему, — я прошу вас сопровождать леди Джослин.Едва не задохнувшись от возмущения, женщина резко остановилась. Дерзкие слова готовы были вот-вот сорваться с ее губ, но усилием воли она сдержала порыв. Гордо подняв голову и расправив плечи, Джослин с независимым видом двинулась дальше, игнорируя присутствие опасного незваного гостя. Глава 3 Глаза Лайма Фока. Именно их увидела Джослин, едва переступила порог дома. Скучающим взглядом он окинул ее с головы до ног, затем посмотрел на сэра Грэгори, сопровождавшего женщину к толпе взбудораженных крестьян и обратно.По спине Джослин невольно пробежал холодок беспокойства. Она слышала, что хорошая чистокровная лошадь украшает любого мужчину. Но это вряд ли можно было отнести к брату Мейнарда. И без огромного величественного боевого коня, на котором молодая вдова увидела его впервые, он выглядел впечатляюще. Нельзя сказать, что Лайм Фок был очень высоким, однако он крепко и уверенно стоял на мускулистых ногах, а его широкие, скрытые под накидкой плечи выделяли его среди окружающих. Его фигура притягивала к себе взгляд.Но даже красота незваного гостя вызывала у Джослин чувство ненависти. Смерив Лайма презрительным взглядом, она оглядела зал в поисках сына. Ей не потребовалось много времени. Мальчик стоял рядом со своим дядей, который, как башня, возвышался над ним, и восхищенно смотрел на него.Ее охватило безумное желание позвать сына и сжать его в своих объятиях. Но вместо этого Джослин, несмотря на старенькое, испачканное в земле платье, гордо вскинула голову и двинулась в глубину зала. За ней по пятам следовал сэр Грегори, несомненно, для того, чтобы доложить господину о ее разговоре с крестьянами. Ей очень хотелось призвать на помощь деревенских жителей, но страх за жизнь сына не позволил открыть им причину появления в Розмуре вооруженного отряда рыцарей.«Нет, Лайм Фок еще не победил», — попыталась убедить она себя, заметив отца Иво, который грелся у камина. От Мейнарда она знала, что священник долгие годы хранил верность ее мужу, и хотя он искренне удивился ее появлению, в его глазах молодая вдова прочла обещание поддержки и помощи.— Мама! — радостно воскликнул Оливер.Игнорируя присутствие незваных гостей, мать шагнула к сыну и взяла его маленькую ручку, которую он протянул ей. Боже, какое счастье вновь прикоснуться к своему малышу! Совсем недавно на долю секунды ей показалось, что она больше никогда не ощутит тепло его крохотных пальчиков. Наклонившись к Оливеру, Джослин спросила:— Ты присматривал за лошадью рыцаря?Кивнув головой, мальчик затараторил, захлебываясь от восторга:— А дядя Лайм разрешил мне подержать его меч!Услышав, как сын назвал человека, который собирался отобрать у него то, что принадлежало ему с рождения, Джослин невольно вздрогнула. Дядя? Да этот мужчина, возможно, и убил Мейнарда ради достижения своих целей!— Правда?— И кинжал я тоже держал.Даже почувствовав на себе взгляд Лайма, женщина продолжала не замечать его.— Он великий рыцарь, — не унимался Оливер.Джослин выразительно выгнула бровь.— Это он так сказал? — уточнила она, покосившись на брата Мейнарда.— Нет, мне сказал сэр Джон. — Мальчик показал пальцем на мужчину, стоящего поблизости, того самого, который перехватил его по дороге к лесу.— Понятно, — смущенно пробормотала женщина. Выпрямившись, она краем глаза заметила, как Лайм повернулся к сэру Грегори.— Я хочу пить, мама, — попросил Оливер так громко, что, к сожалению, заглушил разговор мужчин.«Впрочем, мне не о чем беспокоиться», — подумала Джослин. Вряд ли что-нибудь из сказанного рыцарем могло вызвать гнев Лайма Фока. Повернувшись, она жестом подозвала одну из служанок.— Клэр!— Слушаю, моя госпожа, — мгновенно отозвалась девушка.— Принеси немного молока с медом для Оливера. — Вспомнив, что на ней в данный момент лежат обязанности хозяйки дома, молодая вдова добавила: — И эль для мужчин.— Уже послали, то есть я хочу сказать, что уже послали за элем, — пояснила Клэр. — А молоко я сейчас принесу сама.— Послали? Но кто?— Сэр Лайм распорядился.Ну, разумеется, он. Кто же еще мог вести себя в чужом доме столь бесцеремонно?!— Прекрасно, — проговорила сквозь зубы Джослин, еле сдерживая негодование.— Я есть хочу, — жалобно захныкал Оливер.Время ужина еще не наступило, но женщина решила поскорее начать и закончить его.— Скажите повару, чтобы приготовил холодное мясо и сыр, — приказала она. — И пусть подогреет хлеб. А слуги тем временем передвинут столы и скамьи от стены в центр зала.— Слушаюсь, моя госпожа. Что-нибудь еще?— Нет, этого достаточно.Почтительно поклонившись, Клэр повернулась и пошла к выходу.Джослин не терпелось принять ванну. Желание искупаться было таким сильным, что она не без труда устояла перед искушением, решив отложить ежедневную приятную процедуру до вечера.— А теперь давай-ка приведем себя в порядок, переоденемся и умоемся, — обратилась молодая мать к сыну. — А затем ты выпьешь молоко…— Клэр, — окликнул Лайм служанку.Заскрипев зубами, Джослин искоса посмотрела на него.Девушка, мило улыбнувшись, тут же отозвалась:— Слушаю, мой господин.— Можешь передать повару, чтобы не торопился. Нам вполне хватит пока эля. Мы подождем, пока госпожа примет ванну.Рыцарь выразительно посмотрел на хозяйку и перевел взгляд на служанку.Терпение Джослин иссякло.— Нет, Клэр, передай повару подать ужин как можно скорее, — тоном, не терпящим возражений, приказала женщина. — Мой сын и я голодны.Удивленная служанка застыла в недоумении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44