Хар эль-Дин рассерженно насупился и рявкнул:
— Что это за шуточки, Антонио?! Вы принимаете меня за дурака?
Но граф устало кивнул в подтверждение слов “жены”. Касси обняла себя и принялась раскачиваться, бормоча старую детскую считалку. Пират снова повернулся к ней, и она увидела недоверие в его прищуренных глазах.
— Я не всегда была такой, сэр, — высоким детским голосом пропела она. — Меня называли ведьмой.., черной колдуньей: будто бы я извела человека лишь за то, что он осмелился прикоснуться ко мне. Правда, мне не верится, что именно я тому причиной, но он так быстро погиб после этого — захлебнулся вином за ужином.
Хар эль-Дин сунул бокал Скарджиллу и отодвинулся как можно дальше. Касси поняла, что он всему поверил. Пират поспешно встал и всмотрелся в осунувшееся лицо графа.
— Ты глупец, Антонио, со всей своей английской честью! Давай я утоплю девчонку, и покончим с этим. Во всяком случае, твоя жизнь будет спасена! Я знавал женщину, одержимую таким же недугом. И велел побить ее камнями, пока она не успела пожрать души людей.
Нарастающая боль помогла графу удержаться от улыбки.
— Нет, друг мой, как я уже сказал, это мой долг. Я привезу ее в Геную и спрячу. Никто ничего не узнает.
Пират снова посмотрел на Касси, и та растянула губы в широкой блаженной улыбке. Неужели такое прелестное невинное создание несет в себе зло и безумие?!
Хар эль-Дин покачал головой и устремился к двери.
— Да хранит тебя Аллах. Надеюсь услышать о твоем скором выздоровлении, Антонио. Acldio .
— A rivederci .
Никто не пошевелился и не заговорил, пока в дверях не показался мистер Доннетти.
— Он отплыл, капитан. С таким лицом, словно столкнулся с самим дьяволом!
— Нет, он всего лишь познакомился с ведьмой, Франческо, — откликнулся граф, но улыбка на его лице мгновенно сменилась гримасой боли.
— Превосходно, мадонна, — заметил Скарджилл, одобрительно блестя глазами. — Но вы, милорд, все объясните Франческо позже. Теперь я должен извлечь пулю.
* * *
— Я больше не могу съесть ни кусочка, Скарджилл, — со вздохом сообщила Касси, отодвигая тарелку. То немногое, что удалось проглотить, свинцом лежало в желудке. Она взглянула на графа. Он вытянулся на спине, прикрытый до пояса легким одеялом. Белые повязки на плече пугающе ярко выделялись на загорелой, покрытой темными волосами коже.
— Сколько еще он проспит?
— Если нам повезет, до вечера. Благодарение Богу, пуля засела неглубоко. Если рана не загноится, он быстро встанет на ноги.
Но в глазах камердинера промелькнуло осуждение, и Касси, быстро опустив голову, поднялась и направилась к выходу. Резкий оклик Скарджилла остановил ее.
— Нет, мадонна! Я обещал его милости, что не позволю вам выходить из каюты. И вы останетесь здесь, пока он не отдаст другой приказ.
— Вы считаете, я способна прыгнуть за борт в этих юбках?
— Мне никогда бы и в голову не пришло, что вы попытаетесь пристрелить его, мадонна. И я не верил, что с такой раной он бросится в море, за вами.
Физическая и душевная усталость обрушилась на Касси неподъемным грузом. Ей стало трудно дышать.
— Я была не так уж не права, Скарджилл! Но скажите, что сделали бы вы на моем месте, если бы вас похитили, держали в плену против воли — и вдруг бы представилась возможность сбежать? Я не хотела стрелять, но он пытался мне помешать.
— Да, возможно. Но не старайтесь втянуть меня в спор, мадонна, этим вы ничего не добьетесь, — заключил Скарджилл и стал убирать посуду со стола.
Касси медленно подошла к дивану, уселась и, закрыв глаза, откинулась на спинку. События этого дня, хаотические и несвязные, снова и снова проплывали перед ее мысленным взором. Она слышала эхо выстрела, ощущала тяжесть тела Энтони, грозившую увлечь ее на дно вместе с раненым, снова спорила с пиратом Хар эль-Дином и трепетала под свирепым взглядом его проницательных глаз.
— Могу я оставить вас наедине с милордом? Касси, встрепенувшись, уставилась на нерешительно переминавшегося у двери Скарджилла.
— Вы действительно верите, что я и впрямь удушу его подушкой?
Но камердинер, игнорируя ее иронический тон, чуть приподнял уголки губ в усмешке.
— Нет, конечно. Вам проще было бы дать ему утонуть, а самой плыть дальше, но вы бросились его спасать. Будем надеяться, что матросы запомнят именно это, а не то, как вы ранили их капитана. А теперь ложитесь-ка спать, мадонна, — уже поздно. Ночью я загляну проверить, не хуже ли стало его светлости.
Он шагнул к выходу и запер за собой дверь.
"Да, — подумала девушка, вздыхая, — миновал еще один долгий день, в моей судьбе ничего не изменилось — я по-прежнему его узница”.
Она устало поднялась и, наспех раздевшись, свернулась на диване.
Пробудил ее тихий стон. Касси встрепенулась, стряхивая остатки сна, накинула халат и поспешила к кровати. Сквозь узкие окна пробивался сумеречный, унылый свет раннего утра, окрашивая каюту в жемчужно-серые тона.
Касси потрогала лоб графа и облегченно вздохнула: жара пока не было. Вдруг теплые пальцы сжали ее запястье, и девушка охнула от изумления.
— Кассандра, — еле слышно, неразборчиво пробормотал он, по-видимому, все еще находясь под действием опия.
— Я здесь, милорд.
Несколько долгих мгновений он не сводил глаз с лица девушки. Что-то похожее на улыбку промелькнуло на его лице.
— Тебе нужно вымыть волосы.
— Так уж необходимо, чтобы ваша шлюха всегда была безупречной и радовала глаз?
— Шлюха — слово, изобретенное тобой, сага. По-моему, мы уже сошлись на том, что ты безумна, однако я все-таки женюсь на тебе — полагаю, все из-за моего проклятого английского благородства.
Энтони закрыл глаза и поморщился от боли.
— Вы не в том состоянии, чтобы препираться со мной, милорд. Дать вам еще немного опия?
— Какая ты все-таки странная, Кассандра, — произнес он, не поднимая ресниц. — Юные английские леди не так воспитаны, чтобы обращать внимание на столь низменные вещи, как пистолеты. Но хотя твоя меткость едва не сделала меня калекой, я благодарен судьбе за то, что ты плаваешь, как рыба. Прекрасная пловчиха и актриса хоть куда. После представления, разыгранного тобой перед Хар эль-Дином, я почти поддался соблазну простить еще одну, вполне правдоподобную ложь.
— Ваш разум, очевидно, ослаб, а мысли путаются, — отрезала Касси. — Не имею ни малейшего понятия, о чем это вы…
— Неужели, любовь моя? Помнишь нашу первую ночь вместе? Если я и считаю Хар эль-Дина доверчивым дураком, то сам ничуть не лучше. Ты просто ошеломила меня, объявив, что беременна от Линдхерста. — И, услышав, как девушка резко втянула в себя воздух, добавил:
— Я не хотел брать тебя силой, Кассандра, просто не видел иного пути.
— Как вы только сейчас заметили, милорд, после той ночи не могло быть и речи об изнасиловании. И хотя меня еще нельзя назвать опытной развратницей, выяснилось, что я, по-видимому, родилась с душой потаскушки.
Граср усмехнулся, и, не выгляди он в эту минуту таким беспомощным, Касси ударила бы его.
— Я потрясен такими искренними изобличениями, но мне не следовало оставлять тебя одну, сага. У тебя слишком богатое воображение, а выводы, к которым ты пришла относительно собственного характера, по меньшей мере ошибочны. Правда заключается в том, что я много повидал в жизни и могу доставить женщине самое изысканное наслаждение. Проклинай меня, а не себя за пробужденную в тебе страсть, Кассандра.
— И вы дарили Забетте такое же наслаждение? Девушка отстранилась, пораженная своим язвительным выпадом, но его пальцы крепче сомкнулись у нее на запястье.
— Именно, — мягко подтвердил он. — Но с такой ревнивой и неистово-преданной женой можно не бояться, что я вернусь к прежним привычкам.
— Ненавижу вас! — вскрикнула она. — Я ничуть не ревную и никогда не стану вашей женой. И если вы воображаете, будто я передумаю, боюсь, что познаете горькое разочарование до самых последних дней вашей жалкой жизни.
Дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Скарджилл. Граф отпустил руку Касси, и она поспешно отошла. Заметив ее рассерженное, раскрасневшееся лицо, камердинер резко сказал:
— Надеюсь, у вас хватило здравого смысла не расстраивать его светлость, мадонна?
— Она пыталась, Скарджилл, но, увы, у меня просто нет сил с ней спорить. Ты не принес завтрак? Если меня поручить заботам дамы, боюсь, она просто уморит меня голодом.
— Думаю, еще день-другой — и все будет хорошо, милорд, — объявил Скарджилл, всматриваясь в лицо хозяина и одобрительно кивая.
Если он и заметил потемневшие от боли глаза графа, то не счел нужным говорить об этом вслух.
— Но прежде чем вы приступите к обеду, милорд, я должен осмотреть рану. Мадонна, вы не будете так добры помочь мне?
Он приподнял графа, а Касси размотала бинты и, побелев, оцепенела при виде рваной раны. Энтони невольно напрягся, пока Скарджилл осторожно ощупывал воспаленную кожу.
— День-два — и вы станете к штурвалу, милорд, — повторил он, выпрямляясь. — Но вам не стоит пить вино — говорят, оно возбуждает лихорадку и жар. На этот раз я забинтую вас потуже, чтобы края сошлись.
— Только поскорее, — негромко попросил граф.
Касси взмокла от напряжения к тому времени, как граф наконец заснул под действием наркотика. Он стоически перенес все, не издав ни звука, и Касси невольно задалась вопросом, смогла бы она вести себя так на его месте.
Остаток утра Касси провела в медной ванне, с наслаждением ощущая, как горячая вода успокаивает расходившиеся нервы. Она смыла соленый налет с волос, не потому, что так приказал он, — просто хотелось быть чистой.
Придвинув стул к постели, девушка стала не спеша расчесывать влажные волосы, но поймала себя на том, что то и дело смотрит на раненого, с тревогой выискивая малейшие признаки жара. Но граф лежал спокойно, не шевелясь, и его грудь мерно вздымалась и опускалась.
— Не понимаю, какое мне дело, — фыркнула она, но с удивлением призналась себе, что тревожится за Энтони. — Пожалуйста, не умирай, — чуть слышно прошептала она и, глубоко вздохнув, покачала головой. Мягкие кудри коснулись щек. Касси неожиданно вспомнила о своем неудавшемся побеге и впервые за весь день испытала настоящий страх. Даже если бы она сумела достичь берега, никогда не добралась бы до крепости и, конечно, попала бы в плен к пиратам. В полную власть Хар эль-Дина.
Граф снова застонал, и Касси осторожно положила ладонь ему на лоб — холодный. Девушка всмотрелась в точеные черты смуглого лица, гордый прямой нос, густые черные изогнутые брови, твердую линию подбородка.
Неожиданно он попытался перевернуться на бок, но снова упал на спину. Касси легонько прижала его плечи к перине.
— Нет, милорд, вы не должны двигаться.
Он снова затих, и Касси, облегченно вздохнув, продолжала свое бдение. Взгляд ее скользнул по широкой груди — одеяло сбилось, открыв узкие бедра и плоский живот.
Девушка продолжала неотрывно смотреть на Энтони, силясь понять, как ему удалось приобрести над ней такую власть. Курчавые темные завитки, покрывавшие грудь, превращались в узкую дорожку, которая вновь расширялась книзу.
Касси нерешительно протянула руку и коснулась теплой кожи. Пальцы утонули в мягкой поросли. Сама того не сознавая, девушка продолжала ласкать его, пока одеяло не сползло на пол, и она не увидела его плоть, необычно маленькую, свернувшуюся в гнезде черных волос.
Охваченная неудержимым любопытством, Касси робко сжала вялый отросток и нежно погладила, но тут же потрясенно охнула, когда он стал расти и наливаться у нее в ладони. Касси испуганно перевела взгляд на лицо графа. Энтони неотрывно наблюдал за ней. Она побагровела от смущения, но он не отвернулся.
— Простите, что разбудила вас, милорд, — задыхаясь, пробормотала она. — Просто я никогда.., то есть хотела…
— Я понравился тебе, Кассандра?
— Нет! Только.., вы ворочались, и одеяло сползло. Мне стало интересно. Никогда раньше не видела обнаженного мужчину.., по-настоящему.
Она, словно зачарованная, снова устремила взор на его набухшее естество, едва не вырывавшееся из пальцев.
— Видишь, как одно твое прикосновение действует на меня! Нет, не убирай руку, ты даришь мне небывалое наслаждение.
Он нежно улыбнулся ей; на этот раз в его глазах не было и тени высокомерия.
— Извини, что помешал.., твоим исследованиям… Я полностью отдаюсь на твою милость, дорогая, потому что у меня нет сил показать, сколько счастья ты даешь мне.
— Я.., я вовсе не желала дарить вам наслаждение, милорд. Только хотела.., увидеть вас.
Она разжала пальцы, и граф громко застонал.
— Рана опять болит, милорд? — недоуменно осведомилась девушка.
— Даровать мне столько блаженства, а потом покинуть, разве это не жестоко?
— О…
Девушка чуть притронулась к его животу, и Энтони напрягся.
— Коснись меня, Кассандра, — попросил он, затем сжал ее ладонь и потянул вниз. Когда ее пальцы сомкнулись вокруг пульсирующей плоти, граф затаил дыхание.
— Я пыталась.., пыталась понять, почему вы заставляете меня испытывать все, что я… — выпалила она, заикаясь.
— А теперь поняла? Касси немного помолчала.
— Я с трудом удерживаю вас… И словно спохватившись, девушка отдернула руку и зажала ее между коленями.
— Нет.., не то, — покачала она головой, и граф расслышал у нее в голосе искреннее недоумение. — Я знаю лишь, что наслаждаюсь вашим телом.
Энтони попытался улыбнуться, но рана снова дала о себе знать, и его губы скривились в болезненной гримасе. Касси выпрямилась и погладила его лоб кончиками пальцев.
— Мне правда ужасно жаль, что вам так больно. — Она набрала в грудь побольше воздуха и призналась:
— И прошу прощения за то, что стреляла в вас. Я не хотела.., но вы не оставили мне выбора.
Но, к ее удивлению, граф кивнул:
— Да, ты права, я вынудил тебя нажать на спусковой крючок. Но молю только об одном, сага, не вздумай совершенствоваться в стрельбе!
Касси нетерпеливо отмахнулась.
— Почему вы не объяснили мне, что задумали эти проклятые пираты? Возможно, я и поверила бы вам. Но вместо этого вы вели себя, как надменный подонок!
— Проклятие, — пробормотал он и, заметив ее недоуменно поднятые брови, быстро добавил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52