– Не прогуляться ли нам, милорд? То, что я собираюсь рассказать, не предназначено для чужих ушей.– Даже ушей монахов?– Только ваших, и ничьих больше.Она направилась к лесу. Джордан запахнул плотнее плащ и двинулся вслед за ней под пронизывающий ветер с дождем. Лошадь негодующе заржала. Шагая впереди него, леди Изабелла лишь слегка наклонила голову, словно дождь был ей нипочем. Он быстро нагнал ее и молча пошел рядом, ожидая, когда она заговорит.Изабелла не смотрела в его сторону, но, очевидно, знала, что он идет бок о бок с ней, потому что сказала:– Поручение, что дала мне королева и ради которого я ищу вашей помощи, на первый взгляд совсем простое. Королева Элеонора отдала на хранение прежнему епископу Линкольнскому некие бумаги. Теперь она хочет получить их обратно.От Изабеллы исходил тонкий аромат, и ему вдруг захотелось узнать, что скрыто под складками плаща. Он почти не слышал, что она говорит. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы вникнуть в суть дела.– Королева могла бы написать епископу. Почему бумаги должны доставить ей именно мы?– В Линкольне больше нет епископа.Джордан едва удержался от резких слов. Разумеется, он прекрасно знает, что там больше нет епископа. Ей не следует перебивать его, когда он хочет сказать, что королева могла бы написать кому-нибудь, кто служит в соборе. Он сдержал готовую сорваться с языка колкость, когда они вышли из-под лесного полога. Перед ними возвышался могильный холм. Теперь, под проливным дождем, он выглядел совсем жалким и заброшенным.– Кто покоится здесь? – мягко спросила леди Изабелла.– Мой самый верный друг.– Простите. – Они молча стояли у могилы, потом Изабелла спросила опять: – Почему он лежит здесь?– Погиб во время турнира, а монахи Кенвикского приората отказались хоронить его на своем кладбище.Она взглянула на него – впервые с тех пор, как они вышли из-под арки монастырских ворот. Оценивающе прищурилась, словно увидев его впервые.– Был убит на турнире? Какой позор для рыцаря – бессмысленная смерть!– Да, бессмысленная. Будь я рядом, я бы убедил его отказаться от вызова, брошенного ради руки женщины. Ни одна женщина не стоит того, чтобы из-за нее умирали мужчины.Изабелла молчала долгую минуту, уставясь на могильный холм, а потом сказала:– Согласна.– Вы согласны? – Он был поражен. Слышали бы его сестры обидное для женщины замечание! Не миновать бы ему бури упреков. А ее братья, усмотрев в его словах скрытое оскорбление, непременно вызвали бы его на поединок, защищая честь сестры.– Хватит и того, что мужчины гибнут на войне. Не стоит кому-то умирать только ради того, чтобы вызвать восхищение дамы.Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Капюшон упал, открывая взгляду копну золотых кудрей. Джордан едва отдавал себе отчет в том, что пристально смотрит на нее.– Если мы выполним просьбу королевы, это поможет предотвратить новую войну между королем Генрихом и принцами.– Каким образом?– Больше я ничего не знаю. Но мне и этого довольно, чтобы предложить королеве свои услуги. А вам, милорд?Он перевел взгляд на безымянную могилу. Конец войне между королем и его сыновьями? Возможно ли это? Он должен попытаться.– Более чем достаточно. Скажите, как я могу вам помочь, леди Изабелла? Глава 3 – Не могли бы мы продолжить разговор где-нибудь под крышей? – спросила леди Изабелла, улыбнувшись своей самой очаровательной улыбкой. Каждая капля дождя, падая на раненое плечо, словно колола раскаленной иглой. Хорошо, что перед встречей с лордом ле Куртене она сняла повязку. Иначе он мог бы вообразить, что она станет обузой в их путешествии в Линкольн. Зато теперь в руке билась пульсирующая боль. – Мой плащ, кажется, ненадежная защита от дождя.Лорд ле Куртене кивком указал на монастырские стены:– Вы можете отправиться туда немедля, миледи.– Изабелла, – мягко поправила она.Джордан обошел могильный холм вокруг.– Простите? – Он смотрел на нее, стоя у противоположного края могилы. Из-под капюшона его темные глаза сверкали, как два драгоценных камня со дна глубокой шахты. Удивительно, что он такой высокий – еще выше, чем она. Аббатиса была маленького роста, немногим больше ребенка.Он во многом отличался от своей тети. Например, к его горю явно примешивался гнев, он окружал его, подобно грозовой туче. Разумеется, это был мужчина – сильный, опасный. Аббатиса держала чувства в строгой узде. Интересно, умеет ли владеть собой ее племянник? Сейчас он, конечно, пытался скрыть свой гнев. Тем не менее ярость читалась в каждом его движении, отравляла горечью каждое слово.– Меня зовут Изабелла.Не хотелось объяснять, отчего ей неуютно, когда к ней обращаются «леди». Лучше бы он называл ее «сестра Изабелла» – но не может же она сказать ему, что является одной из сестер аббатства! С видом спокойного достоинства, которому она научилась у аббатисы, Изабелла произнесла:– Пожалуйста, называйте меня по имени.– Почему? – упрямо повторил он.– Мы оба на службе у королевы, – сказала она, понимая, что объяснение неубедительное. Но ничего лучше ей в голову не приходило, тем более что лорд сверлил ее взглядом.Почему аббатиса не предупредила ее, что Джордан ле Куртене такой привлекательный мужчина? У Изабеллы были заготовлены ответы на все вопросы, но… вот он стоит и смотрит на нее в упор. Она не может видеть его лицо под капюшоном, но и взгляда достаточно, чтобы взволновать ее до глубины души. Хотелось смотреть ему в глаза, и было страшно утонуть в них. Казалось, она смогла обрести равновесие, когда они стояли под аркой возле монастырских стен. Но потом он с кошачьей грацией шагнул к ней, и она поняла, что жестоко заблуждается. Плащ не скрывал очертаний его мускулистой фигуры. На левой руке виднелся шрам – этот человек явно побывал в переделках.А теперь сама Изабелла попала в переделку – она была просто очарована его могучей силой. Мысли путались. Она чуть не выдала себя. Еще немного, и он узнал бы о связи аббатства с королевой и о том, кто она на самом деле. Аббатиса считала его достойным доверия, но у Изабеллы оставались сомнения.Тем не менее ей следовало радоваться, он ведь согласился отправиться с ней на поиски. Радоваться? Да она была просто в ужасе!– Значит, вы не монахиня из тетиного аббатства? – спросил лорд ле Куртене.– Нет. – Нужно быть начеку. Ему незачем знать, что женщины аббатства не принимают монашеский обет, потому что служат королеве Элеоноре.– Вы послушница?– Нет. Я пришла в аббатство, чтобы изучать лекарское ремесло. Научиться готовить целебные настои, сращивать кости, накладывать припарки…– Хорошо, я стану звать вас по имени, миледи, если вам так угодно. – Он усмехнулся, и она снова уставилась на его капюшон. Она вдруг поймала себя на том, что до этого разглядывала его сильные ноги в довольно поношенных сапогах. – Значит, Изабелла. Но тогда и вы должны обращаться ко мне по имени. Вам не подобает называть меня лордом, если я не могу обращаться к вам «миледи». А теперь, с вашего позволения, я должен…О чем это он? Разве он не дал согласие поехать с ней? Словно прочитав ее мысли, Джордан сказал:– Сначала я должен отдать распоряжение насчет упокоения моего друга. Потом я отправлюсь с вами.– Вы сказали, что монахи ни за что…– Я хочу перевезти Райcа в Ла Тур дю Куртене. Потом я к услугам королевы.– Нужно ехать в Линкольн как можно скорее.– Ла Тур находится по дороге. – Он криво улыбнулся. – Я вас не обманываю.– Значит, мне не следует расспрашивать вас, как вы расспрашивали меня.– Предпочел бы обойтись без расспросов. – Он присел возле могилы и принялся выдергивать сорняки.Изабеллу восхищала его преданность погибшему другу. Однако у них было мало времени. Значит, чтобы успеть вовремя доставить бумаги, ей придется сначала помочь ему – перевезти прах в освященную землю. Стараясь не обращать внимания на моросящий дождь, она спросила:– Чем я могу вам помочь?– Помочь? – Он вскинул голову, и капюшон упал. В его темно-карих глазах она прочла безмерное удивление.Она и сама сейчас выглядит пораженной, подумалось ей. Возле правого виска кожа на его лице сморщилась, словно сметанная на живую нитку сумасшедшей швеей. Он отвернул лицо вправо, накидывая капюшон, и у нее сжалось сердце – так он был красив, если смотреть в профиль! Блестящие темные волосы падали на плечи, закрывали лоб. Низкая щетина подчеркивала линию подбородка.– Интересно, чем же вы можете мне помочь? – резко спросил он. Изабелла поняла – он заметил ее изумленный взгляд.По пути в Кенвик она видела много изуродованных войной мужчин. Слишком много – безошибочный признак военного времени, этих бесконечных войн, что вели Плантагенеты, отец и его сыновья. Но шрам на лице Джордана взволновал ее до глубины души. Еще больше, чем обезображенное лицо, ее поразила боль в его глазах.Изабелла стряхнула с плеча мешок, радуясь возможности отвести наконец взгляд. На боль в левом плече она больше не обращала внимания. Когда они выполнят поручение королевы, у нее будет полно времени, чтобы залечить рану.Она украдкой коснулась углубления между грудей, чтобы убедиться, что ключ на месте. Перед тем как покинуть аббатство, она пропустила через ключ ленту и надела его себе на шею. Не меньше пяти-шести раз на дню она проверяла – в сохранности ли ключ? Потерять его – значит подвести королеву, ведь именно этим ключом предстоит открыть шкатулку с бумагами. Даже подумать о таком было страшно.Изабелла порылась в мешке, извлекла оттуда деревянную рукоятку и подала ее Джордану. Затем вытащила деревянную лопатку, которую всегда носила с собой – вдруг пригодится, чтобы выкопать растение или камень. В плече снова кольнуло. Когда она вернется, от ее сарая не останется и следа. Аббатиса приказала его снести. Обгорелые стены накренились и могли рухнуть в любую минуту.Джордан удивленно наблюдал за девушкой.– Простите мое любопытство, но зачем все это?Она собралась было объяснить, но он махнул рукой:– Вы можете просветить меня потом. А теперь, если соблаговолите наконец уйти…– Уйти? – Она взглянула на собственные руки. – У меня нет второй лопатки, и я не смогу рыть землю. Но я могу побыть с вами, пока вы копаете.– Уходите. Вы ничем не поможете.Изабелле не понравился его тон. Значит, он думает, что у нее ума не больше, чем у его лошади. Если не меньше.– Почему вы решили, что я не в силах помочь?– Труп – это не для леди.Она встала, чтобы вытереть руки о фартук. Потом вспомнила, что фартука на ней нет и не стоит пачкать платье. В котомке имелось еще одно платье, но оно понадобится, когда наступит время вручать бумаги королеве.– Кто, по-вашему, – спросила она, старательно изображая праведное негодование, – готовил к погребению тела мужей, отцов и сыновей во все века во время войн, затеянных мужчинами? Женщины!– Тело Райcа пролежало в земле не один месяц.– Скорее всего там остались одни кости. – Она вновь опустилась на колени и взяла горсть земли. – Было тепло, часто шли дожди. Жара и влага ускоряют разложение, будь то труп или что другое, особенно если могила неглубока.Джордан поперхнулся. Она подняла глаза и взглянула на него. Мужчина смотрел на нее с таким изумлением и отвращением, словно она сама только что выползла из могилы.– Откуда вам знать? – спросил он.– Я изучала такие вещи, когда училась в аббатстве.– Вы изучали трупы?– Я изучала природу. Смерть – часть жизни. – Изабелла присела на корточки и добавила: – Я наблюдала, как меняются со временем припасы в кладовой, изучала травы. Меня многое интересовало.– Отлично. – Джордан насадил лопату на рукоятку и начал копать. – Можете оставаться, если хотите.Изабелла молча наблюдала. Тишину нарушали удары лопатки о землю, стук падающих с листьев капель да фырканье лошади.Он копал размеренными движениями человека, привычного к тяжелой работе. Шрамы на руке и лице свидетельствовали об участии в битвах и походах. Наверняка ему приходится носить кольчугу, шлем и железные рукавицы. Немалый вес.От земли поднимался запах. Запах сырости и гниения, запах смерти. Она вскочила, едва удерживая тошноту. Изабелла поняла – Джордан наблюдает за ней, потому что лопата стучала о землю уже не так ритмично. Она отошла к дереву, нагнулась и сорвала две пригоршни мха у самого ствола. От мха тоже пахло, но это был запах свежей земли и недавнего дождя.Левая рука ужасно болела. Изабелла решила, что боль утихнет, если просто не обращать на нее внимания. Напрасная надежда. Потом, когда они доставят тело сэра Райcа в Ла Тур, она приготовит снадобье из крепкого эля с чабрецом. Если накладывать такой компресс на плечо каждый вечер, через девять дней боль уйдет. Пока что у нее не было времени заняться собой. Долгие дни в пути. Долгие ночи почти без сна. Если Джордан поможет ей нести дозор, чтобы не напали воры, она сможет наконец поспать и залечить рану.Разложив мох на земле возле могилы, она развязала один из мешочков, висящих на поясе. Достала сушеную лаванду, посыпала на мох и протянула его Джордану. Он озадаченно взглянул сначала на мох, потом на девушку.– Прижмите к носу, – сказала она. – Это от тошноты, когда из открытой могилы пойдет зловоние.– Я не…– Не считаете нужным? – Изабелла недоуменно нахмурилась, подражая аббатисе. Та всегда принимала на себя болезненно-смущенный вид, когда слышала очевидную глупость. – У вас в лице ни кровинки. Я бы сказала, цвет вашего лица где-то между серым и зеленым. Воспользуйтесь мхом, если не хотите замертво свалиться в могилу друга.Он выхватил мох из ее руки. Прижал бархатистые веточки к лицу и глубоко вдохнул, чувствуя, как нос наполняется ароматом лаванды.– Если бы вы меня не перебили, вы бы услышали, что я хотел сказать. А я хотел сказать, что просто не знаю, как отблагодарить вас за предусмотрительность.– Ох! – только и выдохнула Изабелла. Крайне редко случалось так, что ей не хватало слов, – очень неприятное ощущение.– Кажется, вы сами вот-вот упадете. – Джордан взял ее руку, осторожно прижимая мох к лицу Изабеллы. – Вам не помешает помощь.Она ахнула и отшатнулась, уставясь на него во все глаза. Почему простое прикосновение наполнило ее кожу восхитительным теплом, заставив вздрогнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36