— Пусть все летит в преисподнюю.
Затем он отдернул занавески, высунулся в окошко и приказал кучеру ехать на Абингдон-стрит.
Расстояние от Гайд-парка до дома Саманты они проехали почти в полном молчании. Экипаж остановился возле дома номер пятнадцать, Саманта сама открыла дверцу, спустилась и пожелала Ремингтону спокойной ночи.
— Завтра поутру я отправлюсь в Аллоншир, чтобы побеседовать с вашим братом, — холодно и твердо проинформировал он ее.
Саманта обернулась и ледяным тоном поблагодарила его:
— Спасибо за то, что поставили меня в известность. Для столь скрытного и независимого человека это, очевидно, сравнимо с самопожертвованием.
Это была максимальная колкость, на которую была способна Саманта. Но что еще хуже — на глазах ее блестели слезы. Ремингтон подался было за ней, но взял себя в руки и остался сидеть в карете. Проводив ее взглядом, граф сжал кулаки и на некоторое время остался так сидеть. Он ничего не мог сделать, чтобы облегчить ее страдания.
В гостиной Аллонширского поместья герцог пожимал руку лорду Хартли.
— Благодарю вас за то, что приехали из Лондона поздравить меня с рождением Бонни.
— Дрэйк, она прелестная девочка. Ваш батюшка был бы горд.
— Подозреваю, что вы правы, — согласился Дрэйк. — К Саманте он всегда относился по-особенному. Думаю, он бы обрадовался, узнав, что у меня тоже родилась дочка. — Подойдя к буфету, Дрэйк спросил: — Что я могу вам предложить: бренди, прохладительные напитки?
— Честно говоря, — заерзал на кресле лорд Хартли, — теперь, когда вы заговорили о Саманте… кроме поздравлений у меня был еще один повод для визита в Аллоншир.
— Что с Самантой? — побледнел герцог.
— Может быть, и ничего. Во всяком случае это не мое дело. Но я чувствую некоторую долю ответственности за Саманту, ведь она дочь Грейсона.. Если вы решили, что Ремингтон Уорт достойная фигура, чтобы следить за благополучием Саманты… наверное, вы знали, что делали. Но известно ли вам, какой репутацией он пользуется?
— О чем, черт возьми, вы говорите? Что общего может быть у Гришэма с моей сестрой?
— Он занят тем, что вы ему поручили: сопровождает Саманту на всех празднествах сезона, следя за тем, чтобы она не стала жертвой какого-нибудь негодяя. Что касается меня…
— Я его ни о чем не просил! — взорвался Дрэйк. — Я работаю с Ремингтоном, я строю для него корабль, но дальше этого наши отношения не простираются. Я должен быть сумасшедшим, чтобы отдать под его покровительство свою сестру. Черт подери! Он побывал в постелях всех известных дам Лондона!
— Ах ты Господи… — Хартли пригладил рукой волосы. — Тогда почему он говорит… — Неожиданно благая мысль осветила лицо маркиза. — Возможно, намерения Гришэма действительно благородны. Возможно, он слегка исказил ваши слова, чтобы окоротить Андерса?
— Андерс? — взорвался Дрэйк. — Неужели этот законченный негодяй тоже волочится за моей сестрой? Черт подери!
— Я не хотел расстраивать вас.
— Вы и не расстроили меня, — успокоил старика Дрэйк, меря шагами гостиную. — Простите меня, маркиз, у меня появилось срочное дело.
Оставив друга дома в комнате, Дрэйк, прыгая через две ступени и распаляясь яростью, ворвался в спальню к Алекс. Супруга, отложив роман, с удивлением посмотрела на мужа, который пребывал в необычном для себя состоянии.
— Я отправляюсь в Лондон, — заявил он. — Я убью их!
— Кого? Почему? Зачем? — Алекс спрыгнула с постели и приблизилась к Дрэйку. — Скажи мне, Дрэйк.
Герцог нахмурился:
— Тебе надо быть в постели.
— Я хорошо себя чувствую. Итак, кого ты собираешься убить?
— Андерса и Гришэма.
— Это касается дел фирмы?
— Хуже. Это касается Саманты.
— Саманты?! — встревоженно вскрикнула Алекс. — Объясни получше.
— Пока ничего объяснить не могу. Только что я беседовал с лордом Хартли, который удивлялся, что я просил Гришэма оберегать сестру, и который добавил, что Андерс за ней волочится.
— Но ведь ты ни о чем Гришэма не просил…
— Очевидно, здесь дело в другом… Позволишь ли ты мне оставить тебя с малышами на день или два без моей опеки?
— Здесь много слуг, Дрэйк. Поезжай к Саманте и ни о чем не беспокойся.
Как всегда, Алекс внесла успокоение в его душу.
— Только обещай мне, дорогой, что сперва ты выслушаешь Саманту. Все, что ты услышишь в Лондоне, — слухи и досужие толки, в них нет правды. Даже если Саманта принимала у себя графа или виконта, позволь ей объясниться, прежде чем ты взорвешься.
— Хорошо, я попробую, — стиснул зубы Дрэйк.
— Дрэйк, девочка подросла. Мы должны понять это.
— Я знаю. Хорошо, я постараюсь держать себя в руках. — Туча опустилась на чело герцога. — Но потом я все равно убью Андерса и Гришэма.
Глава 18
— Где этот Хэррис, черт его подери? — Настроение у Ремингтона было хуже некуда. Эти двое никогда не заставляли его ждать, и вот — начало положено.
— Он будет здесь с минуты на минуту, — ответил Тэмплар, нервно стирая пот со лба.
— Он должен быть здесь, — холодно заметил Гришэм. — Он должен будет назвать чертовски веские причины, чтобы оправдать свое опоздание.
— Рем, есть новости от Бриггса? — спокойно поинтересовался Бойд.
— Есть. В министерстве не нашлось никаких упоминаний о корабле под названием «Атлантис». Такого корабля нет среди списанных судов, нет среди строящихся и нет среди ныне действующих.
— Еще один тупик. Тогда о чем же говорил Андерс? Что такое «Атлантис»?
— Тэмплар, кто проверял документы судоходной компании Андерса? — резко спросил Ремингтон. — Вы или Хэррис?
— Я. — Тэмплар откинулся на стуле и потер руки. — Почему вас это интересует? Неужели я что-то напутал?
— Нет, не напутали. Скажите, пожалуйста, как вел себя Андерс, пока вы проверяли документы?
— Совершенно спокойно. Даже и ухом не повел.
— Интересно. — Ремингтон подался вперед, как сжатая пружина, готовая развернуться. — Я бы хотел, чтобы вы раскопали что-нибудь на этого подонка. Мне все равно, что это будет, но найти надо.
— Я тщательно проверил каждую страницу бухгалтерских книг…
— Компрометирующие документы могут быть не только на работе, но и дома. Андерс замешан в чем-то незаконном. Вы слышите меня, Тэмплар?! Проберитесь в дом этого чертова сукина сына и найдите мне то, что позволит упечь его за решетку.
— А как насчет Саммерсона? — перебил его Бойд.
— Готов дать руку на отсечение: если найдется компромат на Андерса, Саммерсон тоже чистеньким не окажется. Если я ошибаюсь, можно будет проверить и дом Саммерсона тоже. Но если я прав, Тэмплару не придется рисковать дважды.
Бойд кивнул и махнул рукой в сторону входа:
— Хэррис уже здесь. — Неожиданно Бойд нахмурился: — Но он не один.
К столику пробирался Хэррис, а рядом с ним шел румяный мужчина с жиденькими седыми волосами.
— Простите, джентльмены, за опоздание, — извинился Хэррис, пропуская незнакомца вперед.
Ремингтон метнул в сторону Хэрриса взбешенный взгляд, но по ответному взгляду понял, что парень знал свое дело.
— Так вы тоже с Боу-стрит? — спросил незнакомец срывающимся от волнения голосом. Руки у него тряслись.
— Нет, — За долю секунды Ремингтон, взглянув на незнакомца, правильно оценил ситуацию. Перед ним сидел приземистый работяга с мозолями на руках и обветренным лицом. — Меня зовут Гришэм. Это Хайворд и Тэмплар. Тэмплар вместе с Хэррисом работают на Боу-стрит. Мой друг Хайворд и я бывшие моряки. Иногда мы помогаем парням с Боу-стрит.
Облегчение сошло на несчастного.
— Итак, вы вместе с Хэррисом расследуете это дело, не так ли?
Ремингтон сразу понял, что перед ним моряк, бегущий от опасности.
— Да, это так. — Он указал рукой на стул: — Присаживайтесь, сэр. Сейчас я закажу вам кружку пива. Думаю, она вам не помешает.
Напряженно кивнув, мужчина неловко устроился на краешке стула и принялся потирать руки. Едва девушка принесла пиво, как он опустошил кружку всего лишь двумя глотками.
— Меня могут убить за те сведения, которые вы хотите, чтобы я сообщил вам. — Он криво улыбнулся: — К несчастью, меня и без этого едва не убили. Так что мне терять нечего.
— Вы были в плавании почти две недели. Почему вы вернулись? — Ремингтон допил пиво и закурил сигару.
— Как вы узнали? — изумился моряк. Ремингтон пожал плечами:
— На вашем лице следы ветра и солнца. Кроме того, моряка всегда выдает походка. Уверяю вас, сделать те выводы, которые сделал я, не стоит большого труда. Итак, каково ваше имя?
— Меня зовут Товерс. Ваши друзья называли вас Гришэм, я тоже буду вас так называть.
— А… так вы Лукас Товерс, — догадался Ремингтон, припоминая имена и фамилии людей, перечисленных в списке Бриггса. — Вы капитан торгового судна «Баунтифул», которое считалось пропавшим три недели назад в районе Английского канала. Судно пропало вместе с командой и всем грузом.
— Кажется, это судно следовало в Вест-Индию, — добавил Бойд.
— Оно принадлежало Андерсу. — Рем выпустил кольцо дыма. — Рады видеть вас живым и здоровым, Товерс.
Удивление на лице Товерса сменилось паническим ужасом. Он боязливо огляделся, потом нагнулся к столу и произнес:
— Вы совершенно правы, джентльмены, я капитан, вернее, был капитаном «Баунтифул». Корабль пропал, и он действительно принадлежал флотилии Андерса.
— Следующий вопрос вытекает из известного ранее: судно перевозило груз, принадлежащий Артуру Caммepcoнy?
— Нет, — покачал головой капитан. — Это не так.
— Откуда такая уверенность? — поинтересовался Гришэм.
— На корабле почти не было груза.
— Что? — У Хэрриса глаза стали круглыми.
— В документах значилось, что на судне были ценные товары: мебель и драгоценности. Но, как я убедился позже, ящики были набиты булыжниками и тряпьем.
— Кому бы ни принадлежал ложный груз, он должен получить значительную сумму денег за то, чего никогда не терял. Нам необходимо выяснить, кому из купцов принадлежал груз, — отчеканил Ремингтон.
— Я ничуть не сомневаюсь, что это был Саммерсон, — без заминки сообщил Товерс.
— Не сомневаетесь? Почему? — поинтересовался Ремингтон.
— Потому что именно Саммерсон каждый день приходил на корабль примерно за неделю до его отплытия и проводил на судне долгие часы. Потому что три или четыре раза он вел переговоры с Андерсом за закрытыми дверями. И потому что Саммерсон передавал огромные деньги тому негодяю, который продал мою команду!
— Продал вашу… — Мысли, которые хороводом кружились в мозгу Ремингтона, неожиданно начали выстраиваться в стройную последовательность. — Вы хотите сказать, что Саммерсон заплатил каперу не только за то, чтобы судно с грузом исчезло, но и за то, чтобы тот продал членов экипажа?
— Да, — подтвердил Товерс.
— Вы убеждены, что Андерс вовлечен в эту махинацию?
— Этого я утверждать не могу. Я никогда не видел, чтобы Андерс занимался чем-либо противозаконным, я не убежден, что Андерс знал, что на борту находится ложный груз. Андерса не было, когда Саммерсон встречался в порту с капером.
— Когда это было?
— Час назад. Как раз перед тем, как я заметил Хэрриса и по его форме понял, что он с Боу-стрит. Саммерсон и этот его друг меня не заметили. Они думают, что я давно следую туда, куда меня продали. Это чистая случайность, что мне удалось ускользнуть. Не устаю благодарить за это Господа.
— Черт… но должно же быть хоть что-то, что можно было бы инкриминировать Андерсу, — выругался Ремингтон. — Продолжайте, Товерс, расскажите мне о том, как напали на ваш корабль: где это произошло, при каких обстоятельствах, куда попали вы и ваша команда и как вам удалось бежать.
— Это было к югу от Гудвин-Сэндз между двенадцатью и часом ночи. Пиратский корабль скрывался за утесами. Мы даже не заметили, как он приблизился к нам. Они подплыли к судну на шлюпках, схватили нас, связали, заткнули рты и бросили в шлюпки. Потом нам завязали глаза и доставили па пустынный остров, где объявили, что нас продадут в рабство. Я предпочел утонуть, чем стать рабом, и, когда выдался случай, бросился в воду. Мне удалось развязать веревки и оставаться на воде достаточно долго, чтобы подать знак проходящему мимо английскому судну. Таким образом я снова попал в Англию.
— Что вы рассказали капитану, который спас вас?
— Только то, что во время шторма меня смыло за борт с корабля. Я ничем не смог бы подтвердить того, что в действительности случилось со мной. Слава Богу, капитан доставил меня на родину.
— Вы прибыли вечером?
— Да.
— И когда корабль причалил и вы сошли на берег, вы увидели Саммерсона?
— Саммерсона и капера.
— Значит, вы своими глазами видели, что капер получил деньги?
— Да.
— Этого вполне достаточно, чтобы повесить Саммерсона, — победно сверкая глазами, объявил Бойд. Ремингтон задумчиво кивнул:
— Поговорим о капере.
— Я узнаю его сразу же.
— Не сомневаюсь в этом. Но скажите мне: пока были в плену, не отметили ли вы для себя каких-нибудь специфических запоминающихся привычек, свойственных этому человеку?
— Он говорил мало. Только издевался над нами.
— Что же он говорил?
Товерса заколотило как в ознобе.
— Что мы пропадем бесследно, что никто о нас никогда ничего не узнает и не вспомнит, что о нас забудут, как о потерянном острове Атлантисе. То же самое он только что говорил Саммерсону. Что-то ему удалось с Атлантисом. Должно быть, это у него шутка такая.
Рем встретился глазами с Бойдом.
— Вот и разгадка, — спокойно сказал он и, обернувшись к капитану, добавил. — Капитан, еще один вопрос: не слышали ли вы разговоров, которые вели Саммерсон с Андерсом за неделю до отплытия корабля?
— Ничего необычного, — нахмурился Товер. — Просто шуточки, разговоры о погоде, о грузе.
— Может, что-нибудь еще, Товерс? Вспомните, это очень важно.
— В день отплытия они вдвоем пришли на корабль, сказав, что хотели бы все проверить вместе, — вслух вспоминал Товерс. — Андерс был чем-то озабочен, и Саммерсон все время успокаивал его, говоря, чтобы тот не волновался, что они успокоили своего нервного партнера. Потом они покинули корабль.
— Партнера? — вздрогнул Ремингтон. — Вы уверены, что Саммерсон употребил именно это слово?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40