душевые панели
Они отказываются отдавать своих кукол младшим сестренкам. Если я принесу эту куклу тебе, будешь ли ты любить ее так же, как любила Марту?
— Конечно! Я буду заботиться о ней и очень любить. Дафна улыбнулась, потрепав девочку по щеке:
— Итак, ты дала два обещания: первое — надеть новое платье и второе — любить куклу, но я хочу попросить тебя еще об одном: ты сможешь снять мерки с девочек, чтобы раздать им подходящую одежду?
— Конечно, конечно, леди.
— Дафна. Так зовутся желтые короткие нарциссы.
— Но викарий назвал вас не нарциссом, он назвал вас другим цветком.
Дафна улыбнулась:
— Викарий называл меня Подснежником, когда я была еще меньше, чем ты.
— Почему?
— А ты когда-нибудь видела подснежник, Прудене? — спросил подошедший Чамберс.
— Он белый и красивый.
— Да» это так, — согласился викарий, — но это еще и очень нежный цветок. Подснежники такие хрупкие, что поневоле спрашиваешь себя, как же они выживают на таком холоде, ведь они появляются первыми, почти зимой. Но они расцветают, пробиваясь сквозь снежный покров, открывая свои лепестки навстречу солнцу, гордо и прямо. Они предлагают всему миру красоту, которой нет равных, но мало кто может ее заметить.
— И ты действительно похожа на подснежник? — спросила Прудене.
— Возможно. — Дафна смутилась. — А какое имя нравится тебе больше?
— Дафна.
— Мне оно тоже нравится больше. А теперь давай-ка раздавать одежду и пирог.
Час спустя дети, сытые, в новой одежде, сидели вокруг Дафны и с интересом слушали рассказ о том, как она ловила чудовище в трэгморском пруду.
— Сколько лет было тебе тогда? — спросила Прудене.
— Пять. Каждую ночь какое-то животное испускало ужасные вопли, так что я не могла спать. В конце концов мое терпение лопнуло, и, вооружившись палкой, я решила прогнать его из пруда. От страха мои зубы стучали так громко, что я почти ничего не слышала. И вот, когда я наконец подошла к пруду, чудовище прыгнуло на меня.
— Вы испугались? — спросил Тимми.
— Еще бы!
— На кого было похоже чудовище?
— Оно было похоже на лягушку.
Дружный смех прокатился по классу.
— Расскажите еще что-нибудь, леди Дафна.
— Хорошо, я расскажу вам о трэгморском воришке. Год назад в Трэгморе появился таинственный вор, который повадился объедать наши ягоды.
— Наверное, он уходил с полным брюхом, — вставил Уилли.
— Может, он относил их бедным, как разбойник Тин Кэп, — возразил Тимми.
Дафна ласково потрепала его по голове:
— — Нет, Тимми, трэгморский воришка оказался всего лишь зверьком, и его поступки были не так благородны, как у Тин Кэпа.
— И вам удалось выследить зверя?
— Он сам прибежал ко мне искать спасения, когда целая свора охотничьих собак уже настигала его. Я спрятала зверька, и с этого дня мы стали друзьями. Его зовут Рассет.
— Рассет — это лис, — догадалась Прудене.
— Верно. Он был совсем маленький, когда прибежал ко мне, но сейчас подрос и ведет себя очень независимо. Его дом оказался хорошо спрятанной норкой на краю трэгморского леса, как раз напротив моей спальни.
— А вы приведете Рассета с собой, когда придете к нам в следующий раз?
— Я попытаюсь, — улыбнулась Дафна. — В последнее время он очень много мнит о себе, но все равно он очень мил, по крайней мере для воришки.
— А вы когда-нибудь встречали его?
— Кого?
— Настоящего разбойника, Тин Кэпа?
— Нет, Тимми, никто никогда его не видел.
— Мой папа говорит, что он ворует у тех же воров, только с голубой кровью.
— Ну что же, наверное, твой папа прав, — грустно усмехнулась Дафна.
— А вас он когда-нибудь грабил, леди Дафна?
— Нет.
— Но ведь вы богаты! Почему же разбойник до сих пор не забрался в ваш дом?
Этот вопрос Дафна не раз задавала себе, когда встречала в газетах упоминания о новых подвигах Тин Кэпа. Богатство и жестокость отца давно снискали ему дурную славу среди местных жителей. Этот благородный разбойник просто обязан был ограбить Трэгмора.
Мысль об этом одновременно радовала и устрашала Дафну.
— Дафна?
— Гм…
— Как вы думаете, разбойник придет к вам?
— Честное слово, не знаю, Тимми.
— Трэгмор, наверное, будет вне себя от ярости, если это случится.
— Еще бы, — вмешался Уилли, — все знают, какой он скряга.
— Если разбойник придет к вам, расскажете нам о нем, ладно? Ведь вы же придете к нам еще?
— Конечно, приду, и очень скоро. Если за это время я увижу разбойника, то все подробно расскажу.
— Подснежник, нам пора уходить. — Чамберс захлопнул крышку часов. — У миссис Рэдмонд осталось время только закончить урок.
— Вы правы. — Дафна встала. — Я приду к вам на следующей неделе, если, конечно, миссис Рэдмонд не возражает. — Она вопросительно посмотрела на учительницу.
— Конечно, нет.
Миссис Рэдмонд неохотно покинула теплое место у камина и посмотрела на детей, как капрал на взвод новобранцев:
— Дети! Попрощайтесь с леди Дафной и викарием.
— До свидания! — дружно ответил класс.
Миссис Рэдмонд одобрительно кивнула.
У самого выхода Дафна услышала тоненький голосок:
— Леди Дафна! Подождите!
Маленький Тимми стремительно вскочил со своего места и подбежал к ней.
— Если вы увидите разбойника Тин Кэпа, скажите ему, что он герой.
Обязательно, Тимми, — улыбнулась Дафна.
Глава 3
Вернувшись домой, Дафна с облегчением узнала, что отец все еще в Лондоне. Чамберс прав, и Бог помогает тем, кто заботится о других, подумала Дафна. Остаток дня она провела в своей комнате.
После ужина, с трудом дождавшись, когда служанка покинет ее спальню, Дафна достала последний номер «Тайме» из-под матраса. На первой странице, как она и ожидала, была статья «Знаменитый разбойник Тин— Кэп снова посрамил лондонскую полицию».
Дафна мельком просмотрела начало статьи, где подробно описывались мигрень виконтессы и негодование виконта. Ее интересовало совсем другое; методы знаменитого разбойника.
Как следовало из статьи, он проник в дом через черный ход, выпилив в двери небольшое отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть руку и открыть ее изнутри. Похищены были серебряные блюда из буфета. Разбойник не обошел своим вниманием также сейф, в котором находилось пятьсот фунтов в банкнотах и серебряных монетах, несколько браслетов и, конечно же, знаменитое ожерелье, подаренное виконтом жене на день рождения. Оно обошлось ему в десять тысяч фунтов. Как всегда, никто из домашних ничего не видел и не слышал.
О преступлении стало известно только утром, когда виконт Драммонд проснулся и обнаружил на своей подушке оловянную чашу, в которой находилась бриллиантовая запонка графа Гентри — жертвы предыдущего преступления. В то же утро директор работного дома в Уорсли нашел на своем столе такую же оловянную чашу с пятью тысячами фунтов.
Внимательно дочитав статью до конца, Дафна с облегчением вздохнула. Было ясно, что полицейские ничуть не продвинулись к разгадке тайны. Статья кончалась самыми различными предположениями о том, кто станет следующей жертвой дерзкого разбойника.
Отложив газету, Дафна долго лежала с открытыми глазами, пытаясь представить себе загадочного преступника, но вскоре усталость взяла свое и она уснула.
Тонкое лезвие проскользнуло между ставнями, слегка раздвинув их. За ним последовал ломик. Раздался легкий треск, и ставни распахнулись. Спустя несколько секунд человек и маске, одетый во все черное, бесшумно скользил по первому этажу дома. Оказавшись в столовой, разбойник зажег маленький фонарик и приступил к работе. Через минуту все столовое серебро перекочевало в сумку, пришитую к подкладке сюртука.
В библиотеке человек сразу направился к рабочему столу маркиза и с помощью отмычки открыл ящик. В нем оказалось всего лишь пятьдесят фунтов серебром и семьдесят фунтов золотом. Нахмурившись, Пирс снял с правой руки перчатку и начал осторожно ощупывать дно выдвижного ящика. Через минуту: он удовлетворенно хмыкнул. Найти потайную панель оказалось не так сложно и уж совсем несложно было ее открыть. Вскоре к столовому серебру присоединились золотые часы маркиза, кольцо с бриллиантом и увесистая пачка пятифунтовых банкнот. «Для разорившегося человека совсем неплохо», — отметил Пирс и усмехнулся. Его очень забавляла эта ситуация — ему впервые приходилось грабить дом, в котором все и так уже принадлежало ему.
Убедившись, что на первом этаже больше нет ничего, достойного внимания, Пирс подошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Сняв ботинки, он начал осторожно подниматься, наступая только на края ступенек, чтобы избежать малейшего скрипа. Подойдя к комнате маркизы, он долго стоял, внимательно прислушиваясь. Убедившись, что женщина дышит ровно, он спокойно вошел в комнату и направился к туалетному столику.
Как Пирс и ожидал, в нем не оказалось никаких драгоценностей, если не считать небольшого золотого медальончика, который ему пришлось забрать, чтобы не возбуждать подозрений.
Вскоре он стоял перед дверью в комнату маркиза, пытаясь определить по дыханию, насколько глубок его сон. Он мельком взглянул в конец коридора и вздрогнул; там была дверь в ее комнату. Пирс вдруг ощутил неодолимое желание увидеть Дафну. Он только сейчас осознал, что это желание не покидало его с того момента, как он увидел ее на скачках. Он был игроком и любил риск, но он был расчетливым игроком. Игроком, который не может позволить себе ошибки. Он был вором. Вором дерзким, но осторожным. Годы, полные лишений и опасностей, приучили его 'к жесткой самодисциплине. Именно это было причиной его успеха. И сейчас Пирс с удивлением обнаружил, что пришел сюда не столько для того, чтобы окончательно разорить Трэгмора, сколько для того, чтобы еще раз увидеть Дафну. И он увидит ее, черт возьми, чего бы это ему ни стоило!
Бесшумно, как пантера, он пересек .коридор и вошел в ее комнату.
Дафна спала. Вероятно, ей снился тревожный сои:
волосы ее разметались по подушке, дыхание было частым и неровным. При тусклом свете догорающей свечи она казалась ангелом, невесть как попавшим в эту комнату.
Пирс понял, что единственным сокровищем, которое он действительно хотел бы унести из этого дома, была дочь Трэгмора — сокровище, о ценности которого ее бессердечный отец даже не догадывался.
Вдруг веки девушки дрогнули, она открыла глаза и увидела Пирса.
— Ах! Проклиная себя за глупую неосторожность, Пирс произнес:
— Молчите. Я не трону вас.
Резкие слова Пирса произвели на Дафну впечатление, которого он никак не ожидал. — она улыбнулась:
— О Господи! Неужели это вы? Ну конечно, конечно же, это вы. Закройте дверь, — добавила, она, понизив голос.
Пирс оторопел:
— Вы… вы хотя бы понимаете, кто я, зачем пришел?
— Конечно. Не надо меня бояться. — Она мягко улыбнулась.
Откинув одеяло, Дафна встала и сделала несколько торопливых шагов по направлению к Пирсу.
— Стойте! — резко приказал он. — Один из нас явно сумасшедший, не берусь утверждать, кто именно. Мне кажется, это вы должны бояться меня.
— Почему?
— Где ваши драгоценности? — спросил он, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой вовсе не ощущал.
К счастью для него, Дафна вовсе не заметила его замешательства.
— Ах да, да, конечно. — Она бросилась к ночному столику и стала торопливо перебирать содержимое ящиков. — Вот! — Она протянула тонкую нитку жемчуга и камею ручной работы. — К сожалению, это все, что у меня есть.
— Черт подери, вы самая странная женщина из всех, кого мне доводилось видеть. Самая странная и восхитительная, — добавил он задумчиво.
Дафна смутилась:
— Но ведь вы же знаменитый Тин Кэп, так ведь?
— Вы угадали.
— Значит, все эти драгоценности уйдут на то, чтобы помочь детям и бездомным? — И она засунула драгоценности в карман Пирсу. — Вы уже были в библиотеке? Осматривали рабочий стол отца?
Пирс молча кивнул. Поведение Дафны настолько обескуражило его, что он просто не находил слов. Впервые в своей жизни он был растерян.
— Ни в коем случае не входите в спальню отца. Он спит очень чутко и может проснуться от малейшего шороха. Дайте мне оловянную чашу — Она протянула руку.
Как загипнотизированный, Пирс достал из внутреннего кармана оловянную чашу, в которой поблескивал рубин из знаменитого ожерелья виконтессы. Дафна молча взяла ее и направилась к двери. Пирс наконец пришел в себя:
— Стойте! Куда вы?
— Я поставлю ее на подушку отца. Ведь именно это вы собирались сделать, не так ли? — И она лукаво улыбнулась.
— Да, но…
— Не спорьте. Я сделаю это лучше, чем вы. К тому же в любом случае мне будет легче объяснить свое присутствие в его спальне, чем вам. — В дверях она обернулась. — Могу ли я попросить вас об одном одолжении?
Пирс вопросительно взглянул на нее.
— Не волнуйтесь. В моей просьбе нет ничего особенного, — поспешно добавила она, заметив его неуверенность. — Просто я хотела попросить вас… Если вы еще не решили, куда поставить вторую оловянную чашу, то… поставьте ее в Дом непреходящей надежды в Лестере.
— Могу я узнать — почему?
— Я была там однажды в детстве, — ответила она с грустью. — Боюсь, что мне никогда не забыть этого.
— Считайте, что она уже там.
— Спасибо. — Она резко повернулась и бесшумно выскользнула из комнаты.
Спустя несколько мгновений Пирс так же бесшумно последовал за ней. Прислонившись к стене напротив открытой двери в комнату маркиза, он затаив дыхание наблюдал, как Дафна на цыпочках подошла к изголовью кровати Трэгмора, замерла на несколько секунд, выжидая удобный момент, и быстрым точным движением поставила чашу на подушку в то самое короткое мгновение, когда вдох сменяется выдохом.
Убедившись, что Дафна вне опасности, Пирс бесшумно выскользнул из дома. Подставив разгоряченную голову свежему ночному ветру, он глубоко вздохнул и улыбнулся. Дафна сделала все так, как сделал бы он сам. Из опыта своей жизни, полной опасностей, Пирс знал, что человек, обладающий ловкостью, мастерством и интуицией, способен на многое. Но ловкость и мастерство человек развивает в себе сам, интуиция же дается ему от рождения. Это дар Божий. В том, что Дафна обладает интуицией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
— Конечно! Я буду заботиться о ней и очень любить. Дафна улыбнулась, потрепав девочку по щеке:
— Итак, ты дала два обещания: первое — надеть новое платье и второе — любить куклу, но я хочу попросить тебя еще об одном: ты сможешь снять мерки с девочек, чтобы раздать им подходящую одежду?
— Конечно, конечно, леди.
— Дафна. Так зовутся желтые короткие нарциссы.
— Но викарий назвал вас не нарциссом, он назвал вас другим цветком.
Дафна улыбнулась:
— Викарий называл меня Подснежником, когда я была еще меньше, чем ты.
— Почему?
— А ты когда-нибудь видела подснежник, Прудене? — спросил подошедший Чамберс.
— Он белый и красивый.
— Да» это так, — согласился викарий, — но это еще и очень нежный цветок. Подснежники такие хрупкие, что поневоле спрашиваешь себя, как же они выживают на таком холоде, ведь они появляются первыми, почти зимой. Но они расцветают, пробиваясь сквозь снежный покров, открывая свои лепестки навстречу солнцу, гордо и прямо. Они предлагают всему миру красоту, которой нет равных, но мало кто может ее заметить.
— И ты действительно похожа на подснежник? — спросила Прудене.
— Возможно. — Дафна смутилась. — А какое имя нравится тебе больше?
— Дафна.
— Мне оно тоже нравится больше. А теперь давай-ка раздавать одежду и пирог.
Час спустя дети, сытые, в новой одежде, сидели вокруг Дафны и с интересом слушали рассказ о том, как она ловила чудовище в трэгморском пруду.
— Сколько лет было тебе тогда? — спросила Прудене.
— Пять. Каждую ночь какое-то животное испускало ужасные вопли, так что я не могла спать. В конце концов мое терпение лопнуло, и, вооружившись палкой, я решила прогнать его из пруда. От страха мои зубы стучали так громко, что я почти ничего не слышала. И вот, когда я наконец подошла к пруду, чудовище прыгнуло на меня.
— Вы испугались? — спросил Тимми.
— Еще бы!
— На кого было похоже чудовище?
— Оно было похоже на лягушку.
Дружный смех прокатился по классу.
— Расскажите еще что-нибудь, леди Дафна.
— Хорошо, я расскажу вам о трэгморском воришке. Год назад в Трэгморе появился таинственный вор, который повадился объедать наши ягоды.
— Наверное, он уходил с полным брюхом, — вставил Уилли.
— Может, он относил их бедным, как разбойник Тин Кэп, — возразил Тимми.
Дафна ласково потрепала его по голове:
— — Нет, Тимми, трэгморский воришка оказался всего лишь зверьком, и его поступки были не так благородны, как у Тин Кэпа.
— И вам удалось выследить зверя?
— Он сам прибежал ко мне искать спасения, когда целая свора охотничьих собак уже настигала его. Я спрятала зверька, и с этого дня мы стали друзьями. Его зовут Рассет.
— Рассет — это лис, — догадалась Прудене.
— Верно. Он был совсем маленький, когда прибежал ко мне, но сейчас подрос и ведет себя очень независимо. Его дом оказался хорошо спрятанной норкой на краю трэгморского леса, как раз напротив моей спальни.
— А вы приведете Рассета с собой, когда придете к нам в следующий раз?
— Я попытаюсь, — улыбнулась Дафна. — В последнее время он очень много мнит о себе, но все равно он очень мил, по крайней мере для воришки.
— А вы когда-нибудь встречали его?
— Кого?
— Настоящего разбойника, Тин Кэпа?
— Нет, Тимми, никто никогда его не видел.
— Мой папа говорит, что он ворует у тех же воров, только с голубой кровью.
— Ну что же, наверное, твой папа прав, — грустно усмехнулась Дафна.
— А вас он когда-нибудь грабил, леди Дафна?
— Нет.
— Но ведь вы богаты! Почему же разбойник до сих пор не забрался в ваш дом?
Этот вопрос Дафна не раз задавала себе, когда встречала в газетах упоминания о новых подвигах Тин Кэпа. Богатство и жестокость отца давно снискали ему дурную славу среди местных жителей. Этот благородный разбойник просто обязан был ограбить Трэгмора.
Мысль об этом одновременно радовала и устрашала Дафну.
— Дафна?
— Гм…
— Как вы думаете, разбойник придет к вам?
— Честное слово, не знаю, Тимми.
— Трэгмор, наверное, будет вне себя от ярости, если это случится.
— Еще бы, — вмешался Уилли, — все знают, какой он скряга.
— Если разбойник придет к вам, расскажете нам о нем, ладно? Ведь вы же придете к нам еще?
— Конечно, приду, и очень скоро. Если за это время я увижу разбойника, то все подробно расскажу.
— Подснежник, нам пора уходить. — Чамберс захлопнул крышку часов. — У миссис Рэдмонд осталось время только закончить урок.
— Вы правы. — Дафна встала. — Я приду к вам на следующей неделе, если, конечно, миссис Рэдмонд не возражает. — Она вопросительно посмотрела на учительницу.
— Конечно, нет.
Миссис Рэдмонд неохотно покинула теплое место у камина и посмотрела на детей, как капрал на взвод новобранцев:
— Дети! Попрощайтесь с леди Дафной и викарием.
— До свидания! — дружно ответил класс.
Миссис Рэдмонд одобрительно кивнула.
У самого выхода Дафна услышала тоненький голосок:
— Леди Дафна! Подождите!
Маленький Тимми стремительно вскочил со своего места и подбежал к ней.
— Если вы увидите разбойника Тин Кэпа, скажите ему, что он герой.
Обязательно, Тимми, — улыбнулась Дафна.
Глава 3
Вернувшись домой, Дафна с облегчением узнала, что отец все еще в Лондоне. Чамберс прав, и Бог помогает тем, кто заботится о других, подумала Дафна. Остаток дня она провела в своей комнате.
После ужина, с трудом дождавшись, когда служанка покинет ее спальню, Дафна достала последний номер «Тайме» из-под матраса. На первой странице, как она и ожидала, была статья «Знаменитый разбойник Тин— Кэп снова посрамил лондонскую полицию».
Дафна мельком просмотрела начало статьи, где подробно описывались мигрень виконтессы и негодование виконта. Ее интересовало совсем другое; методы знаменитого разбойника.
Как следовало из статьи, он проник в дом через черный ход, выпилив в двери небольшое отверстие, достаточное для того, чтобы просунуть руку и открыть ее изнутри. Похищены были серебряные блюда из буфета. Разбойник не обошел своим вниманием также сейф, в котором находилось пятьсот фунтов в банкнотах и серебряных монетах, несколько браслетов и, конечно же, знаменитое ожерелье, подаренное виконтом жене на день рождения. Оно обошлось ему в десять тысяч фунтов. Как всегда, никто из домашних ничего не видел и не слышал.
О преступлении стало известно только утром, когда виконт Драммонд проснулся и обнаружил на своей подушке оловянную чашу, в которой находилась бриллиантовая запонка графа Гентри — жертвы предыдущего преступления. В то же утро директор работного дома в Уорсли нашел на своем столе такую же оловянную чашу с пятью тысячами фунтов.
Внимательно дочитав статью до конца, Дафна с облегчением вздохнула. Было ясно, что полицейские ничуть не продвинулись к разгадке тайны. Статья кончалась самыми различными предположениями о том, кто станет следующей жертвой дерзкого разбойника.
Отложив газету, Дафна долго лежала с открытыми глазами, пытаясь представить себе загадочного преступника, но вскоре усталость взяла свое и она уснула.
Тонкое лезвие проскользнуло между ставнями, слегка раздвинув их. За ним последовал ломик. Раздался легкий треск, и ставни распахнулись. Спустя несколько секунд человек и маске, одетый во все черное, бесшумно скользил по первому этажу дома. Оказавшись в столовой, разбойник зажег маленький фонарик и приступил к работе. Через минуту все столовое серебро перекочевало в сумку, пришитую к подкладке сюртука.
В библиотеке человек сразу направился к рабочему столу маркиза и с помощью отмычки открыл ящик. В нем оказалось всего лишь пятьдесят фунтов серебром и семьдесят фунтов золотом. Нахмурившись, Пирс снял с правой руки перчатку и начал осторожно ощупывать дно выдвижного ящика. Через минуту: он удовлетворенно хмыкнул. Найти потайную панель оказалось не так сложно и уж совсем несложно было ее открыть. Вскоре к столовому серебру присоединились золотые часы маркиза, кольцо с бриллиантом и увесистая пачка пятифунтовых банкнот. «Для разорившегося человека совсем неплохо», — отметил Пирс и усмехнулся. Его очень забавляла эта ситуация — ему впервые приходилось грабить дом, в котором все и так уже принадлежало ему.
Убедившись, что на первом этаже больше нет ничего, достойного внимания, Пирс подошел к лестнице, ведущей на второй этаж. Сняв ботинки, он начал осторожно подниматься, наступая только на края ступенек, чтобы избежать малейшего скрипа. Подойдя к комнате маркизы, он долго стоял, внимательно прислушиваясь. Убедившись, что женщина дышит ровно, он спокойно вошел в комнату и направился к туалетному столику.
Как Пирс и ожидал, в нем не оказалось никаких драгоценностей, если не считать небольшого золотого медальончика, который ему пришлось забрать, чтобы не возбуждать подозрений.
Вскоре он стоял перед дверью в комнату маркиза, пытаясь определить по дыханию, насколько глубок его сон. Он мельком взглянул в конец коридора и вздрогнул; там была дверь в ее комнату. Пирс вдруг ощутил неодолимое желание увидеть Дафну. Он только сейчас осознал, что это желание не покидало его с того момента, как он увидел ее на скачках. Он был игроком и любил риск, но он был расчетливым игроком. Игроком, который не может позволить себе ошибки. Он был вором. Вором дерзким, но осторожным. Годы, полные лишений и опасностей, приучили его 'к жесткой самодисциплине. Именно это было причиной его успеха. И сейчас Пирс с удивлением обнаружил, что пришел сюда не столько для того, чтобы окончательно разорить Трэгмора, сколько для того, чтобы еще раз увидеть Дафну. И он увидит ее, черт возьми, чего бы это ему ни стоило!
Бесшумно, как пантера, он пересек .коридор и вошел в ее комнату.
Дафна спала. Вероятно, ей снился тревожный сои:
волосы ее разметались по подушке, дыхание было частым и неровным. При тусклом свете догорающей свечи она казалась ангелом, невесть как попавшим в эту комнату.
Пирс понял, что единственным сокровищем, которое он действительно хотел бы унести из этого дома, была дочь Трэгмора — сокровище, о ценности которого ее бессердечный отец даже не догадывался.
Вдруг веки девушки дрогнули, она открыла глаза и увидела Пирса.
— Ах! Проклиная себя за глупую неосторожность, Пирс произнес:
— Молчите. Я не трону вас.
Резкие слова Пирса произвели на Дафну впечатление, которого он никак не ожидал. — она улыбнулась:
— О Господи! Неужели это вы? Ну конечно, конечно же, это вы. Закройте дверь, — добавила, она, понизив голос.
Пирс оторопел:
— Вы… вы хотя бы понимаете, кто я, зачем пришел?
— Конечно. Не надо меня бояться. — Она мягко улыбнулась.
Откинув одеяло, Дафна встала и сделала несколько торопливых шагов по направлению к Пирсу.
— Стойте! — резко приказал он. — Один из нас явно сумасшедший, не берусь утверждать, кто именно. Мне кажется, это вы должны бояться меня.
— Почему?
— Где ваши драгоценности? — спросил он, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой вовсе не ощущал.
К счастью для него, Дафна вовсе не заметила его замешательства.
— Ах да, да, конечно. — Она бросилась к ночному столику и стала торопливо перебирать содержимое ящиков. — Вот! — Она протянула тонкую нитку жемчуга и камею ручной работы. — К сожалению, это все, что у меня есть.
— Черт подери, вы самая странная женщина из всех, кого мне доводилось видеть. Самая странная и восхитительная, — добавил он задумчиво.
Дафна смутилась:
— Но ведь вы же знаменитый Тин Кэп, так ведь?
— Вы угадали.
— Значит, все эти драгоценности уйдут на то, чтобы помочь детям и бездомным? — И она засунула драгоценности в карман Пирсу. — Вы уже были в библиотеке? Осматривали рабочий стол отца?
Пирс молча кивнул. Поведение Дафны настолько обескуражило его, что он просто не находил слов. Впервые в своей жизни он был растерян.
— Ни в коем случае не входите в спальню отца. Он спит очень чутко и может проснуться от малейшего шороха. Дайте мне оловянную чашу — Она протянула руку.
Как загипнотизированный, Пирс достал из внутреннего кармана оловянную чашу, в которой поблескивал рубин из знаменитого ожерелья виконтессы. Дафна молча взяла ее и направилась к двери. Пирс наконец пришел в себя:
— Стойте! Куда вы?
— Я поставлю ее на подушку отца. Ведь именно это вы собирались сделать, не так ли? — И она лукаво улыбнулась.
— Да, но…
— Не спорьте. Я сделаю это лучше, чем вы. К тому же в любом случае мне будет легче объяснить свое присутствие в его спальне, чем вам. — В дверях она обернулась. — Могу ли я попросить вас об одном одолжении?
Пирс вопросительно взглянул на нее.
— Не волнуйтесь. В моей просьбе нет ничего особенного, — поспешно добавила она, заметив его неуверенность. — Просто я хотела попросить вас… Если вы еще не решили, куда поставить вторую оловянную чашу, то… поставьте ее в Дом непреходящей надежды в Лестере.
— Могу я узнать — почему?
— Я была там однажды в детстве, — ответила она с грустью. — Боюсь, что мне никогда не забыть этого.
— Считайте, что она уже там.
— Спасибо. — Она резко повернулась и бесшумно выскользнула из комнаты.
Спустя несколько мгновений Пирс так же бесшумно последовал за ней. Прислонившись к стене напротив открытой двери в комнату маркиза, он затаив дыхание наблюдал, как Дафна на цыпочках подошла к изголовью кровати Трэгмора, замерла на несколько секунд, выжидая удобный момент, и быстрым точным движением поставила чашу на подушку в то самое короткое мгновение, когда вдох сменяется выдохом.
Убедившись, что Дафна вне опасности, Пирс бесшумно выскользнул из дома. Подставив разгоряченную голову свежему ночному ветру, он глубоко вздохнул и улыбнулся. Дафна сделала все так, как сделал бы он сам. Из опыта своей жизни, полной опасностей, Пирс знал, что человек, обладающий ловкостью, мастерством и интуицией, способен на многое. Но ловкость и мастерство человек развивает в себе сам, интуиция же дается ему от рождения. Это дар Божий. В том, что Дафна обладает интуицией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29