— Это я понимаю и согласна ждать. Что мне непонятно, так это почему такой сдержанный, скрытный человек так быстро решился на столь важный шаг?
— А сама ты спрашивала у герцога?
— Да, и он утверждает, что его предложение — не импульсивное, а хорошо продуманное решение.
— Ты не веришь в его чувства? Дафна покачала головой;
— Я верю, что он хочет жениться на мне, но меня не покидает ощущение, что за этим кроется что-то еще. — Она умоляюще взглянула на викария. — Помогите мне; Вы всегда помогали.
Викарий с сожалением вздохнул:
— Ты преувеличиваешь мои возможности, Подснежник. Есть вопросы, ответы на которые человек может найти только сам, в своем сердце. Всмотрись в него внимательно, моя девочка, неужели ты еще не нашла в нем то, что ищешь?
Дафна долго молчала и наконец прошептала:
— Да.
— Ну вот и хорошо. Однако, — он снял очки и стал тщательно протирать их, — я хотел бы сам встретиться и поговорить с мужчиной, покорившим твое сердце..
— О, неужели? — Лицо Дафны просияло. — Ваше благословение так много значит для меня!.. — Не в силах сдержать радость, она обняла викария. — Я так рада, ваше преподобие. Пирс.вернется завтра за ответом. Я познакомлю вас.
— Догадывается ли герцог, что ответит Трэгмор на его предложение?
— Думаю — да.
— Он говорил тебе что-нибудь о причине их взаимной ненависти? Как пересеклись их пути?
— Пирс не хочет говорить об этом, — призналась Дафна откровенно, благодаря Бога за то, что викарий спросил как, а не когда. — Но мне кажется, это как-то связано с деньгами.
— Почему ты так думаешь?
— Деньги и положение в обществе — единственное, что интересует отца. Мне кажется, он в долгах.
— Хардвик в долгах?
— Да, и именно по этой причине он отправился в Лондон. Ему не терпится получить страховку за похищенные драгоценности.
— Жадность твоего отца известна, — вздохнул викарий, — но это не говорит о том, что он в долгах.
— Да, но его поведение на балу у графа Гентри было очень необычным. Он был сильно озабочен и даже просил, чтобы я была благосклонна к молодым людям, у которых можно занять крупную сумму денег.
— Думаешь, это как-то связано с герцогом?
— Да, мне кажется, это он и свил петлю на шею отца. Папа так и выразился о своем положении.
— Петлю? Да, Подснежник, ты очень меня заинтересовала. Теперь я и сам очень хочу встретиться с этим героем, завоевавшим твое сердце.
Его последние слова заставили Дафну улыбнуться.
— Я уверена, викарий, он очень понравится вам-Пирс в это время чувствовал себя кем угодно, но только не героем. Оставив на столе недопитый кофе, он принялся в который раз мерить просторную комнату шагами. «Почему, почему вчера я не увел ее за руку прямо в церковь? Не совершил ли я ошибку, дав ей время, чтобы она сумела спокойно разобраться в том, что происходит в ее сердце? К тому же нельзя сказать, что дома она находится в полной безопасности». Тревога охватила Пирса с новой силой. Сегодня утром он получил письмо от Холлингеби, в котором он согласился с предложением Пирса и обещал сделать все возможное, чтобы задержать Трэгмора в Лондоне на два дня. Но в том же письме адвокат предупреждал, что Трэгмор не настолько глуп, чтобы им можно было легко манипулировать, и он не уверен, что ему удастся сдержать свое обещание. «Черт! Пирс схватился за голову и уставился невидящим взглядом в окно. С большим трудом ему удалось подавить волнение и обдумать ситуацию спокойно. А в конце концов, Холлингсби — не самое главное. Вряд ли маркиз торопится домой, не достав денег и зная, что Пирс непременно будет ждать его. И Пирс его дождется и поставит перед выбором.
Направление мыслей Пирса изменилось: он напомнил себе, что Дафна знает не всю правду. Она знает основное — то, что касается его чувств. Но дает ли это ему право скрывать от нее условия завещания покойного герцога? Он не мог найти в себе смелости сразу сказать об этом. Страх заставил его замолчать, ведь доверие Дафны было еще таким хрупким. Он боялся разбить это чудо, признавшись Дафне в том, что ему просто необходим наследник. Любой женщине противна мысль о том, что она может служить орудием для достижения каких-то целей, К тому же она не напрасно интересовалась, сколько ее отец получит за украденные вещи. Зная ее сообразительность и тонкое чутье, Пирс нисколько не сомневался, что Дафна догадывается: у отца денежные затруднения, а затруднения эти создал не кто иной, как Пирс. Он сам уже признавался ей, что ненавидит Трэгмора, и ей нетрудно будет догадаться о том, что он хочет его разорить. Настолько ли она любит его, чтобы позволить разорить свой дом? Правда, она помогала Тин Кэпу, знаменитому разбойнику, новоявленному Робин Гуду. А вопрос о стоимости жемчуга, едва не разоблачивший его? Может быть, она даже догадалась, что это был он. Пирс вздрогнул при мысли, что кто-то знает его тайну. Нет, нет, не может быть. В комнате было очень темно, он был в маске, в перчатках, старался говорить измененным голосом.
Пирс встал и выдвинул из бюро один из ящичков. Открыв потайную панель, он извлек маленькую жемчужину из ожерелья Дафны — его сувенир об ограблении Трэгмора, — сувенир, который он оставит следующей жертве — Пирс катал жемчужину между пальцами, в задумчивости рассматривая, как щедро она отражает утренний солнечный свет. Есть только одно средство — он улыбнулся — позабыть хотя бы на время об одолевающих его вопросах, — идеальное развлечение.
Осталось только решить, кто станет его. следующей жертвой.:
Глава 11
Поместье графа Селберта оказалось очень похожим на драгоценности графини — богатым, претенциозным и на редкость безвкусным. Пирс улыбнулся, вспомнив причудливые наряды графини: в них она напоминала внезапно разбогатевшего клоуна. Такой же оказалась и гостиная в их доме, до потолка завешенная дорогими картинами, заставленная мраморными статуями, и единственное, что их объединяло, была непомерная цена. Ну что ж, он не зря проделал долгий путь до Мэнсфилда. Было и еще одно обстоятельство — Пирс точно знал, что Селберт со своей супругой все еще гостят у Гентри, а это позволяло ему действовать смело и почти не таясь. Правда, пытаясь войти в дом, он столкнулся с досадной неожиданностью — железными ставнями, навешенными на окна. Вероятно, таким образом граф надеялся обезопасить свое жилище, но успеха не достиг. Единственное, чего ему удалось добиться, — это задержать Пирса на двадцать минут. С сожалением окинув взглядом гостиную, уставленную дорогими, но, увы, неподходящими для него вещами, он устремился в рабочий кабинет графа и принялся за сейф, который вознаградил его за труды двумя тысячами фунтов в банкнотах. Махнув рукой на буфет, заставленный неподъемным серебром, он направился сразу в спальню леди Селберт. Спальня весьма напоминала музей, в котором наряду с драгоценностями можно было встретить блестящую мищуру. Пирсу потребовалось немало времени, чтобы отличить дешевые подделки от настоящих драгоценностей. Взглянув на часы, он разочарованно крякнул, — дело заняло на сорок минут больше, чем обычно. Выйдя из дома и закрыв ставни так, чтобы снаружи ничего не было видно, он почти бегом устремился к Мэнсфилдскому работному дому и, не мешкая ни минуты, назад в Макхэм. В работном доме он оставил только деньги графа Селберта, драгоценности ему пришлось взять с собой. Времени на встречу с ювелиром не оставалось. Надо было еще успеть проникнуть в собственный дом до рассвета, чтобы не столкнуться со слугами, быстро переодеться и спешить к Дафне, Сердце Пирса учащенно билось не только от быстрой ходьбы, но и от мысли, что через несколько часов он узнает ее окончательный ответ.
— Доброе утро, миссис Фрэйм. — Дафна проскользнула в кухню с улыбкой на лице. Она была уже красиво одета и причесана, несмотря на то что за окнами еще царила темнота.
Миссис Фрэйм сделала знак служанкам продолжать работу на кухне.
— Очень хорошо, что вы зашли так рано, мисс Дафна, мне нужно поговорить с вами, Дафна замялась: — Я очень спешу, миссис Фрэйм. Хотела только захватить для детей еду, что вы отложили, и бежать. Мне надо вернуться до папиного возвращения.
— Как раз об этом я и хотела поговорить. — Миссис Фрэйм вытерла руки о фартук и отвела Дафну в угол кухни, где никто из служанок не мог их слышать.
— Что случилось, миссис Фрэйм? — насторожилась Дафна.
— Видите ли, я не хотела говорить, но откладывать больше нельзя. Дело в том, что маркиз… ваш отец грозился уволить меня.
— О Господи! — Дафна побледнела.
— В тот день. когда вы собирались к графу Гентри, он ворвался на кухню и выругал меня за то, что я расходую слишком много продуктов. Он пригрозил, что если это будет продолжаться, он уволит меня и возьмет другую кухарку. Прошу прощения, мисс Дафна, но мне очень нужна работа. — Голос женщины задрожал.
— Это я во всем виновата.
— Но я не сказала ни слова вашему отцу, клянусь вам. Я больше не могу откладывать еду для детей, мисс Дафна, извините меня. — Ну что вы, это вы простите меня за то, что я подвергла вас такой опасности.
— Что же вы теперь понесете детям? — озабоченно спросила миссис Фрэйм.
— Придумаю что-нибудь! — Дафна обняла старую служанку и отправилась к себе в комнату.
Ей предстояло решить весьма непростую задачу: как достать детям подарки, ведь не идти же к ним с пустыми руками? Может, Пирс поможет? Но Дафна тут же откинула эту мысль. Конечно, он бы помог, и с радостью, но Дафна не могла позволить себе обратиться к нему с просьбой: в конце концов, она ему еще не жена. Мысли Дафны обратились к последней надежде — к матери. Конечно, Элизабет с радостью предложит помощь, но какую? И потом, это же усилит ее постоянный страх перед отцом. Согласится ли она? Не придумав ничего другого, Дафна решительно направилась в комнату матери. Ведь отец еще в городе. Может быть. им удастся придумать что-нибудь
— Да? — раздался сонный голос маркизы в ответ на-ее стук в дверь.
— Мама, — Дафна проскользнула в комнату, — извини, что так рано. Мне нужно поговорить с тобой.
— Что случилось? С тобой все в порядке?
— Успокойся, мама, у меня все в порядке. — Дафна зажгла лампу и присела на краешек кровати. — Но мне нужна твоя помощь, мама.
— Конечно, — Элизабет продолжала смотреть настороженно. Не так уж часто дочь разделяла с ней тревоги, тем более до восхода солнца. — В чем дело?
Дафна глубоко вздохнула и выпалила:
— Мама, мне срочно нужны деньги. Хотелось бы успеть до возвращения отца. Я обещала викарию, что приду с подарками для детей. Я должна что-то придумать.
— Конечно, я помогу тебе. — Маркиза встала, подошла к ночному столику и выдвинула небольшой ящичек. Ее глаза радостно сияли, когда она протянула Дафне брошь, в которой сверкали рубин и несколько сапфиров. — Возьми. На деньги, которые ты сможешь выручить за нее, можно накормить всех детей нашего прихода.
Дафна взяла брошь и задумалась.
— Никогда не видела у тебя эту вещь, мама.
— Я никогда ее не надевала, она поразительно безвкусная.
— Почему же ее не похитил бандит? — Я дала ее поносить тете Эдит, а теперь она ее вернула. Папа даже не знает о ней.
— Мама! — Голос Дафны задрожал, на глаза навернулись слезы благодарности.
— Торопись, Дафна, — решительно прервала ее Элизабет, — тебе еще надо найти ювелира, который бы за нее заплатил, купить подарки, а потом с викарием отнести их детям. У тебя мало времени, моя девочка.
— Спасибо, мама, — только и смогла прошептать Дафна. Элизабет в смущении поправила волосы и вдруг сказала:
— По правде говоря, я в первый момент решила, что ты пришла ко мне совсем по другому поводу. Я думала, ты наконец-то решилась поговорить со мной о герцоге Макхэме.
— Так, значит, тебе все известно? — удивилась Дафна.
— Мне известно только то, что ты к нему неравнодушна. Молодость моя прошла, Дафна, но женское чутье не исчезает с годами, и я прекрасно знаю, что бывает с человеком, когда он влюблен. Хотя в это довольно трудно поверить, — добавила она со вздохом.
Дафна с удивлением посмотрела на Элизабет:
— Значит… Неужели, мама, в твоей жизни был еще кто-то до отца?
Элизабет опустила глаза:
— Это было много лет назад и закончилось едва ли не прежде, чем началось, так что не стоит и говорить об этом. Но я очень рада за тебя. Еще на скачках я заметила, что он не сводит с тебя глаз. К тому же на днях я видела, как мистер Тор нтон, выходя из дому, направился в парк. Вероятно, он искал встречи с тобой. По-моему, он очень хороший человек. Я рада за вас,
— Да, но папа…
— Я знаю, — прервала Элизабет, — как отец относится к людям низкого происхождения, но он вел дела с мистером Торнтоном, и потом… ведь он же стал герцогом! Не думаю, что Хардвик будет против родства с человеком, который занимает столь высокое положение.
У Дафны не хватило духу объяснить матери, что пропасть, разделяющая Пирса и Трэгмора, не только происхождение, что она гораздо глубже, чем Элизабет может себе представить.
— Признайся, дочь моя, ты влюблена. — Элизабет прижала к себе Дафну.
— Ты спрашиваешь точно так же, как мистер Чамберс.
— Неужели? — Легкая улыбка тронула губы Элизабет.
— Да, слово в слово.
— И что ты ему ответила?
— Я ответила, что очень люблю Пирса. У меня просто нет слов, чтобы все это выразить.
— Никаких слов больше и не нужно. Ну а что же герцог?
— Пирс попросил моей руки. Две слезинки тихо скатились по щекам Элизабет. Она стала суетливо искать платок.
— Не обращай внимания на мои глупые материнские слезы. Это от счастья. Я очень рада за тебя, правда.
— Не уверена, что папа разделит твою радость, — ответила Дафна и продолжала, осторожно подбирая слова: — Пирс стал герцогом, но вырос он на улице. Это может насторожить отца.
— Герцог сделал предложение тебе, а не Хардвику. Твоя любовь и любовь Пирса — вот что главное. Никогда не позволяй обстоятельствам вмешиваться в твою любовь, иначе ты будешь очень несчастным человеком.
Решительный ответ матери удивил Дафну. Она задумчиво посмотрела на мать, размышляя о том, при каких неожиданных обстоятельствах ей удалось узнать о скрытой доселе главе в ее жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29