Это я должна быть благодарна ей за дружбу.— Изабелла — прекрасная женщина. Я часто говорю Дереку, что ему повезло с женой. Она спокойна, добра и рассудительна.— Я вижу, вы любите ее так же, как она вас.— Они — моя семья: мой брат и его жена. Они приехали сюда, чтобы быть рядом со мной.— Весьма разумно с их стороны. Родственники должны держаться вместе, когда это возможно.— Меня здесь держит больница, для нее это идеальное место. Старый дом у моря, который был в довольно ветхом состоянии, когда я приобрел его. Но в этом доме имелось все, что необходимо. Для меня важнее всего было то, что он находится в уединенном месте.— Но для чего нужна эта уединенность?— Видите ли, она успокаивающе действует на моих пациентов.— Они — молодые матери, не так ли?— Да, — сказал он, — несчастные молодые матери.— Несчастные?— Да. Именно поэтому они там. Больница устроена для молодых женщин, которые оказались в бедственном положении. Вот почему они стремятся спрятаться от людей. Уединение лечит.— Значит, ваша больница для тех… у кого нет друзей?— Да, они часто оказываются без друзей.— И без мужа?— Некоторые из них без мужа.— Я думаю, вы взялись за благородное дело. Изабелла говорит…— Ах, Изабелла… Вам не следует верить всему, что она говорит. У вас может появиться ложное представление обо мне.— Но ведь вы должны испытывать удовлетворение от того, что делаете.— Для этого требуется сопоставить добро и зло и посмотреть, чего больше.— Что вы имеете в виду?— Я понимаю, что говорю загадками, и меня скучно слушать.Я повернулась к нему и коснулась его руки:— Ничуть не скучно.В этот момент я увидела Эвелину. Она шла под Руку с молодым человеком — сыном одного из фермеров. Проходя мимо, она повернула голову и понимающе улыбнулась мне.— Чудесное времяпрепровождение, не так ли? — спросила она.У меня сразу же испортилось настроение. Я поняла, что мне ненавистно в ней, — ее улыбка, в которой угадывался намек: «Мы обе играем в одну и ту же игру — я и ты».Я сказала:— Пожалуй, нам следует вернуться. И мы пошли к дому. Я чувствовала себя расстроенной. Жаль, что мне не удалось побыть с доктором подольше.Жан-Луи сидел и разговаривал с гостями. Когда я подошла, он улыбнулся и взял меня за руку.— Все идет хорошо, — сказал он. — Я очень доволен. Праздник позволил нам познакомиться с друзьями.Да, все было хорошо, пока не появилась Эвелина, как змий в раю.Я увидела, как одна из служанок направляется ко мне.— Да, Роза? — спросила я.— Из Грассленда прислали человека, хозяйка, — сказала она. — Они интересуются, не у нас ли доктор, и просят его срочно приехать к ним. Мистеру Мэйферу стало плохо.
Эндрю Мэйфер умер той же ночью от сердечного приступа. Чарльз Форстер сказал мне об этом на следующий день, когда пришел к нам поблагодарить меня за прекрасный вечер. Он спросил меня, не хочу ли я проводить его и повидаться с Изабеллой.Пока мы шли до Эндерби, он рассказал мне, как это случилось.— К тому моменту, когда я приехал в Грассленд, он был уже без сознания. Я знал, что ему остается жить час с небольшим. Его жена была в смятении и казалась убитой горем. Должно быть, она полностью зависела от него материально и надеялась, что он будет заботиться о ней вечно.— Я думаю, что Эвелина способна позаботиться о себе сама.— Вы так думаете? Она показалась мне такой беззащитной…Я улыбнулась ему. Неужели он тоже не устоял перед ее чарами?Нельзя не признать того, что в ней было что-то притягательное — быть может, некий налет беспомощности, которую нетрудно принять за женскую слабость. Как бы там ни было, она возбуждала к себе интерес у мужчин всех возрастов. Даже Чарльз Форстер, которого я склонна была считать сухарем, тоже не остался равнодушным к ней.— Для меня это не было неожиданностью, — продолжил он. — Я предупреждал их обоих о состоянии его сердца.Изабелла тепло встретила меня, и мы заговорили о том, как все было хорошо на празднике, пока не прислали за доктором, и он уехал вместе с Эвелиной.— Бедный Эндрю! — сказала Изабелла. — Хорошо, хоть под конец жизни он был счастлив. Он так трогательно выглядел, когда возился со своим чадом.— Интересно, что будет дальше? — сказала я. — Грассленд не такое уж большое имение — пара ферм, как мне кажется.— Да, всего две фермы. У Эндрю был надежный человек — Джек Трент. Полагаю, он и впредь будет присматривать за хозяйством, если Эвелина останется здесь.— А что ей еще делать?— Она может продать имение и уехать отсюда.Я подумала, что такая развязка была бы самой желательной. Для меня, естественно.В течение нескольких дней в имение Грассленд съезжались родственники Эндрю. Мое внимание привлек один из них — человек лет сорока. Он показался мне мрачным и неприятным. Изабелла, которая наведалась к Эвелине, чтобы выразить соболезнования и предложить свою помощь, сказала мне, что это племянник Эндрю, добавив, что его прибытие не очень-то ей нравится.Похороны Эндрю состоялись через неделю. Мы с Жан-Луи присутствовали на службе в церкви. Когда мы выходили из церкви после отпевания, к нам подошла Эвелина и пригласила нас на поминки. В черном платье и под вуалью, закрывающей ее лицо, она казалась хрупкой и вызывала сочувствие к себе.— Вы должны прийти, — сказала она. Это звучало как приказ, но, возможно, у меня разыгралось воображение.Мы не могли отказать в просьбе и пришли к ней. В сумрачном холле был поставлен стол с поминальной выпивкой и закусками. Командовал трапезой племянник Эндрю, что показалось мне вполне естественным, ибо он был его ближайшим родственником, не считая Эвелины и ребенка.Я была рада, что нам удалось уйти с поминок сразу после застолья. По всей вероятности, следом за ним должно было зачитываться завещание, но это нас вовсе не интересовало.Мы с Жан-Луи медленно шли обратно в Эверсли. Я всегда замедляла шаг, когда мне приходилось ходить с ним пешком, зная, что ему становится больно от быстрой ходьбы, хоть он и старался это скрывать.— Бедняжка! — сказал он. — Она так молода!— Все жалеют Эвелину, — ответила я слегка раздраженно. — А ведь она — дочь своей матери и знает, как позаботиться о себе.— Насколько я знаю, она еще никому не причиняла зла, — возразил Жан-Луи. — Это не ее грех, что у нее такая мать.— Ей должно быть известно, что ее мать воровала вещи из Эверсли.— Ее мать говорила, что это подарки. Я умолкла. Мужчины оправдывали ее, сначала Чарльз Форстер, теперь Жан-Луи.— Ладно, — сказала я. — По-моему, нам не стоит беспокоиться о ней. Она знает, что ей делать.Но, похоже, она была не столь самостоятельной, как я о ней думала, ибо на следующий день она прислала одного из своих слуг в Эверсли с запиской для меня. Она хотела со мной встретиться.«Вы наверняка знаете то заброшенное место, где был сначала похоронен лорд Эверсли, — писала она. — Там тихо, и нас никто не побеспокоит. Это недалеко от Эндерби. Жду вас сегодня в два часа после полудня».Тон записки показался мне слегка заносчивым, и сначала я хотела проигнорировать ее, но затем передумала.Должна признаться, что я чувствовала себя неуверенной и побаивалась Эвелины.Она ждала меня на лужайке, мерно прохаживаясь туда и обратно.— Здесь тихо, — сказала она. — Никто сюда не приходит. Это место и раньше обходили стороной, а после того, как здесь закопали лорда…— Ты хотела что-то сказать мне.Она кивнула, и я увидела растерянность на ее лице.— Это все придумал он, — сказала она, — Джон Мэйфер… племянник. Эндрю никогда бы так не поступил. Он, наверное, уже успел в гробу перевернуться. Эндрю жил ради меня и мальчика…— Так что же насчет племянника?— Эндрю оставил все, буквально все, в пользу Ричарда. Но племянник собирается опротестовать завещание.— А разве сможет он это сделать?— Он уверяет, что сможет. Он утверждает, что я одурачила Эндрю и принудила его жениться. Он говорит, что Эндрю был не способен иметь детей и Ричард не его сын.— Я думаю, что он просто запугивает тебя.— Джон Мэйфер требует отдать всю собственность в его владение, а мне самой довольствоваться частью дохода, который он готов платить, чтобы избежать неприятностей.Наступило молчание. Она просительно смотрела на меня.— Но… чего ты хочешь от меня? — удивилась я.— Посоветуйте, что мне делать? Как я могу помешать ему?— Откуда мне знать? Ты — вдова Эндрю, у тебя от него ребенок. Мне кажется, племянник говорит чушь.Она посмотрела на меня в упор:— А что, если он сможет доказать…— Доказать что?— Ну то, что Ричард… — Она не отрывала от меня взгляда. — Вы-то ведь знаете, как это случается даже с людьми, которые кажутся такими респектабельными. Вы должны мне помочь. Должны посоветовать, что мне делать.— Ты хочешь сказать, что Ричард не сын Эндрю? Она молчала. Неожиданно мне открылась истина.— Выходит, что Ричард — сын Дикона…Она закрыла лицо руками:— Они отнимут у нас все. Эндрю завещал все нам. Он любил Ричарда и говорил, что малыш вдохнул в него жизнь. И не важно, чей Ричард ребенок, если он так много значил для Эндрю.— Я знаю, что он был счастлив, — согласилась я.— Это я сделала его счастливым. Мне это нравилось. Он был очень добрым, просто баловал меня… И когда все это произошло — ну, когда все узнали, кто была моя мать и все такое… он ни в чем не упрекнул меня, а только сказал: «Моя бедная девочка!» Он понимал, что я не хотела быть такой, как мать. Я желала быть нежной и добропорядочной. — Она сделала паузу и добавила:— До того момента, пока вы сюда не приехали.Я чувствовала, как во мне закипает злость, и в то же время мне было жаль ее. Я видела, что ей страшно, и подумала: «Вот еще одна жертва Дикона». Он — дьявол. Где бы он ни появлялся, он везде сеет зло. Но смею ли я проклинать его? Эвелина была той девушкой, которая с радостью отправится на сеновал с любым парнем, лишь бы он ее поманил.Ее взгляд был почти вызывающим. Она доверилась мне и просила у меня помощи — нет, не просила, а требовала. Я должна была проникнуться ее трудностями, иначе мне самой грозили бы большие неприятности.И, как ни странно, мне захотелось помочь ей. Нет, это не объяснялось только страхом перед ней.Я сказала:— Эндрю считал Ричарда родным сыном, не так ли?— Да, именно так. Ему казалось это чудом. Все считали, что он уже не способен иметь детей, и это была правда. Но я-то хотела иметь ребенка. Ты не можешь осудить меня за это. Когда я родила, он не сомневался, что ребенок от него, и я не чувствовала угрызений совести. Он был так счастлив, когда родился Ричард. «Мальчик, — без конца повторял он. — Мой сын. Я теперь другой человек». Я тоже чувствовала себя счастливой, потому что подарила ему сына. Он не знал, как выразить мне свою признательность. Что в этом плохого, а? Скажите мне.— Признаюсь, я не могу не видеть в этом добра, — ответила я. — Но из-за чего ты так волнуешься?— Из-за его племянника. Он угрожает мне, говорит о всяких там юристах…— Как он может? Есть завещание, и его нельзя оспорить.— Да, завещание есть, Эндрю позаботился об этом. Он написал его сразу же, как родился Ричард. Он сказал мне: «Если со мной что-то случится, все останется тебе и мальчику».— Я уверена, что племянник ничего не добьется.— Но, видите ли, если он сможет доказать, что Эндрю не мог иметь детей…— Не представляю, как это можно доказать.— Думаете, что и он не сможет?— Конечно, нет.— В таком случае, никто не должен знать, что Ричард не родной сын Эндрю.— Согласна, никто не должен знать.— Но вы-то знаете.Мы пристально посмотрели друг на друга, как в тот момент нашей давней встречи, когда она купила мое молчание ценой ключа от моей спальни.Мы поняли друг друга, и мне стало легче.И мне действительно захотелось помочь ей. Я видела перед собой жалкое существо, рожденное в этот мир, чтобы постоянно бороться с искушением плоти. Кто я такая, чтобы осуждать ее?— Успокойся, — сказала я. — Он ничего не добьется. Эндрю написал завещание. Джон Мэйфер не сможет доказать, что Ричард не родной сын Эндрю.Она признательно улыбнулась.— Этот племянник запугивает тебя, — продолжила я. — По всей видимости, он только предполагает, что Ричард не ребенок его дяди; а ты, показывая свой страх, играешь ему на руку. Ты должна держаться уверенно и внушить себе самой раз и навсегда, что все права принадлежат тебе и твоему сыну. Я советую тебе обратиться к адвокату, например к мистеру Розену. Я уверена, что от Джона полетят пух и перья.— А вы… не могли бы съездить со мной к мистеру Розену? Вы умеете говорить лучше меня.Я чуть не рассмеялась. Ситуация показалась мне невероятно комичной. Ведь мы шантажировали друг друга, как бы заключили между собой негласный договор: ты молчишь о моих грешках, а я буду молчать о твоих.— Завтра мы поедем с тобой в контору «Розен, Стид и Розен», — предложила я, — изложим обстоятельства дела мистеру Розену-старшему, и, я уверена, тебе не нужно будет ничего опасаться. ВИЗИТ В ЛОНДОН Все вышло так, как я и предполагала. Мистер Розен-старший выслушал Эвелину и внимательно ознакомился с завещанием, по которому все наследство переходило к Эвелине, в пользу Ричарда.— Здесь нет никаких оговорок, — заявил мистер Розен. — Я хотел бы увидеться с джентльменом, который намерен опротестовать завещание.Он встретился с племянником, и тот отказался затевать тяжбу.— По-моему, ему стало стыдно, — сказал мне мистер Розен. — Он рассчитывал обмануть наивную женщину.На прощание он сказал Эвелине:— Вы правильно сделали, что пришли ко мне. Если у вас возникнут трудности, буду рад оказать вам помощь.Эвелина была благодарна мне и смотрела на меня с уважением. Но во всем, что она говорила, я легко угадывала скрытый смысл ее слов: «Ну какая же ты умная! Так ловко умеешь улаживать любые дела. У Жан-Луи нет никаких подозрений». Она сама с легкостью обманула своего Эндрю, но спасовала перед его племянником.Все закончилось наилучшим для нее образом, потому что мистер Розен-старший вынудил Джона Мэйфера собрать чемоданы и уехать.Но, хотя мне стало легче от того, что все так удачно разрешилось, чувство беспокойства не оставляло меня, и я постоянно задавалась вопросом: «Могу ли я доверять Эвелине?»Она осталась без Эндрю с ребенком, которого, без всякого сомнения, любила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43