Из горла Мег вырвался нежный всхлип. Не от страха, а от переполнявших ее ощущений, которые она открыла в себе впервые в жизни. Боже праведный, наверное, и он чувствует то же!А может, им надо бояться друг друга?И в самом деле, что он делает? С чужой женщиной, из чужой культуры, в столь неподходящем месте и в столь неподходящее время!«Если вы попытаетесь найти иной способ получить от меня эти мечи, вы даром теряете время. Я оставлю в силе нашу изначальную договоренность».Она не просто ставит под удар его честь, она ставит ее под сомнение.Джейк оторвал свои губы от ее мягкого, послушного рта. Сжав ее руки, он отодвинулся от нее. Она часто моргала и выглядела растерянной… словно только что проснулась в чужой постели. Он представил ее обнаженной, лежащей на смятых простынях, и этот образ отозвался болью в его напряженном от возбуждения теле.Влага ее поцелуя еще блестела на его губах. Она выглядела потерянной, ее невинность оказалась спрятанной под покровом первой настоящей страсти. Но его не обманешь. Кого-кого, а Меган никак нельзя назвать беспомощной. Это самая волевая женщина из тех, кто встречался ему на пути. Она способна резать личность мужчины, как масло, и намазывать на тосты к чаю.– Знайте, – процедил он сквозь зубы, с трудом восстанавливая дыхание. – Мысль о том, чтобы добыть мечи другим способом, кроме оговоренного нашим соглашением, даже не приходила мне в голову.Он ушел, глубоко вдавливая каблуки в песок. Схватив фрак, выбежал из сада, пока желание снова не взяло верх над ним и не заставило совершить безрассудство.Все еще сотрясаемая дрожью, Мег стояла неподвижно, не в силах разобраться в своих мыслях, которые путались в ее голове от стыда и смущения.
Джейк бежал по лестнице, перескакивая сразу через несколько ступенек. На щеках играли желваки. Этот поцелуй сейчас представлялся ему самым идиотским поступком, который он когда-либо совершал в своей жизни.Еще несколько минут назад ему хотелось поскорее покончить со своими обязанностями телохранителя, но теперь он понимал, что не сможет выйти из этого дома таким же, каким вошел сюда. Воспоминания о сладком, полном безудержной страсти поцелуе уже никогда не покинут его.Но он создал себе еще одну проблему, которую надо было немедленно решить. Из-за сбежавшей игуаны он оказался в долгу перед Меган.Его воспитание основывалось, на принципе возврата гири , или долга. Японцам прививают особое отношение к долгу, которое за многие поколения превратилось почти в навязчивую идею: нельзя ни перед кем оставаться в долгу, чувствовать себя обязанным – даже получая подарок, надо чем-то расплатиться с дарителем. Человека, который пренебрегает законом гири, презирают, считают ничтожеством. Джейк несет и будет нести на себе тяжкое бремя должника, пока не вернет мечи в семью и не восстановит свою честь.Дух самураев станет ему поддержкой, чтобы не опозорить своих учителей, не навлечь еще большего позора на себя.Оказавшись у спальни Акиры, Джейк постучал в дверь. Получив разрешение войти, он стремительно влетел в комнату.Акира сидел на полу на бордовой циновке, подогнув колени и опираясь на пятки. Перед ним были разложены листы бумаги, чашечки с краской и кисти. Тут же стояла и снятая со стола керосиновая лампа. В свободнее время Акира занимался каллиграфией сёдо , что дословно переводится как «путь чернил». В красивом написании иероглифов тренировались все самурайские воины – таким образом они достигали внутренней гармонии.– Необработанные самоцветы не блестят, Такеру-сан, – негромко проговорил Акира, твердой рукой нанося черными чернилами на бумагу штрихи, образующие изящные буквы.Замечание заставило Джейка вспыхнуть. Акира, конечно, был прав. Если он, Джейк, действительно хочет достичь состояния фудосин, этой основы духовного спокойствия, то нельзя позволять себе впадать в ярость, тем более влетать в комнату, как бешеный бык.За последние годы он многое постиг, фудосин становился для него все ближе и ближе. Но теперь все рушится под ним и вокруг него. Стоит только этой золотоволосой девчонке оказаться рядом, как он попадал в плен гнева или вожделения. Самодисциплина – вот ключ к успеху, вот способ оттереть ржавчину с души и тела, заставить ее сверкать, как острое лезвие меча.– Мои глубочайшие извинения, Акира-сан, за то, что потревожил тебя, – сказал Джейк, неловко поклонившись. – Я ищу большой сундук. Дворецкий сказал, что его поставили в твоей комнате.Взмахом кисти Акира указал на роскошную кровать в западном стиле. Чтобы подойти к ней, Джейку пришлось перешагнуть через лежащий на полу матрас и сложенные на нем простыни. Он не был удивлен – Акира-сан предпочитал простое жесткое ложе и избегал пуховых перин.Присев на одно колено у сундука, Джейк поднял тяжелую крышку и стал перебирать разноцветные кимоно, аккуратно сложенные в несколько стопок и переложенные листами рисовой бумаги.– Ты знаешь, что у нее сегодня день рождения? – раздраженно спросил Джейк, заканчивая с первой стопкой и переходя ко второй.– Слуги говорить мне об этом.– А ее гостей, этих лицемеров до мозга костей, больше привлекают развлечения, которыми она, как хозяйка, потчует их, а вовсе не возможность оказать честь имениннице.– А какое тебе дело до этого, Такеру-сан? – не отрывая глаз от своего занятия, спросил Акира.– Никакого, конечно. Этим я просто хотел подчеркнуть, насколько мы здесь чужие. Ага! Вот оно! – с радостью воскликнул он, осторожно вытаскивая из кипы сложенное кимоно.– Да, – негромко похвалил Акира, не прекращая работы, – этот цвет тебе к лицу.Джейк резко поднял голову и успел заметить промелькнувшую на губах пожилого японца усмешку.– Ничего смешного, – ответил он. – Это для мисс Маклаури. Подарок ко дню рождения.– Потому что тебе до этого нет никакого дела. Понимаю.Джейк вздрогнул и поспешил объяснить:– Просто… я в долгу у нее. Одна из игуан сбежала из сада и произвела переполох среди гостей. И потом… – он поколебался, – достаточно того, что я навлек на себя ее гнев. На мне лежит гири.– Оказаться в долгу, – став на мгновение серьезным, сказал Акира, – даже приняв стакан воды, когда тебя мучит жажда, – это испытание для чести. Необходимость извиниться… уязвляет гордость, даже когда не прав… это для самурая равносильно смерти.Джейк наклонил голову в знак благодарности и добавил то, чего недосказал Акира:– Даже если мне очень не хочется приносить извинения.– Да. Ты должен расплатиться, – согласился Акира и вновь склонился над бумагой. – Цвет кимоно подходит к ее глазам.– Правда? Я и не обратил внимания. – Джейк с деланным равнодушием пожал плечами. Потом разложил голубое кимоно на кровати.– Я найду коробку для подарка.– Отлично! – Гора свалилась с плеч Джейка. – Мне надо спуститься проверить, как там Дуглас. Ты можешь попросить слуг отнести подарок и положить его вместе с остальными, когда все будет готово?– Положить туда карточку?– Никаких карточек, – твердо сказал Джейк. – Здесь подарок мужчины незамужней женщине расценивают как очень смелый шаг. Кроме того, она сама догадается, что подарок сделал я. – Кончиками пальцев он провел по вышитым на шелке цаплям и цветкам лотоса. – Кому еще придет в голову подарить ей предмет искусства из Японии?– Теперь насчет коробки. Как она должна выглядеть?Замечание Акиры подействовало на Джейка как ушат холодной воды. Он вдруг сообразил, что думает о нежной коже и упругих губах Меган, а не о празднестве.– Просто заверни эту чертову коробку в бумагу, а не то я вовсе могу передумать, – нетерпеливо бросил он.Когда Джейк вышел из комнаты, Акира проводил его ехидным смешком.Потом он вызвал слугу и велел принести коробку и белую бумагу. Со вздохом отставке чашечку с чернилами, Акира начал смешивать краски.– Эх, Такеру-сан, не исключаю, что скоро тебе придется отказаться от попыток жить в японском мире. Тигр не достигнет состояния фудосин, не уничтожив в себе хищника, не изменив всю свою натуру.
Дуглас зажал в зубах сигару и усмехнулся. Он любил эту непринужденную атмосферу игры в покер с добрыми друзьями. Но азарт побуждал его хотеть одного – победы над этими людьми, финансовыми гигантами Сан-Франциско.Дариус Огден Миллз, душа Банка Калифорнии и его движущая сила, был явно расстроен тем, что везение сегодня явно не на его стороне.– Тебе сегодня улыбается счастье, Дуглас. Это неоспоримый факт, – хохотнул жизнерадостный Джон Маккей.– Каждый человек сам кузнец своего счастья. Я всю жизнь следую принципу этой поговорки. – Движение в дальнем углу комнаты привлекло внимание Дугласа. Джейк Тальберт вернулся и сменил Филиппа на его посту. Шотландец нахмурился. Он недавно почти силой выпроводил Джейка в надежде, что капитан проведет время с гостями, потанцует с Меган да так и останется в ее обществе.Дуглас не понимал, почему его дочь так враждебно настроена к Джейку, и эта мысль постоянно преследовала его. Мегги ни к одному из мужчин так явно не проявляла своих чувств. Дуглас в задумчивости поглаживал бакенбарды, отключившись от того, что происходит за столом. Этот Джейк – он так смотрел на Меган, словно хотел живьем проглотить ее… или вытрясти из нее дух.Из этого надо попробовать что-нибудь извлечь…– Я все думаю об этом парне, о Тальберте. Он действительно твой телохранитель? – спросил Маккей, проследив за взглядом Дугласа.– Да, да…Джеймс Фэр, король золотых приисков, человек желчный, с вызовом обратился к хозяину:– Полагаешь, Дуглас, тебе грозит опасность? Тебя что-то конкретно беспокоит? Тогда как насчет счастья, которому каждый сам себе кузнец?– Что конкретно? Ну, возможно, недоразумение с одним из моих клиентов, которому не понравилось, когда я потребовал погасить ссуду. Вы знаете, как это бывает… человек рискнул и проиграл.За столом послышались смешки. Дуглас довольно хмыкнул, вспомнив, каким прибыльным для него оказался итог тщательно спланированной акции – пусть даже дорогая доченька лишила его плодов всех трудов. Желание стать обладателем тех самых мечей преследовало его несколько последних месяцев. Но он пытался скрыть от Меган обстоятельства, которые в итоге и привели в их дом Тальберта.– Ну что ж, мне теперь понятно, почему здесь появился капитан Тальберт, – вступил в разговор Ллойд Тевис. – Мне он показался очень толковым человеком. – Президент «Уэльс-Фарго», коннозаводчик и один из самых гостеприимных людей в городе, завершил свою тираду энергичным кивком.– Да уж, – согласился Дуглас.– Интересно, а не смог бы Тальберт проверить, как организована моя служба безопасности? – пробурчал Тевис, не обращаясь ни к кому конкретно.– Но ты следи за дочерью, – предупредил Миллз. – Он может быть и ловеласом, который совращает невинные создания.– С этой стороны мне ничто не угрожает. Мегги он абсолютно не нравится. – Дуглас задумчиво катал сигару между пальцами, прислушиваясь к хрусту табачных листьев. Он вспомнил, как, встретив впервые Джейка Тальберта, сразу же испытал уважение к молодому человеку. Холодный, уверенный взгляд серых глаз говорил о том, что за плечами парня не одна крутая переделка. Дуглас гордился своим умением с первого взгляда распознавать характер человека, а Джейк явно принадлежал к породе людей, которые могут за себя постоять.Дуглас хотел видеть свою дочь рядом с человеком, который был бы ее по-настоящему достоин. С недавнего времени он качал жалеть, что поначалу поддержал Карла Эдвардса в его попытках ухаживать за Мегги.После очередного кона, в котором выиграл Тевис, в комнате появился объект невеселых размышлений Дугласа.– Добрый вечер, джентльмены.– Присоединитесь к нам, Карл? – предложил Маккей. Дуглас раздавил недокуренную сигару, в хрустальной пепельнице.– Спасибо. Я пришел сообщить Дугласу, что Меган сейчас начнет распаковывать подарки.Миллз и Фэр тактично покашляли, Маккей с преувеличенным вниманием перебирал свои фишки.– Ты не будешь возражать, Дуглас, если мы продолжим? – осведомился Ллойд Тевис. – Не думаю, что мы сможем украсить предстоящую процедуру.– Разумеется, – ответил Дуглас, поднимаясь. – Только сохраните мне место. Я скоро вернусь.– Возможно, не так скоро, как ты думаешь, – пробурчал Фэр себе под нос. – Особенно если учесть, какую груду коробок я видел.Дуглас с Карлом покинули комнату. На некотором расстоянии за ними следовал капитан Тальберт.– Как тебе вечер, Карл? – спросил Дуглас.– Чудесный, сэр. Как может быть иначе, это ведь день рождения Меган.Шотландец что-то тихо пробормотал, поглядывая на кружащиеся в танце пары. Большинство гостей от души наслаждались музыкой, прекрасной едой и шампанским.– Я хочу еще раз просить Меган стать моей женой, – прочистив горло, начал Карл. – Может быть, вы поговорите с ней…– Почему ты считаешь, что на сей раз получишь иной ответ?– Она дала мне повод надеяться, сэр, – сухо произнес Карл.– Неужели? – Дугласа охватила досада. Неужели это правда? Или Карл, ослепленный адским самомнением, выдает желаемое за действительное? Четыре года назад, когда Карл только появился в городе, Дугласу показалось, что у молодого человека большое будущее. Однако чем дальше, тем больше его протеже демонстрировал непомерные амбиции и нетерпимость к людям.Было и еще одно обстоятельство: Дуглас органически не способен был уважать человека, который зависел от него.– Я как раз хотел с тобой об этом поговорить, Карл. Поскольку Меган уже несколько раз отказывала тебе, я больше не стану тебя поддерживать.– Что? – У Карла перехватило дыхание, он остановился, словно налетел на стену. Со злостью оглянувшись на идущего позади Тальберта, он с жаром воскликнул: – Вы шутите, это невозможно!– Ты не ослышался, – со вздохом подтвердил Дуглас.– Но ведь идея этого брака принадлежит именно вам.– Я передумал.– Это имеет какое-то отношение к случаю с кредитом Чэня Ли? – спросил он хрипло, словно у него пересохло в горле. – Я знаю, вы были очень расстроены, когда пропал его второй караван с грузами из Китая, но кто тогда мог подумать, что это предприятие связано с таким риском?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42