— Да здесь недалеко, за рекой, возле леса, — пробормотал Червоный, облизывая кровь с разбитых губ.— Совсем другое дело! — похвалил Червоного пристав. — Молодец, что признался, — поэтому мы тебя не повесим, а просто посадим в тюрьму.— Беги, брат! — из-за угла трактира на полицейских набросился Одноглазый — высокий и крепкий, он с силой сбил с ног того, кто держал Червоного, — помощник пристава разжал руки, и Червоный быстро пополз в сторону, потом приподнялся и побежал. Одноглазый успел еще отбросить от себя самого пристава и тоже бросился наутек — в другую сторону, чтобы запутать погоню.— Чего развалился?! — благим матом заорал на упавшего помощника пристав. — Вставай — уйдет, сволочь! Предупредит своих! Нам же голову снимут! Стреляй!!!Последнее, что, убегая, слышал Одноглазый, был свист пролетевших мимо пуль и сдавленный крик брата в стороне…— Что случилось? — воскликнул Александр, когда Рада откинула полог отведенной для них с Ольгой кибитки — вид у нее был встревоженный и печальный.— Барон тебя зовет, — хмуро сказала Рада, — мы должны уехать отсюда. Идемте со мной.Александр разбудил Ольгу, уснувшую у него на груди, и помог ей спуститься. Ольга ничего не понимала — измученная тяжелой дорогой и безрезультатными попытками вернуть расположение и любовь Александра, она уснула, прижавшись к нему, едва только Рада отвела их в одну из кибиток.— Что? Что это? — растерянно спрашивала она, пока Александр, взяв ее за руку, точно маленькую, вел за собой.— Еще не знаю, — шепотом говорил он. — Наберись терпения, сейчас мы все узнаем.У костра царило беспокойное оживление — Александр видел, что цыгане спешно собирают свой скарб и запрягают лошадей. Когда Рада подвела их к барону, Александр узнал в цыгане, стоявшем рядом с ним, Одноглазого — того, что посылали в город продать браслет.— Скажи ему, — велел барон Одноглазому.— Ищут вас, — пряча глаза, прошептал Одноглазый. — Я только что видел полицейских, которые идут по вашему следу.— Но кто может знать, что мы здесь? — удивился Александр.— Прости, барин, — виновато сказал Одноглазый. — Мой брат выдал вас. Он награду получить хотел.— И что — получил? — с вызовом спросила Ольга.— Кажется, городовой подстрелил его. Я слышал выстрелы и крик, и не знаю, жив он или нет. Но вам надо бежать.— Да и нам пора, — кивнул барон. — Думаю, полиция скоро будет здесь, а нам ссориться с ней ни к чему. Мы и так засиделись.— А как же Седой? — воскликнула Рада. — Кто отомстит за моего брата? Неужели мы напрасно столько времени ждали?— Твоего брата тоже убили? — участливо спросил Александр.— Да! — кивнула Рада. — И виновный не был наказан. Он слишком большой здесь человек, у него все куплено. И нет на него управы.— Когда все закончится, — пообещал Александр, — я помогу тебе — я велю найти и арестовать убийцу твоего брата.— Велю? — усмехнулся барон. — Ох, и натемнил ты тут, барин! Чувствую — поторопиться нам надо — как бы не попали мы между очень больших жерновов.— За обещание — спасибо, — поддержала его Рада, — да только тебе самому, барин, помощь нужна.— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — сказал Александр. * * * — Идиоты! — закричал Бенкендорф, распекая с повинным видом стоявших перед ним полицейских. — Да как смели?! Кто вам велел?— Мы как лучше хотели, ваше сиятельство, — пробормотал пристав, переминаясь с ноги на ногу. — Решили сразу и допросить, чтобы преступники не сбежали.— Лучше? — от негодования Бенкендорф зашелся кашлем и, с трудом подавив приступ, снова принялся распекать их. — Упаси вас Бог хотя бы на милю приблизиться к этим преступникам! Если даже волос с их головы упадет — сгною на каторге, повешу! Сам лично удавлю!— Да мы… — попытался было возразить пристав и замер под уничтожающим взглядом Бенкендорфа.— Молчать! Слушать меня, — Бенкендорф перевел дух. — Приказ такой — в дело не соваться, ждать моих особых распоряжений. Где этот табор?— Да они, поди, уже уехали, — растерялся пристав, переглянувшись с помощником. — Ушел один черт цыганский.— Упустили? — побагровел Бенкендорф.— Может, еще и нет, ваше сиятельство, — подал голос помощник, — табор-то большой, пока туда-сюда. Глядишь, и успеем еще.— Хорошо, — кивнул Бенкендорф, — покажете дорогу. Только живо, живо, бегом! И так уже наворотили дел.Бенкендорф решительно направился из участка на улицу. Участковый пристав с помощником бросились врассыпную, уступая ему дорогу, а потом, на ходу напяливая шапки, кинулись следом.На улице графа ждала его карета и четверо сопровождавших его в поездке преданных жандармов. Они немедленно седлали коней и окружили карету.— Давайте вперед, — махнул полицейским Бенкендорф, — а мы — за вами. Поехали.Кавалькада стремительно тронулась с места, заснежив случайных прохожих, которые с удивлением глазели на непривычное для их тихого города явление — важный господин в карете со свитой и услужливо сопровождающий их пристав.Только бы не опоздать! — думал Бенкендорф. И, надо сказать, он не столько беспокоился за успех погони за опасной беглянкой — Александр Христофорович всерьез опасался за жизнь наследника. Кто знает, к чему его могла толкнуть безумная любовь Калиновской, — он мог заблудиться в лесу и замерзнуть или попасть в руки разбойным людям, его могли похитить цыгане. Вариантов богатое воображение шефа жандармов могло нарисовать сколько угодно, но ни одного из них он не желал бы для наследника.Они застали цыган, когда табор, уже снявшись со стоянки, выезжал на дорогу, ведущую к тракту.— Именем государя императора! Остановитесь! — прокричал пристав, преграждая путь головной кибитке, — и табор нехотя остановился.— Что вам угодно? — спросил барон, подходя к приставу.Тот оглянулся на смотревшего из окна кареты Бенкендорфа и спешился. Так же поступили и двое жандармов. Один из них открыл дверцу кареты, и Бенкендорф вышел, стараясь сохранять невозмутимость и достоинство.— А есть ли в таборе чужие? — спросил он, обращаясь к барону.— Мы — люди мирные и законопослушные, — пожал плечами барон. — Живем своим кругом, а гостей привечаем и пристанище даем.— И где же ваши гости?— Здесь, — раздалось от одной из кибиток.Бенкендорф вздрогнул — голос принадлежал Александру. И через мгновение появился и он сам, под руку с Калиновской.— Оставьте этих людей, граф, — приказным тоном произнес Александр. — Они виноваты лишь в том, что пожалели усталых путников.— Я не преследую благонадежных, — вполне доброжелательно сказал Бенкендорф. — Я приехал за вами, и прошу вас вернуться вместе со мной.— А что будет с Ольгой? — спросил Александр, закрывая ее собой от Бенкендорфа.— Мадемуазель Калиновская будет препровождена в столицу для проведения дознания по ее делу. А остальное… — развел руками Бенкендорф, — остальное — в руках Государя.— Ольга ни в чем не виновата, вы должны отпустить ее, — требовательным тоном сказал Александр.— Это невозможно, Александр Николаевич, — покачал головой Бенкендорф. — Я действую по приказу Его Императорского величества. Мне велено найти и задержать госпожу Калиновскую, что я сейчас и сделаю.— Александр Христофорович, — попросил Александр, — умоляю вас, Ольга должна вернуться в Польшу, и — забудем об этом.— Невозможно, — Бенкендорф оглянулся на своих жандармов. — Взять ее!— Назад! — закричал Александр, выхватывая пистолет. — Я буду стрелять.— Александр Николаевич, — мягко, увещевая его, сказал Бенкендорф и сделал знак жандармам остановиться. — Прошу вас — не продлевайте и без того тягостный момент. Пожалуйста, не препятствуйте исполнению приказа.— Саша, — Ольга вышла из-за спины Александра и положила свою руку на его, сжимавшую оружие. — Это бесполезно, сопротивление бессмысленно. Ты сделал для меня все, что мог. Я должна идти.— Оля! — Александр попытался удержать ее.— Все кончено, — устало кивнула она и сделала шаг навстречу жандармам.— Вы поступаете весьма благоразумно, сударыня, — Бенкендорф снова сделал знак своим офицерам взять ее.— Назад! Всем — назад! — в голосе наследника послышалось рыдание.— Саша! — Ольга с тоской посмотрела на него. — Я слишком долго жила надеждой, что верну свою любовь, а без этой надежды мне жить незачем.Бенкендорф побледнел — в руках Калиновской появился нож. Жандармы остолбенели, но потом один из них со звериной ловкостью прыжком преодолел расстояние между каретой и наследником и упал вместе с ним на снег, закрыв своим телом.— Прощай, Сашенька, — прошептала Ольга и ножом ударила себя в грудь.— Оля, не надо! — страшным голосом закричал Александр, вырываясь из рук жандарма. — Оля!..Александр бросился к ней, расстегнул шубу — пятно крови растекалось по камзолу ее маскарадного костюма пажа. Александр прижал Ольгу к себе и застонал от безысходности и боли.— Александр Николаевич, — Бенкендорф подошел к нему и положил руку на его плечо.— Что вам еще нужно? — Александр нервно повел плечом, сбрасывая холеную руку в черной кожаной перчатке. — Какие еще вам нужны жертвы?— Ваше высочество, — тихо, чтобы не слышали другие свидетели этой сцены, сказал Бенкендорф. — Видит Бог, ни я, ни мои люди не хотели смерти этой женщины. У меня был приказ задержать ее и вернуть вас во дворец. Позвольте мне исполнить хотя бы вторую часть поручения, данного мне Его величеством. Следуйте за мной.— Послушайте, граф! — Александр поднял на него глаза, полные слез. — Есть ли предел вашему цинизму? Вы преследуете людей, как охотники загоняющие борзыми дичь, и вот к чему приводит этот гон. И после этого Вы еще смеете отдавать свои гнусные распоряжения! Но я не подчиняюсь вашим приказам.— Успокойтесь, ваше высочество, — смутился Бенкендорф, — я всего лишь прошу вас вернуться вместе с нами в Петербург.— Я уеду отсюда, когда сочту нужным, — сухо сказал Александр, по-прежнему прижимая к себе Ольгу, — я должен позаботиться о ней.— А я должен доставить Вас во дворец, — настаивал Бенкендорф.— Вы станете применять ко мне силу? — недобро усмехнулся Александр.— Что вы! — испугался Бенкендорф. — Но как вы собираетесь это сделать? Кто станет вам помогать? Цыгане?— Почему бы и нет? — пожал плечами Александр. — Они уже однажды помогли мне. Впрочем, здесь неподалеку живет человек, на которого я могу полностью положиться и которому могу довериться.— Барон Корф? — нахмурился Бенкендорф.— Да, — Александр бережно положил Ольгу на снег, постелив ей под голову свою шубу, так что казалось, что она просто на минутку прилегла отдохнуть и случайно уснула, и потом встал, — а вы можете возвращаться в столицу. Передайте отцу, что я намерен воспользоваться гостеприимством барона Корфа, и буду там оставаться до тех пор, пока не утихнет боль этой раны в моем сердце.— Тогда, — раздумывая, произнес Бенкендорф, — возможно, вы согласитесь проехать сейчас к барону и собственноручно изложить ваше решение в записке для Его величества?— Вам нужны доказательства? — брезгливо посмотрел на него Александр, потом достал свой батистовый платок, наклонился к телу Ольги и, приложив платок к ране, подал его графу. — Вот вам доказательства. Скажите Его величеству, что я расписался на нем кровью своей возлюбленной.Бенкендорф побледнел, но платок взял — осторожно, двумя пальцами, опасаясь запачкать перчатки.— А теперь — оставьте меня, — кивнул ему Александр. — В случае необходимости — вы знаете, где меня искать. Но я бы хотел надеяться на то, что у вас хватит ума не искать причин для такой необходимости. Вы свободны!..Бенкендорф был потрясен — самоубийство Калиновской и разрыв отношений с наследником совершенно не входили в его планы. С одной стороны, он был рад, что все решилось само собой: нет беглянки — нет и проблемы. С другой — упрямство Александра вынуждало его искать способ держать новую ситуацию под контролем. А значит, ему понадобится человек, способный всегда и всюду оказываться вовремя, уметь слышать и слушать, и, разумеется, оперативно предпринимать те или иные шаги, необходимые для достижения цели. И такой человек у него, кажется, был.— Господин пристав, — Бенкендорф поманил к себе растерянно стоявших в стороне полицейских. — Вы знаете дорогу в имение предводителя уездного дворянства господина Забалуева?— Так точно-с! — козырнул пристав.— Ведите нас к нему, — кивнул Бенкендорф, — сейчас же.Жандармы по его знаку вскочили в седло, и кавалькада умчалась прочь от места только разыгравшейся трагедии. И Бенкендорф еще успел увидеть из окна, как цыгане окружили плотной стеной Александра, рыдавшего над телом Ольги Калиновской.— Чертова полячка! — в сердцах воскликнул Бенкендорф, стукнув кулаком по сиденью, — добилась-таки своего, рассорила наследника со всеми…— Ваше высокопревосходительство, — вздрогнул Забалуев, войдя в гостиную — ему сразу стало неловко за пыль и ветхость, царившие в доме.— Я не привидение, Андрей Платонович, — улыбнулся Бенкендорф, — хотя, судя по всему, у вас здесь даже привидениям нечем поживиться.— Увы, так вот и живем в нашей глуши, — развел руками Забалуев, пытаясь сообразить, как Бенкендорф оказался в его доме.— Не советую тратить на это время, — догадался о причинах его раздумий Бенкендорф. — Уж вы-то должны понимать, что еще не придумана та дверь, в которую я затруднился бы войти.— Подозреваю, однако, что это касается не только дверей, но и голов, — только и мог сказать Забалуев.— На том стоим, — самодовольно согласился Бенкендорф, — но я не за тем приехал к вам, чтобы демонстрировать сеанс чтения мыслей на расстоянии.— Слушаю вас, Александр Христофорович, — с почтением поклонился ему Забалуев.— Полагаю, с бароном Корфом Вы знакомы, бываете у него? — Бенкендорф пристально посмотрел на него. — Забалуев кивнул. — Советую бывать у него чаще. А лучше — подружиться. И не только с ним, а его гостем — в имении барона намерен поселиться наследник.— Чей наследник? — не сразу понял Забалуев и вздрогнул — до него дошло. — Как? Сам? Каким образом? Почему?— Я был бы рад, Андрей Платонович, — нахмурился Бенкендорф, — чтобы вы задавали как можно меньше вопросов, а как можно чаще бывали бы у Корфа и как можно больше слушали и запоминали, и немедленно обо всем докладывали мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20