– Это было бы совсем неплохо для начала. Для этого у тебя есть руки и… рот.
– Рот?
В ответ на ее удивление Дэймон улыбнулся.
– Да, дорогая. Я же говорил тебе, что есть много любовных премудростей, которым тебе еще предстоит научиться.
Дрожь волнения прошла по ее телу.
– Вы меня научите, Дэймон? – стыдливо спросила она, голос выдавал ее смятение. – Вы покажете, как я могла бы доставить вам такое же удовольствие, какое вы подарили мне?
– С радостью.
В глазах Дэймона светился неистовый восторг. Виконт схватил ее руку и прижал к очагу своей страсти. Налитый горячий мужской источник любви свидетельствовал о сильном возбуждении, и Элеонора ощутила сквозь сатиновые панталоны пульсирующую кровь его упругого органа. Она видела, как напряглось все его большое тело от легкого надавливания ее руки.
Надеясь усилить эффект, она медленно и нежно стала поглаживать это твердое чудо. Яркий огонь вспыхнул в глазах Дэймона, что еще сильнее раззадорило ее. Элеонора вдруг подумала: а осмелится ли она идти дальше в своем эксперименте? И от этого вопроса ее тело испуганно сжалось.
Закусив нижнюю губу, она обеими руками стала расстегивать пуговицы на его панталонах и затем, глубоко вздохнув, обнажила его член.
Она смотрела, очарованная, первый раз в жизни, любуясь этим очагом мужской страсти – длинным смуглым фаллосом, обрамленным темными вьющимися волосами. Да, он восхищал и пугал одновременно, то есть был именно таким, каким она себе его представляла. Неуверенно дотронувшись до него рукой, Элеонора принялась ласкать пульсирующий шелковистый ствол кончиками тонких пальцев. Плоть на ее глазах безудержно наливалась, слегка подрагивая под ее руками, отчего у девушки перехватывало дыхание.
– Я что-то не так делаю? – сказала Элеонора, убирая руку.
– Нет, совсем нет. Поласкай его еще.
– Как? – спросила она испуганно.
– Прикоснись к моим яичкам и головке члена.
Она робко взяла в ладони его крупные шершавые шары. Какие они большие, подумала она, наслаждаясь этими прикосновениями. Указательным пальцем Элеонора скользнула вверх, остановившись на круглой влажной головке набухшего ствола.
От этого легкого касания Дэймон ахнул. И раззадоренная его реакцией, она смелее задвигала пальцами, гладя эту волшебную флейту по всей длине. Наигравшись вволю, девичья ладонь, наконец, обхватила изнывающий от возбуждения мужской орган и замерла на мгновенье. Элеонора почувствовала, как в ее руке жаркими толчками пульсирует безысходная страсть, вызывая в ней самой ответную, горячую волну.
– Так хорошо? – спросила она.
– Да, – ответил Дэймон, его голос был хриплым. – Но гладь его сильнее.
Он положил свою ладонь сверху, стимулируя эрекцию и направляя движения ее руки. Из его груди, вырвался приглушенный стон, и когда Элеонора взглянула на него, то вид возбужденного полуголого мужчины заставил ее задрожать.
Ей стало трудно дышать, пульс забился сто раз в минуту, ответное желание почти парализовало все тело, туманя разум и угрожая разразиться внутренним взрывом страсти.
Однако Элеонора изо всех сил постаралась взять себя в руки, напоминая себе о поставленной цели. Она лишь подарила Дэймону улыбку – ласковую и обольстительную, невинную и соблазнительную одновременно, продолжая рассматривать красоту его мужской гордости.
Дэймон, казалось, был сражен очарованием этой улыбки. Все его тело будто расплавилось от чувства, которое она пробудила в нем.
Он никогда раньше не видел Элеонору такой, как сейчас. Она была не просто волнующей, сексапильной и возбуждающей, – это была красавица с искрящимися глазами, которая излучала пьянящий соблазн.
Когда из его груди вырвался очередной стон, она спросила почти с иронией:
– Что, больно?
– Это настоящая пытка, – честно ответил он.
– Отлично! Мне нравится заставлять вас чувствовать то же, что вы заставляли чувствовать меня.
«И тебе, кажется, прекрасно это удается», – подумал Дэймон. Он чувствовал, что сейчас взорвется. Инстинкт подталкивал его немедленно овладеть девушкой, пусть даже насильно, ведь он желал ее сейчас сильнее, чем своего следующего вздоха. Однако Дэймон знал, что этого делать нельзя, потому что она была девственна…
И вдруг все прекратилось.
– У меня для вас сюрприз, – сказала Эль таинственным шепотом.
– Какой сюрприз?
Ее ярко-голубые глаза, обрамленные черными ресницами, встретились с его взглядом. Дэймон заметил в них какой-то подозрительный блеск.
– Сейчас узнаете, – ответила она. – Закройте глаза.
Дэймон сначала решил не послушаться. От сильного возбуждения его лихорадило, и он не был настроен на дальнейшее поддразнивание или соблазнительные игры. Однако когда Элеонора требовательно повторила просьбу, он покорно опустил веки и стиснул зубы от неистовой боли раздирающего его желания.
– Чур, не подглядывать, милорд, – добавила она после того, как он успел увидеть, что она встала с колен.
Что-то изменилось в ее тоне, и это заставило Дэймона напрячься.
– Я могу тебе доверять, Эль?
– А с какой стати вам мне доверять? Так же, как и мне вам… Ее голос донесся откуда-то издалека, из противоположного конца комнаты. Услышав, как она отворила дверь, Дэймон мгновенно открыл глаза. Элеонора, перебежав через комнату, унесла его туфли.
Он пронзил ее взглядом, догадавшись, что она намерена оставить его одного.
– Куда ты собралась, Элеонора? Она улыбнулась.
– Обратно в зал. Думаю, что для одного вечера вполне достаточно неподобающего поведения, которое леди только что продемонстрировала. Да и моя тетушка наверняка задается вопросом, где я и что со мной.
– И именно сейчас вас волнует ваша тетушка?
– На самом деле я хотела помешать вам, вернуться в зал. Сомневаюсь, что вы рискнете пройтись босиком перед благородной публикой.
Дэймон привстал с дивана, очевидно, прикидывая, успеет ли он добежать до двери и вернуть свои туфли, но потом снова сел на место, поняв, что попытка не принесет желаемого результата. Уголки его губ задергались.
– Ах ты, маленькая негодница! Так это все было спланировано! Ты решила сначала возбудить меня, а потом бросить вот так… страдающего от боли…
– Ну, вообще-то да.
– Но две ночи назад я поступил с тобой совсем по-другому.
– Совершенно верно! Вы получаете удовольствие оттого, что бесцельно возбуждаете, волнуете и провоцируете меня, не так ли? Сейчас мы поменялись ролями – Честная игра, Дэймон!
Он опустил руку и со злостью стал застегивать панталоны.
– Полагаю, что таким образом ты отомстила мне за то, что я прервал ваш поцелуй с принцем, – проворчал виконт.
– Вы очень проницательны!
Дэймон с мрачно-ироничной улыбкой отрицательно замотал головой.
– Отдаю должное вашей изобретательности, леди.
– Спасибо, – произнесла Элеонора, задумчиво наблюдая за тем, как он застегивает ширинку. – А еще мне хотелось проверить вашу клятву соблюдать целомудрие, чтобы вам было еще труднее выполнить данное обещание. И если вдруг болезненные ощущения пересилят, то вы всегда можете обратиться к своей любовнице, чтобы получить некоторую разрядку.
– Я же говорил тебе, – раздраженно возразил он, – что у меня нет любовницы.
– Вероятно, вам следует найти кого-нибудь, кто бы удовлетворил ваши плотские желания, – небрежно бросила Элеонора. – Может быть, тогда вы, наконец, прекратите преследовать меня.
Несмотря на равнодушный тон, Дэймон уловил дрожь в голосе девушки, что свидетельствовало о том, что тема любовницы ей совсем не безразлична.
– Это лишь показывает, как мало ты знаешь о мужском теле, моя сладкая. Я могу справиться с этой болью самостоятельно. Для того чтобы удовлетворить плотские желания, мужчине не обязательно нужна женщина.
Его замечание заставило Эль помедлить с ответом. Она удивленно приподняла брови.
– Да? И как?
– Самому, лаская свой половой орган. Оргазм, достигнутый таким образом, конечно, не доставляет слишком уж большого удовольствия, однако является эффективным способом снять боль.
Элеонора смотрела на него какое-то время, как будто пытаясь представить картину, которую он только что описал. Потом, вспыхнув, она быстро затрясла головой, явно недовольная тем, что позволила себе слушать подобные вещи.
– Меня определенно не волнует удовлетворение ваших плотских желаний, Дэймон, как и вас не должны волновать мои романтические отношения. И я буду очень вам благодарна, если впредь вы не станете мне мешать.
Открыв дверь, она замешкалась, а потом сказала:
– Я попрошу дворецкого леди Хевиленд подать ваш экипаж, чтобы вам не пришлось долго ожидать в вестибюле. А если вы поторопитесь, то, возможно, он даже не заметит, что на вас нет туфель.
– Мне все равно, что скажет дворецкий леди Хевиленд, – сухо произнес Дэймон. – Меня больше волнует мнение моего собственного слуги. Корнби очень огорчится, если я вернусь домой без обуви.
Элеонора улыбнулась, и на ее щеках заиграли две очаровательные ямочки.
– Вы можете сказать ему, что это я унесла ваши туфли. Когда она выскользнула за дверь, Дэймон не мог тихонько не рассмеяться.
Откинув назад голову и закрыв глаза, он представил себе Эль в тот момент, когда она пулей помчалась к двери… Искрящиеся глаза, соблазнительные губы, на которых застыла чарующая полуулыбка. Этот образ будет преследовать его много дней.
Физическая боль от ее возмутительной проделки не оставляла его. Дэймон даже поерзал на месте, чтобы как-то ослабить возбуждение.
«Хотя я наверняка получил по заслугам», – подумал Дэймон, неодобрительно усмехнувшись. Возможно, ему не стоило так бесцеремонно вмешиваться в ее любовные отношения. На самом деле все закончилось тем, что своим поведением он, казалось, бросил ее в объятия принца и разжег в себе неудержимое желание к ней.
Ему следовало умерить свой пыл, но он не собирался обращаться к услугам любовницы или любой другой женщины. Дэймон намерен был и дальше выполнять свое обещание, воздерживаясь от любых сексуальных контактов, даже если это было чревато довольно сильным физическим страданием. Вернувшись, домой, он собирался, так или иначе, справиться с болевыми ощущениями. Однако в настоящий момент отнюдь не физический дискомфорт был главной проблемой.
Сейчас нужно решить, как заполучить туфли, которые как нельзя кстати пригодились бы для того чтобы покинуть бал леди Хевиленд, не ударив в грязь лицом.
Перед тем как вернуться в зал, Элеонора спрятала вечерние туфли Дэймона там, где он вряд ли смог бы их найти – в музыкальной комнате, находящейся через две двери от библиотеки. А потом, оказавшись в вестибюле, подошла к дворецкому и попросила его тотчас послать за экипажем для лорда Рексхэма.
Поднимаясь по лестнице, девушка не могла не испытывать чувства удовлетворения, смешанного с гордостью. Сама того, не осознавая, Элеонора в глубине души все же хотела отомстить Дэймону за душевную рану, нанесенную ей два года назад.
Даже если ее скандальная выходка сегодня вечером и была немножко жестокой, Элеонора ни капли не сожалела об этом. Злобный блеск в глазах Дэймона, который ей удалось вызвать, можно было считать расплатой. Она преуспела сразу в достижении двух целей: во-первых, она смогла смутить его так же, как он недавно смутил ее, а во-вторых, она не позволила ему вернуться в зал, чтобы и дальше мешать ее кокетству с принцем Лаззарой.
Войдя в зал, Элеонора обнаружила, что веселье было в самом разгаре. Раздавались оживленные звуки деревенского танца.
Она тотчас увидела тетушку Беатрис, которая разговаривала с хозяйкой дома, леди Хевиленд, но не сразу заметила принца Лаззару и синьора Векки. Стараясь не задеть резвых танцоров, Элеонора протиснулась сквозь толпу и направилась в дальний угол, где раньше был принц.
Она нашла его на том же месте, однако ее удивило то, что он сидел, согнувшись и прижав ко лбу носовой платок.
Охваченная беспокойством, Элеонора склонилась к нему и прошептала на ухо:
– Ваше высочество, вы себя плохо чувствуете?
Когда он поднял голову, она увидела, что его оливковое лицо стало бледным, и слово «нездоров» как нельзя лучше подходило к его виду.
– Мне кажется… меня очень тошнит… – обессилено ответил Лаззара и издал звук, похожий на стон.
– Пойдемте со мной…
Элеонора быстро взяла его под локоть и помогла встать. Затем, подставив плечо, чтобы он мог опереться на него и не повредить больное колено, Элеонора повела принца к пальмам в горшках – и как раз вовремя.
Оторвавшись от Элеоноры, принц неожиданно ринулся к одному из больших горшков, используя его в качестве емкости, чтобы опорожнить свой желудок.
Пока он испытывал мучительные приступы рвоты, Элеонора, заметив стоящего рядом лакея, подозвала его, чтобы тот оказал помощь больному. Когда крепкий слуга, поддерживая, отвел принца на его место, танец закончился и появился синьор Векки.
– Что случилось, донна Элеонора? – спросил он, заметив болезненное состояние своего племянника.
– Я не знаю, – обеспокоено произнесла она, – но его только что стошнило. Полагаю, надо послать за доктором.
К ее удивлению, лицо дипломата странно оживилось после того, как он узнал, что произошло с Лаззарой.
– Не думаю, что это необходимо, поскольку недомогание принца, вероятно, не столь серьезно. У него всегда были проблемы с желудком. Дон Антонио, как жаль заканчивать наш вечер так скоро, я ведь знаю, с каким нетерпением вы его ждали. Но мы сейчас же отправимся домой.
Принц кивнул, как бы выражая признательность за такое предложение, и вытер губы носовым платком.
По требованию дипломата лакей позвал на помощь одного из слуг, и они вдвоем осторожно поставили принца на ноги.
Синьор Векки уже готов был следовать за принцем, как Элеонора, слегка дотронувшись до его руки, задержала его.
– Синьор Векки, я все сильнее беспокоюсь о здоровье принца. За последние дни с ним приключилось слишком много неприятностей.
Итальянец выглядел несколько озадаченным.
– Полагаю, что это лишь случайное стечение обстоятельств, донна Элеонора. Без сомнения, это недомогание вызвано исключительно тем, что он что-то съел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47