Едва за калиткой стихли шаги графа, Розлин набросилась на Дру:
– И чем, позвольте спросить, вызвано столь бесцеремонное поведение?! Вы не имеете права выгонять моих гостей, а тем более угрожать им!
– Это не угроза. Каждое сказанное мной слово – чистая правда.
Розлин, не веря собственным ушам, уставилась на Дру.
– Вы в своем уме?!
– Не беспокойтесь, я совершенно здоров. Вы все еще увлечены им, а я этого не потерплю.
Его тон был сух и абсолютно бесстрастен, но она едва не задохнулась от злости.
– Чего именно не потерпите?!
– Ваших свиданий с Хэвилендом.
– Моих… свиданий? – Розлин была ошеломлена. – Вы действительно считаете, что я тайно завела роман с лордом Хэвилендом? Несмотря на то, что обручена с вами?!
– Сомневаюсь, чтобы помолвка могла послужить препятствием.
Розлин задохнулась от неожиданного оскорбления. Ей в голову не приходило, что Дру посчитает ее способной на подобное предательство.
– И вы воображаете, что я могу ласкать вас, как ласкала прошлой ночью, а наутро переметнуться к другому?! Какой же бессердечной негодяйкой вы должны меня считать?!
– Вы не первая, кто притворяется, будто увлечена мной, и в то же время имеет на стороне еще одного любовника!
– Как вы смеете? – прошептала Розлин. Громче говорить она не могла: перехватило горло. – Как смеете обвинять меня в подобной мерзости?! Моя честь не позволила бы такого!
– Правда?
Розлин отшатнулась, как от пощечины. Лицо словно опалило стыдом. Сердце сжало внезапной болью.
– Если вы так плохо изучили меня… – С усилием сглотнув, она отвернулась. – Я отказываюсь разговаривать в подобном тоне…
– Не уходи от меня, Розлин! – яростно взорвался он. Розлин от неожиданности подскочила и замерла. Ее затрясло, но она вынудила себя оглянуться на него.
– У вас нет никаких прав приказывать мне. Я не ваша вещь. И не ваша содержанка, чьи услуги вы оплачиваете!
– У меня есть все права, – прошипел Дру, шагнув к ней. – Я требую ответа, и немедленно. Ты любишь этого ублюдка?
– Простите, вы о ком? – осведомилась Розлин, морщась от уничтожающего эпитета, которым Дру охарактеризовал графа.
– Хэвиленд… ты любишь его?
– Мои чувства к нему вас не касаются.
– Черта с два! Еще как касаются! Мы помолвлены… или ты забыла?!
Розлин конвульсивно стиснула кулаки.
– Наша помолвка – дело временное. Только чтобы соблюсти приличия.
– Но в ней нет ничего временного. Ты выйдешь за меня, Розлин!
– Можете убираться в ад!
– Только вместе с тобой!
Подумать только, Дру кричит на нее, и она отвечает тем же!
Розлин уставилась на него, не в силах говорить. Грудь стеснило, а к горлу подступила тошнота.
– Мне нужно идти, – прохрипела она, снова отворачиваясь от него и быстро шагая к дому.
– Розлин! Немедленно вернись!
Но она зажала руками уши, в которых звенели отзвуки всех родительских ссор. Тогда она не могла вынести их воплей, как не могла вынести сейчас воплей Дру. Поэтому она просто сбежала.
– Розлин! – гневно окликнул Дру, но она уже не обращала на него внимания и летела вперед, не в силах остановиться. Позади остались гравийная дорожка, лестница на террасу и длинный коридор. Она инстинктивно искала свое обычное убежище – библиотеку. В ушах шумело, глаза туманились слезами.
– Розлин…
На этот раз в голосе звучали тревожные нотки. Но она не остановилась. Ворвалась в библиотеку, захлопнула за собой дверь и прислонилась к ней. И по-прежнему слышала гневные голоса спорящих родителей… мама обвиняет отца в неверности… мама горько плачет…
Розлин про себя поклялась, что ни за что не заплачет, не позволит себе выказать слабость, и все же по-прежнему дрожала. Спотыкаясь, она слепо пересекла библиотеку и, съежившись, уселась на сиденье-подоконник. Ей, совсем как в детстве, хотелось свернуться в крошечный, невидимый клубочек. И сейчас ее трясло, как тогда. Она обхватила себя руками, но никак не могла втянуть воздух в легкие. Не могла отдышаться, и все прислушивалась к шуму семейного скандала.
Наконец с ее губ сорвался странный звук: полусмех, полувсхлип. Сколько раз она уже делала нечто подобное: пряталась в библиотеке, пытаясь не слушать взаимных обвинений отца и матери. Дома, в Гемпшире, она заползала под оконные шторы и зажимала уши, пока не приходили сестры. Только они утешали ее и старались ободрить.
Розлин вынудила себя прерывисто вздохнуть. Следует немедленно успокоиться. Она уже взрослая. И не нуждается в том, чтобы Лили держала ее за руку.
Как и в том, чтобы Лили объяснила, как глупа ее средняя сестра. Неужели она хоть на мгновение всерьез, посчитала, что сможет выйти за Дру? Если они успели так поскандалить после двух недель помолвки, каким будет их брак?! Ее худшие страхи словно осуществились. Их союз превратится в ужасное противостояние, совсем как у родителей.
Но на что еще она могла рассчитывать? Дру никогда не полюбит ее, особенно если так открыто, так возмутительно откровенно сомневается в ее словах! Настоящая любовь означает доверие, а если он не доверяет ее благородству, ее чести…
Отчаяние с новой силой охватило Розлин. Нужно немедленно разорвать помолвку! Если сейчас ее терзает такая боль, что же будет, если их отношения продолжатся?! Страшно подумать о ссорах с Дру, если к тому времени она успеет его полюбить.
Нет, лучше им не видеться, пока ее сердце еще не окончательно разбито. Лучше распрощаться сейчас, чем потом, когда будет слишком поздно, чтобы спастись…
Розлин оцепенела, услышав, что дверь библиотеки медленно открывается. Дру вошел, не постучав, и долго стоял неподвижно, прежде чем его каблуки простучали по обюссонскому ковру. Наконец он остановился перед ней.
– Что происходит, Розлин? – спокойно спросил он.
– Если вам приходится спрашивать, тогда я вряд ли смогу объяснить.
– Я не хотел кричать на тебя.
Розлин невольно открыла глаза.
– Но вы кричали на меня. И обвиняли в неверности и двуличии.
– Нет… просто когда я увидел, как ты смеешься… улыбаешься Хэвиленду…
Он осекся, услышав прерывистый шепот:
– Я не вынесу постоянных скандалов, Дру. Ненавижу ссоры.
– Мы не ссорились.
– Как же ты назовешь то, что сейчас произошло?
– Спор.
– Это одно и то же.
Изнемогая от угрызений совести, Дру запустил руку в волосы. Он действительно затеял скандал. И вел себя, как последний глупец, поддавшись необъяснимому, неразумному порыву ревности. А потом все свои страхи излил на Розлин. И теперь она бледна и дрожит: все из-за него. В огромных, широко раскрытых глазах блестят слезы.
Когда прозрачная капля сползла по щеке Розлин, он едва не протянул руку, чтобы смахнуть ее, но побоялся. Ей скорее всего будет неприятно его прикосновение. Ему хотелось обнять ее, утешить, но она не примет никаких утешений.
– Прости, – пробормотал Дру, сознавая, что придется немало потрудиться, чтобы заслужить ее прощение. – Мне не следовало кричать на тебя и бросать необоснованные обвинения. Во всем виновата проклятая ревность. Я вспылил, хотя знал, что у тебя хватит порядочности, чтобы не заводить роман с Хэвилендом за моей спиной.
– Теперь это уже не важно, – отрезала Розлин, вытирая слезы. – Независимо от причин, побудивших вас вести себя подобным образом, нашей помолвке конец.
Не веря своим ушам, Дру пристально вгляделся в нее:
– Надеюсь, ты это не всерьез?!
– Я совершенно серьезна, – тихо и без всякого запала ответила она.
– Хочешь разорвать нашу помолвку просто потому, что я повысил на тебя голос?
– Именно. Все свое детство мне пришлось терпеть похожие скандалы, и я не потерплю ничего подобного в своем браке.
Досада и раздражение охватили Дру.
– Ты преувеличиваешь, милая… делаешь из мухи слона.
– Я так не считаю. И всегда знала, что союз между нами невозможен. Мы смотрим на брак с разных точек зрения. А если ссоримся сейчас, что будет дальше?
Дру еще держал себя в руках, но уже был готов взорваться.
– Ты пускаешь в ход эти отговорки, чтобы оправдать свою симпатию к Хэвиленду. Собралась перебежать к нему? Все еще хочешь его?
Их взгляды скрестились.
– Хочу я Хэвиленда или нет, это значения не имеет. Я не желаю выходить за вас, Дру. Не желаю такого мужа.
Он продолжал смотреть на нее, а в душе больно ворочался острый кинжал тревоги.
Не дождавшись ответа, Розлин вымучила блеклую улыбку.
– Вы сами говорили, что, когда первая волна похоти схлынет, останется скука или что похуже. Кажется, для нас эта волна уже схлынула. Но вы должны испытывать облегчение, оттого что теперь не придется на мне жениться. Мне, во всяком случае, уже легче.
– Розлин, – начал Дру, но она резко оборвала.
– Больше я не желаю это обсуждать.
Она не хочет иметь с ним ничего общего: это видно по ее бесстрастному лицу, по гордой осанке. Розлин словно воздвигла между ними непроницаемую стену.
Тревога сменилась паникой. Но тут она снова прервала молчание:
– Почему вы приехали сюда, Дру?
Она так резко сменила тему, что он шумно выдохнул пытаясь припомнить причину своего приезда.
– Крапп обнаружил, кто был вторым поверенным сэра Руперта. Какой-то Фарнаби. Я заехал к нему сегодня днем справиться о бывшей содержанке сэра Руперта. Он, разумеется, знал ее. Это Констанс Бейнз. Но он утверждает, что потерял с ней всякую связь после смерти клиента. Сэр Руперт владел маленьким домом на окраине Лондона, где жили Констанс и дети, но сейчас дом продан, а где его обитатели – неизвестно.
Розлин сокрушенно покачала головой.
– Дети? Значит, у нее было несколько детей?
– Трое. Мальчик и две девочки помладше.
Уголки губ Розлин печально опустились.
– Уинифред будет в отчаянии. Так где они теперь?
– Я пытаюсь это выяснить, – сказал Дру и, немного помолчав, пояснил: – Уж очень нервничал Фарнаби, когда я стал расспрашивать о миссис Бейнз. Сначала он вообще отказался говорить о ней и не давал адрес дома. Откровенно говоря, не удивлюсь, если окажется, что он прикарманил деньги, оставленные для Констанс сэром Рупертом.
– Считаете, Фарнаби ее обокрал?
– Вполне возможно. Думаю, он чувствовал себя в безопасности. Пришлось прибегнуть к замаскированным угрозам, чтобы убедить его сотрудничать со мной. Пока что я поручил сыщикам найти Констанс Бейнз. Они расспросят нынешних жителей дома. А также бывших соседей Констанс. Может, они знают, куда девались она и дети. Возможно, это тупик, но надеюсь через несколько дней что-нибудь узнать. Если мне станет известно ее местонахождение, и если она все еще в Лондоне… я думал, что ты захочешь меня сопровождать.
– Да… конечно.
– Прекрасно. Я пришлю лакея с известием, когда нужно будет ехать.
– Не стоит так беспокоиться, Дру, – покачала головой Розлин. – Я позаимствую экипаж Уинифред и сама доберусь до города.
– Вздор, милая. Какое там беспокойство!
Розлин, снова застыв, спокойно вернула ему взгляд:
– Я не собираюсь путешествовать с вами. Никогда и никуда.
Неприятное, тошнотворное чувство вернулось с новой силой. Дру поколебался, не зная, стоит ли настаивать. Сейчас она слишком сердита на него.
– Тогда позволь мне прислать за тобой экипаж.
– Это неприлично, тем более что мы больше не помолвлены.
– Розлин… – Дру снова запустил пальцы в волосы. – Я сказал, что мне очень жаль.
Розлин сжата губы, прежде чем слабо улыбнуться:
– Ваши извинения очень мало значат для меня. Наша помолвка разорвана. Надеюсь, вы известите газеты.
– Ты шутишь…
Но ее взгляд стал еще холоднее.
– Умоляю, извольте поверить в мою искренность. Я никогда не выйду за вас замуж. И не буду дальше разыгрывать этот фарс, притворяясь, будто помолвлена, просто для того, чтобы ублажить сплетников.
Дру почувствовал, как сердце куда-то покатилось. В горле встал колючий ком. Ему страстно хотелось возразить, затеять спор, заставить Розлин немедленно изменить решение. Но, вспомнив ее ненависть к ссорам, он попытался ее урезонить:
– Ты знаешь, что разорванная помолвка запятнает твою репутацию.
– Вне всякого сомнения. Но я переживу. Сейчас же я не желаю иметь с вами ничего общего, – объявила Розлин и с достоинством поднялась: – Прошу вас уведомить меня, если найдете Констанс. А так вы нежеланный гость в Данверз-Холле.
Дру наблюдал, как она идет по комнате. Величественно. Спокойно. Ее приговор казался таким окончательным. Как и объявление о том, что она не хочет такого мужа.
Тьма и холод воцарились в его душе при мысли о том, что он потеряет Розлин. Нельзя разорвать эту помолвку. Но как он может убедить ее полюбить его?
Дру постарался подавить панику. Нет, он не признает поражения! Розлин расстроена, устала и по справедливости зла на него. Нужно дать ей время остыть.
Но Розлин все равно станет его женой и когда-нибудь обязательно полюбит…
Глава 18
Грустная история сэра Руперта и Констанс еще больше убеждает меня в том, что джентльмены, как правило, любят не жен, а любовниц.
Из письма Розлин к Фанни
– Фанни! – удивленно воскликнула Розлин, когда подруга в одно прекрасное утро через два дня после размолвки с Дру ворвалась в библиотеку Данверз-Холла. – Не ожидала тебя на этой неделе. Я написала только вчера.
– Знаю! – воскликнула Фанни, помахивая письмом. – Поэтому и приехала, дорогая, узнать, не сошла ли ты с ума.
– Сошла с ума? – повторила Розлин, закрывая книгу.
– Да уж конечно, ты не в себе, если разорвала помолвку с герцогом Арденом.
Розлин, не ответив, подождала, пока Фанни усядется в кресло.
– Признаюсь, что была шокирована, – продолжала Фанни. – Как ты могла отказаться от возможности стать герцогиней, приобрести титул и богатого мужа?!
– Ты знаешь, что меня не заботят подобные условности, – отмахнулась Розлин, садясь напротив подруги.
– Да-да, слышала. Тебе нужна истинная любовь. Но ведь любить богатого лорда так же легко, как бедняка.
– Вовсе нет, Фанни. И уж тебе, казалось, следовало бы меня понять! Ты отказалась от благополучного будущего ради жизни, полной волнений и страсти.
Фанни скорчила гримасу.
– То, во что я верила в шестнадцать, и то, что узнала в двадцать четыре, – абсолютно разные вещи. Теперь я стала куда более зрелой, опытной и мудрой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38