Она холодно улыбнулась торговцу:
– Кстати, это лорд Торн предложил вам прийти сюда?
– Лорд Торн? Нет, не знаю такого. Хотя слышал, что про него говорят. Я куплю что-нибудь другое. Можно посмотреть картины? Или мне прийти потом? Я решительно намерен приобрести что-нибудь из ваших работ, мисс Шеридан.
– Хорошо, если дадите мне минуту, я расставлю то, что у меня есть в студии, и буду счастлива показать вам, что можно купить.
Таким образом, немного погодя Диана продала мистеру Аттри четыре своих лучших работы – два пейзажа, портрет и жанровую сценку.
Потом, два дня спустя, Торн появился у нее в столовой где она сидела за завтраком, и, таинственно улыбаясь, положил на стол газету:
– Ты уже видела «Морнинг кроникл»? Я тут ни при чем, ты должна знать.
Диана увидела, что на главной странице, занимая треть листа, стояла колонка главного английского критика лорда Хоувела, в которой говорилось о последней выставке Британской академии изящных искусств.
Не дожидаясь приглашения, Торн устроился за столом и налил себе кофе, а она немедля принялась читать.
Ее слегка замутило от волнения, когда на глаза ей попалось собственное имя, но на этот раз лорд Хоувел изменил своему ядовитому перу, чтобы превознести ее талант.
Мисс Шеридан – новое открытие последнего десятилетия…
То, как она использует свет и цвет для создания атмосферы, производит поразительное впечатление… То, что она женщина, факт еще более поразительный, потому что это накладывает дополнительные ограничения на условия, в которых ей приходится работать.
Совсем недавно мисс Шеридан получила разрешение поступить на обучение в Британскую академию изящных искусств, но, по мнению автора данной колонки, она уже достаточно искусна, чтобы самой учить выразительным средствам, перспективе и композиции. При этом самое большое сожаление вызывает то, что она позволяет профессорам губить свою явную гениальность.
Вся колонка представляла собой безапелляционную похвалу ее работам, которую высказывал главный арбитр художественного вкуса Британии. Диана онемела.
Торн, глядя на ее изумление, рассмеялся:
– Хоувел настолько гордится собственной гениальностью, что его невозможно подкупить ни за какие деньги, даже если бы я их предложил. Это исключительно дань твоему таланту и вера в твои способности. Предсказываю, теперь на тебя будет большой спрос, так что все время держи под рукой книжку с расписанием встреч.
Предсказание Торна стало незамедлительно сбываться. Уже во время завтрака лакей объявил, что в гостиной ее ожидает посетитель.
Посетительницей была стройная седовласая дама с выражением высокомерия на лице.
– Я – леди Рейнуорт, мисс Шеридан. Может, вспомните, мы с вами встречались на последнем балу у мисс Хеннесси. Я и Джудит – близкие подруги, и она рассказала мне, как добраться до вашей студии. Умоляю извинить мой ранний визит. Но после такой восторженной статьи в утренней «Кроникл» я подумала, что лучше заранее договориться, прежде чем меня кто-нибудь опередит. Я хотела бы предложить написать мой портрет.
После секундного замешательства Диана выдавила улыбку:
– С удовольствием, леди Рейнуорт. Когда вы сможете приехать на первый сеанс?
– Чем скорее, тем лучше. Полагаю, что многие из моих подруг закажут вам свои портреты, а я хочу быть первой.
Диана подумала, что это как раз тот случай. Одна из немногочисленных известных портретисток прошлого века Анжелика Кауфман имела очень хороший заработок благодаря тому, что сумела организовать вокруг себя узкий круг почитательниц из британских аристократических леди.
– Завтра утром вас устроит?
– Более чем.
Они договорились о времени и об оплате. Сумма была в четыре раза выше, чем Диана получала в деревне.
Глава 16
Торн лежал, свободно раскинувшись на канапе, большой, мускулистый, обнаженный. А она сидела рядом на стульчике с альбомом в руках. Слишком часто Диана ловила себя на том, что отвлекается от основной задачи и восхищается моделью. Торн действительно был красив как бог и немыслимо сексуален.
– Я предпочел бы, чтобы ты стала моим одеялом, – сказал он через некоторое время. – Хорошо бы, ты пришла и согрела меня.
Диана возмущенно глянула на него:
– Неужели не можешь немного потерпеть?
– Могу, конечно, но какого дьявола я должен терпеть?
От его непосредственности хотелось рассмеяться, а когда он вдобавок вложил всю силу своего обаяния в ленивую улыбку, Диана почувствовала, как жар волной всколыхнул ее.
– Не уверен, что смогу еще долго поддерживать себя в таком состоянии, – предупредил Торн. – Когда ты меня рассматриваешь, мне нетрудно возбудиться. Но если ты хочешь, чтобы мое естество пребывало в стоячем положении как можно дольше, тогда тебе придется предложить мне нечто стимулирующее. Например, возьми и сними с себя все.
– Для моих целей положение вашего естества совершенно не важно.
В течение нескольких дней статья в «Кроникл» сделала ее искусство объектом страстного увлечения светского круга. Половина благородных дам в Лондоне вдруг захотели, чтобы Диана написала их портреты. Желающих было так много, что она с трудом находила время в своем расписании для новых заказов. Нескольким пришлось даже отказать.
На следующий день, когда Торн в экипаже заехал за ней, чтобы забрать на прогулку в парк в пять часов, Диана доделывала свой самый первый заказ – дописывала занавеси на портрете леди Рейнуорт. Пришлось отказаться. Торн отнесся с пониманием, но перед уходом он остановился, чтобы посмотреть почти законченную работу на мольберте.
– Что-то я не припомню, чтобы леди Рейнуорт так замечательно выглядела, – заметил он. – Ты больше чем улучшила ее.
Диана улыбнулась немного насмешливо, добавляя мазки киновари на полотно.
– Мне кажется, я уже говорила, что важно немного польстить. Несколько лет назад я заучила главное – портретисту для того, чтобы хорошо продаваться, необходимо с умом приукрашивать черты того, кто позирует, и смягчать его недостатки. Заказчики охотнее платят большие деньги за портреты, на которые приятно смотреть, а не наоборот.
Торн повернулся, чтобы посмотреть на свой уже законченный портрет на борту корабля, который стоял и досыхал в дальнем конце студии.
– Значит, ты сознательно приукрасила мою привлекательность? Это разочаровывает.
Диана фыркнула, услышав его огорченный тон.
– Вне всякого сомнения, вы набиваетесь на комплимент, ваше сиятельство. Но, рискуя еще выше поднять у вас самооценку, я признаю, что ваша привлекательность не требует ни малейшего приукрашивания.
Как раз в этот момент она услышала суматоху, доносившуюся из открытых дверей в студию: быстрые шаги на лестнице вверх и сердитый голос кузины, звавшей ее по имени. Эми уже навещала ее здесь, напомнила себе Диана, поэтому она знает дорогу в студию.
Почти сразу девушка ворвалась в комнату. Ее глаза метались по сторонам, и она замерла, как только увидела Диану.
– Как ты могла? – воскликнула она охрипшим голосом. – Как ты могла предать меня?
Диана недоуменно нахмурилась:
– Извини, не поняла.
Возбужденный Джон Йейтс, хромая, появился в студии сразу вслед за Эми, задыхающийся, с багровым лицом, как будто бежал с ней наперегонки.
– Мисс Лансфорд, вы не должны обвинять вашу кузину.
Нахмурившись, вперед выступил Торн:
– Обвинять? В чем?
– Да, в чем? – эхом откликнулась Диана. – Может, Эми, ты лучше присядешь и все объяснишь?
– Не желаю рассиживаться! – закричала она. Ее глаза наполнились слезами. – Ты разбила мне жизнь!
Диана осторожно положила палитру с кистями.
– Если это так, тогда прошу прощения. Но по правде, моя дорогая, я не понимаю, как я предала тебя?
– Ты наняла эту шлюху, чтобы настроить Реджи против меня. И не вздумай отпираться!
Краска раскаяния залила лицо Дианы. Они и в самом Деле наняли Кити, чтобы та соблазнила Реджинальда Нили и увела его у Эми. Значит, каким-то образом Эми удалось узнать об их тайне?
– Прошу вас, присядьте, мисс Лансфорд, – настаивал Йейтс.
Взяв Эми за локоть, он попытался подтолкнуть ее к камину, где стояли кресла. Но Эми выдернула руку и уставилась на Диану. Подбородок задрожал, и слезы полились ручьем.
– Поверить не могу, что ты способна на такое вероломство.
Торн стиснул зубы.
– Будь повежливее, когда обращаешься к кузине, негодная девчонка. Диана не виновата в том, что твой воздыхатель дезертировал.
Но Эми уже закусила удила.
– Почему ты так ненавидишь меня, Диана? Почему? Потому что хочешь видеть меня такой же несчастной, как ты сама?
В смятении Диана рванулась к кузине:
– Дорогая, ты же знаешь, что это не так. Я совсем не хочу, чтобы ты была несчастной. Расскажи, что случилось?
Резким движением рукой в перчатке Эми вытерла слезы.
– Мы сейчас ходили по магазинам на Бонд-стрит, мистер Йейтс любезно сопровождал меня. И кого я там увидела? Реджи, который обнимался с этой потаскухой прямо на улице! Мой поклонник, который клялся любить меня всю жизнь! Я хотела высказать ему все, что думаю, но не успела, он укатил в своей коляске. Тогда я налетела на эту… личность, на Кити. Пригрозила ей, что заявлю на Бау-стрит, что она воровка, если не оставит Реджи в покое. На это она сказала, что ее специально наняли и заплатили большие деньги, чтобы она увела Реджи у меня! Это могла сделать только ты, Диана!
– Нет, это не она, – вмешался Торн. – Это я нанял Кити. Как твой опекун, я выполнил свой долг, чтобы защитить тебя от развратника, которого интересовало только твое наследство.
– Так это были вы? – Эми в ярости смотрела на Торна. – Значит, это вы тот самый дьявол, который разбил мою жизнь.
– Сомневаюсь, что все так серьезно, – ровно возразил Торн. – Если ты потрудишься спокойно, без излишней нервозности рассмотреть ситуацию, тогда поймешь, что если бы Нили по-настоящему любил тебя, тогда никто не в силах был бы его соблазнить и увести.
Эми отшатнулась, как будто Торн ударил ее наотмашь. Несколько мгновений она смотрела ему в глаза, сраженная его прямотой. Не выдержав его взгляда, она безразлично посмотрела ему за спину, где прислоненный к стенке стоял портрет Торна.
Затем, внезапно закрыв лицо руками, Эми разразилась слезами и бросилась вон из студии.
Джон Йейтс смотрел на Диану виновато и умоляюще.
– Это все уязвленная гордость. Она не любит этого афериста. Я постараюсь успокоить ее, мисс Шеридан, и объяснить, что вы с Торном желаете ей только хорошего. Она поймет, когда немного остынет.
Коротко поклонившись, он повернулся и заторопился вслед за Эми.
Диана тоже сделала шаг в ту же сторону, как будто собираясь побежать за кузиной, но Торн остановил ее.
– Я предлагаю подождать несколько дней. Пусть буря уляжется. Йейтс прав. Эми нужно время, чтобы прийти в себя.
– Наверное, ты прав, – нерешительно произнесла Диана и приложила руку к разболевшейся голове. – Но было бы намного проще, если бы Эми ничего не узнала про Кити. Как бы хотелось уберечь ее от всего этого.
Услышав свои слова словно со стороны, Диана почувствовала новый укол вины. После того как три недели назад она переехала в студию, им редко приходилось видеться с кузиной. Она специально избегала Эми, полагая, что кузине будет проще обходиться без нее. Но возможно, ее действия были ошибочны. Будь они вдвоем с Эми в это утро, она не позволила бы ей начать скандал с Кити.
Торн пересек студию, подошел к Диане и, взяв за обе руки, ласково поцеловал в губы.
– Не изводи себя. Эми обязательно образумится. А Йейтс объяснит что к чему, когда она успокоится.
Сомневаясь, Диана покачала головой. Через какое-то время до нее дошел смысл того, что сказал Торн.
Нахмурившись, она озадаченно посмотрела на него:
– С каких это пор Джон Йейтс стал иметь столько веса в глазах Эми? Она же всегда относилась к нему как к пустому месту.
– Последнее время Йейтс постоянно бывает у нее с визитами. Я думаю, что он пользуется этой возможностью, чтобы поухаживать за ней.
– Поухаживать за ней? – изумленно переспросила Диана.
Торн криво усмехнулся:
– Я знаю. Любовь молодых непредсказуема. Но что бы там Йейтс не видел в Эми, это все равно за пределами понимания.
Глава 17
Следующим вечером, когда вместе с Торном они отправились в театр «Друри-Лейн», Диана получила еще один образчик непредсказуемости любви. Их разместили в ложе прямо напротив той, где сидел не кто иной, как бывший претендент на ее руку – Френсис, лорд Окленд, в сопровождении своей толстой кривошеей баронессы леди Окленд.
Это был волнующий момент. Когда Диана увидела его красивое лицо, блестящие волосы, ее снова пронзила боль от воспоминаний. Она сделала над собой усилие и переключила внимание на высокопоставленных и знаменитых господ, мелькавших в толпе. После неожиданной встречи с Френсисом на первом балу у Эми Диана тут и там слышала обрывки сплетен о его жизни с богатой баронессой, которая была более родовита, чем он. О том, что он произвел на свет четверых детей, о том, что жена держит его на коротком поводке. О том, что леди Окленд настроена против Дианы.
Ее, однако, страшно удивило, что в первом антракте Френсис разыскал ее. Торн вышел из ложи поболтать с друзьями и принести чего-нибудь освежающего. Тогда в дверях появился Френсис, как будто специально дожидался, чтобы застать ее одну.
Он склонился над ее рукой, и когда Диана не предложила ему присесть, остался стоять, с тоской глядя на нее.
Диана выдавила вежливую улыбку, понимая, что бесчисленное количество глаз сейчас направлены на нее. Публика так обожает представления.
– Лорд Окленд? – оправившись наконец от удивления, сказала она. – Что привело вас сюда?
– Мне хотелось поздравить вас с успехом, Диана. Я видел ваши работы на выставке в Британской академии. Они просто отличные. Я всегда знал, что вы далеко пойдете. Наверное, весьма приятно двигаться дорогой, о которой вы всегда мечтали.
– Мне очень и очень повезло, – покорно призналась она.
– А я больше не занимаюсь живописью. – Френсис состроил грустную гримасу. – Моя жена считает занятия живописью недостойным занятием для джентльмена по крови и рождению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37