Торн протянул ему бутылку выдержанного скотча, чтобы тот облегчил боль. К тому времени, когда они подъехали к дому, кучер был пьян. Слуги засуетились, за доктором послали, все приготовления к операции быстро закончили. Скорость, с какой все это было проделано, натолкнула Диану на мысль, что обслуга не первый раз имеет дело с огнестрельными ранами. Врач тоже не выказал никакого удивления по поводу характера ранения, а сразу приступил к пациенту.
Он выудил пулю на кухне, где Торн собственноручно помогал удерживать раненого.
Отказавшись отправиться домой, Диана тихо сидела в уголке огромной кухни. Чтобы она пришла в себя, Торн налил ей бренди, но напряжение не отпускало до тех пор, пока хирург наконец удовлетворенно не пробормотал что-то, а потом заявил, что на сегодня достаточно.
Как только кучера, все еще без сознания, отнесли наверх, в собственную постель в помещении для слуг, хирург осмотрел плечо Дианы и подтвердил, что это не более чем царапина, которую все равно нужно промыть и перевязать. А вот Торн пострадал серьезнее, и поэтому врач начал обрабатывать ему руку тоже прямо здесь, на кухне.
Когда он стал промывать бренди ладонь, на которой кожа висела клочьями, Диана задрожала от боли. Она представляла, что сейчас чувствовал Торн. Однако он только подмигнул ей, встретившись глазами, и поднес к губам бутылку с бренди. Он продолжал пить, пока хирург промывал и накладывал повязку на левую лодыжку, которая, к ужасу Дианы, была разбита чуть ли не до кости.
Торн бережно ступал на эту ногу, когда повел Диану в гостевую спальню в компании с доктором, экономкой и горничной для помощи ей. Диане еще не приходилось бывать в его доме. Поэтому она имела туманное представление об элегантном декоре и отличном вкусе хозяина.
Спальню, судя по всему, приготовили заранее. Диану ждала ванна с горячей водой. В камине потрескивали дрова. Несколько ламп освещали золоченую мебель с зеленой обивкой и полог над кроватью.
Торн оставался за дверью, пока Диана снимала порванную мантилью и платье. Из соображений скромности она осталась в сорочке, завернулась в одеяло и уселась в кресло рядом с умывальником. Хирург смыл сгустки засохшей крови, припудрил рану порошком из базилика и наложил повязку.
– Будьте поаккуратнее с раной, мисс Шеридан. Скоро она заживет и шрама почти не останется. И конечно, не нагружайте руку, иначе кровотечение возобновится.
После его ухода экономка, обойдя комнату, погасила все лампы, кроме одной.
– Сию минуту принесу вам легкий ужин, мисс Шеридан, – сказала пожилая женщина, а горничная в это время собирала порванную, выпачканную в крови одежду Дианы.
– Спасибо, миссис Лил, но мне совсем не хочется.
– Могу представить. После такого испытания… – с сочувствием произнесла экономка. – Вам сейчас нужно отдохнуть. Я положила на кровать свою фланелевую ночную сорочку. Можете переодеться. Размер подойдет, правда качество, наверное, совсем не такое, к какому вы привыкли.
– Мне нужно какое-нибудь платье на время и плащ, только чтобы доехать до дома.
– Лорд Торн сообщил, что вы остаетесь на ночь.
Тут как раз сам Торн постучал в дверь и вошел в комнату в сопровождении служанки, которая несла поднос с блюдами. Девушка расставила посуду на маленьком столике рядом с камином.
Когда Торн резко выпроводил служанок, Диана дождалась, пока дверь за ними закроется, и запротестовала:
– Я не могу провести ночь в вашем доме, Торн. Это даст новую пищу для скандала.
– Мне плевать, что будут говорить, – мягко ответил он, снимая крышки с блюд. – Я не спущу с вас глаз, пока не буду уверен, что вы в безопасности. Вам нужно отдохнуть. А мои слуги умеют держать язык за зубами, уверяю вас.
Он погасил последнюю лампу, и только огонь из камина освещал комнату.
– Давайте приступим. – Он жестом указал на два кресла по бокам столика. – Нам нужно подкрепиться. Слишком много бренди на пустой желудок ударит в голову.
У Дианы и в самом деле кружилась голова, то ли от алкоголя, который она выпила, то ли от нервного напряжения последних двух часов, точно она не могла сказать. В любом случае спорить с Торном о морали и нравственности не было никаких сил.
Завернутая в одеяло, она пересекла комнату и уселась в кресло. Торн сел напротив. Через минуту он протянул ей тарелку с сочным зажаренным цыпленком, молодым картофелем в сметанном соусе и компот из фруктов, приправленный корицей. Для Дианы на столе стояло вино, но себе Торн налил бренди.
Несмотря на голод, Диана едва притронулась к еде. Она постоянно мысленно возвращалась к нападению, к дикой гонке в карете и отчаянной борьбе Торна, чтобы спасти их. Его так легко могли убить!
– Это ведь было не просто ограбление, правда? – наконец сказала Диана, нарушая тишину. – Они пытались убить нас.
Над этим вопросом Торн как раз сейчас размышлял. Главным образом потому он и оставил Диану спокойно поужинать. Ему казалось, что ей нужно расслабиться и прийти в себя после столь драматических событий.
Он не сомневался, что ограбление не было мотивом для нападения. Его городскую карету хорошо знали и легко узнавали по гербу с крестом на дверце. Кроме того, нападавшие не потребовали деньги и драгоценности, а сразу открыли огонь. И что особенно злило Торна, так это то, что его захватили врасплох.
Позаботившись, чтобы ярость не прозвучала в голосе, он наконец ответил Диане:
– Да, по всей видимости, они не собирались грабить.
– Значит, кто-то пытался… убить нас?
– Меня, любовь моя. Целью были не вы. Целью был я.
Диана долго смотрела ему в лицо.
– Вы говорили, что Венера могла убить Натаниеля. Думаете, вас она тоже хочет убить?
– Я думаю, Венера может таить злобу против некоторых сотрудников министерства иностранных дел из-за того, что случилось много лет назад. Мы продолжаем расследование, но в настоящий момент наиболее правдоподобным объяснением, почему Натаниель был убит, является, наверное, ее жажда мести. По этой же причине Венера может желать смерти и мне. Как бы там ни было, я хочу, чтобы вы больше не имели с ней никаких дел. Теперь сеансы позирования закончились, и я не желаю, чтобы вы встречались с ней впредь.
Диана медленно склонила голову. Во взгляде сквозила озабоченность.
– А что будет с вами? Как остановить ее, если она снова будет пытаться вас убить?
«Пусть только попробует», – мрачно подумал Торн.
– С этого момента я приму все необходимые предосторожности, – сказал он. – Я найду способ заставить Венеру проявить свое истинное лицо. Когда ей вздумается предпринять следующую попытку, я схвачу ее с поличным.
– Но ведь это так опасно, – заволновалась Диана. – Неужели никак не возможно остановить ее по-другому?
Торн кивнул.
– У Венеры работают двое вышибал, которые, как мне показалось, были теми разбойниками. Я начну осторожную слежку за ними. Кроме того, мне нужно устроить к вам и к тетке вооруженных лакеев и конюхов. Вы никуда не должны выходить без охраны, это понятно?
Диана вспыхнула от его приказного тона.
– Да, если только вы пообещаете, что у вас будет такая же охрана.
– Будьте уверены, так я и сделаю, – успокоил ее Торн.
Она была очень бледной, выглядела ранимой и до боли прекрасной. Сполохи огня золотили легкие завитки волос, обрамлявшие лицо. Одеяло немного сползло с плеч, и Торн видел белоснежную повязку и испачканную в крови бретельку сорочки.
Новый приступ ярости овладел Торном.
Он доберется до этих убийц!
Одним глотком допив бренди, он поставил стакан и встал.
– Вам нужно выспаться.
От неожиданности Диана почувствовала, как паника захлестывает ее. Она не могла позволить ему уйти. Быстро отставив тарелку, она протянула ему руку:
– Торн, пожалуйста, только не уходите.
Он сжал челюсти. В этот момент сам вид его – темный и хмурый – был устрашающим. Диана чувствовала его жгучее желание защитить ее. Торн был защитником по натуре. И он, безусловно, доказал это всего несколько часов назад.
Она испытывала к нему признательность, невыразимую словами. Он спас ей жизнь. Еще больше Диана была благодарна за то, что и для него все так удачно закончилось.
Одеяло упало на пол, когда Диана встала и, дрожа, направилась к нему.
Она услышала, как он затаил дыхание, но колебалась лишь один миг. Потянувшись к Торну, Диана обхватила его здоровой рукой за шею и уткнулась лицом в плечо.
– Я так переживала за вас, – прошептала она.
Торн хрипло рассмеялся и, выпрямившись, застыл в ее объятиях. Когда она подняла лицо, его дыхание коснулось ее губ.
– Диана… Не поручусь за себя, если я останусь.
– Я хочу, чтобы ты остался.
Видно было, как он боролся с собой. Сначала не ответил на ее поцелуй. Но потом против своей воли, запрокинув ей голову, прижался губами к беззащитному горлу. От прикосновения горячих губ побежали мурашки.
– Торн, люби меня… – прошептала Диана.
Он прерывисто вздохнул, как будто всем телом откликаясь на ее тихую мольбу. Отпала необходимость самоконтроля, которая, как в когтях, держала его эти недели.
Не помня себя, Торн шевельнулся, но в следующий миг его руки уже обхватили ее талию, губы с жаром искали ее губы.
Диана ответила на поцелуй с не меньшим пылом, тихонько вскрикивая и всхлипывая, зарываясь пальцами в его волосы, чтобы привлечь к себе еще теснее.
Не отрываясь от нее, Торн выдернул шпильки из ее волос, и они шелковой массой свободно обрушились, накрывая ей плечи. Целуя, не останавливаясь, Торн растягивал удовольствие. Он подхватил Диану на руки и понес к кровати. Там снял с нее туфли и чулки. Потом осторожно, чтобы не потревожить ее раненую руку, через голову стянул сорочку. И обнаженной она предстала перед ним во всей красоте.
Простое соприкосновение их разгоряченных тел произвело ошеломляющий эффект. Диана всхлипнула и всем телом прижалась к Торну, подставив губы для поцелуя. Однако он отодвинулся. Она была нужна ему вся, возбужденная до предела, чтобы он мог взять ее в первый раз. Он хотел почувствовать ее шелковистые груди у себя в руках, почувствовать, как напрягаются соски у него во рту, а она обхватывает его стройными ногами.
Наклонившись над ней, он целовал ей шею, словно выточенную из слоновой кости, изящные ключицы, сладостные зрелые груди.
Диана выгнулась ему навстречу, когда язык прочертит жгучий след вокруг соска, и застонала, сдаваясь на милость стоило лишь ему накрыть сосок губами.
Она затрепетала от желания, когда наконец он оказался между бедер, целуя и лаская ее плоть. Устье сочилось влагой, а Диана металась и стонала от жарких прикосновений его языка.
Этот отклик напряженного ожидания подстегнул Торна. Он почувствовал дикое желание пометить ее как свою собственность.
Вновь целуя ее в губы, он устроился сверху, раздвинул ей бедра и, приставив начитую от возбуждения плоть к ее пульсирующему лону, с бесконечной осторожностью медленно вошел в нее.
Прерывисто дыша, Диана напряглась на мгновение и, удивляясь новому ощущению, приняла его на всю глубину, пока Торн не вошел в нее полностью.
Они начали двигаться в такт, словно хотели насытить голод, раздиравший их изнутри. Это обоюдное движение скручивало и распаляло еще больше. Напряжение грозило перерасти в огненную бурю.
И вот оно. Вспышка. Невыносимая мука. Чистота опьяняющего блаженства.
Диана чувствовала то же самое, он не сомневался. Как женщина, которую долго отвергали, она лихорадочно всхлипывала, вонзив ногти ему в плечи, беспомощно отдаваясь во власть ритма его страсти.
Мгновения спустя Торн ощутил, как ее тело содрогнулось, услышал крик, идущий из глубины ее. Диана выкрикивала его имя, хрипло, словно умоляя остановиться, но он не уступил. Вместо этого он издал какой-то грудной, первобытный рык и, удерживая в руках ее трепещущее тело, стал искусно продлевать ей это опустошительное наслаждение. Она вырывалась, она корчилась под ним. Волна за волной накатывал на нее неистовый восторг. Ее дикие крики он заглушал поцелуем.
Все, он больше был не в силах сдерживаться. Бешено работая бедрами, Торн сдался и позволил своему телу взорваться в неистовой страсти.
В наступившей потом тишине было слышно лишь их тяжелое дыхание. Судороги наслаждения становились глуше.
Все еще ошеломленный, Торн осторожно переместил с нее свой вес. Стараясь не задеть перевязанное плечо, он обнял ее и прижал к себе, нежно целуя во влажный от пота висок.
– Наоборот. – В улыбке Дианы было и смущение, и опытность. – Представить не могла, что просто возьму и улечу.
– Я польщен, счастье мое.
Торн убрал прядь волос с ее лица, стараясь не обращать внимания на какое-то непонятное ощущение, которое стало наполнять душу. Для этого он переключился на ее раненое плечо, и гнев снова овладел им.
Он осторожно дотронулся до повязки:
– Болит?
– Нет. А твоя рука?
– Нет. Только лодыжка ноет.
Торн улегся рядом лицом к ней и накрыл простыней себя и ее. Сейчас ему хотелось не просто утешить ее, главное, чтобы она чувствовала себя защищенной.
Для него все было решено – он женится на ней. Но приставать к ней с этим бессмысленно. Поэтому нужно делать все, чтобы только привязать к себе Диану, привязать страстью. Может, тогда она добровольно согласится на замужество.
Глава 15
Капитуляция Дианы положила начало обжигающе новой интимности в их отношениях, а Торну дала возможность учить ее понимать смысл наслаждения.
Однако его первое деловое распоряжение касалось ее безопасности. На следующее утро, согласившись отпустить Диану домой, он настоял, чтобы ее сопровождали три лакея, которые должны были войти в штат ее прислуги.
Следующим шагом был визит к мадам Венере. В разговоре он намекнул, чтобы она держалась подальше от Дианы.
Венера приняла его в будуаре, раскинувшись на канапе и потягивая шоколад. Она насупилась, увидев Торна, опиравшегося на трость.
– Вы попали в какое-то происшествие, милорд?
– На мою городскую карету вчера вечером напали два разбойника, – лениво протянул Торн, подвигая к себе стул и откладывая в сторону трость, которую он захватил с собой больше для эффекта, чем из необходимости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37