Вот только почему эта женщина стала для него такой желанной?
Распалившаяся фантазия рисовала барону обнаженную Ванессу, шепчущую его имя во время соития; ее мелодичный голос звучал слаще райских мелодий; гибкий стан, изогнувшийся в сладострастной позе, манил Дамиена к себе, его чресла заныли, переполненные вожделением. Он часто и отрывисто задышал, представив, как ложится рядом с ней на любовное ложе, преисполненный решимости и мужской, как наклоняется ближе к ее устам, произносящим его имя, и всматривается в ее лицо…
Дамиен встряхнул головой, отгоняя видение, и попытался хладнокровно обдумать свои дальнейшие действия.
Конечно, необычное соглашение, которое они заключили, повлечет за собой определенные неудобства. Разумеется, он вынужден будет хранить в тайне их уговор и не афишировать, что леди, проживающая в его имении на правах компаньонки его больной сестры, на самом деле его любовница. Пожалуй, обольщение этой дамы станет самым сложным из всех его амурных интриг. Но инстинкт подсказывал Дамиену, что все его усилия будут сполна вознаграждены.
Он усмехнулся, представив, насколько трудной будет осада крепости леди Уиндем. Но тем приятнее станет для него долгожданный прорыв ее упорной обороны! Тем слаще покажется ему победа над этой холодной миледи, носящей звучное имя Ванесса. Вне всяких сомнений, процесс обучения ее искусству обольщения доставит им обоим огромное удовольствие.
Глава 4
Убаюканная мерным покачиванием кареты на пружинных рессорах, Ванесса немного успокоилась и позволила себе расслабиться на обитых бархатом тугих подушках сиденья. Семичасовое путешествие в вынужденной близости к Дамиену Синклеру стало серьезным испытанием для ее нервов.
За все время поездки в северном от Лондона направлении они почти не разговаривали. Ванесса чувствовала, что барон не в духе, и не одолевала его расспросами об усадьбе. Уставившись в окно кареты, он погрузился в раздумья. Время от времени Ванесса разглядывала исподлобья его благородный суровый профиль, и тогда сердце ее замирало от смутных предчувствий. Снова и снова она задавалась вопросом, какой бес ее попутал заключить соглашение с этим воплощением дьявола? Она не сомневалась, что он использует ее не столько для удовлетворения своей неуемной похоти, сколько как пешку в затеянной им мести за унижение и урон, причиненный его сестре ее братом.
Ванесса осознавала, что он имеет право на возмездие, нанесение ответного удара тому, кто соблазнил его сестру. Однако сделать из себя орудие мести, послушную марионетку Ванесса не могла ему позволить. Она дала себе слово, что барон горько пожалеет о том, что принудил ее расплачиваться за грехи ее брата.
Чем ближе подъезжали они к цели своего долгого путешествия, тем мрачнее становилось лицо барона. За окном сменялись обычные картины провинциальной Англии: хлебные поля чередовались с изумрудно-зелеными пастбищами, обнесенными вечнозелеными изгородями, болотца и пруды — с лесками и рощицами. По проселку ломовые лошади тянули груженные мешками телеги, лениво брели гурты овец и стада коров.
Наконец Ванесса собралась с духом и промолвила:
— Коль скоро мне предстоит стать компаньонкой вашей сестры, барон, не расскажете ли вы мне хоть что-нибудь о ней?
Дамиен вздрогнул и спросил, недоуменно окинув ее взглядом своих серых глаз:
— А что, собственно говоря, вам хотелось бы узнать?
— Ну, каков склад ее характера, умна ли она, насколько серьезно больна, в общем, все, что поможет нам найти общий язык, — пояснила Ванесса.
— В настоящий момент она калека, — с горечью ответил Дамиен. — У нее отсутствует чувствительность в нижней половине тела, она не покидает спальню и даже не пытается воспользоваться инвалидным креслом, которое я соорудил для нее. Что же касается ее характера и привычек… — Барон улыбнулся, и голос его потеплел. — Она была славным ребенком и стала чудной девушкой, доброй и неиспорченной. Мне трудно понять, как мог ваш брат так с ней поступить. Подозреваю, что она замкнулась в себе и зла на весь свет, столь жестоко обошедшийся с ней. — Он снова нахмурился.
У Ванессы перехватило дыхание, когда она услышала эти слова. Она поняла, что составила о нем предвзятое впечатление, поторопилась зачислить его в закоренелые эгоисты. Теперь она уже не считала, что он думает исключительно о своем удовольствии.
Дамиен потер подушечками пальцев виски и добавил, поморщившись, словно от мигрени:
— Отчасти я виновен в ее нынешних страданиях. Я должен был окружить ее большей заботой и лучше охранять от проходимцев и негодяев. Наши родители погибли в результате трагического дорожного происшествия, когда Оливии было десять лет. Поэтому воспитывать ее пришлось мне. Но я совершенно не представлял себе, как обращаться с наивной девочкой! Я позаботился, чтобы она получила должное образование, нанял ей педагогов и гувернантку, но сам уделял ей мало внимания, поскольку жил в городе и навещал ее редко.
— Ей уже исполнилось семнадцать лет? — спросила Ванесса.
— Восемнадцать, но она еще не выходила в свет. Я запретил вывозить ее в Лондон на светский сезон, полагая, что она не созрела для этого. Теперь я понимаю, что совершил глупость. Оливия устала от скуки в деревне и поэтому с легкостью позволила обмануть себя первому же попавшемуся ей прощелыге. Я имею в виду вашего братца. Он вскружил ей голову своим напыщенным видом и красивыми небылицами, и она решила, что влюблена в этого пижона.
Ванесса вздрогнула при этих резких словах, но промолчала, понимая, что барон прав.
— Врачи говорят, что нам остается молить Бога сотворить чудо, — продолжал, помолчав, Дамиен. — С большим трудом я разыскал в Оксфордшире одного лекаря, который полагает, что шанс на выздоровление у нее есть. Он не исключает, что ее позвоночник не сломан, а только ушиблен, и со временем она поправится. Но для этого ей придется упорно лечиться. Я решил ухватиться за эту возможность и сделать все, что от меня зависит, для ее исцеления. Я, вероятно, кажусь вам наивным? Ведь все другие врачи настроены скептически.
— Иногда разумнее следовать своему чутью, а не советам знатоков, — заметила Ванесса, видя искреннюю душевную боль в его дымчатых глазах. — А каково настроение Оливии? Ее вдохновило оптимистическое заключение вашего знакомого эскулапа?
— К сожалению, им не удалось прийти к взаимопониманию, — огорченно ответил барон, разводя руками.
— Отчего же? — Ванесса удивленно вскинула брови. — Неужели этот лекарь вызвал у Оливии антипатию?
— Дело вовсе не в том, какие они испытывают чувства друг к другу, миледи. Моя бедная сестра не хочет бороться за свое выздоровление, она махнула на себя рукой — вот в чем беда! Она упала духом и полагает, что жизнь ее непоправимо разрушена. Возможно, она права…
— И виной всему ее неудачная попытка сбежать с возлюбленным, закончившаяся трагедией?
— Именно так, — подтвердил, сжав зубы, барон. — Теперь ее репутация замарана, а шансы выйти замуж равны нулю.
— Но она остается богатой наследницей!
— Да, однако за ней всегда будет тянуться шлейф этого скандала, хотя я и предпринял все меры, чтобы воспрепятствовать распространению грязных сплетен. Я пустил слух, что Оливия прибыла в этот трактир для встречи со своим кузеном, следовавшим проездом через Олсестер, и там с ней случайно произошло несчастье. — Барон заскрежетал зубами, вспомнив о трагедии, постигшей его сестру. — Я также разыскал двух юных негодяев, заключивших пари с вашим беспутным братцем, и взял с них слово, что они будут держать язык за зубами. Однако это не остановило распространение досужих домыслов.
Ванесса сочувственно кивнула, благоразумно воздержавшись от замечаний. Но любой другой на ее месте не преминул бы отметить, что, когда скандал пытается замять такой известный бузотер, как Князь Порока, он вспыхивает с удвоенной силой, как огонь, в который плеснули масла. Да и методы увещевания, к которым он прибег, разыскав дружков виновника происшествия, вряд ли были разумными. Скорее всего он хорошенько припугнул этих молодых повес физической расправой, а потом помчался на поиски Обри, с тем чтобы разорить его.
Мало кто из благоразумных людей дерзнул бы обидеть мстительного Князя Порока, однако даже ему было не дано заставить мир замолчать.
— Но сильнее всего я корю себя за то, что не учел, насколько опасна для Оливии ее бессердечная и надменная гувернантка, безмерно гордая своей притворной стыдливостью. Эта старая стерва довела бедную девушку до отчаяния своими упреками в безнравственности. Оливия всерьез начала подумывать о сведении счетов с жизнью, утратившей для нее смысл. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я так озабочен заменой этой ханжи женщиной, способной на сострадание и дружбу?
— Да, разумеется, — ответила Ванесса, — я вам сочувствую и постараюсь сделать все, чтобы стать ей подругой.
Дамиен удовлетворенно кивнул и снова уставился в окно. Спустя четверть часа экипаж свернул с тракта на проселочную дорогу, обсаженную вязами, и вскоре остановился.
— Вот мы и приехали, — рассеянно сказал барон.
Ванесса посмотрела в окно и ахнула, пораженная красотой окружавшего усадьбу парка. В середине его сверкало на солнце небольшое озерцо. Развесистые каштаны и буки величественно покачивали своими верхушками, словно бы приветствуя гостью. На лужайке пасся красный олень. От монументального дома, построенного из железняка золотистого цвета, спешили к экипажу конюхи и лакеи.
Лорд Синклер помог Ванессе выбраться из полумрака кареты на свет Божий, и она с удовольствием вдохнула свежий теплый воздух, насыщенный ароматом роз.
— Вы, должно быть, утомились, леди Уиндем, — промолвил он достаточно громко, чтобы его могли слышать слуги. — Я распоряжусь, чтобы ваш багаж отнесли в вашу комнату.
— Благодарю вас, милорд! Я бы с удовольствием привела себя в порядок после путешествия, а потом, надеюсь, вы представите меня вашей сестре. Мы бы могли вместе выпить чаю.
— Если вам удастся уговорить Оливию выпить с нами чаю, я буду считать, что вам сопутствует удача. Она ест меньше, чем воробей, и не слушается ни меня, ни лекаря, — нахмурив лоб, сказал Дамиен. — Позвольте мне сопроводить вас в дом.
Они поднялись по мраморной лестнице и вошли в холл, где их встретил высокий краснощекий управляющий, которого барон представил гостье как Беллоуза. Тот, в свою очередь, представил ей величавого дворецкого Крофта и дородную экономку миссис Несбит, которая сделала реверанс и с любезной улыбкой промолвила:
— Добро пожаловать в усадьбу Палисандровая Роща, миледи!
— Ужин у нас подают в восемь, — сказал Дамиен. — Миссис Несбит проводит вас в вашу комнату. А когда вы приведете себя в порядок, я представлю вас сестре.
Предоставленная в распоряжение Ванессы спальня показалась ей излишне роскошной, однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что расшитые золотом портьеры и шелковая стенная обивка вполне уместны в будуаре герцогини и любовницы барона.
Помещение было огромным, с большой кроватью с пологом, мраморным камином, обитым плюшем шезлонгом и двумя резными стульями с подлокотниками. На маленьком столике сверкали два хрустальных графина с коньяком и портвейном, а на другом столе, между высокими окнами, красовалась серебряная ваза с выгравированными на ней розами.
— Это подарок королевы Елизаветы первому барону Синклеру, — пояснила экономка, перехватив заинтересованный взгляд гостьи. — В честь его комната именуется Кубковой. Я вижу, что эта вещица вам понравилась, миледи.
Ванесса кивнула и подошла к окну. Ее взору открылся вид на прекрасный парк, тенистые аллеи которого сулили приятную прохладу во время прогулок в жаркий летний день. Но больше всего понравились ей прекрасные розы, цветущие повсюду. Неслышно приблизившаяся к ней миссис Несбит негромко промолвила:
— Его светлость славится своим искусством выращивания этих чудесных цветов. К нам нередко наведываются ботаники и художники, чтобы взглянуть на творения его рук и зарисовать их.
— Я удивлена, — призналась Ванесса. — Вот уж не думала, что Дамиен Синклер увлекается разведением роз!
— В семье Синклер их разводят со времен крестоносцев, миледи, — сказала экономка. — Его светлость вывел немало новых сортов.
— Теперь я понимаю, почему роза изображена на его фамильном гербе! — воскликнула Ванесса, вспомнив герб, который она видела на дверце кареты.
— С вашего позволения, миледи, я принесу вам теплой воды для умывания и разожгу огонь в камине. Вечером в доме прохладно, — сказала экономка. — Будете пить чай здесь или в гостиной?
— Я бы хотела прежде всего познакомиться с мисс Оливией, — ответила Ванесса.
— Я вижу, вы прибыли без служанки, миледи. Я пришлю к вам горничную, она поможет вам переодеться к ужину.
— Буду вам очень признательна!
Когда экономка ушла, Ванесса подошла к окну и нахмурилась: вот уже в который раз выяснилось, что Дамиен Синклер обладает тайными способностями. Ее смущало, что она не понимает, радоваться ей в связи с этим или огорчаться.
Когда Ванесса умылась и переоделась, экономка повела ее во флигель, где находились спальные покои Оливии. Шторы на окнах были задернуты, в комнате царил полумрак. Дамиен сидел у кровати больной. Но при появлении гостьи встал и сказал:
— Леди Уиндем, позвольте представить вам мою сестру. Ванесса приблизилась к кровати, на которой лежала изможденная девушка, и промолвила:
— Я рада с вами познакомиться.
Оливия обернулась, но ее бледное лицо оставалось безучастным. Скользнув по незнакомке безразличным взглядом, Mia отвернулась, так и не произнеся ни слова.
— Вы не могли бы оставить нас на минуту одних, барон? — спросила Ванесса.
— Как вам угодно, — ответил он, нахмурившись, и вышел. Ванесса присела на стул и дружелюбно сказала:
— Мне кажется, что мы быстрее найдем общий язык в отсутствие вашего брата. Он вас угнетает своим строгим обликом. Я угадала?
— Многие люди тоже так считают, — бесцветным голосом ответила девушка, не оборачиваясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38