На нем тем же самым элегантным почерком было выведено ее имя. Раздраженная тем, что ее руки трясутся, Генриетта разорвала его и вытащила маленькую карточку. На ней было написано: «Моей дорогой. Смотри на это и думай обо мне».
Тетя Филиппа вырвала конверт из рук Генриетты, прочитала ее и швырнула в ярости на пол:
– Отвратительный человек! Он мне за это заплатит!
Глава 7
Юркий таракан
В дверь тихонько постучали. Генриетта вскочила, сорвала с носа очки и запихнула их вместе с «Индийским тантризмом» под диванную подушку.
– Войдите, – произнесла она с беспечным видом. Генриетте нужно было переодеться перед походом в театр, но она просто не могла оторваться от чтения книги Феликса.
Или от рассматривания экзотических гравюр, изображавших пары, занимающиеся любовью во всевозможных позах.
– Надеюсь, я тебе не помешаю, – прошептала Эстелла, проскользнув в дверь и закрыв ее за собой. Одета она была в ситцевый халат. – Мне нужно поговорить с тобой. – Ее голос, обычно такой веселый, дрожал от возбуждения.
– Что такое, дорогая? – Генриетта похлопала рукой по софе рядом с собой. Она никогда не видела Эстеллу в таком состоянии.
Эстелла присела на софу и повернулась к Генриетте.
– Это все та статуя.
– Статуя? – переспросила Генриетта.
– Это то, что Баклуорт хочет сделать со мной? – В голосе Эстеллы слышалась озабоченность.
– Ну, я так не думаю. – Генриетте трудно было представить себе лорда в столь рискованном предприятии. – Как сказала твоя мама: не все... не все... делают это... – Генриетта смущенно кашлянула. – Так.
Повисла пауза.
– Делают – что? – спросила Эстелла.
О Боже! Генриетта сглотнула. Ситуация была намного хуже, чем она воображала.
– Ты дебютантка, это твой первый сезон, – проговорила она голосом строгой няни. – Молодые люди ухаживают за тобой. И у тебя нет ни малейшего подозрения зачем?
На этот раз пауза затянулась надолго. Эстелла усердно, думала, нахмурив лоб.
– Чтобы жениться на мне, – наконец сказала она.
– Верно. А ты когда-нибудь задавалась вопросом, зачем мужчине нужна жена?
– Нет... Я не знаю. – Эстелла тряхнула кудряшками. – Мне кажется, есть что-то, чего я не знаю, но что известно всем остальным. Тебе, маме, Баклуорту. И еще эта ужасная статуя! Что тот мужчина делал с той женщиной? – Глаза девушки испуганно округлились.
– Он... – Боже. Генриетта выросла в сельской местности в Йоркшире. И очень хорошо знала, какие части одного существа подходят к соответствующим частям другого и зачем. Но Эстелла всегда жила в Лондоне. Откуда ей знать об этом? Тетя Филиппа, очевидно, планировала рассказать дочери об этом накануне свадьбы. – Забудь про статую, – по советовала Генриетта. – Она из другого времени и другого места. Обещаю, что Баклуорт и не подумает ни от одной женщины ожидать чего-то подобного.
– Вообще-то я даже не хочу, чтобы он меня целовал. – Эстелла поморщила носик. – Он пытался, ты знаешь, уж много раз. И если это то, к чему ведут поцелуи...
– Послушай, Эстелла. Когда ты встретишь свою настоящую любовь, то будешь говорить совсем иначе. Ты будешь дрожать от удовольствия, когда он будет целовать тебя. Ты захочешь обнимать его, даже лечь с ним в постель. Тебе будет хотеться этого так сильно, что ты не сможешь думать ни о чем другом. – Генриетта закончила и сморгнула. Она никогда не говорила ничего подобного за всю свою жизнь. Почему она была так уверена в этом?
Из-за Феликса?
Из-за капитана Кинкейда?
Невозможно.
– Это значит, что человек влюбился? – спросила Эстелла. Генриетта уверенно кивнула:
– Мне так кажется. Разумеется, есть еще и другие вещи. Но без страсти никак нельзя.
– Значит, я совершенно точно не влюблена в Баклуорта. – Озорное выражение появилось на лице Эстеллы. – И именно это ты чувствуешь по отношению к капитану Кинкейду?
Генриетта рассмеялась:
– Ах ты, бесенок! Нам обеим нужно переодеваться к театру, иначе мы опоздаем.
Дорога в театр была заполнена недовольными комментариями тети Филиппы по поводу капитана Кинкейда.
– Это просто невозможный молодой человек! – возмущалась она. – Человек, не соблюдающий правила хорошего тона. Настоящая леди не должна обращать на него ни малейшего внимания. А то вы его только поощряете. Эта ужасная статуя служит прекрасным тому доказательством. Прислать такую вещь! Каково?! – Тетю Филиппу всю передернуло. – Генриетта, ты всего лишь два раза поговорила с ним, и он уже считает себя вправе... – Она погрозила указательным пальцем девушкам, сидящим на противоположном сиденье. – Вы обе будете стараться избегать его любой ценой.
Когда женщины прибыли в театр, тетя Филиппа зорко огляделась вокруг – а вдруг от куда-нибудь покажется капитан? Заводя свое маленькое стадо в ложу, она подозрительно огляделась, как будто сзади на них мог напасть кровожадный волк.
Зал был набит людьми высшего света, прихорашивавшимися и болтающими о том о сем. Генриетта устроилась в бордовом бархатном кресле, нащупав рукой книгу в вышитом бисером ридикюле. Если пьеса окажется скучной, Феликс ее спасет.
Она заметила своего брата Джеймса в ложе напротив и широко улыбнулась. Они с Джеймсом всегда были очень близки, но вот уже несколько недель Генриетта его не видела. У него был маленький дом в городе рядом с офисом «Херон энд Бич трейдинг энтерпрайзиз», где он сам служил юрисконсультом. Генриетта помахала брату, и через несколько минут он вошел в их ложу вместе со своим фатоватым другом Эллиотом, графом Монтегю. С недавних пор молодые люди стали неразлучны, к большому неудовольствию Монстра.
Молодые люди поприветствовали тетю Филиппу и обняли Генриетту и Эстеллу.
– Хорошо, что вы пришли, – объявил Эллиот. – Говорят, эта постановка «Ричарда Второго» – просто чудо.
Джеймс, стройный молодой человек с темными волосами, нежно улыбнулся своей младшей сестре.
– Знаешь, когда мама написала, что ты сбежала из дома к тете Филиппе, я ужасно обрадовался. – Он нагнулся и прошептал Генриетте на ухо: – Я с тобой, Генриетта. Не дай отцу выдать тебя за этого чертового священника.
– Мисс Перселл, – обратился к Генриетте Эллиот, растянув улыбку до ушей, – барон Уэсли Тидфил только что сказал мне, что его друг, капитан Кинкейд, просто сходит по вас с ума.
– Да? – удивилась Генриетта, почувствовав, как екнуло сердце.
– Право, лорд Монтегю, – тетя Филиппа демонстративно поджала губы, – с нас такого рода сведений уже достаточно.
Эллиот улыбнулся и пожал своими узкими плечами. Молодые люди пообещали заглянуть как-нибудь вечером и ушли.
Глядя вслед удаляющимся юношам, Генриетта вдруг поняла, что именно может быть одним из мотивов, побуждающих ее отца выдать дочь за Туакера. Отцу было известно, что Джеймс вряд ли когда-либо женится и заведет детей. Возможно, отец пообещал Туакеру сделать его наследником вместо Джеймса.
А Туакер? Как мог он быть таким грубым и отчаявшимся, чтобы пытаться принудить женщину выйти за него? Генриетта содрогнулась и, хотя в театре было тепло, поплотнее закуталась в кашемировую шаль. Возможно, Туакеру хватило обещания титула эсквайра, чтобы забыть обо всех приличиях. Каким бы скромным он ни был, это был все же титул, которого Туакеру, как младшему из нескольких сыновей, от своего отца не унаследовать. К тому же к титулу прилагались обширные земли и дом в Йоркшире. Если Генриетта выйдет за него замуж, он будет кое-чем обладать.
Нет. Это абсурд. Даже Туакер не стал бы жениться только из жадности.
С грустью Генриетта поняла, что Монстр вполне мог бы лишить Джеймса, своего единственного сына, наследства. Джеймса, который по закону должен был однажды стать сквайром Перселлом. Ее глаза наполнились слезами.
– А твой отец и его марионетка тоже здесь, – заметила тетя Филиппа, глядя в театральный бинокль, и указала на места в партере. Туакер сидел прямо, одетый во все черное, рядом с похожим на жабу отцом Генриетты (его темно-зеленый пиджак лишь подчеркивал это сходство). Туакер пристально осматривал ложи, явно выглядывая кого-то.
Генриетта невольно сжалась и отпрянула назад.
– Надеюсь, сюда они не пойдут! – резко проговорила тетя Филиппа. – Бог видит, как я хотела бы избежать сцены.
Свет в зале погас, вспыхнули огни рампы, и спектакль начался. Хотя зрители, казалось, этого не заметили. Они болтали и ходили друг к другу в ложи, не обращая ни малейшего внимания на мелодраматические речи, произносимые на сцене. Даже обещание поединка на шпагах и несколько живых лошадей, переминающихся с ноги на ногу, не могли привлечь их внимания.
Генриетта была благодарна судьбе, что Монстр и его Миньон не могут ее видеть.
– Привет, капитан. – Не привыкший к разного рода формальностям, лорд Питер Тиллингем протянул свою мясистую руку Брендану вместо того, чтобы поклониться, и провел его в свою ложу. Дочь лорда сидела рядом, широко улыбаясь. Брендан задумался, не достанет ли она сигарету из пухлого ридикюля и не зажжет ли ее прямо здесь.
– Вы должны приехать в Брайтвуд-Холл, капитан, – проговорила мисс Тиллингем. – Мы только что узнали, что наша чемпионка, Кемблширская Гроза, родила замечательную кобылку. – Даже театральный наряд девицы был отделан по-особенному: обилие украшений из шнура и медных пуговиц создавало впечатление конской сбруи.
– Да, приятель, приезжай к нам, – вторил дочери лорд Питер, ударив Брендана по плечу. – Мы покажем тебе, чем мы живем.
– Лошадей? – Брендан вспомнил милую гнедую кобылку, проигравшую его черной.
– Вам понравится там, капитан. Ну скажите, что приедете, – взмолилась мисс Тиллингем. Лорд Питер повернулся к дочери:
– Знаешь что, Джесс? Думаю, пора нам опять влиться в вихрь развлечений. Почему бы не устроить званый вечер? Такое импровизированное событие, знаешь ли. А то Лондон становится несколько скучным в эти дни.
– Папа! Это замечательная идея. Давай! – обрадовалась мисс Тиллингем.
Брендан заметил, что отец и дочь смотрят на него, словно ожидая чего-то.
– Замечательная идея, – согласился он и при этом струпом представлял себе, во что ввязывается. Обычно Брендан старался любой ценой избегать участия в вечеринках и балах.
– Вы полюбите там все, – прошептала мисс Тиллингем ему на ухо. – Я сама познакомлю вас с нашей программой по разведению.
Первый акт закончился, занавес опустился, и в зале зажегся свет. Генриетта, ослепленная им, заморгала. Ей нужно сбежать в дамскую комнату, прежде чем Монстр заметит ее.
– Сюда идет Баклуорт, – весело сообщила Эстелла, толкнув Генриетту в бок своим острым локотком.
Спенсер Баклуорт вошел в ложу и почтительно поклонился:
– Миссис Хэнкок, можете ли вы оказать мне честь, позволив сопровождать вашу дочь и племянницу в фойе за угощениями.
Тетя Филиппа ничего не сказала и лишь недовольно нахмурила брови.
– Ну пожалуйста, мама. Нельзя же запирать Генриетту и выкидывать ключ от комнаты только потому, что какой-то мужчина в нее влюбился.
– Двое мужчин, – заметила тетя Филиппа недовольно. – Двое весьма неподходящих мужчин.
– Я буду защищать мисс Перселл, не щадя жизни. – Баклуорт вытянулся в струнку, его мальчишеское лицо вдруг стало серьезным.
– Ладно. Идите и веселитесь. – Тетя Филиппа снисходительно улыбнулась. – Но, Баклуорт, вы несете личную ответственность за любые неприятности. Вы должны защищать девушек от этого отвратительного Туакера и ненормального Кинкейда.
Юноша под руку со своими юными спутницами прошествовал в фойе.
Лорд Баклуорт стал проталкиваться сквозь толпу к столику с угощениями, а Генриетта и Эстелла остались скучать у колонны.
– И, вот мы снова служим украшениями стены, – простонала Эстелла.
– Не совсем, – ответила Генриетта, хитро улыбаясь. – Если мы и украшаем стены, то не в одиночестве – нас со всех сторон окружают поклонники.
Эстелла усмехнулась:
– Насколько же лучше было в старые времена, когда ни один из молодых людей еще не заметил нас.
Девушка вздохнула, вспоминая то благословенное время.
– Если не ошибаюсь, лорд Баклуорт обратил на тебя внимание на первом же балу и с тех пор ни разу не оставлял тебя одну.
– О Боже! Не оборачивайся, вон Туакер! И он идет сюда! – Эстелла испуганно схватила Генриетту за руку. – Не бойся, Я сумею спровадить его отсюда. – Она сделала движение рукой как будто смахивала надоевшее насекомое.
Генриетта заставила себя улыбаться. Туакер и впрямь выглядел как таракан. Как только он подошел достаточно близко, Эстелла яростно прошипела:
– Убирайтесь! – И даже занесла руку, в которой держала розовый ридикюль, словно намереваясь ударить его.
Туакер с ненавистью взглянул на нее:
– Я не собираюсь никуда уходить, потому что желаю поговорить с моей невестой.
– Я не ваша невеста, сэр, – сухо ответила Генриетта. Туакер принял суровый вид.
– Клянусь всем, что есть законного на земле и святого небе вы моя невеста. И скоро ты будешь согревать своим телом мою постель и носить в себе плод, порожденный мной.
– Никогда!
– Ах, как приятно видеть вас здесь, мисс Перселл, мисс Хэнкок, – раздался вдруг рядом мужской голос.
Все трое обернулись на голос и увидели капитана Кинкейда, облаченного во все черное. Он учтиво поклонился и улыбнулся.
Генриетта вдруг вся вспыхнула, а сердце ее забилось сильнее. Вспомнив присланную ей золотую статую, она смущенно потупила взор.
– А вы, должно быть, молодой человек, – преподобный Сесил Туакер, о котором говорят все в обществе? – спросил капитан Кинкейд. – Из дебрей Йоркшира?
– Уверен, сэр, что никто обо мне не знает.
– Ну тогда, – Брендан коротко кивнул, – капитан Кинкейд, к вашим услугам.
Генриетта смотрела на капитана, открыв рот. Он только что подмигнул Эстелле или ей показалось?
– Вообще-то все вас знают, Туакер, – продолжал капитан Кинкейд. – Да всего несколько минут назад старик Хорсфорд, вон он там стоит, сказал мне: «Не преподобный ли это Туакер из Лейдиз-Филд в Йоркшире? Священник, который пытается навязать себя невинной молодой девушке? Тот, который собирается жениться, если нужно, даже силой, на прекрасной мисс Генриетте Перселл?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37