Он устроил меня в Вестпойнт. Я пробыл там два года и завоевал прочную репутацию бунтаря, так как не вписывался в тамошнюю обстановку и не делал попыток приспособиться к ней. Я даже не нашел себе друзей, если не считать Уолкера Кейна, — да и не желал их иметь. Кое-кто из профессоров усмотрел во мне задатки ученого, однако я не хотел идти по стопам отца. Кое-кому показалось, что я наделен иными талантами. И тогда Уилсон Стилвелл забрал меня в Вашингтон и устроил для выполнения секретных поручений.
Слегка задрав подбородок, Райдер произнес со значением:
— Это позволило мне добраться до секретных документов, относящихся к Западной военной кампании и окончательно убедиться в двуличии своего дяди.
Мэри с трудом перевела дыхание. Глядя в эти холодные, жестокие глаза, ей с трудом верилось, что Райдер способен на доброту и сочувствие.
— И что ты сделал?
— Я обличил его.
— И?
— Он сделал вид, что ничего не понял. Впрочем, я и не ожидал иного, зато увидел смятение в его глазах. Он знал о том, что я знаю, — этого было для меня достаточно.
— Но ведь ты принял назначение. Ты не отказался от помощи.
— Все до единого назначения были крайне опасны, — без тени смущения и сожаления пояснил Райдер. — Еще бы мне их не принять.
Тут до Мэри дошло, что все эти годы он просто искал собственной гибели. То, что он посягнул на свою жизнь, ужасная тяжесть этого греха пробрали Мэри до костей смертельным холодом. Она зябко обхватила себя за плечи.
Райдер настороженно следил за нею. Милое девичье личико побледнело, черты его заострились и напоминали хрупкий фарфор. Не станет ли он для нее чудовищем? Ведь теперь она не сможет быть уверенной в том, что понимает его до конца. Скорее наоборот — она решит, что вообще его не знает.
— Я выжил, — закончил он, небрежно пожав плечами, словно говорил о сущей ерунде. Это действительно мало что значило для него. То, что он оставался цел и невредим, будило в нем скорее ярость, нежели благодарность Небесам.
— Да как ты смеешь так говорить! — не выдержала Мэри, вскакивая с кресла. Пылающие гневом огромные глаза пригвоздили его к месту. — Как ты посмел подумать…
У нее не было слов. Да она и не смогла бы продолжить — перехватило дыхание. Руки ее сжались в кулаки. Райдер потянулся было к ней — и как раз в этот момент один из бескровных бледных кулачков врезался ему в челюсть с такой силой, что опрокинул на пол.
Райдер медленно поднялся на ноги, но не попытался приблизиться к Мэри. Слишком явными были намерения, написанные на ее лице.
— Но ведь это было прежде, — заметил Райдер, — не сейчас.
— Не важно! Твоя жизнь оставалась бесценным даром и прежде, и теперь! Но ты пренебрегал этим, потому что считал, что утратил ее смысл. Тогда как этим смыслом является сама жизнь! А все остальное второстепенно. — В ее глазах блестели слезы, когда она выпалила:
— И я не позволю тебе любить меня так же сильно, как ты любил свою жену! Я не позволю! Я не хочу…
И тут Мэри оказалась у него в объятиях. Поначалу она пыталась вырываться, но вскоре затихла и доверчиво прижалась к его груди.
— Не в твоей власти решать, как и кого мне любить, — промолвил он, гладя ее по голове.
Она потерлась мокрой щекой о его рубашку и продолжила хриплым шепотом:
— Не хочу, чтобы ты искал смерти оттого, что я покину твою жизнь. Мне не суждено обрести душевный покой, если я буду бояться, что ты когда-либо можешь принять подобное решение!
— Милая моя Мэри, — нежно прошептал Райдер, целуя ее в макушку и с наслаждением вдыхая сладкий аромат ее волос. — Мне придется выжить, потому что ты способна отказаться от места в раю ради того, чтобы не оставить меня одного на пути в ад!
— Никто не знает меня так хорошо, как ты! — улыбнулась она сквозь слезы.
На этом спор угас сам собою. Через час поезд прибывал в Вашингтон, и у влюбленных была масса иных способов провести это время.
Глава 14
Они решили, что остановятся в отеле. Еще прошлым днем Мэри настаивала на необходимости явиться к сенатору Стилвеллу сразу же после прибытия. Но в свете разоблачений Райдера согласилась не спешить.
Поезд подошел к залитому дождем перрону. Выходя из вагона, беглецы не смогли избежать взглядов двух стюардов и кондуктора. Мэри лишь мило улыбнулась сотрудникам Северо-Восточной дороги, озабоченно чесавшим затылки и о чем-то смущенно шептавшимся между собой.
— Нас раскусили, — шепнула она, торопливо подхватывая в обе руки по саквояжу, тогда как Райдер возился с сундуком. — Поспеши, пока они не кинулись нам на помощь и не начали задавать вопросы, на которые трудно будет ответить!
Им удалось поймать извозчика тут же у вокзала. Райдер дал ему адрес гостиницы, приемлемой для Мэри и достаточно дешевой. Те деньги, которые смогли одолжить им Ренни с Джарретом, следовало расходовать с умом.
Мэри откинулась на мягком сиденье и поправила шляпку, с полей которой стекала вода. Хорошо еще, рядом был Райдер — он обнял жену за плечи, и ей стало чуть-чуть теплее. После южной жары пасмурный зимний день выглядел еще более холодным.
Хотя путь от станции до отеля был не так уж и долог, к тому моменту, когда они приехали, Мэри успела задремать. Райдеру пришлось дать извозчику побольше на чай, чтобы он помог ему с багажом.
Отель «Монарх» на деле оказался куда менее солидным заведением, чем можно было судить по вывеске. Основную часть дохода здесь получали с пансионеров, а не со случайных постояльцев.
Клиентам обещали «уютную домашнюю обстановку», под которой администрация подразумевала полуразвалившуюся мебель в номерах и полное отсутствие представления о времени у персонала. Это вовсе не означало, что заведение прозябало — просто вещи почему-то не успевали чинить в срок, а завтрак подавать в номер в то время, когда его заказали.
В тесном холле красовались несколько разномастных стульев и восточный ковер, протертый посередине и истрепанный по краям. Большая дубовая стойка портье была когда-то отполирована, а теперь изрядно исцарапана. Растения в кадках, предназначенные для украшения интерьера, давно нуждались в поливке.
Предложенная Райдеру книга регистрации оказалась пухлым засаленным томом. Здесь можно было отыскать автографы практически всех известных и не очень известных политиков за последние сорок лет. Райдер почувствовал, как заинтригованная этим гроссбухом Мэри стряхнула остатки сна.
— Позже, — сказал он, — мистер Стейнли позволит тебе ее полистать. Они так гордятся этой книгой у себя в «Монархе».
— Еще бы нам не гордиться! — подхватил портье. Поправив очки на кончике носа, он глянул поверх стекол на посетителей:
— А я и думать не смел, что вы вспомните меня, мистер Маккей. Это ведь было так давно!
— Несколько лет назад, Док.
Док Стенли вовсе не был доктором и никогда даже близко не подходил к медицинскому колледжу, однако за годы работы в «Монархе» частенько был вынужден оказывать срочную медицинскую помощь постояльцам: то выдерет кому-то зуб, то перевяжет рану, то наложит шины на перелом. Кто-то из гостей в шутку назвал его доктором, но за сорок лет прозвище прилипло к портье на удивление прочно. Многие даже и имени-то его не знали. Док повернул к себе книгу, быстро пролистал страницы и ткнул пальцем в нужную строку:
— Три года и четыре месяца, — уточнил он. — Вот когда вы здесь были. В конце концов, не так уж и давно.
— Как видишь, у Дока Стейнли память получше моей, — обратился Райдер к Мэри. — Он помнит всех и вся, и если бы только гнался за богатством, то давно бы успел его заработать.
— Если бы мне пришло в голову шантажировать клиентов, — возразил портье, почесывая за ухом, — то они очень быстро бы отсюда разбежались. Да и потом, всем положено придерживаться принципов.
— Конечно. — И Райдер полез в карман. — Сколько будет стоить уверенность в том, что сенатор Стилвелл не найдет меня здесь, если пронюхает, что я в городе?
— Двадцать долларов.
Не обращая внимания на гневное восклицание Мэри, разведчик выложил все до цента.
— Комната номер триста, — провозгласил Док Стейнли, ловко принимая мзду и кивая в сторону лестницы:
— Ваш багаж доставят немедленно. — И он протянул ключи от комнаты. — Надеюсь, вам и… — портье замялся, переводя взгляд с одного на другого и обратно.
— Она — моя жена, — сухо отчеканил Райдер, ткнув пальцем в сторону книги:
— Мистер и миссис Маккей!
Док слегка порозовел, однако и не подумал извиняться перед Мэри за допущенную неловкость. Многие клиенты проводили в его заведение подружек, выдавая их за своих жен.
— Ну тогда я надеюсь, что вам с супругой понравится в нашем отеле!
Райдер поспешно подхватил Мэри под локоть и повлек подальше от портье, пока она не испробовала на нем свой острый язычок:
— Ты ведь не хочешь устраивать сцены по пустякам!
— Он принял меня за шлюху!
— Скорее он принял тебя за мою любовницу.
— Это вряд ли его извиняет!
— Здесь это не считается чем-то из ряда вон выходящим.
Не дождавшись ответа, он покосился на Мэри, которая пристально разглядывала свою левую руку, вертя ею и так и этак. Заметив, что на нее смотрят, она торопливо опустила руку вниз, но не потрудилась объяснить ни своих действий, ни своих мыслей. Поскольку в этот момент они уже добрались до площадки третьего этажа, Райдер не стал ни в чем разбираться. Он распахнул двери тесного номера, состоявшего из двух смежных комнат, и впихнул девушку внутрь.
— Почему бы тебе не прилечь? — предложил он. — Когда Док доставит вещи, я сам смогу о них позаботиться. А потом мне надо будет выйти, чтобы купить вашингтонские газеты и навести кое-какие справки.
Мэри озабоченно нахмурилась. Перспектива отдохнуть выглядела очень заманчиво, однако ее не устраивал план Райдера.
— Не лучше ли мне этим заняться? — возразила она. — Ты слишком известен в городе. Вот и Док Стейнли узнал тебя сразу, хотя прошло три с лишним года. И вполне может быть, что ему известно про объявленную за тебя награду. Ведь про побег из форта Союза наверняка писали и местные газеты, тем паче что ты родственник сенатора Стилвелла.
— Док не проболтается, — покачал головой Райдер. — Он всегда молчал про то, что творится у него в отеле.
— Ты же купил его молчание за двадцать долларов. Такой, как он, запросто может заговорить еще за две десятки.
— Ты ошибаешься. Не важно, как это выглядело, но деньги являлись подарком, а не взяткой. Раскрыв рот, Док потеряет намного больше, чем выиграет. — Взяв в ладони ее лицо, он легонько поцеловал Мэри в лоб. — Поверь мне хотя бы на сей раз. Я знаю, что говорю.
С минуту подумав, девушка нерешительно кивнула в знак согласия. Привыкнув во всем полагаться на родню, трудно было отнестись с той же степенью доверия к постороннему человеку. Тогда как жизненный опыт Райдера основывался как раз на обратном.
— Ну ладно, — кивнула она. — Здесь не моя территория.
— Еще бы, — улыбнулся он и, развернув Мэри, тихонько подтолкнул ее в сторону спальни. В тот же миг в дверь постучали. — Ступай. Это, должно быть, Док с вещами.
Мэри скрылась за дверью спальни, почти все пространство которой занимала пышная кровать с пологом. В одном углу находился гардероб, в другом — комод. Подобрав юбки, чтобы не зацепиться за монументальное кресло и зер-кало-псише, Мэри пробралась к французским дверям и, дернув их за ручку, обнаружила, что они заколочены наглухо. Прижавшись лицом к мокрому от дождя стеклу, Мэри сумела разглядеть тесный балкончик, находящийся в весьма плачевном состоянии: каменные перила обрушились, пол угрожающе растрескался. Вздохнув, девушка пришла к выводу, что ей так и не суждено открыть французские двери до тех пор, пока балкон имеет столь убогий вид, — это было бы опасно. Стараясь отгородиться от унылого серого неба и монотонного шелеста дождя, Мэри задернула занавески, а потом включила газовый светильник и начала раздеваться. Она как раз прятала свои вещи в гардероб, когда на пороге появился Райдер с саквояжами.
— Тебя это удовлетворяет? — спросил он, имея в виду комнату.
— Да, конечно. — При виде столь трогательной работы у нее на губах блеснула легкая улыбка. — Райдер, я понятия не имею, за кого ты меня принимаешь, но наша каморка в пещере Заблудших Душ казалась мне дворцом по сравнению с прежней кельей в монастыре.
Он как-то об этом и не подумал. Чаще всего ему на память приходил либо их летний особняк в долине Хадсона, либо персональный вагон, который мог быть предоставлен в распоряжение любого из членов семьи. И хотя Райдер ни разу не видал особняка Маккензи в Нью-Йорке — он был уверен, что тот ничуть не хуже всего остального.
Мэри захлопнула дверцы гардероба и уселась на кровать, чтобы расшнуровать ботинки, пользуясь скамеечкой для ног.
— Мне здесь будет очень хорошо, — заверила она, — пока это место будет безопасно для тебя.
— Вряд ли я смогу к этодоу привыкнуть, — пробормотал он. — Ведь ты могла бы иметь так много, а довольствуешься малым.
— Ты твердишь о материальных благах. А они никогда меня не волновали. Зато наш дом всегда был полон любви, веселья и шуток. Да и монастырь тоже. И если ты полагаешь, что я соглашусь на нечто меньшее в нашем доме, то ошибаешься.
Да, конечно, душа ее увянет без всех этих вещей. Опустившись на колени, Райдер помог ей распутать туго затянувшийся узел и снял ботинок.
— Мне было бы намного проще, если бы ты просто потребовала обеспечить тебе роскошную жизнь, — заметил он. — Я бы нашел золотую жилу — да и дело с концом.
— Ну вот, ты уже и рассмешил меня, — хихикнула она. — Так что нечего жаловаться, что боишься не справиться!
В ответ он пощекотал ей пятку и щекотал до тех пор, пока девушка не закашлялась от хохота. Чтобы получить разрешение снять второй ботинок, ему пришлось чуть ли не поклясться вести себя прилично. Пока Мэри снимала чулки, Райдер ловко расстелил кровать, а потом заботливо укрыл Мэри одеялом и поцеловал в губы.
Она заснула прежде, чем он успел выйти.
Первым делом разведчик прошел к стойке Дока Стейнли, чтобы поболтать с ним о том о сем. Хотя старина Док скорее дал бы руку на отсечение, нежели разболтал тайны постояльцев «Монарха», ничто не удерживало его от сплетен и слухов, ходивших по городу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56