Будь я на твоем месте, бросилась бы перед ней на колени и стояла так до тех пор, пока не упросила бы ее поверить в твои сказки.– Это не сказки, мама. Клянусь, я сказал тебе все, как было.Кэтрин нашла глазами Кэролайн, прищурилась и сказала:– Я знаю, Джейми. Иди ищи свою жену, объясняйся с ней, а я останусь здесь, с этой распутницей, и присмотрю за ней, пока ты не вернешься вместе с Рэнди.– Джеймс, – дрожащим голосом взмолилась Кэролайн, – прошу тебя, не оставляй меня одну со своей матерью. Я боюсь ее.– И правильно делаешь, милочка, – подтвердила Кэтрин и холодно улыбнулась: – Если будет нужно, я расправлюсь с тобой, и на этот раз меня никто не удержит. * * * А Рэнди тем временем отрешенно пробиралась сквозь толпу гостей, не обращая внимания на их удивленные взгляды. Последнего удара она уже не смогла выдержать: вид Джеймса, целующегося с Кэролайн, полностью уничтожил ее. Оставаться в одиночестве, с разбитым сердцем, среди скопища незнакомых лиц становилось для нее невыносимым. Она пыталась найти избавление от этого кошмара, и оно пришло – совершенно неожиданно.Перед нею возник Хет с запотевшим бокалом лимонада на подносе, поклонился и сказал – словно бы для одной Рэнди, но на самом деле так, чтобы его было слышно в зале:– Прошу прощения за то, что так надолго исчез с ваших глаз, миледи, но я ходил за бокалом свежего лимонада для вас. Как ваша мигрень, не отпустила?Рэнди взяла с подноса бокал и ответила так же довольно громко:– Не стоит извинений. Благодарю вас, Хет. А что касается мигрени, то она не только не прошла, но иногда даже заставляет меня забыть о том, где я нахожусь, и что происходит вокруг.– Я не заслужил вашей благодарности, миледи, – с небольшой хрипотцой в голосе сказал Хет. – Как я уже говорил, на сегодняшний вечер я приставлен персонально к вам. У вас бледный и потрясенный вид. Не знаю, что с вами произошло, но думаю, что для вас было бы лучше побыть немного одной.Рэнди взглянула на заросшее густой бородой лицо Хета и грустно улыбнулась:– Боюсь, что это невозможно. Весь дом набит гостями сверху донизу.Хет указал затянутой в белую перчатку рукой на застекленную дверь, выходящую в сад.– А что вы скажете о том, чтобы немного подышать свежим воздухом, миледи? Вечер сегодня теплый, тихий. А я послежу за тем, чтобы вам никто не помешал.– Знаете, Хет, от такого предложения я просто не в силах отказаться, благодарю вас. – Рэнди отпила немного из бокале и заметила: – Сахара переложили.– Кухарке показалось, что лимоны, которые сегодня купили, немного горчат, вот она и добавила больше сахара, чем обычно. Если вам не нравится этот лимонад, миледи, я охотно принесу что-нибудь другое. Быть может, бокал вина?– Нет, я допью лимонад, – покачала головой Рэнди. – А мутить мозги алкоголем мне бы сейчас не хотелось.Она подняла бокал с лимонадом, словно салютуя Хету, и добавила:– Спасибо за помощь, Хет. Посижу немного в саду и вскоре вернусь.Вечерний воздух приятно освежал разгоряченную кожу Рэнди. Здесь, в саду, она была одна – если не считать, конечно, сверкающие как алмазы звезды, щедро рассыпанные по черному бархату неба. Рэнди устроилась на каменной скамье в дальнем углу террасы и, прихлебывая понемногу лимонад, принялась размышлять над тем, что же ей делать дальше.Мысли путались в голове Рэнди – мысли о Джеймсе и Кэролайн, о том, что ее брак оказался недействительным, о будущем ребенке и, конечно, о ее любви. Наконец Рэнди стало казаться, что она не вправе выходить замуж за Джеймса, если есть женщина, которую он любит по-настоящему.«В конце концов, во всем виновата только я сама, – размышляла Рэнди. – Останься я в Индии, и ничего этого не случилось бы».Она поставила пустой бокал на землю и поднялась на ноги.Мысль об Индии напомнила Рэнди о переезде в Англию вместе со слугами, животными и о той болезни, которая настигла ее в пути.«Наверное, Абу и остальные смогут привыкнуть к здешнему климату, – подумала она, – но только люди, не животные. Этим повезло гораздо меньше. Та же бедная Зидра – неужели ей придется доживать свой век в клетке? Впрочем, если я вернусь в Индию, все сразу станет на место. Зидра получит свободу, Джеймс получит свою ненаглядную Кэролайн, а я… у меня останется ребенок, частичка Джеймса, которая всегда будет со мной».И она невольно приложила руку к животу, словно защищая его крошечного обитателя.Неожиданно накатила волна слабости. Рэнди хотела вновь опуститься на скамью, но в тот же миг ее обхватили сильные мужские руки. Тотчас во рту Рэнди оказался кляп, а затем ей на голову накинули шершавый, пахнущий пылью мешок. Рэнди отчаянно сопротивлялась – так, что от ее движений трещали швы на платье, – но силы были неравны, и вскоре Рэнди скрутили и потащили прочь. Последнее, что она услышала перед тем, как потерять сознание, были слова, сказанные ей прямо в ухо свистящим шепотом:– На этот раз ты никуда от меня не денешься. Найти тебя стоило мне трудов и времени, но зато теперь я позабавлюсь от души. * * * – Это невозможно! Ведь Рэнди совершенно не знает Лондона! – Джеймс нервно прошелся по кабинету, ероша пальцами волосы. – Даже если она была страшно рассержена на меня, не представляю, как она сумела выйти из дома и куда могла направиться.Майлз Грейсон, сидевший за столом, покачал головой и ответил со своего места:– Никто не видел, чтобы она выходила из дома, и с конюшни не пропала ни одна лошадь, Джейми. Так что если Рэнди и уехала, то только с кем-то из гостей.– Я опросил всех слуг, но никто ничего не видел, милорд, – добавил Фентон, стоя возле двери.– Я должен сам отправиться на ее поиски, вместо того чтобы метаться здесь, как дикий зверь в клетке! – нетерпеливо воскликнул Джеймс. – Или хотя бы быть рядом с Абу.– Абу отослал тебя назад, потому что ты ему мешал, – пожал плечами Майлз. – Как он объяснил, твое возбужденное состояние мешало ему сосредоточиться. Скоро он закончит опрашивать слуг и охрану и вернется сюда.В этот самый момент в кабинет ворвалась герцогиня и запричитала, заламывая руки:– Весь дом перерыли сверху донизу, но не нашли ни единого следа. Моя дорогая внучка словно в воздухе растаяла. А что там в саду, Джеймс? Удалось что-нибудь обнаружить?– Пока что нет, Нана, – ответил Джеймс, обнимая пожилую женщину за плечи и ведя ее к креслу, стоящему возле камина. – Присядьте, отдохните немного и обогрейтесь, – сказал он. – И давайте вместе ждать новостей. И постарайтесь успокоиться. Истерикой Рэнди не поможешь.– Я не представляю, что будет, если мы не найдем Рэнди, – вздохнула герцогиня и добавила, внимательно взглянув в лицо Джеймсу: – Да ты и сам нервничаешь, Джеймс. Не знаешь, что могло заставить Рэнди сбежать из дома?Джеймс виновато опустил глаза и тихо ответил:– Знаю, Нана. Как это ни прискорбно, я полагаю, что если Рэнди сбежала, то по моей вине. Ах, если бы мне хватило времени на то, чтобы объяснить ей, ничего не случилось бы!– Что ж, договаривайте до конца, молодой человек, – требовательно нахмурила брови герцогиня. – Что вы натворили?– Джеймс ничего не натворил, – неожиданно раздался из темного угла мелодичный женский голос, и вслед за этим на свет вышла сама Кэролайн, больше похожая сейчас на испуганную девочку, чем на коварную обольстительницу. – Во всем, что случилось, виновата я одна.– Что делает здесь эта женщина, Джеймс? Разве не достаточно того, что один раз ты уже едва не погиб из-за нее, и…– Не напоминай мне об этом, Нана, прошу тебя, – поморщился Джеймс. – Все это, причем слово в слово, я уже выслушал два часа тому назад от собственной матери.– Слово в слово? – переспросила герцогиня. – Не верится. Твоя мать всегда была слишком деликатной женщиной. Ну а теперь рассказывай, что здесь произошло, и почему моя внучка могла покинуть после этого дом.– Я подумал, что Кэролайн могла быть частью плана Ричарда, который тот разработал для того, чтобы получить возможность распоряжаться наследством Рэнди, и решил сегодня же поговорить с ней. Правда, я ни с кем, кроме отца, не поделился своими подозрениями, – Джеймс нервно переступал с ноги на ногу, словно школьник, которого отчитывает строгий учитель. – Когда Рэнди увидела нас с Кэролайн вместе в кабинете, она могла подумать все, что угодно.– Если она и видела, как вы разговариваете, это не могло заставить ее бросить все и бежать из дома, – возразила герцогиня. – Моя внучка не такая истеричка, чтобы сделать это. Мне кажется, что ты чего-то недоговариваешь.– Я просила Джеймса помочь мне, – вступила в разговор Кэролайн, – и когда он ответил согласием, я поцеловала его. Поверьте, ваша светлость, это был знак благодарности, а не любви.Увидев, как побледнела герцогиня, Джеймс бросился успокаивать ее:– Кэролайн говорит правду, Нана. Мы должны были все объяснить Рэнди, но я так и не смог отыскать ее. Не понимаю, как мог этот невинный поцелуй настолько выбить ее из седла. Мне остается лишь предполагать, что кто-то рассказал Рэнди о том, что случилось между мной и Кэролайн много лет тому назад. Не понимаю только, кто мог это сделать?Герцогиня опустила взгляд на свои переплетенные пальцы и ответила:– Рэнди действительно все известно. Однажды она пришла ко мне очень расстроенная тем, как странно ты вел себя, вручая ей обручальное кольцо, и я, желая ее успокоить, рассказала о неприятных воспоминаниях, связанных у тебя с этим кольцом, о женщине, которой ты когда-то дарил его, и обо всем, что за этим последовало.– Все равно не понимаю, – покачал головой Джеймс, – отчего, увидев, как меня целует Кэролайн, она настолько расстроилась.– Возможно, моя внучка считает, что ты до сих пор питаешь нежные чувства к своей бывшей возлюбленной.– Что за глупости, – возразил Джеймс. – Единственная женщина, которая нужна мне, – это Рэнди. Я люблю ее всем сердцем.– Тогда почему ты никогда не говорил этого моей внучке? – вскинула глаза герцогиня. – Ведь Рэнди до сих пор полагает, что ты женился на ней не по любви, а по необходимости и что этот брак тебе в тягость.– Скорее это Рэнди вышла за меня по необходимости, – печально заметил Джеймс. – Мне пришлось долго уговаривать ее, обещать, что наш брак будет пустой формальностью, и только после этого она дала свое согласие. Но я обманывал ее. Я с самого начала знал, что никогда не расстанусь с ней. Когда мы разыщем мою жену, я непременно…– Моя госпожа не является вашей женой, господин.Джеймс резко обернулся, чтобы отыскать взглядом Абу, неслышно возникшего на пороге кабинета.– Рэнди – моя жена, Абу. Мы поженились с ней, и наш брак зарегистрирован в британском консульстве в Калькутте.– Это так, господин, – качнул своим тюрбаном старый индус, – но мировой судья, регистрировавший ваш брак, не имел права этого делать. К тому времени он уже находился в отставке. Сегодня утром приходил адвокат ее светлости и рассказал об этом моей госпоже. Она была очень огорчена его известием.– При чем здесь адвокат Нана? Какое он имеет отношение ко всему этому?– Несколько недель тому назад моя госпожа отправила ему свое брачное свидетельство. Это было сделано по просьбе герцогини, которая хотела сделать поправки к своему завещанию и внести в него ваше имя. Проверяя свидетельство, адвокат выяснил, что оно подписано чиновником, отстраненным от службы, и, следовательно, не имеет юридической силы.– Значит, Брэндон Спенсер знал о том, что наш брак будет недействителен, – вскипел от ярости Джеймс. – Что ж, если мне когда-нибудь удастся добраться до этого мерзавца, он не раз пожалеет о том, что родился на свет!– Гнев – плохой советчик, господин, – вздохнул Абу. – Оставьте мысли о Спенсере и подумайте лучше о том, как поскорее найти мою госпожу. Тем более что она не сбегала из дома, и сейчас, в ее нынешнем состоянии, ей как никогда нужна ваша помощь.– Рэнди не сбегала из дома? – переспросил Джеймс. – Откуда тебе это известно? И что ты имеешь в виду, говоря о ее состоянии? Она вновь заболела?– Начнем с того, что моя госпожа никогда не покидает поля боя и сражается до конца, – ответил Абу.– Да, согласен, это так, – кивнул Джеймс. – Я помню, как она не желала покидать Индию, несмотря даже на то, что там ей грозила смертельная опасность. О своих людях и животных она беспокоилась больше, чем о собственной жизни. Ну а дальше, Абу? Что с Рэнди? Она больна?Лицо Абу оставалось непроницаемым, лишь слегка дрогнули уголки опущенных губ.– Нет, она не больна, господин. Поверьте, я никогда не стал бы первым открывать вам глаза, но обстоятельства вынуждают меня к этому. Вы должны знать, что моя госпожа носит под сердцем ребенка. Вашего ребенка, господин.– Рэнди ничего мне об этом не говорила, – ответил Джеймс, пораженный этой новостью. – Ни о ребенке, ни о брачном свидетельстве, ни о чем. Почему она все скрывала от меня?– Моя госпожа узнала обо всем этом только сегодня, господин, и заверила меня, что поговорит с вами еще до начала праздника.Джеймс мучительно застонал и потер кулаками заслезившиеся вдруг глаза.– Так вот о чем она так стремилась поговорить со мной, а я не дал ей возможности сделать это! – воскликнул он. – Сказал, что сейчас не время для разговоров, поскольку в дом приехал Ричард и нужно все внимание уделить ему. Какой же я глупец!– Ты не глупец, Джейми, ты просто несчастный человек, жену которого сначала отравили, а затем похитили, – раздался голос Кэтрин, и та вошла в комнату с пустым бокалом в руках. Передавая его Абу, она продолжила: – Это обнаружили охранники, которым вы приказали осмотреть террасу. Судя по запаху, сохранившемуся в бокале, туда был подсыпан лауданум. Это сильное снотворное, которое делают из опийного мака. Однажды во время болезни мне давали лауданум, и я запомнила его запах на всю жизнь.– Но, мама, почему ты считаешь, что именно Рэнди пила из этого бокала?– Потому, что рядом с ним было найдено еще вот это, – ответила Кэтрин, оборачиваясь к сыну. Она раскрыла ладонь, и на ней сверкнула своими острыми гранями «Слеза Аллаха». – Застежка на этой броши сильно погнута и сломана. Это значит, что она упала в то время, когда Рэнди боролась с человеком, напавшим на нее.– О боже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45