в доме настоящая эпидемия чистоты, а ему-то помыться как следует и негде. И его же упрекают, что от него воняет! Он опять вышел из себя, вспомнив, как бабушка Джо отходила его метлой: «У, дьявольская городская бабенка! Это все из-за нее. Еще и нос дерет. Господи, спаси нас от этой маленькой, чистенькой твари!» Его снова затрясло от обиды, когда он вспомнил, что бабушка Джо, его собственная бабушка сказала, будто от него несет, как от свиного клева. Вот еще новости! Ну, а чего она ожидала, если он только что давал свиньям пойло. Ведь раньше-то никто почему-то не жаловался и даже не обращал внимания, чем от него пахнет после работы на скотном дворе. Возмущенно фыркнув, Логан резким движением стряхнул с рукава кусочки поросячьей еды и отправился к хлевам.
Не найдя там Ната, он, достав топор, сам взялся за приготовление дранки для починки прохудившейся крыши. Но прежде, чем начать тюкать топором по заранее напиленным кругляшам, на секунду приостановился, посмотрел на видневшийся наверху дом. Представив, как там у камина, вся чистенькая, сытая, правильная, сидит в тепле мисс Истгейт, Логан закипел от ярости: «Можете думать что угодно, мисс праведница, можете считать, что выиграли этот раунд. Но на самом деле, мисс воображала, бой еще не окончен. Ни в коем случае!» И он со всего размаха ударил топором по чурбаку.
После того, как Логан ушел, Элизабет отпустила детей и прошла в спальню, чтобы зашить маленькую дырочку внизу платья. Закончив, она в который раз с неудовольствием оглядела свою серую, унылую одежду. Если бы у нее был выбор, Бет никогда бы не носила серое, коричневое или черное. Но в той ситуации, в которой она сейчас оказалась, зная о враждебном отношении к себе хозяина дома, даже если бы у нее и были с собой светлые, яркие наряды, она не осмелилась бы их одеть.
Сидя с иголкой в руках перед зеркалом и глядя на снос тусклое отражение, девушка невольно вздохнула, вспомнив свое прошлое. Опыт работы гувернанткой у нее уже был, но, увы, печальный. Ах, как она обрадовалась, какие светлые надежды были у нее, когда Ханна Паркер, ее давняя подруга и наставница, подыскала для нее место домашней учительницы в одной зажиточной семье. Но ее уволили уже на третий день после того, как она ударила вазой хозяина, позволявшего себе слишком много вольностей. И следующее место, в другой семье, Бет потеряла по схожей причине.
Никакого личного опыта общения с мужчинами у нее не было, но на примере еще одной своей подруги, Тэсс, она многое узнала об их бесчестности и коварстве, об их непостоянстве и неверности, и не желала, чтобы эти подлые создания играли хоть какую-то значимую роль в ее жизни.
Дорогая бедная Тэсс… Она была двумя годами старше Бэт, но так же неопытна и наивна, когда дело касалось противоположного пола. Так случилось, что она впервые полюбила молодого человека, который был другом семьи, где она служила горничной. Он отвечал ей взаимностью, и Тэсс так верила в искренность его чувств, что уступила настойчивым домогательствам юного ловеласа. Когда же убедилась в обратном, было уже поздно.
Бет даже прослезилась, вспомнив ту роковую ночь, когда она с Тэсс вместе отправилась на решающую встречу с возлюбленным подруги. Элизабет спряталась в тени деревьев и видела и слышала все подробности этого свидания.
Вместо радости, которую ждала Тэсс, сообщив любимому о том, что у них будет ребенок, она услышала и брань и крик. Недоумевая, девушка воскликнула:
– Что же ты сердишься, ведь это же твое дитя!
Мужчина только презрительно усмехнулся:
– Ты уверена? Ублюдок может быть от кого угодно, но не от меня.
– Да нет же, это твой ребенок, – запротестовала Тэсс и прикоснулась к его руке.
Он отшвырнул ее в сторону:
– Вы, приютские девчонки, все одинаковые, расставляете ноги каждому встречному. И ты, небось, переспала с кем-нибудь еще и думаешь, я намерен расплачиваться за чужие грехи? Ты что, меня за дурака принимаешь?
Обманутая в своих лучших чувствах, оскорбленная девушка не выдержала и упала в обморок, ее прекрасные длинные белокурые волосы рассыпались и укрыли ее бледное лицо. В этот момент молодой мужчина слегка наклонился к ней, и Бет даже подумала, что у этого жестокого человека заговорила совесть, но увидела, что он вытер платком то место, которого коснулась Тэсс, и, брезгливо морщась, отбросил платок в сторону. Наклонившись к самому лицу лежавшей на земле девушки, этот обманщик и соблазнитель произнес цинично:
– Что касается твоего выродка, советую сразу после рождения, утопи его, как щенка, – и повернувшись на каблуках, исчез в темноте, исчез навсегда из жизни несчастной сироты.
Разгневанная донельзя поведением этого негодяя, Бет подбежала к подруге, привела ее в чувство и помогла дойти назад, в приют, их убогий дом. Спустя определенное время у Тэсс родился ребенок. Хрупкий организм молодой матери не вынес всех выпавших на ее долю испытаний. Взяв с Элизабет слово позаботиться о младенце, она тихо угасла.
С того самого момента, когда Бет взяла на руки крошечного светловолосого малыша, он стал ей бесконечно родным и близким. Она кормила мальчика из соски, меняла пеленки, мыла, бодрствовала ночами у его кроватки, когда он болел, помогала ему делать первые робкие шаги. А сколько было радости, когда Тэдди назвал ее: «Мама!»
«Но настоящая мать, наверно, все-таки уберегла бы ребенка от несчастья», – горько подумала Бет. Однажды его сбила на улице карета, и мальчик чудом остался жив. К сожалению, ножку ему не вылечили как следует, и теперь, в пять лет он нуждался в операции. Бет необходимо было накопить немалую сумму денег. Вот почему это место домашней учительницы так много для нее значило. Иначе с какой стати она бы уехала из родного города в глухомань, на край земли, оставив в приюте, единственном ее доме, маленького любимого человечка, расставание с которым было для нее таким мучительным.
«Чертова дыра» определенно не была местом, которое могло бы скрасить горечь разлуки с Тедди. Но учитывая ее неопытность, а главное, необходимость срочно «и работать средства для лечения малыша, и эта работа показалась ей даром свыше. У Бет были строгие нравственные принципы, она всегда стремилась быть на высоте тех правил морали, которые сама в себе выработала, но клеймо сироты незаслуженно ставило ее в один ряд с самыми презренными личностями. Косное, фарисейское общественное мнение не прощало выходцам из сиротского приюта никаких, даже невольных ошибок.
Бет, страшась потерять так необходимую ей работу, не могла позволить себе даже малейшего намека на скандал. Если только Виндфилды, или еще кто-нибудь, здесь узнают правду о ее происхождении… У Бет даже дыхание перехватило от этой мысли.
Она заправила выбившийся из пучка локон черных курчавых волос, напустила на себя надменный вид и посмотрелась в зеркало. «Кислая как зеленый крыжовник. Уж теперь-то, по крайней мере, здесь мне совсем не угрожает опасность быть соблазненной», – иронично подумала Элизабет. Ну, кто мог к ней приставать в этой глуши? Нат, спотыкавшийся каждый раз, когда ловил ее взгляд? Или Логан, невзлюбивший ее с первой встречи?
Подумав о Логане, Бет посмотрела в окно и увидела этого неприветливого бородача, махавшего топором возле коровника. «Что ж, – подумала она самодовольно, – несмотря на всю его неприязнь, я не уехала и не собираюсь».
Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Виндфилд распрямился и повернулся к дому. Понимая, что он может увидеть, как она наблюдает за ним, Элизабет отпрянула от окна. И хотя она была уверена, что сможет противостоять любой пакости, какую бы не измыслил Логан, тяжелый, пристальный взгляд, который он бросил на нее, выходя из комнаты, явно не обещал ей в будущем ничего хорошего.
Очередной шторм походил на легкий душ. Поскольку крыша уже была отремонтирована, да и другие срочные дела все переделаны, Логан отправился в горную долину, где он давно уже расставил капканы. Большая часть силков оказалась пустой, но кой-какая добыча все-таки была. Закончив свежевать последнюю из трех выдр, добавив эти шкурки к двум бобровым, он передохнул, глядя вниз с горы. Вдоль берега горного потока оставалась лишь узкая полоска льда. Вот она, примета ранней весны. Скоро звери начнут линять, а значит, конец охоте с капканами и силками.
Логан нахмурился. Если бы эта чертова училка не приехала раньше времени… Но как не крути, она здесь и пробудет на целый месяц дольше, чем он рассчитывал. Неужели она не могла отличить в его письме январь от февраля? Читать не умеет, что ли? Мужчина усмехнулся.
Да уж, что-что, а читает-то эта пигалица, как надо. И он вспомнил ту ее книгу, по которой она заставляла ребят учить правила.
И все-таки новая обитательница их дома совсем не похожа на учительницу. В его представлении хороший учитель должен быть пожилым, добродушным, но строгим и справедливым. А эта женщина, такая маленькая, была хоть и простой, и доброжелательной по отношению к детям, но уж такой крошечной и тихой, такой юной. Да она никогда не справится с мальчиками ростом больше, чем она.
Немного передохнув, он закопал освежеванные тушки и, так как рукавицы его все равно все были в дырках, голыми руками выдавил на землю несколько капель жидкости из мускусных желез бобра. Довольный тем, что следов его присутствия не осталось, Виндфилд собрал меха, подвесил их к поясу, и отправился в десятимильный путь, через горную гряду, назад домой. На горе уже вблизи своей усадьбы, Логан остановился полюбоваться том, как последние лучи заходящего солнца погружаются к лес на склоне холма, окрашивая лужайки в темно-пурпурный цвет. Наслаждаясь спокойной ясностью ландшафта, он проследил путь тонкой струйки дыма, спиралью вившегося из трубы дома и растворявшегося в вечернем небе. Пора ужинать. Он уже даже чуял запах тушеной зайчатины, которую готовила рано утром, еще до его ухода, бабушка Джо. При воспоминании об этом, у него аж слюнки потекли, и Логан поспешил вниз с горы.
Оставив добытые шкурки в коровнике, мужчина пошел к дому. Вдруг у него зачесался нос, и он поднес к лицу палец, но тут же скривился и отдернул руку: «Фу, да от меня несет хуже, чем от хорька», – и стал быстро накачивать помпой воду, чтобы умыться, хотя знал наперед, что этот специфический запах сразу ничем не вытравишь.
С грустью посмотрев на уютно светящееся окно, Логан с неудовольствием поджал губы. «Бабушка наверняка не пустит его на кухню, – подумал он, – но зато эта городская воображала просто в обморок упадет от такого аромата. Вот и отлично! А вдруг, хоть таким образом удастся от нее избавиться», – и почувствовав и пустом желудке урчание, снова бросил на дом совсем уж свирепый взгляд. Черт возьми! Человек должен же и конце концов где-то питаться, а ему сейчас впору съесть целого мула с ушами и прочим.
Выпятив решительно подбородок, он протопал по крыльцу, зашел в коридор, поддал со злости ногой котам и появился в кухне.
– Логан! – радостно взвизгнула Руфь, подбежав к нему, но тут же отскочила, зажав нос рукой.
Бабушка Джо повернулась от плиты к старшему внуку, принюхалась и пристально посмотрела на него:
– Логан Виндфилд, чем это ты занимался? – еще раз потянув носом, она содрогнулась от омерзения. – О Боже, что за вонь!
Мисс Истгейт, накрывавшая в этот момент на стол, тоже взглянула в его сторону. Волна отвратительного запаха донеслась и до нее, и прикрыв ладошкой рот и нос, она поспешно отступила в противоположный конец комнаты, стараясь держаться от незадачливого охотника, как можно дальше.
У Логана от досады мурашки поползли по коже. Чувствуя себя здесь столь же желанным, как скунс на воскресной проповеди, он, ссутулившись, поплелся к двери, рывком распахнул ее и с обидой посмотрел на всех. А когда заметил на лице учительницы снисходительно-ехидную улыбочку, взъярился так, что в жилах закипела кровь. К черту, к дьяволу все! С него хватит! В этот раз она так легко не отделается. И хлопнув дверью с такой силой, что зазвенели стекла, Виндфилд вернулся.
Со скрещенными на груди руками, он твердым шагом прошел по кухне и посмотрел каждому в глаза:
– Я никуда отсюда не уйду! Это мой дом! Это я вкалываю целый день и добываю пищу, которая стоит сейчас на столе. – Его взгляд остановился на Элизабет. – Ну, а те, кому не нравится, как я пахну, могут заткнуть нос или вообще удалиться. А теперь, черт возьми, дадут мне наконец-то поесть? Я хочу есть! – И подойдя к столу, Логан Виндфилд занял свое место.
Никто не проронил ни одного слова. Мисс Истгейт и дети бесшумно проскользнули на обычные места, бабушка Джо торопливо поставила еду.
Когда Логан, как всегда перед молитвой взяв Элизабет за руку, обратил внимание, что она выглядит немного бледнее обычного, но хотя и наблюдал за ней весь вечер, ни разу не заметил на ее лице признаков неудовольствия, ни разу учительница не сморщила нос, не промолвила ни словечка. И только ее решительно поднятый подбородок да насмешливый огонек в глазах говорили ему яснее всяких слов, что единственный его сегодняшний выигрыш – горячая пища.
Позже, направляясь к хлевам, Логан вспомнил тот первый вечер, когда Элизабет, уткнув свой палец ему в грудь, заявила, что никуда не уедет. Очевидно, она подразумевала, что останется в его доме всерьез и надолго, потому что с тех пор перевернула все по-своему, подчинила себе всю семью, а жизнь самого Логана превратила в кошмар. С него достаточно, дальше он такое положение вещей терпеть не намерен.
Мисс Истгейт загнала его в угол, и теперь Логан Виндфилд хотел нанести ответный удар. Еще не решив окончательно, что для этого надо сделать, одно он знал точно: это место оказалось слишком тесным для них двоих.
Один из них должен был уйти, а Логан делать это не собирался!
Глава 4
Позанимавшись с детьми некоторое время, Элизабет поняла, что у нее непочатый край работы. Каждый из них отстал на целый класс, так как школа в «Чертовой дыре» прекратила свое существование год с лишним тому назад. Убедившись, что они многое забыли, молодая учительница решила начать с повторения, и только убедившись, что ее ученики хорошо усвоили пройденный материал, приступить к изучению нового.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45