– крикнул он Джеймсу и лорду Кирби, которые тоже взобрались на ограду и готовились спрыгнуть вниз. Видя их растерянные лица, Камилла и граф переглянулись и рассмеялись еще сильнее.
– По-моему, они оба спятили, – воскликнул Джеймс, обращаясь к Кирби, но тот только усмехнулся.
– Я не слышал, чтобы Филип вот так смеялся с тех пор… очень давно, – задумчиво произнес он. – Эта девушка способна его исцелить, Джеймс.
Глядя на брата, лежащего в грязи рядом с Камиллой, на них обоих, задыхающихся от хохота и резвящихся, словно дети, Джеймс покачал головой. Но на какое-то мгновение ему показалось, что Кирби прав.
Глава 14
Прибытие графа Уэсткотта на следующий день на Беркли-сквер произвело большой фурор. Его свита была достойна короля. В число гостей входили его невеста, два брата и младшая сестра, а также жена брата. Их сопровождала дюжина одетых в ливреи слуг и лакеев. Для этого переезда понадобилось семь карет, доверху набитых багажом, и проворным слугам графа потребовался почти час, чтобы только разгрузить все вещи семейства.
Однако никто из проходящих или проезжающих по улице в это время не имел возможности увидеть нареченную графа. Перед зеваками лишь промелькнули элегантная голубая накидка и такого же цвета капор, но слухи уже летели по гостиным лондонского общества.
– Она несравненная красавица, – авторитетно заявил один денди, щеголяющий в желтом сюртуке и коричневых панталонах.
– Она заурядная скучная девица, – провозгласила Флоренс Персиммонз, подруга леди Бриттани.
– Ну, если она кузина Шарлотты Одли, то наверняка унылая, чопорная девица. Семейство леди Шарлотты, несомненно, принадлежит к высшему обществу, но они все ограниченные и скучные люди, как кучка епископов, – сделала вывод леди Астерли.
Ее подруга леди Джерси, патронесса Олмэка, придерживалась иного мнения.
– Уэсткотт никогда бы не выбрал чопорную и скучную девицу. Если это не очередной слух и он действительно с ней обручен, можно смело утверждать, что она точно так же неординарна и привлекательна, как он сам.
Камилла быстро устроилась в особняке на Беркли-сквер. Она была счастлива, что Филип в последний момент все же передумал и позволил Доринде ехать с ними в Лондон. Он нанял новую гувернантку, пухленькую молодую женщину по имени мисс Бригэм, которая представила самые лучшие рекомендации и сообщила, что питает особую любовь к маленьким девочкам, а также к кошкам, собакам и всяким другим домашним животным. При виде Щекотки она стала вспоминать о том, как ее папа когда-то принес домой обезьянку для нее с братьями и обо всех проделках, которые та устраивала, и Доринда была тут же покорена.
Дом на Беркли-сквер представлял собой жилище, о котором можно только мечтать. Он был обставлен с отличным вкусом и имел множество элегантных гостиных и салонов, а также армию предупредительных слуг. Отведенная Камилле просторная кремово-розовая спальня была столь же очаровательна, как и голубая комната, которую она так полюбила в загородном поместье. Девушку мучило лишь волнение перед предстоящим испытанием. Ей было очень странно снова оказаться в Лондоне, но уже не в качестве служанки, а модной и знатной молодой леди.
Первые несколько дней ее пребывания в Лондоне в качестве мисс Камиллы Смит пронеслись как в тумане. С утра до вечера в доме на Беркли-сквер толпились посетители, приехавшие с визитом к графу. Каждого Камилла встречала с дружелюбием и теплотой, стараясь произвести как можно лучшее впечатление. Пока ей приходилось только пить чай, жевать кексы и поддерживать несложную беседу. С этим девушка легко справлялась. И все же она замечала, что ее пристально рассматривают – лицо, фигуру, как она держит чашку, как отвечает на вопросы. Однако постоянные тренировки с Шарлоттой сделали свое дело: во время таких визитов Камилла чувствовала себя вполне непринужденно. Но что было для нее настоящим мучением, так это продолжительные походы по магазинам и ювелирным мастерским на Бонд-стрит в сопровождении Шарлотты.
– Это действительно необходимо? – спросила она Шарлотту, когда они стояли перед дверьми уже четвертой за этот день шляпной мастерской.
– О да, совершенно необходимо, – заверила ее Шарлотта и, войдя в декорированную плюшем мастерскую, с восторгом огляделась. – Мадам Модейн – самая модная мастерица в Лондоне. Если вы хотите произвести неизгладимое впечатление на всех в Лондоне, вы просто обязаны иметь одну, а может, и несколько ее знаменитых шляпок.
Разумеется, это лучше, чем провести день за уборкой стаканов и мытьем полов в «Розе и лебеде», призналась себе Камилла, завязывая под подбородком шелковые ленты хитроумного сооружения из бледно-розовых шелковых розочек, бисера и кружева. Потом склонила голову к плечу и изумленно посмотрела на свое шикарное отражение. Какой у нее элегантный вид в платье для прогулок цвета зеленого яблока и таких же перчатках! Никто, даже миссис Тумбс и Гвиннет, не узнали бы в этой прекрасно одетой молодой леди с завитыми волосами и румяными щеками служанку из таверны.
– Эту мы берем, – сказала Шарлотта мадам Модейн, хотя шляпка была очень дорогая. Камилла едва сдержалась, чтобы не запротестовать. Шарлотта с Филипом не уставали повторять ей, что она должна сорить деньгами направо и налево, если хочет произвести нужное впечатление. Каждое потраченное пенни, заверял ее Филип с таким знакомым ей решительным блеском в глазах, оправдает себя, когда их цель будет достигнута.
Камилла взяла шляпку, упакованную в яркую коробку и перевязанную лентой, и они с Шарлоттой наконец-то покинули мастерскую, направляясь к поджидавшей их городской карете Филипа. Неожиданно они увидели нищего мальчишку лет двенадцати, сидевшего у обочины дороги. Он встал и протянул к ним грязную руку.
– Подайте шиллинг на пропитание, мисс, – умоляюще произнес он.
Камилла резко остановилась. Она посмотрела на бледное, изможденное лицо ребенка, и сердце ее болезненно сжалось. Все это время она ходила по магазинам и смеялась с Шарлоттой, а где-то совсем рядом бродили в трущобах голодные дети, не имевшие ни пищи, ни крыши над головой. А Хестер по-прежнему заперта в работном доме, совсем одна, и у нее даже нет теплого одеяла.
Камилла полезла в сумочку, вынула соверен и положила его на ладонь мальчика.
– Спасибо, мисс! – выдохнул он, лицо его осветила изумленная улыбка.
Стоявшая рядом с ней Шарлотта ждала, с тревогой замечая удивленные взгляды, которые бросали на них прохожие.
– У тебя нет родных? – спросила Камилла у мальчика, не замечая этих взглядов.
– Нет, мисс.
– Где ты живешь?
Он смущенно переступил с ноги на ногу.
– В переулке возле стекольного завода вместе с другими ребятами. Там не так уж и плохо, мисс, если ночью не дует северный ветер.
– На Порридж-стрит есть работный дом. Там тебя примут, будут кормить и учить грамоте. Вот, возьми, это тебе обеспечит приветливый прием у женщины, которая заведует этим домом. – Она вынула из сумочки еще один соверен. – Если я дам его тебе, обещаешь пойти на Порридж-стрит?
Мальчик заколебался, жадно глядя на блестевшую в ее руке монету, и облизнул сухие, потрескавшиеся губы.
– Хорошо, мисс, – неуверенно произнес он.
– Как тебя зовут?
– Саймон.
Камилла мягко взяла его за руку и посмотрела прямо в круглые карие глаза мальчика.
– Саймон, я очень хочу, чтобы ты пошел в работный дом. Это приличное место, гораздо лучше того, где ты живешь сейчас. Тебе больше не надо будет попрошайничать ради пропитания. И там живут другие мальчики и девочки, с которыми ты сможешь подружиться. Тебе там понравится, правда. Ну как, пойдешь в работный дом и отдашь эту монету миссис Тумбс?
– Да, мисс. – Он нагнул голову. – Клянусь, пойду!
Она отдала ему монету и смотрела, как он побежал в направлении Порридж-стрит.
– Вы ведь не думаете всерьез, что он пойдет туда? – спросила Шарлотта, когда Саймон исчез за углом.
– Не уверена. Но я должна была попытаться.
– Не знаю, как он здесь оказался, – пробормотала Шарлотта, растерянно оглядывая красивые магазины и цветочные бордюры вдоль улицы. – В этой части города редко встречаются нищие, слава Всевышнему.
Камилла бросила на нее гневный взгляд.
– Да, – ровным голосом произнесла она, – неприятно видеть голодных, зябнущих людей, когда тратишь целое состояние на наряды. А лучше вообще не знать о существовании этих людей.
Шарлотта охнула, но ничего не ответила. Они молча поднялись по ступенькам кареты и уселись на бархатные сиденья. Когда кучер тронул карету в направлении Беркли-стрит, Шарлотта набрала в грудь побольше воздуха и тихо сказала:
– Я знаю, что в Лондоне есть обездоленные. Мы с Джеймсом участвуем в благотворительных акциях нашей церкви, и Филип, конечно, щедро жертвует на многие нужды. Но… видеть это так близко… лицом к лицу… я не представляла себе…
– Да. – Камилла смягчилась, увидев на лице Шарлотты искреннее огорчение. – Вы и не могли себе представить, никогда не сталкиваясь с этим уродливым миром, невероятно далеким от Беркли-стрит и Уэсткотт-Парка.
Некоторое время они ехали молча. Солнце скрылось за облаками, и стало заметно холоднее. Камилла подумала о Хестер и дала себе слово, что завтра же купит новое шерстяное одеяло и теплое пальто для Хестер и отправит в работный дом с надежным посыльным.
Когда они добрались до особняка, Шарлотта сообщила ей, что через час они должны будут одеваться.
– Филип везет нас в оперу, – объявила она.
– Сегодня? – изумилась Камилла. – Я думала, мы начнем выезжать только на следующей неделе.
– Граф хотел сделать вам сюрприз. Ему казалось, что если он скажет заранее, вы будете весь день нервничать.
– Какая проницательность! Но… что мне надеть? – На мгновение ее охватила паника, она мысленно перебирала дюжину великолепных платьев, купленных за последние несколько дней. Но какое из них подходит к данному случаю, Камилла не имела представления.
– Шелковое платье цвета «румянец розы» с коротким шлейфом, – не задумываясь, ответила Шарлотта. – Не трусьте, ваша горничная вам поможет. И я тоже. Будет очень весело.
Весело. Так же, как на том пикнике у озера, когда она выставила себя на всеобщее посмешище, приземлившись прямо в грязь? Всякий раз, вспоминая об этом, она краснела от унижения.
Но в тот вечер Филип, взяв обе ее ладони в свои руки, настойчиво внушал ей противоположное.
– Это я чуть было все не погубил, поддавшись своим чувствам, когда Бриттани упала. Как только она поняла, что я все еще к ней неравнодушен, она принялась флиртовать, как самая заурядная кокетка, со всеми присутствующими мужчинами. – И, глядя на нее с улыбкой, добавил: – Больше я не сделаю подобной ошибки. С этого момента я буду предан только вам, моя дорогая мисс Смит.
– Что ж, я польщена, – со смехом ответила Камилла. Потом стала серьезной. – Но сможем ли мы потом объяснить, что же между нами произошло? Я хочу сказать, если мы объявим всем, что помолвлены…
– Мы скажем только то, что уже сказали в библиотеке в Уэсткотт-Парке, что намерены пожениться, но окончательного решения еще не приняли. Так все поступают. Это даст нам достаточно свободы для дальнейшего маневра, когда мы представим дело так, будто вы передумали и уехали домой, чтобы выйти замуж за свою первую любовь.
– Понимаю. А вы получите возможность строить совместное счастье с Бриттани.
– Именно так, – удовлетворенно улыбнулся граф.
Еще одно беспокоило ее при воспоминании о том пикнике – внезапная непредсказуемая перемена в поведении Мармеладки. У Филипа на этот вопрос тоже был ответ.
– Я нашел под ее седлом колючку, – мрачно сообщил он Камилле. – Вот почему она пыталась сбросить вас с седла.
– Но как туда попала колючка? – Она подняла на него недоуменный взгляд.
– Марчфилд. – Глаза Филипа гневно сверкали. – Это его рук дело! Негодяй уже давно меня ненавидит, хотя я никогда не думал, что он опустится до такой низости.
– Но почему он хотел причинить вред мне?
– Лично вам он не хотел причинить вреда. Если бы вы хоть немного умели ездить верхом, вы бы справились с кобылой и не упали бы. Марчфилд, несомненно, рассчитывал на то, что поднимется небольшой шум, которым он воспользуется, чтобы снова занять свое место возле Бриттани.
– Какое коварство, вы не находите? – Камилле показалось ужасным, что кто-то может рисковать благополучием другого человека только для того, чтобы достичь собственных целей, но потом, вспомнив холодное, насмешливое выражение лица Марчфилда и его злорадные глаза, она подумала, что он еще не на такое способен.
– Он опасный человек. – Видя беспокойство на ее лице, Филип сжал ее руки. – Но вам нечего опасаться, Камилла. Больше ничего подобного не произойдет. Я никогда никому не позволю причинить вам вред. Марчфилд дорого заплатит за свою выходку.
Поглядев на него, Камилла вздрогнула. Его глаза горели такой мрачной решимостью, что ей невольно стало жаль лорда Марчфилда.
– Что вы намерены делать?
– Сбить с него спесь.
Больше он не захотел ничего ей сказать. Но сейчас, одеваясь в оперу, она невольно подумала о Марчфилде. Этот человек казался таким холодным, таким жестоким. Эти ледяные голубые глаза…
Внезапно ее охватил ужас. Нет, этого не может быть! Камилла опустилась на кровать и прижала ладони к щекам. Неужели это Марчфилд?
У убийцы голубые глаза. Возможно, он принадлежит к аристократическому обществу и был на маскараде у леди Хэмптон. Лорд Марчфилд удовлетворяет всем трем условиям. Именно на маскараде он заключил пари с Филипом.
Возможно ли, что он ушел с бала и убил Андерса в гостинице «Белый конь»?
Камилла села на стул у туалетного столика и закрыла глаза, пытаясь представить себе лицо Марчфилда под той ужасной маской.
Это мог быть он, но с уверенностью утверждать это она не могла.
Камилла бессознательно комкала в руках тонкую ткань своего платья. Неожиданно она бросилась к комоду и выдвинула ящик, где хранились ее перчатки и носовые платки. Порывшись в них, девушка нашла смятую записку, которую привезла с собой в Лондон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49