https://wodolei.ru/catalog/accessories/polka/steklyanye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Вы собираетесь выполнить свою задачу.
– Да, тут вы правы. Я поеду в Лондон и спасу Камерона. – Джиллиан попыталась собрать все свое мужество. – Я верну вам лошадь не позднее чем через неделю.
– Дорогая моя девочка, меньше всего я беспокоюсь о лошади. Будьте уверены: если вы не сможете по каким-то причинам вернуться, я позабочусь о вашей кобыле, как о своей собственной, а вы сделаете все от вас зависящее для моего мерина.
– Нет-нет, я обязательно вернусь, – пообещала Джиллиан. – Если Господу будет угодно, то вместе с Камероном.
– Мисс Боуэн, – мягко перебила ее миссис Хокинг, – боюсь, что это невозможно. Ваш друг никогда не сможет вернуться сюда после того, что он сделал.
Джиллиан покачнулась. Давно живущие у нее в душе демоны закружили ее, нашептывая, что она будет в безопасности, только если бросит все рискованные планы и вернется к старым, проверенным, надежным привычкам, – тогда о ее роли в побеге короля никто не узнает. Если же вдруг на нее каким-то образом падет подозрение, ей достаточно будет показать письмо Камерона, которое докажет, что она всего лишь обманута ловким мошенником. Всем, кто спросит, она ответит, что мистер Эдмондс проводил ее домой и отправился своей дорогой. Благодаря своей вновь открытой способности к лицедейству, ей ничего не стоит разыграть неведение и потрясение от известия, что Эдмондс так и не пришел в Брамбер, хотя говорил, что собирается доложить о происшедшем констеблю Фрейли. Отряд, который проехал мимо нее в лесу накануне ночью, не заподозрил, что она везет короля, а ее присутствие здесь, в Брамбере, настолько всем привычно, что никому и в голову не придет ее расспрашивать.
– Если я вернусь домой, спрячусь за толстыми дубовыми дверями, все будет идти так, как я всегда того хотела, – прошептала она.
– Будет ли все? – Миссис Хокинг покачала головой.
Разумеется, нет. Камерон останется гнить в тюрьме или будет казнен. Спрятавшись за стенами своего дома, она поможет Камерону не больше, чем помогла матери, скрываясь от мира все эти годы.
«Бега, Джилли, беги домой…» А что, если дом – это не нагромождение кирпича и штукатурки, а нежное кольцо рук Камерона? Что, если мама заставляла ее не прятаться, а бежать вперед и жить полной жизнью?
В это время в дверях появилась горничная с тяжело нагруженным подносом.
– Марк велел передать, что уже поменял лошадей, – сказала она.
Уилтон тут же с жадностью набросился на еду, однако Джиллиан была настолько потрясена неутолимым желанием видеть Камерона, что не смогла бы протолкнуть в горло даже глоток воды.
– Так что вы решили делать, дорогая? – ласково спросила ее миссис Хокинг.
– Не могли бы вы попросить Розу подготовить мне немного еды на дорогу – сейчас я все равно не могу есть. – Джиллиан непроизвольно сглотнула. – Я наверняка проголодаюсь позднее, по дороге.
Глава 20
Помои, которые под видом еды проталкивали каждый день сквозь отверстие в двери камеры, были настолько омерзительны, что даже мухи не летели на них. Камерон размышлял о том, как странно он себя чувствует из-за голода: голова легкая, настроение приподнятое, спать совсем не хочется. Тем легче было ему наблюдать за дорогой на Линчестер. Час за часом он вглядывался в даль, отмечая форму каждого экипажа, всматриваясь в каждую женскую фигуру на случай, если Джиллиан поменяла свою драгоценную кобылу и фургон на пару верховых лошадей.
Камерон сосчитал царапины, прочерченные на стене краем разбитого оловянного подсвечника, который, по всей видимости, уже много лет не знал свечей. Он намеренно не замечал бесконечную вереницу меток, выдавленных одним из бывших обитателей этой камеры. Уже шесть дней он здесь, а Джиллиан еще не проезжала. «Я не смогу отсюда уехать, Камерон», – говорила она, но он отказывался смириться с окончательностью ее слов.
Она не проезжала через Лондон. Он почувствовал бы ее сердцем.
Время от времени у него мутилось сознание, и иногда он ловил себя на том, что не заметил, как солнце в его окне передвинулось с востока на запад.
И все равно Камерон не хотел верить в то, что Джиллиан решила заточить себя в стенах своего дома и ездить только по дорожкам и тропинкам, которым доверяла.
Нет, его Джиллиан так не сделает – она и так уже слишком далеко зашла по пути в пустоту до того, как ей раскрыла объятия любовь.
А он – выйдет ли он когда-нибудь отсюда?
Когда тяжелая дверь с треском распахнулась, Камерон как раз пересчитывал зарубки на стене. Наверное, сознание у него помутилось больше, чем он отдавал себе в том отчет; и он готов был поклясться, что вошедший в его камеру солдат выглядел точь-в-точь как генерал Монк, доверенный советник Кромвеля.
– Заключенный, на выход!
Камерон оперся рукой о стену и стал постепенно, дюйм за дюймом, подниматься: он знал, что, если сделает это резко, у него закружится голова, и от души проклинал свой излишне чувствительный желудок. Надо было заставлять себя есть хотя бы понемногу, потому что сейчас, когда ему нужны и рассудок, и силы, он отупел, обессилел и стоял, покачиваясь, готовый тут же упасть.
Одежда на Камероне висела как на пугале – так сильно он похудел за последние шесть дней, волосы спутались, а из-за невозможности побриться у него отросла борода. И все же ему не было стыдно, когда насмешливый взгляд солдата напомнил ему о его неряшливом виде – ведь не он был в том виноват.
– Трудно себе представить, что вас могли принять за Карла Стюарта, – усмехнулся вошедший. – Я так и говорил лорду-протектору, но, похоже, он не расположен следовать моему мнению в данном вопросе.
– А по другим вопросам он следует вашим советам?
– Как правило, да.
– Значит, вы действительно генерал Монк?
– К вашим услугам.
– Дайте мне принять ванну и побриться, и меня опять смогут принять за Карла.
– Ну, если вы поспешите во Францию, и вас там по ошибке примут за короля…
Франция. Из-за своего состояния Камерон соображал медленно, и ему потребовалось некоторое время, чтобы понять значение сказанного.
– Так у него все-таки получилось, и король вернулся во Францию?
Увы, Камерон допустил ошибку – он выдал свои роялистские симпатии. Как глупо! Однако Монк либо не заметил этого, либо сам втайне симпатизировал роялистам: по крайней мере, слабая улыбка, мелькнувшая у него на губах, намекала именно на это. Неужели правда?
– Есть и такие слухи…
– Как? Из какого порта?
– Детали мы скоро узнаем. Если вы намерены удержать голову на своей отощавшей шее, вам следует убрать с лица эту дурацкую улыбку. Лорд-протектор в отвратительном настроении, хотя еще не знает об этих… слухах.
– Кромвель не знает?
– Не заставляйте меня повторять, Делакорт.
Итак, король в безопасности. Ликование охватило Камерона, хотя страдания его от этого не уменьшились. Какой ему прок в том, что Карл Стюарт однажды снова сядет на трон, если Джиллиан Боуэн не будет рядом, чтобы насладиться низвержением Кромвеля?
Впрочем, самого Камерона тогда, наверное, тоже не будет…
– Вы поведете меня к Кромвелю?
– Да, если вы сумеете дотащиться хотя бы до двери.
Камерон вытянул вперед руки, и Монк засмеялся, завязывая кожаный ремешок вокруг его запястий.
– Напрасная трата хорошей кожи. Вы выглядите так, как будто не сможете и вошь раздавить.
* * *
К тому времени когда они подошли к огромному гулкому залу, который Кромвель облюбовал для ведения дел, голова Камерона прояснилась, а интуиция обострилась настолько, что он почувствовал, как его, словно саваном, охватывает мрачная, гнетущая атмосфера этого места.
Лорд-протектор сидел за столом, загроможденным книгами и скатанными картами: лицо его больше не было потным и красным, зато теперь это лицо исказила ярость, которая, казалось, пронеслась по залу и окатила пленника своей волной.
Генерал Монк прошел вперед и встал за спиной Кромвеля.
– Подойдите поближе, мистер Делакорт, – приказал Кромвель, не поднимая глаз.
Стараясь не показать свою слабость, Камерон подошел к лорду-протектору.
– Вы слишком скрытны, – неожиданно произнес Кромвель, и Камерона поразила мягкость его голоса. Что ж, кошки тоже играют с мышами, перед тем как сделать последний смертоносный прыжок. – Жаль. Все могло бы быть гораздо приятнее для вас, если бы вы оказались более общительным.
Камерон молчал. Очевидно, его разоблачили, и теперь лучшее, что он может сделать, – это сойти в могилу, сохранив все свои секреты.
– Я говорил вам, милорд, мистер Делакорт очень скрытный человек.
Это замечание донеслось со стороны небольшой группы советников, стоявших в затененном углу. Камерон скрипнул зубами. Харрингтон. Это он выдал его! Камерон мог сойти в могилу, не сказав ни слова, – язык Харрингтона все равно будет трещать без умолку, обрекая каждого, кто рисковал всем ради Западного союза; этот язык обречет на смерть Джиллиан.
Но может быть, он еще не сделал этого?
«Я убью его», – подумал Камерон. Прямо сейчас. Хотя сил у него оставалось не больше, чем у огородного пугала, и хватало только на то, чтобы прямо держать голову, Острая благородная ярость придала ему энергии. Руки его были связаны впереди, однако он мог соединить кулаки наподобие молота.
Пленник незаметно повернулся в сторону Харрингтона, но прежде чем ему удалось размахнуться для удара, дверь распахнулась, и он понял, что опоздал, – в зал вошли Джиллиан и ее отец в сопровождении идущих вплотную за ними солдат.
Джиллиан бесконечно долго стояла и смотрела на него широко открытыми, влажными от страстного желания глазами. Лицо ее было покрыто пылью – они слишком долго ехали, чтобы добраться сюда. Камерона снова охватила ярость.
– Вот и она, – ухмыльнулся Харрингтон, – молодая леди, которая подстегнула мою память.
– Тот ли это человек, о котором вы говорили, мисс Боуэн? – холодно поинтересовался Кромвель.
Камерон покачнулся. Лучше умереть, чем слышать, как Джиллиан его предает.
Ее губы задрожали; она зажмурилась и схватила за руку отца.
– Да, это он.
– Вы уверены? – Кромвель поморщился. – Это очень серьезное дело, мисс Боуэн, и мы должны знать, что не произошло ошибки. Я видел этого негодяя один раз, но его внешность с тех пор сильно изменилась.
– Это он. Я узнала бы его где угодно. – Джиллиан глубоко вздохнула.
Камерон почувствовал, как душа покидает его. Если бы тело последовало за ней, ему не пришлось бы своими ушами выслушивать, как Джиллиан будет произносить его смертный приговор.
– Лорд Кромвель, – Джиллиан сделала несколько шагов вперед, – пожалуйста, разрежьте эти веревки и верните нам ученика моего отца.
– Вряд ли эту мысль можно назвать удачной… – произнес Кромвель раньше, чем Камерон до конца осознал смысл сказанного.
– Неужели это вы, юный Олли? – Доктор Боуэн прошаркал вперед и остановился перед Кромвелем, внимательно разглядывая лорда-протектора. – Ей-богу, это вы!
– Боуэн? – Кромвель в изумлении уставился на старика. – Доктор Уилтон Боуэн?
– Ну конечно, доктор Уилтон Боуэн. Как вы думаете, сколько существует докторов Боуэнов, раскатывающих в поисках своих учеников? И не говорите мне, что вы имеете отношение к этой неразберихе.
– Неразберихе? – Голос Кромвеля стал резче.
– Этот доктор всего лишь хотел обратить ваше внимание на тот факт, что его ученика по ошибке приняли за короля, – мягко вмешался Харрингтон. – Не так ли, мисс Боуэн?
– Совершенно верно.
– Гм. – Боуэн пристально разглядывал лорда-протектора. – Юношей вы любили поспорить, а теперь стали чересчур раздражительным. К тому же ваша кожа окрашена желчью, и вы, конечно, по-прежнему страдаете от камня…
– Увы, сэр. – Кромвель неожиданно покраснел.
Кромвель покраснел?
Камерон на мгновение закрыл глаза, уверенный, что ему это снится.
Генерал Монк кивнул солдату, конвоировавшему Камерона, и тот, вытащив нож, перерезал ремешок, стягивающий запястья пленника. И тут же старик схватил его за ворот рубашки, хотя для этого ему пришлось далеко тянуться, и потряс Камерона, как мальчишку, которого застал за обрыванием лепестков его драгоценных роз.
– Вы достаточно долго бездельничали, молодой человек, а теперь пора снова приниматься за работу.
Джиллиан отошла в сторону и встала возле стены. Опустив голову, она постаралась укрыться за прежней своей кротостью, и Камерон засомневался, замечает ли ее присутствие кто-нибудь, кроме него.
– Идемте, Камерон. – Доктор Боуэн слегка подтолкнул его и направился к выходу.
Они уже почти подошли к двери, когда лорд-протектор не слишком решительно произнес:
– Доктор Боуэн!
– Да, юный Олли?
– У нас больше нет придворного врача.
– Наверное, нет, иначе я все еще был бы здесь, в Лондоне, не правда ли?
Кромвель снова покраснел.
– Но вы продолжаете лечебную практику. Может быть, вы нашли средство от камней?
Доктор Боуэн растерянно заморгал:
– От… от камней?
Камерон с ужасом увидел, что короткое просветление, которое его восхищало, закончилось; и тут его осенило:
– Нет средства вылечиться от камней. Возможно, что вы от них умрете, – мрачно сказал он, не зная, правду говорит или нет, но испытывая острое удовольствие от созерцания потрясенного выражения, которое появилось на лице Кромвеля, после такого неутешительного прогноза.
И тут же Камерон, не промедлив ни секунды, обхватил одной рукой доктора Боуэна, другой – Джиллиан и вывел их на воздух.
* * *
Только когда Джиллиан подвела его к своему фургону, Камерон нашел в себе силы стиснуть ее в объятиях.
– Ты все-таки приехала, – сказал он, держа ее за плечи. Его восторгу не было предела: он мог дотрагиваться до нее, вдыхать ее запах…
Джиллиан кивнула.
– Но ты же ужасно рисковала!
Она снова кивнула.
– Слава Богу, все закончилось, и теперь мы сможем поехать в Линчестер!
Джиллиан помолчала, потом покачала головой:
– Нет.
– Но я не могу ехать в Арундел-Форест…
– Я тоже не могу: теперь мне нельзя возвращаться в тот дом.
– И ты отказываешься ехать в Линчестер.
– Да.
Он был сбит с толку.
– Тогда куда же?
И тут Камерон вспомнил, что у Боуэнов был еще дом в Лондоне.
– Так мы остаемся здесь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36


А-П

П-Я